Кредит доверия. Сезон 2

МУНИЦИПАЛЬНЫЙ ОКРУГ СТЕРЛИНГ, ШОТЛАНДИЯ

I. 03.11.1993 00:05. Расследование. Эпизод восьмой

Лэйнор застыла, боясь сделать провоцирующее движение. В пыльных стеклах буфета она разглядела размытое отражение высокого и невероятно худого человека, оказавшегося у нее за спиной.

— Ну конечно, — произнесла она, стараясь, чтобы голос не выдал пронзивший ее почти животный страх, — я должна была догадаться раньше. Ваша женщина-кошка далеко не единственная. Проклятый мир.

Ее уловка сработала — человек, казалось, растерялся. Он стоял, опустив руки, и выжидательно смотрел на нее.

— Петтигрю жив, он в Хогвартсе, и он угрожает Гарри, — хрипло повторил он.

Лэйнор резко обернулась, выхватив пистолет.

— Руки! — скомандовала она. — Выше. Еще! Теперь руки за голову. Медленно! — Человек послушно выполнял ее приказы. — Повернитесь к стене. Я сказала — к стене! — прикрикнула она, видя, что ее пленник замешкался. — Руки на стену. Не двигаться.

Не опуская пистолет, Лэйнор осторожно приблизилась, сохранив дистанцию в восемь футов, чтобы гость не мог неожиданно наброситься на нее, и внимательно осмотрела его со спины. Рваная, грязная мантия, висевшая на нем мешком, могла скрывать любое оружие.

— Я сейчас попрошу вас раздеться, — очень отчетливо сказала Лэйнор. — Медленно и только по моей команде вы снимете ваш балахон.

— Из уважения к вам, инспектор, я этого не сделаю, — голос мужчины звучал как испорченная пластинка. — Поверьте, если бы я хотел вас убить, то у меня было на это достаточно времени. Целых тридцать шесть часов.

— Где у меня гарантии, — возразила Лэйнор, — что вы и есть та самая собака?

— Я могу вам напомнить о нашей первой встрече на старой станции. О том, как вы почти без сознания уходили от дементоров. Или как развлекали меня веселой музыкой и разговорами. Как обвинили в наличии блох, но сжалились и скормили мне старые сэндвичи. Как вы звонили вашему…

— Достаточно. Повернитесь. Медленно, — приказала она. Гость слишком быстро понял, что она хочет услышать.

Лэйнор случалось видеть немало мертвецов, но никогда — оживших. Спутанные черные волосы свисали ниже плеч, тонкие кисти рук были обтянуты восковой кожей, а когда мужчина поднял голову, Лэйнор все поняла.

Он не был похож на тот неузнаваемый портрет, который прислали в банк, или на тот, что напечатали в магической газете. Лэйнор подсказал правильный ответ только его взгляд пожизненно заключенного, вырвавшегося на волю. Взгляд, в котором было неверие, недоверие, пьянящее сумасшествие и страх утраты. Не жизни — свободы.

Стать собакой, а потом человеком мог только маг. И в магическом мире был лишь один человек, покинувший свою камеру.

— Блэк, — процедила она. — Из всех возможных мест вы выбрали самое надежное и самое предсказуемое убежище.

— Дом человека, который пошел ради меня на нарушение всех законов и правил, — прохрипел Блэк.

— Вы о себе высокого мнения, — скривила губы Лэйнор, сбитая с толку тоном Блэка — как будто она сделала ему невероятное одолжение, попросив Райана прекратить преследование. — Эти меры не ради вас.

— Дом человека, который понял, что я невиновен, когда все вокруг считают иначе, — продолжал Блэк, не сводя с Лэйнор полубезумного взгляда.

— Я себе задавала аналогичный вопрос. — Лэйнор раздумывала, опускать ли пистолет, глядя в знакомые серые глаза — единственное живое на изможденном лице. — Как вы поняли, кто я такая и что я охочусь не за вами, а за истиной?

Кулаки Блэка сжались так, что казалось — кожа на костяшках пальцев вот-вот лопнет.

— Я ничего о вас не знал. Я только слышал, что в Хогвартсе полиция. Но я не сразу понял, что это вы. В облике собаки мне не так-то просто делать выводы, а вы… не похожи на тех полицейских, что я видел. И когда я обо всем догадался, мне уже некуда, да и незачем было бежать. Кстати, я стащил у вас из машины нож.

Лэйнор припомнила рассказ Флитвика и задохнулась от нахлынувшей злости.

— Так это с моим ножом вы бегали по Хогвартсу? Мило вы меня подставили, в довершение ко всему, что мне пришлось там испытать, — ощерилась она. — Спасибо, что вы ограничились портретом, а не кем-нибудь из учеников.

— Если бы я хотел на кого-то напасть, так напал бы! — огрызнулся Блэк. — Я пытался достать проклятую крысу!

— Крысы в Хогвартсе аппетитнее, чем в целом по стране? — издевательски бросила Лэйнор.

— Вы казались мне умней и саркастичней, — оскалился Блэк.

Шок от его неожиданного превращения прошел, и, несмотря на почти истерическое состояние Блэка, Лэйнор уже не опасалась его, сознавая, что преимущество сохранено за ней.

— Очень много себе позволяете, — сквозь зубы заметила она. — Не забывайте, я держу вас на мушке. Хотите поскорее отправиться на тот свет?

