Красный берег

Рядом с ним на мху лежало расколотое яйцо — не куриное, не драконье, а металлическое, семя из которого он прибыл в этот мир, с тонкой сетью трещин. Оно уже начинало темнеть и крошиться, будто его миссия закончилась в тот миг, когда он открыл глаза. Он не знал, как оно работает. Не помнил, как согласился на это путешествие. Но какие-то обрывки воспоминаний были:
— «Ты как один из создателей, имеешь особое предложение» — сказал главный ИИ – голографический старик на столе. Что-то о последней разработке… О том что время между мирами нелинейно… — «Связь будет очень затруднена… Это — не симуляция так что ты не сможешь вернуться».

Он сел. Туника — простая, без узоров, серого цвета. Тело — не такое, как в прошлом. Подросток лет четырнадцати. Линь Юй рассматривал свое отражение в ручье. Короткие черные волосы, лицо простое, но без изъянов.

Он чувствовал легкость в теле, что может прыгнуть на пару метров. Его глаза обладали остротой. Например он мог видеть муравья на расстоянии десяти шагов как вблизи. Он спрыгнул с дерева, ловя баланс в воздухе, как кошка. Даже прыгнув с большой высоты он совсем не пострадал Линь Юй помнил, что тело, по словам старика-ИИ, будет обычное человеческое. Но можно ли это назвать обычным, что за люди в этом мире.

Он не знал, что делать. В его прошлом мире обычный человек уже ничего не мог создать: роботы размером с маковое зерно колонизировали планеты, а ИИ открывал законы быстрее, чем люди успевали их понять. Большинство играло в симуляции с затиранием памяти — жили чужими жизнями, чтобы убегать от реальности. Он выбрал новый настоящий мир. Пусть возможно он окажется смертельно опасным.

Дни проходили в тихом наблюдении.
Он сидел на ветвях, как лесной дух.
Что потрясало звери совсем не боялись его: олени подходили близко, птицы садились на плечо.
Но хищники — те держались осторожно. Особенно чёрные кошки с едва заметными полосами, шерсть — гладкая, они выглядели как тени, смертоносные. Однажды он увидел, как одна из них охотилась: птица взлетела — и кошка «вспыхнула», будто молния, змейкой прошла по воздуху, и в следующий миг уже держала жертву в зубах. Птица кричала в агонии.
— Что это было?, — подумал он. — Это что-то магическое?!.

Мир вдруг оказался совсем не таким, как его прошлый.
Он начал сомневаться: а вдруг это всё же симуляция? Но вспомнил слова старика: «Ты не вернёшься». И это придавало каждому листу, каждой капле росы — вес настоящего.

Он не был уверен, что ждет его впереди.
И где-то в глубине — первые капли дождя, которых он ещё не замечал, начинали собираться.

Лес постепенно сменялся тропами. Не вытоптанными армиями, не проторёнными караванами — а узкими, звериными петлями, которые вели к дымку над горой. Там, в ущелье, прижавшись к скале, стояла деревушка — не более десятка домов из грубого дерева и камня, крыши покрыты мхом, словно сама земля пыталась их скрыть.

Он пока не хотел подходить. Но наблюдал.
Сидел на высоком дереве, как всегда, туника сливалась с корой, глаза — со светом между листьев.
Видел, как дети играют у ручья, как женщины сушат травы, как старейшина сидит у очага с тетрадью — на обложке выжжено шесть колец. Опасности видно не было.

Однажды утром он проснулся на иве склонившейся к ручью. Пара птиц вспорхнули и скрылись в листве, что его и разбудило.
И в тот же миг увидел их: старика и мальчика, дедушка и внук, должно быть. Они несли корзины с травами.
Они заметили его до того как он проснулся. Он потянулся прищурившись глядя на них, как сюзерен на своих вассалов.
Старик упал на колени, потянув внука за собой.
— Шэнь! — прошептал он. — Дух леса!

ГГ ничего не сказал. Просто глядел.
Местные что-то напутали, что его не удивило ввиду их дикости. Более того, через неделю он нашёл у подножия этого дерева деревянное святилище. Небольшое, грубо вырезанное. В центре — статуя в тунике, на руке — птица. У основания — рисовые лепёшки, дикие ягоды, кувшин воды.
Линь Юй пробормотал.
— Они думают, я бог что ли?

Он решил, что пусть будет так, если они верят — пускай верят дальше.
Он вернулся в глубь леса, к месту, где кошки охотились, где ветер пел в расщелинах, где никто не кланялся.

Так или иначе, позже, он решил наладить контакт с людьми, изучить язык для начала. Если взрослые были чересчур суеверны, то дети — были другими.
Они играли всё ближе к святилищу, то ли из любопытства, то ли не задумываясь о последствиях. Он решил держаться на другой стороне ручья.
Однажды он вырезал из ветки фигурку кошки — ту самую, с «перемещением-вспышкой» — и оставил у края поляны.
Наутро её не было. А днём он увидел, как мальчик тычет в неё пальцем, а девочка что-то лопочет:
— Дух леса дарит игрушки.

