Красный Лучик ©

По выжженному израненному и склизкому от недавно прошедшего ливня полю в ужасе, с испуганным ржанием, несся жеребенок. Но его душераздирающий крик никто не слышал. Вокруг вообще ничего не было слышно, кроме ужасающих разрывов снарядов и залпов орудий…

Жеребенок вдалеке разглядел старого человека, стоявшего около давно развалившегося от взрывов деревянного дома, и с надеждой рванул к нему. Жеребенок знал, что Человек поможет! Обязательно поможет! Но Человек вдруг исчез…

Это старик Федор вышел на мгновенье из холодного погреба, чтобы забрать ведра с дождевой водой. Погреб строил еще его дед. Добротный был погреб, большой. У дверей Федора ждал чумазый оборванный мальчишка Санечка, который подглядывал в щелочку, слегка приоткрыв дверь. Не успел старик войти, как Санечка взволнованно, со страхом и одновременным восторгом залепетал:

— Диду, диду, глянь, там малэнький конык!

Федор приоткрыл дверь погреба и увидел, что в сторону села скачет жеребенок. Вспышки адского огня, прорывающиеся сквозь густой черный дым, смешанный с кусками земли, создавали иллюзию того, что юный конь светился! Оттого казалось будто жеребенок был красного цвета, а грива его развевалась на ветру словно Красное знамя. Санечка, всхлипнув, зашептал:

— Диду, коныка спасти надо! Он же, як вечерний солнечный лучик, такий же червоный!

Санечка просто давно уже видел только вечернее заходящее солнце, да и то, редко, когда выдавалось короткое затишье…

Старик прижал мальчишку к себе, погладил по голове и тихо сказал:

— Спасем, Сашко, спасем. Он обязательно добежит! Краснознаменные не сдаются!

Жеребенок действительно добежал! Ему даже не пришлось долго и жалобно ржать у развалин деревянного дома, потому что Федор ловко схватил юного коня за гриву и затащил в погреб. Собственно и тащить-то особо не пришлось, ведь жеребенок ждал этой помощи.

Санечка, радостно смеясь сквозь слезы, обнял коняшку и затараторил:

— Лучик! Ты ж мий хороший! Лучик! Все теперь будэ добрэ!

Жеребенок встрепенулся, продолжая испуганно дрожать, и удивленно подумал: «Откуда этот маленький человечек знает мое имя? Так меня хозяин называл, когда кругом еще была зеленая трава и голубое чистое небо!»

Потом маленький человечек повел его за собой вниз по каменным ступенькам. Воздух был холодный, сырой, смрадный. Пахло плесенью, потом, кровью, гноем, мочой…

Лучик увидел, что в этом странном каменном стойле живет еще несколько человек. Кроме Федора и Санечки в погребе прятались их соседка с двумя дочками и сыном, трехгодовалая девчушка, потерявшаяся при эвакуации, одинокая старушка, передвигающаяся с помощью двух выструганных из старинного карниза палок и раненый боец, бредивший от жара. Этого раненого Федор с Санечкой нашли недавно ночью в поле. Старушка, присев на провонявшийся матрас с торчащими кусками засаленной серой ваты, прочищала загноившиеся раны солдату, гулко бубня на суржике:

— Ничего, сынку, ничего, выживем! В мене с сорок першего по сорок пьятый фашист стреляв, зарез знов ногы фашист прострелыв, алэ ж нэ дождэться, гад!

Федор улыбнулся и довольно процедил:

— Да-а-а, Галю, ты в нас бабка крутая! Тебе даже дустом не выведешь! Ось, в твои-то годы, як ты того дегенерата, шо к нам тогда зайшев консэрвы отобрать, своими палками отходыла! Таких бабок, як ты, Галю, пули нэ беруть!

Баба Галя зычно засмеялась и, прищурившись, гордо выдала:

— Для бабок, прошедших Велыку Отечственну, пули трэба золотые отливать! А ци шмаляють дешманским дерьмом. Може и можуть воны золоты пули робыты, тильки жаба ж душить цих шмаляльщиков, бо гроши вони тратыть нэ люблят! Воны люблять гроши в кишеню складывать, колы награбят!

Старушка, вытерев сухие, скорченные пальцы о замызганный фартук, достала из кармашка верхней кофты что-то аккуратно завернутое в носовой платок. Развернула, достала несколько крошечных сухариков и протянула Сашке, который не отходил от Лучика:

— Сашко, на, визьми, коныку дай, хай пойисть дэтинка!

Лучик уже не дрожал. Ему было сейчас очень спокойно. Он с удовольствием похрустел сухариками, бережно взяв их бархатными губами с маленькой ладошки. Эти маленькие ладошки так ласково гладили и так нежно чесали за ушком, что Лучик, положив голову на коленки доброму маленькому человеку, впервые за долгое время блаженно задремал. Спал он прекрасно! И снилось ему, что он вырос большим крепким конем. И снилось ему голубое небо, зеленая свежая сочная трава, ароматные ромашки и ласковые глаза его погибшего хозяина. И снилось ему, что он счастливо скачет по огромному зеленому полю, а гривой его играет шаловливый ветерок. И снилось ему, что в этом поле работают мирные люди и, ликуя, встречают большого сильного коня, который в лучах восходящего солнца кажется алым, а грива его гордо развевается Красным знаменем!

© Деточка, 2025