— Я и так почти на том свете, — неожиданно тихо ответил Блэк с какой-то фатальной обреченностью. Вопрос Лэйнор будто оборвал в нем натянутую до предела струну. — Выбирать между вашей пулей и Азкабаном я не стану. Захотите прославиться как полицейский, поймавший преступника номер один, я не буду мешать. Обещайте мне только, что сначала выслушаете, а уже потом, — он кивнул на пистолет, — пристрелите при попытке к бегству. Но сейчас не стоит держать меня на прицеле. У меня гораздо больше оснований сдохнуть, спасая вам жизнь, чем пытаться причинить вам зло…

— И поэтому вы вцепились мне в ногу? — ухмыльнулась Лэйнор. — Думаете, мне могли прислать начиненную взрывчаткой сову?

— Это могла быть вообще не сова. Анимаг, такой же, как я. Как профессор МакГонагалл. — По обескровленным губам Блэка скользнула еле заметная улыбка. — С той только разницей, что законопослушный профессор числится в реестрах министерства, а обо мне не знает почти ни одна живая душа.

— Что ж, благодарю за заботу, — пожала плечами Лэйнор, но тут же вспомнила другой инцидент. — Но там, в лесу, вы спасли мне жизнь.

Блэк покачал головой.

— Нет, инспектор. Я пытался спасти вас. Без палочки я бессилен. Дементоров не отгонишь так просто, там было что-то или кто-то еще. Все, что я сейчас могу, это обратиться псом. Но когда я понял, что вы мне не враг, я сам себе не поверил… Вчера я собирался уйти с вашим оружием, — добавил он.

Во всех своих грехах Блэк признавался чуть слышно.

— Но ушли без него, — прищурилась Лэйнор.

— Я считал, у меня есть выбор — вы или Гарри, — лицо Блэка дернулось, как от нервного тика, — но потом я понял, что на самом деле никакого выбора нет.

Лэйнор опустила пистолет.

— Расскажите про Петтигрю. Нужно спасти Гарри Поттера от тринадцатого трупа — это вы так считаете. Я полагаю, что ему грозит совсем другая опасность.

— Вы были у Аберфорта?

— Была, — коротко кивнула Лэйнор. — Но давайте начнем сначала. С того самого дня, когда вы отправились на двенадцать лет в Азкабан, — предложила она. — И не бойтесь, я не собираюсь высаживать вам мозги или звонить в Скотланд-Ярд.

Лэйнор убрала оружие, демонстративно повернулась к Блэку спиной, не теряя его отражения во всем, в чем было возможно, и отошла на середину комнаты, но Блэк и не думал делать резких движений. Казалось, он немного пришел в себя, но так и не смог поверить в происходящее.

— Я все еще жив, — проговорил он, по-прежнему не двигаясь. — Я был уверен, что мои слова станут для меня последними, и надеялся только на то, что вы их расслышите.

— Я профессионал и видела и не такое, — покривила душой Лэйнор, оборачиваясь.

Ей пришла в голову запоздалая мысль, что перед ней стоит человек, чудом выживший в очередной раз. Блэк, не отрываясь, смотрел на нее, и губы его слегка подрагивали.

— Если бы вы поступали в Хог…

— Я заклинаю, — взмолилась Лэйнор, — не начинайте эту песню про факультеты.

— Позволите пройти? — сдержанно осведомился Блэк.

— Разумеется. — Лэйнор испытала раздражение от неуверенности, которую она никогда не заподозрила бы в этом человеке — человеке, которого боялся сам Дамблдор. — Я даже попробую вас накормить, правда, не гарантирую ничего, кроме разогретых котлет.

— Я не голоден, — легко соврал Блэк. — Не утруждайте себя и… простите, что я был так неосторожен.

— Пощадите мои нервы, — с недоброй усмешкой попросила Лэйнор, — и не напоминайте мне о том, что вы некогда были моим псом.

Она вспомнила, как полчаса назад обнимала собачью морду, едва не целуя бродячего пса в мокрый нос, и порадовалась, что давным-давно разучилась краснеть. Некстати проявленная слабость безжалостно полоснула ее самолюбие.

— Вы хотите знать все, — сказал Блэк, прислушиваясь к собственному голосу. — Ваше право, вы заслужили. Ваш тринадцатый труп — предатель Питер Петтигрю. Он незарегистрированный анимаг, как и я. И он жив, он в Хогвартсе, и он может убить Гарри.

— Петтигрю предатель? — недоверчиво переспросила Лэйнор. — Если осмелиться назвать фактами домыслы и неустранимые противоречия, то они указывают на обратное.

— От кого вы обо всем узнали?

Блэк осторожно и медленно приблизился и теперь возвышался над Лэйнор. Она почувствовала себя неуютно.

— От разных людей, — уклончиво ответила она, отходя на шаг, — включая Дамблдора, и еще из газеты. Историю про Фиделиус мне рассказал человек, который не был тому свидетелем, и его имя я вам не назову. Скажу только, что он сомневается в вашей виновности, хотя и позволил себя убедить.

— Я никогда не был Хранителем. — Блэк пытался говорить спокойно, но его волнение выдавали срывающийся голос и дрожь в руках, которую он изо всех сил старался унять. — Это был маневр, отвлекающий внимание.

— И он сработал, — подтвердила Лэйнор и отступила еще на шаг. — Дамблдор, не говоря ни слова лжи, заставил поверить в это весь ваш глупый мир. «Я сам предлагал себя в Хранители, но Поттеры решили выбрать Блэка» — так он сказал, и никто не усомнился в его словах — ни министр, ни… неважно. И только сегодня я поняла, чего на самом деле стоит ваше обвинение. Так кто был Хранителем? И почему это был не Дамблдор?