Вскоре они начали играть в прятки у святилища. Он продолжал вырезать игрушки, используя обычные острые камни которые находил в ручье. Затем оставлял игрушки на святилище вместо подношения. Он решил что надо отплатить за подношения.
Когда он наконец вышел на свет, медленно, без резких движений, они не испугались. Возможно он перестраховался.
Один даже подошёл ближе.
— Ты… говоришь? — спросил он.

Он его совсем не понял. — Линь Юй, — ткнул он себя в грудь.
Он достал статуэтку птицы, указал на нее, вопросительно глядя на детей. И начал слушать. Язык был музыкальным, но чужим. Он учил его, как учит язык маленький ребенок. Память хорошо отзывалась и дело шло гладко. Детям нравились его игрушки и игры которые он им показывал.

Деревня оставалась суеверной, дикой, замкнутой.
Но дети были мостом.
И через них он впервые не просто наблюдал за людьми — он начал слышать их. Так прошло пару месяцев. Дети часто играли у святилища, Линь Юй же спрашивал их обо всем в деревне.

Он узнал что люди в этом мире могут становиться сильнее культивируя. Старейшина деревни был на шестой стадии культивации ци. Ему было любопытно что это за культивация.

А над деревней, по ночам, всё так же шел мелкий дождь.
Никто не связывал это с ним.
Он и сам — ещё нет.

Всё началось с разговора у колодца.
Дети играли, как обычно, но теперь — с ним. Он сидел на корточках, учил их складывать листья в узоры, а они — повторяли за ним слова. Медленно. Терпеливо.
И вот однажды мальчик, тот что первый подошёл, сказал:
— Завтра дядя Ло повезёт старшего брата к Большому Сбору. Там будут учителя из секты. Он уже на третьей стадии. Говорят, если у тебя есть ци — возьмут учиться. А если нет… вернут домой с мешком риса.
— А где этот Сбор? — спросил он.

— На Синей Горе. Три дня пути. Но ты же… — мальчик запнулся, посмотрел на святилище, на птицу, на него самого — …ты не человек. Тебе не нужно.

Но Линь Юй уже решил.
Не потому что хотел силы.
Не потому что мечтал о славе.
А потому что впервые за всё время появилось «куда идти». Где он встретить, что-то совсем новое, неизведаное.

Он собрал немного еды, воду в бамбуковой фляге.
Ночью вышел из леса.
Деревня спала. Святилище — пустовало.

Путь был длинным, но не трудным.
Он шёл босиком по камням, что его нисколько не травмировало.
Сон настигал его под деревьями — и всегда с дождём, даже если небо было ясным.
Он начал замечать: когда он засыпает — начинает капать.
Когда злится — тучи сгущаются.
Когда спокоен — туман стелется над землёй, как дыхание.
Неужели я и правда какой-то дух?, — думал он. — Что за тело? Или проблема и не в нем вовсе?

На третий день он увидел Синюю Гору — не от цвета, а от тумана, что висел над ней, как покрывало.
У подножия — лагерь. Палатки, костры, сотни подростков в простой одежде.
Все — напряжённые. Кто тренируется, кто повторяет заклинания, кто просто сидит что-то шепча под нос.
Он не выделялся, стоял у края толпы и смотрел, как будто всё это в каком-то сне. А погода начала отзываться неприятной моросью.

Экзамен начался на рассвете.
Три площадки, с тремя вратами как объяснил судья те кто пройдут отбор по уровню культивации пройдя через врата, окажуться в формации, где пройдут через разные испытания.
— Боевая — прыжки, удары, стойкость под градом камней;
— Создателей — разбор артефакта, чтение символов, выбор «живого» предмета из десяти мёртвых;
— Учёных — лабиринт форм, где каждая дверь — иллюзия, и нужно решить задачу чтобы выбраться, но наш Линь Юй даже условий задач не понял бы так как и языка не знал. Когда очередь подошла.

Он появился у входа к боевому формированию.
Страж у входа указал на камень определения уровня культивации.
— Деревенский?
— Да.
— У тебя ци хоть чучуть есть?, — он всмтривался, явно что-то не понимая.
— Не знаю.
— Подходи к камню. Покажи, что можешь.

Линь Юй протянул руку к камню. Он видел как загорались символы. Но у него, ожидаемо, ничего не произошло. Из толпы послышались хмыканья. Линь Юй напрягся когда камень под его рукой начал дрожать. Над головами как будто сгустились облака.
Внезапно рядом — тихий голос:
— Стой.

Он обернулся.
Перед ним — старуха без знаков отличия. Лицо — спокойное, глаза — как у хищной птицы: видят всё.
— Тебе не нужно. Следуй за мной.

Линь Юй не стал спрашивать почему. Видимо он провалил экзамен даже не начав его.
Просто кивнул. Стражник застыл в поклоне перед женщиной с большим уважением.

Пожилая женщина отвела его к большому летающему артефакту-лодке. Что-то сказала человеку у лодки, на что тот удивленно посмотрел на Линь Юя и кивнул.

Позже, сидя в толпе новичков на летающей лодке, он думал:
— Неужели, я прошел? но как?
Лодка плавно набирала высоту. Затем зависла на месте, дернулась, и стала набирать скорость. Пролетая над лесами, лугами. Он со своим зрением даже мог разглядеть крестьян которые смотрели в небо и дивились неожиданному объекту в небе. Ему оставалось с интересом всматриваться в пролетающие под ними города и села.