Блэк нервно провел рукой по спутанным волосам, сжал и снова разжал кулаки. Лэйнор видела, что его смятение не вызвано намерением что-то скрыть. Он собирался с силами и боролся со своими кошмарами, и Лэйнор дала ему эту возможность: отошла к камину и бросила туда несколько поленьев, а затем молча смотрела, как в каменной пасти разгорается жаркое пламя.

— Волдеморту и Пожирателям Смерти почти не сопротивлялись. Большинство боялось их, но соблюдало нейтралитет, кое-кто поддерживал — тайно или демонстративно, — сухо сказал Блэк, обращаясь как будто не к Лэйнор, а к собственной памяти.

Лэйнор обратила внимание, что Блэк, как и Люпин и Дамблдор, называл Волдеморта по имени.

— Пожирателей преследовало министерство, но среди простых магов открыто им противостояли лишь два десятка человек — Орден Феникса. Дамблдор был кем-то вроде его главы, — помолчав, продолжил Блэк. — Он очень сильный и влиятельный маг и всегда был таким, сколько я себя помню. Но в Ордене гибли люди, один за другим. Наши силы и силы Пожирателей Смерти были слишком неравны, а Дамблдор терял людей, не задумываясь об этом. И Джеймс не доверил ему свою семью.

— Дамблдор легилимент, — вспомнила Лэйнор, и Блэк вздрогнул при этих словах. — Да, я об этом знаю.

— В Ордене был шпион, — в его хриплом голосе послышалась ненависть, — и это был кто-то близкий к Лили и Джеймсу. Но Дамблдор и пальцем не пошевелил для того, чтобы вычислить его. Легилименту сопротивляться почти невозможно, я не знаю, как вам это удалось. Может быть, вам нечего было скрывать… Может быть, Дамблдор и тогда знал, кто шпион. Не знал только, что он и Хранитель. А мы не знали, что Хранитель — шпион.

— Зачем Поттеры поменяли Хранителя?

Она протянула руки к огню. Раненая ладонь саднила — слишком часто за эту пару дней Лэйнор приходилось выхватывать оружие.

— Я предложил это в самый последний момент. Считал, что так будет надежней. Я отвлекал бы внимание, пока Петтигрю прятался бы от всех. Боюсь показаться хвастливым, но у меня был шанс выжить, явись ко мне Пожиратели…

— Профессор Флитвик о вас высокого мнения. — Лэйнор неожиданно подумала о том, что мог бы Флитвик сказать о Люпине. — Впрочем, вы его слышали. Настолько высокого, что это почти привело меня к разгадке.

— Если бы я вас не опередил. — Блэк в замешательстве посмотрел по сторонам, а потом присел на корточки и стал собирать осколки вазы. — Мне сложно представить, какими способностями вы обладаете…

— Я никогда не смогла бы понять, что Петтигрю жив. — Лэйнор наклонилась и подняла несколько далеко отлетевших осколков. — У меня и сейчас вопросов больше, чем ответов. Я знаю только, почему Дамблдор не пытался выяснить, что же тогда произошло, и почему вас не судили и даже не допрашивали.

— Тогда это было в порядке вещей, — нахмурился Блэк и сжал черепки, едва не порезав острыми краями руки. — Волдеморт набирал силу, и министерство перестало церемониться. Я далеко не единственный, кто угодил в Азкабан без суда. Меня поймали, уже считая Пожирателем Смерти. Были трудные времена, и, видимо, это одна из причин, почему добились таких полномочий для аврората. Если честно, то я не знаю, почему я оказался в Азкабане, а не был убит на месте… Скорее всего, своей жизнью я обязан только присутствию магглов. Не удивляйтесь, — он заметил изумление Лэйнор, и его губы дрогнули в невеселой улыбке. — В полномочия входили очень жесткие меры…

Он повернулся и зашвырнул собранные осколки в камин.

— Расскажите мне о той ночи, — попросила Лэйнор. Иллюзия безумия Блэка исчезала, стоило ему слегка улыбнуться.

— Я плохо помню подробности, — виновато ответил Блэк. — Вы это все можете посчитать неубедительным…

— Говорите, как есть. — Лэйнор следом за ним бросила черепки в огонь и уселась на край стола. — Я попробую восстановить картину.

Блэк убрал упавшую на лицо прядь волос.

— В ту ночь, — медленно начал он и прошелся по комнате, — я решил посмотреть, как там Петтигрю. Он скрывался, как и все мы. Выдать тайну Хранитель может только добровольно, угрозы и пытки бессмысленны, но это никогда не мешало их применять… Я отправился к нему в убежище, но там его не нашел. И я не знаю почему, но мне стало страшно. Позже я думал об этом тысячу раз, но так и не понял, как я догадался тогда, что случилось непоправимое.

— Нетипичное поведение, — объяснила Лэйнор. — Понятно, что вы отметили это, но сами не отдали себе в этом отчет. Вы хорошо знали привычки Петтигрю, и предполагаю, для него было слишком невероятным покинуть свою нору именно в это время.

Блэк изумленно повернулся к ней.

— Вы все что угодно можете объяснить так легко и просто? — с подозрением спросил он.

— Подготовка. — Лэйнор в очередной раз подметила ограниченность магов во всем, что касалось привычных для нее знаний. — Мы склонны приписывать все интуиции, но поверьте, объяснение есть почти всему, и оно, как правило, куда проще, чем кажется на первый взгляд.

— Я бросился к Джеймсу и Лили. — Блэк отрешенно тряхнул головой, превращая память в сухие факты. — Я хотел убедиться, что ошибся. Но… нет. Хагрид уже был там, на развалинах дома. Он держал Гарри на руках и плакал… он сказал мне, что Джеймс и Лили мертвы. Я хотел забрать Гарри. Может быть, вы не знаете, но я его опекун.

— Знаю. — Лэйнор внезапно захотелось его подбодрить. — Я знаю об этом практически все. Может быть, даже больше, чем вы. Но вы начали первый — вам слово, — сказала она, видя, что Блэк очень хочет ее расспросить. — Обещаю, что вы узнаете все, только позже.

— Дамблдор действительно взял какую-то вещь Джеймса или Лили, а может, и Гарри. Флитвик не просто так навел вас на эту мысль. Он лучший в мире специалист по чарам, очень вероятно, что именно он и придумал это заклинание. Наверное, когда что-то случается с владельцем вещи, что-то происходит и с ней самой. Флитвик был близко к вам, вы могли что-то почувствовать, но на большем расстоянии, я полагаю, заклинание можно наложить уже незаметно. И Дамблдор моментально узнал, что Лили и Джеймс погибли, а Гарри остался жив.

Блэк старался увидеть истину, понять причины, мотивы и следствия и своих, и чужих поступков. Он был готов ухватиться за версии Лэйнор, не найдя ответов самостоятельно. Не жалуясь, не прося ничего, он искал у нее помощи.

Она подумала о двенадцати годах заключения без всякой надежды когда-нибудь снова увидеть солнце, о бесконечно длящихся днях и ночах, о путающихся мыслях и помрачненном сознании — обо всем, что рассказывал ей Люпин об Азкабане. Вот только о дементорах он умолчал, но Лэйнор прекрасно помнила безнадежность, страх и желание умереть, накрывшие ее в день визита в Хогвартс.

— Как вы выжили? — против воли вырвалось у нее.

Ответ на этот вопрос, наверное, был для Блэка почти невозможным.

— Я сам не знаю, — прошептал он. — У меня как будто рухнуло все в тот момент, когда я увидел… или не увидел, не помню… тела Лили и Джеймса, Хагрида с Гарри на руках, разрушенный дом. Ведь это я, понимаете, я был во всем виноват. Я предложил сменить Хранителя, я придумал план, который мне казался тогда идеальным. Я их убил, инспектор. Я стоял и думал, что кровь моих лучших друзей на моих руках. Я отдал Хагриду мотоцикл, надеясь, что это совсем ненадолго, что я найду предателя и вернусь за Гарри, но… Я очнулся уже в Азкабане. Как странно… я помню все, что происходило, но осознал все только в тот момент, когда метался по камере, стараясь выбраться. Очнулся от холода и боли и понял, что я в тюрьме. Я стоял у окна, рвал на себя решетку, и мои руки действительно были в крови. Моей собственной. Было холодно, очень холодно, и я увидел, как за окном медленно падает снег… прошло много времени. Не знаю сколько. Наверное, в тот год была ранняя зима, а быть может, и нет…

— Вы ничего не пытались сделать? — Лэйнор физически ощутила могильный холод Азкабана, а Блэк покачал головой.

— Это бесполезно. Дементоры не услышат. Иногда в Азкабан приезжают проверки, но и тогда бессмысленно рвать горло в крике, что ты невиновен. Там кричат все… кто еще может. И люди просто проходят мимо. В Азкабане все безумны.

— Но не вы, — заметила Лэйнор. — Я умею отличать пограничные состояния. Конечно, я не врач, но все же…

— Я понял, что надежды нет, — горячо заговорил Блэк. Он вцепился в спинку старого стула так, что тот затрещал. — Почти каждый день из камер выносили тела заключенных, и я стал просто ждать, когда я стану следующим. Я думал о Лили и Джеймсе. О своем последнем друге, и что с ним, я тоже не знал. Но понимал, что он может быть где-то в камере рядом. Но вспоминать хорошее и доброе нельзя… Однажды я увидел их всех во сне. Свадьбу Джеймса. Я был шафером… мы смеялись, шутили, строили планы — такие наивные, такие смешные… и я проснулся с этим счастьем внутри, лежал с закрытыми глазами и не хотел его отпускать. И дементоры налетели со всего Азкабана. Им не часто удается получить столько пищи…

Блэк замолчал, но, когда потрясенная Лэйнор хотела спросить, жестом остановил ее. Он рывком отшвырнул стул в сторону и присел напротив Лэйнор на подлокотник кресла.

— В тот день я чуть не умер по-настоящему. Не знаю, что меня спасло — может быть, я потерял сознание, а может, привезли нового узника или кого-то из заключенных не стало… Когда я очнулся, я понял, что за все хорошее в Азкабане полагается смерть. И все двенадцать лет я прожил, думая о том, что невиновен, и о том, что виноват… Обращался собакой, когда становилось невмоготу, так было немного легче.

Лэйнор снова вспомнила те несколько минут, когда ее атаковали дементоры.

— Но это же невозможно, — неуверенно произнесла она, — мне хватило совсем немного времени до того, как я достала пистолет и собиралась… Да, да, я посчитала это лучшим выходом! — выкрикнула она, резко подавшись вперед. — Что это было? Та самая магия, о которой рассказывал Флитвик? И что вы за человек, если смогли выжить в этом аду?

— Флитвик ошибается, — снова улыбнулся Блэк. — Поверьте, он оценивал лишь мою учебу. Она и правда давалась мне легко. Но в Азкабане магия не спасает, там можешь помочь себе только сам.

— Как вы выбрались? Флитвик прав?

— Он почти угадал. Но все проще… Я действительно знал, что берег ближе, чем все считают. Хотя меня бы это не остановило. Мне нужно было добраться до проклятой крысы, и я улучил момент, обернулся собакой, проскользнул мимо дементоров, когда они приносили ужин, пролез сквозь решетки и побежал вдоль берега. Я знал еще кое-что… В Азкабан нельзя аппарировать, впрочем, это не тайна. И узников доставляют аппарацией на маленький островок, а оттуда их забирает лодка. Я нашел причал и понял, что берег в той стороне. Бросился в воду и поплыл.

— Но вы могли ошибиться, — пробормотала Лэйнор. — Или вы знали точно, что островок ближе к Британии, а не дальше?

— Конечно, не знал. Но тогда я об этом не думал. Я потерял счет времени и только старался доплыть. Пришел в себя уже на берегу… снова от холода, хотя мне казалось, что за столько лет я к нему привык.

— Я никогда не пойму, как вы это сделали. — Лэйнор пыталась принять то, что услышала, но здравый смысл упирался в предел человеческих возможностей. — Но вы ждали двенадцать лет.

— Петтигрю, — с нескрываемой ненавистью прошипел Блэк и поднялся, его лицо исказилось от злобы. — В Азкабане не возникает мыслей о побеге. Не потому, что это невозможно, а потому, что эта мысль дает надежду. Ненависть — вот что помогает там выживать… А я должен был закончить то, что однажды начал и не смог довести до конца, — свернуть шею проклятому предателю. Я должен это закончить сейчас. Закончу, мне все равно никто не помешает, — словно поклялся он.

— Как вы в тот день нашли Петтигрю? Это было первое, о чем я спросила себя, когда начала разбираться в этом деле. Слишком все выглядело нелепо — Петтигрю, посредственный маг, разыскивал вас, чтобы обвинить в предательстве. То, что на самом деле эта путаная история повернулась на сто восемьдесят градусов, объясняет почти все.

— Мне нужен был живой Петтигрю, — Блэк покосился на Лэйнор. — Все считали, что Хранитель — я, и доказать обратное я мог, только предъявив Петтигрю Визенгамоту. Есть средства заставить человека говорить правду, и это не обязательно пыточные заклинания. И я метался по всей Британии, вспоминая все места, где мы бывали вместе или где, как я точно знал, он бывал один…

— Полицейский способ, — отметила Лэйнор. — Именно так и ловят преступников — выявляя все места, где они могут появиться, и перекрывая все выезды из города или страны.

— Я ставил везде, где мог, ловушки, любые, которые могли его задержать. Теперь я понимаю, что рассчитывал лишь на везение. Петтигрю был обычной крысой, он мог скрыться задолго до того, как Волдеморт убил Джеймса и Лили. Любое маггловское средство или даже аппарация на континент… Но что-то мне подсказывало, что он еще в Британии. Но что, — Блэк в волнении стиснул руки, — я не знаю. Может быть, у вас снова есть объяснение?

— Как вы считаете, почему преступник крайне редко меняет свой почерк? — прищурилась Лэйнор, и Блэк с интересом посмотрел на нее. — Для него это становится своего рода привычкой. Совершая преступления, он приобретает определенный навык: вскрывать замок, душить, ударять ножом. Увы, а может, и к счастью, мы не слишком разнообразим свое поведение. Вы знали, — она сделала ударение на этом слове, — что Петтигрю останется в Британии и будет пережидать. Вы привыкли к его поведению и спрогнозировали его.

— Это невероятно. — Блэк задумался. — Вы… вы действительно не ведьма?

— Нет, — Лэйнор позволила себе слегка улыбнуться. — Я каждому здесь отвечаю на этот вопрос. Я начинала службу в группе по освобождению заложников и ведению переговоров. Кое-каким вещам меня научили. Как вы пересеклись с Петтигрю?

— Случайно. — Блэк нервно сжал кулаки, словно сворачивая невидимой крысе голову. — Я как-то видел его на улице Королевы Марии, но так и не узнал, что он делал в тех краях. У него в предках магглы. Не умей я обращаться собакой, я бы вряд ли его нашел. Но тогда я аппарировал на то место — уже не в первый раз за эту проклятую ночь, обратился псом и вдруг учуял его запах. Совсем свежий…

По лицу Блэка пробежала болезненная судорога.

— Он шел по улице в толпе магглов, спешивших на работу. И занятым магглам не было никакого дела до бродячего пса. И Петтигрю тоже… он меня не заметил. А когда я вырос перед ним в нескольких шагах, он растерялся. Метнулся было назад, а потом заорал на всю улицу, что я предал Джеймса и Лили. Магглы остановились… нарушение приличий и возможность посмотреть на скандал!

Лэйнор понимающе кивнула и удивилась тому, насколько Блэк верно подмечал детали, на которые обращал внимание далеко не всякий подготовленный констебль, не говоря уже об обывателях.

— Я сжимал под курткой палочку и смотрел на Петтигрю, а магглы уже столпились… Мне нужно было только обездвижить Петтигрю, а может, просто подойти поближе — откуда он знал, зачем я его ищу? — Блэк почти до крови закусил губу. — Конечно, я не знал, что он решится атаковать; как вы сказали — я знал его привычки? Знал! — неожиданно заорал он. — Я должен был понять, что я загнал его в угол и он нападет!

Блэк ударил сжатым кулаком по стене, и Лэйнор показалось, что коттедж еле устоял против этой бессильной ярости.

— Не обвиняйте себя, — сказала она почти неслышно, чтобы переключить внимание Блэка с отчаяния на свои слова. — Спрогнозировать такое может только профессионал. Серьезный, подготовленный профессионал. Возможно, я, но не вы. Я знаю, о чем говорю, — добавила она уже громче, а Блэк смотрел ей в глаза, пытаясь ухватиться за малейшую возможность оправдаться перед самим собой в том, в чем он не был виноват. — Что было дальше?

— Взрыв, — простонал Блэк. — Наверное, он держал за спиной палочку. Если бы он не отбежал… Странно. — Блэк опустил голову. — Двадцать футов вокруг Петтигрю — сплошные руины. Крики, стоны раненых… И он в самом центре. Он не пострадал сам и не зацепил меня.

— Не хотел?

— Не знаю. Но словно он и сам не понял, что произошло. — Блэк как будто отгородился от этих воспоминаний. — А потом он отрезал себе палец и превратился в помойную крысу. И шмыгнул в канализацию.

— Что он отрезал? — поразилась Лэйнор.

— Палец, — отстраненно повторил Блэк. — Отрезал палец и бросил его на окровавленный асфальт. Вы не знаете об этом?

— Нет, — протянула Лэйнор. — Но это бред какой-то! — Она еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, — все казалось ей дурной пьесой, которую требовалось немедленно выкинуть за полным отсутствием правдоподобности. — Поймите, самоповреждение требует большой решимости. И времени, разве у Петтигрю было время?

— Но от него нашли только палец.

— Вы видели, как и чем он его отрезал?

— Я… — Блэк замялся. — Нет. Я видел, как он его отбросил. Разве это важно?

— Важно все, — терпеливо объяснила Лэйнор, — мы восстанавливаем картину происшествия. — Я не надеялась, что узнаю правду об этом взрыве. Значит, он держал руки за спиной?

— Палочку, — поправил ее Блэк. — Он был очень слаб в заклинаниях. У него в руках должна была быть палочка. И, наверное, он что-то сказал — невербальная магия давалась ему с трудом. Но не Конфринго, нет, у этого заклинания другое действие и другой цвет.

— Тогда я могу предположить, что ему здорово повезло. — Лэйнор вспомнила, как светился синим портал, созданный Флитвиком, и поняла, что Блэк не ошибается. — Ему, по всей видимости, повредило палец взрывом, и он держался на лоскуте кожи, а Петтигрю воспользовался этим. Умно, простите, для вашего мира, хотя допускаю, что это было и неосознанно. Меня учили, что противника нельзя недооценивать, но магам я постоянно приписываю слишком продуманные и логичные действия — и прихожу к неверным выводам. Петтигрю удрал, труп не нашли, а палец и кучка одежды указали вашим профессионалам на то, что он однозначно мертв?

Блэк непонимающе уставился на Лэйнор.

— Вы хотите сказать, что… вам… полиции этого было бы недостаточно? — запинаясь, проговорил он. — Поэтому вы спрашивали о протоколах?

— Никто не устанавливает факт смерти по одному-единственному фрагменту, да еще такому, утрата которого не влечет явную гибель! — Лэйнор в недоумении взъерошила волосы. — Если я вас правильно поняла, то палец Петтигрю был доказательством его смерти?

Блэк побледнел и ничего не ответил.

— Я знала об этом, — с горечью сказала Лэйнор. — Вот что все это время не давало мне покоя — двенадцать трупов. Я видела материалы еще восемь лет назад, и я должна была помнить количество погибших. Но ваша газета сбила меня с толку, хотя… это не оправдание. — Она с трудом удержалась от желания вскочить и вслед за Блэком начать разносить коттедж от злости на саму себя. — Вспомни я об этом раньше, я задала бы Дамблдору совсем другие вопросы. А я все это время гонялась за химерами, приложив все силы, чтобы убедиться в своих подозрениях насчет вашей невиновности, когда мне стоило пойти совсем по другому пути.

— Вы считаете, что это было ошибкой? — тихо произнес Блэк.

— Любое следствие отрабатывает несколько версий! — вскинулась Лэйнор. — Но я потратила на это слишком много времени и упустила возможности, которых больше не будет.

— Знаете, как мне было важно знать, что вы мне верите? — перебил ее Блэк. — Хотя бы один человек… Для всех я был и остаюсь убийцей. Даже для Гарри. Для тех, кого считал своими друзьями. Вы не поймете то, что чувствую я. Наверное, это к счастью.

— Я лишь искала истину, — раздосадованно отмахнулась от него Лэйнор. — Но искала, как выяснилось, не там.

— Вы знаете, почему Дамблдор оставил меня за решеткой, — холодно напомнил Блэк и отошел к окну.

— Потому что он даже мечтать не мог о такой удаче, как Петтигрю. — Лэйнор в очередной раз подумала, на что же был способен этот человек, раз Дамблдор постарался держать его как можно дальше от своей осиротевшей добычи, и о том, что с Блэком стоит быть осторожнее. — Он был в Годриковой лощине после вас и Хагрида и забрал документы и ключ. Даже если бы вы поймали Петтигрю и выяснили правду, даже если бы вы остались на свободе, вы никогда не смогли бы доказать, что опекуном назначили вас. Ни вы, ни… никто другой, — поморщилась она, едва не проговорившись. — Но вот почему Дамблдор так стремился изолировать Гарри от вас…

— Я крестный отец Гарри. Может быть, дело в этом? — предположил Блэк, разглядывая что-то в ночной беспросветной тьме.

— Я об этом не знала, — Лэйнор искренне удивил религиозный обряд у магов. — Но это ничего не объясняет. Вы не существуете для нашего мира, а у Гарри есть родственники, и если они соглашаются принять опекунство… А Дурсли согласились, и я оказалась здесь только благодаря им. Ваш маленький крестник стоит полмиллиона фунтов.

— Гарри… что? — опешил Блэк.

— Он получил в наследство акции на две тысячи фунтов, — пояснила Лэйнор, довольная произведенным эффектом, — и они за это время немного выросли в цене.

— Вы говорите о завещании миссис Эванс? — растерялся Блэк. — Но при чем тут Дурсли?

— Миссис Эванс дала право назначения опекуна только родителям Гарри, и если этот опекун погибал или исчезал иным образом, акциями никто не мог распоряжаться до совершеннолетия Гарри, даже если бы был назначен иной опекун. Но опека перешла к Дурсли, а после подлога, который сделала Петуния Дурсли, к их семье перешло и право распоряжения акциями.

— Так полиция обнаружила подлог завещания? — Блэк непонимающе нахмурился. — Поэтому вы здесь?

— Департамент корпоративного регулирования и контроля банка, — нехотя призналась Лэйнор. — Я не полицейский. Точнее, я бывший полицейский, и так случилось, что причина моего ухода из полиции тесно связана именно с вами. Я расскажу вам и об этом, но позже, — упредила она Блэка. — Формально лично вы здесь оказались ни при чем. Завещание и было тем самым концом, за который я случайно потянула. Мне кажется, что миссис Эванс неплохо знала и свою старшую дочь, и ее мужа. А еще, я думаю, она знала вас… Завещание не допускало распоряжения акциями по доверенности, а вы, не имея документов, не могли подтвердить свою личность ни у администратора наследства, ни у эмитента, нигде. Гарри оставался бы в магическом мире рядом с вами, и акции спокойно ждали того момента, когда Гарри смог сам ими распоряжаться.

— Все так, инспектор, — в голосе Блэка послышалась обида. — Или не инспектор?..

— Обращайтесь, как вам удобнее, — разрешила Лэйнор.

— Мне удобнее знать, кто вы на самом деле.

Отказывать ему Лэйнор не стала.

— Директор департамента корпоративного регулирования и контроля Коммерческого банка Эссекса Лэйнор, — представилась она.

— Дамблдор считает, что вы полицейский.

— Черт с ним. К тому же он не так уж и неправ.

Блэк снова уставился в окно, и Лэйнор подумала, что даже ненастная ночь для него теперь — как благословение.

— Так странно, — прошептал Блэк, будто угадав ее мысли. — Я почти забыл, как идет дождь. Однажды ребенком тайком от матери я подал золотой галлеон маггле-нищенке, которая мокла под таким же ливнем. Она, кажется, не поняла, что это были настоящие деньги. Но сказала, что дождь — это слезы господа, которые он льет, когда видит несправедливость… А я спросил, почему же он плачет вместо того, чтобы что-то исправить. — Он помолчал и продолжил сухим и деловым тоном: — Джеймс Поттер так же, как и я, не имел маггловских документов, и в вашем мире брак Джеймса и Лили не существовал.

— То есть Джеймс Поттер не был записан отцом Гарри?

— Нет, был, — возразил Блэк, — но Гарри считался внебрачным ребенком. Лили рожала в обычной маггловской клинике. На этом настояла ее мать, и именно потому, что она хотела получить для Гарри документы.

— Документы Гарри находились у администратора наследства миссис Эванс, — кивнула Лэйнор.

— Мистер Эванс умер скоропостижно, но его жена знала о просьбе оставить акции Гарри в подарок на совершеннолетие. Две тысячи фунтов — все, что отец Лили скопил за свою жизнь. Никаким заклинанием я не мог бы изменить их волю. Законы магглов слишком сложны для вмешательства магии. Мне пришлось бы ввести в заблуждение слишком много людей, но и тогда я не мог бы ручаться, что однажды не найдется такой человек, как вы… Вы правы насчет Дурсли. Если бы я не попал в Азкабан, я жил бы вместе с Гарри среди магов, а для вас, магглов, мое имя на любом документе об опекунстве ровным счетом ничего бы не значило. Безвестно отсутствующий опекун…

— Но опекун, который все же есть, — откликнулась Лэйнор, легко соскользнула со стола и стала собирать разбросанные по полу бумаги. — Совершили бы Дурсли подлог, если бы вы остались на свободе?

— Нет, — категорично фыркнул Блэк, наблюдая за ней. — Они боялись магии и ее возможностей, хотя почти ничего о них не знали.

— Петуния Дурсли отправила запрос о документах Гарри, как только к ней его привезли. — Лэйнор, сидя на корточках, задумчиво свернула бумаги в рулон. — А счет Дурсли в Банке Эссекса был открыт второго декабря. Они точно знали о вашем аресте.

Блэк непонимающе посмотрел на нее.

— Дурсли не стали бы рисковать, зная, что вы хотя и не существуете по документам, но можете объявиться в любой момент и если и не подтвердить права опекуна, то отстоять интересы Гарри, — пояснила Лэйнор. — Петуния Дурсли была уверена, что наследством Гарри можно безнаказанно воспользоваться. А сообщить ей об этом мог только Дамблдор…

— Он все подстроил? — мрачно спросил Блэк.

— Не думаю, — усомнилась Лэйнор, вернувшись к своему занятию. — Его планы не связаны с материальными ценностями. Но знаете, он не очень-то следил за Гарри. Была какая-то женщина, и она не совсем маг…

— Сквиб? — Блэк машинально подобрал с пола несколько листов и протянул ей, и она так же машинально их взяла.

— Кажется, да, Аберфорт назвал ее именно так. И, как я поняла, ее задачей было присматривать за Гарри, но она предпочитала заниматься своими кошками…

— Миссис Фигг, — сообразил Блэк. — Она была членом Ордена Феникса. Но сквиб, тем более она… в том, о чем вы говорите, она не разобралась бы никогда. Я и сам пока мало что понял.

— Дамблдор мог вообще не знать о завещании миссис Эванс, — предположила Лэйнор, поднимаясь и складывая на столе бумаги. — А вот Петуния Дурсли о его существовании и содержании была прекрасно осведомлена. И если принять во внимание то, что Дурсли узнали, что, кроме них, никто и никогда не будет интересоваться состоянием дел Гарри… вот тут они и поняли, что могут произвести подлог. Полгода — достаточный срок для того, чтобы чернила дали именно тот эффект, на который я обратила внимание: разница в реакции на попадание воды…

— Если бы я знал об этом… — Блэк сжал кулаки.

— То ничего не смогли бы сделать! — осекла его Лэйнор. Она посмотрела на стопку бумаг и резко обернулась к Блэку. — Вы беглый преступник, и вся Британия открыла на вас охоту. Полиция — не маги. Вас попросту пристрелят, если решат, что вы опасны для окружающих. А в полиции служат неглупые люди, Блэк, и они так же, как я, давно сделали вывод, что вы — разыскиваемый террорист, и уверяю вас, они именно так и считают. Напомнить, что, обнаружив себя, вы подставите еще и человека, который ради меня, — сказала она с нажимом, — действительно пошел на нарушение закона? Это посерьезнее, чем ножик с полустертыми отпечатками!

Блэк в мгновение ока превратился в безумца.

— Считаете себя вправе давать мне дельные советы? — угрожающе прохрипел он. — Я не нуждаюсь в ваших поучениях, кто бы вы, черт вас возьми, ни были!

— Собираетесь подохнуть бессмысленно, но героически? — парировала Лэйнор. — Ваше право! Дамблдор и компания спляшут джигу на вашей могиле. И напишут вам эпитафию: человек, который выжил для того, чтобы глупо умереть.

— Моя жизнь — не ваше дело! — взорвался Блэк.

Насколько Люпин с преувеличенной скромностью старался скрыть свои возможности, настолько Блэк, как показалось Лэйнор, считал себя центром маленькой вселенной. Но Люпин был загадочен и непонятен со своим существованием в добровольном изгнании, а преследуемый всеми на свете почти что покойник Блэк рвался в беспощадно отобранную у него когда-то свободную, настоящую жизнь.

— Мне плевать на вас, Блэк! — заорала Лэйнор, теряя самообладание. — Но без вас мне пацана не вытащить! Волдеморт и Петтигрю — лубочный антураж, а вот где подлинная опасность, и действительно ли именно она руководит вашей закрытой школой?

— Вы самоуверенны и слишком… — надвинулся Блэк.

— Мне это уже говорили, — сквозь зубы просветила его Лэйнор. — Могу лишь вернуть вам комплимент. Утешьтесь, что в иной раз мое ответное воздействие было физическим.

— Я теряю с вами время, — Блэк запахнул драную мантию и посмотрел на дверь.

— Я вас не держу. — Лэйнор нервно засмеялась. — Где выход — вы знаете. Где крыса — тоже. Методом проб и ошибок, надеюсь, вы добьетесь своего раньше, чем дементоры, Дамблдор или полицейские, которые принципиально не читают директив из Столичной полиции.

Блэк стоял, гордо вскинув голову, и пристально смотрел на Лэйнор, ожидая от нее дальнейших нападок, но их не последовало, и он в конце концов сдался.

— Вы не видите ничего, кроме того, что вам кажется истиной, но вы не ошибаетесь, черт возьми, — пробормотал он и снова отвернулся к окну.

— Почему ваш выбор пал на Петтигрю? — Лэйнор сделала вид, что никакой размолвки не произошло, и Блэк принял это с благодарностью.

— Анимагическая форма, — грустно улыбнулся он собственному отражению. — Крысе скрыться проще, чем даже псу. Мы знали о шпионе и подозревали всех, кто нас окружал. Всех без исключения. Но Петтигрю был лучшим вариантом.

— Кто еще знает о том, что вы с Петтигрю — анимаги?

«Теперь вы знаете столько же, сколько и Дамблдор. Вы с ним почти на равных» — вспомнила Лэйнор слова Люпина и подумала, что это «почти» могло касаться анимагии Блэка.

— Считайте, что только я и он. Потому что… нет, — Блэк замотал головой, — только я и он.

— Вы проникли в школу за предателем, а не за Гарри, как все уверены, — отметила Лэйнор. — Почему вы отправились именно в башню Гриффиндора?

— Все Уизли учились там.

— Уизли? — переспросила Лэйнор. — При чем тут Уизли?

— Петтигрю — крыса одного из детей Уизли. — Блэк пошарил рукой в своих лохмотьях и протянул Лэйнор старую газету. — Обычно Шляпа отправляет всех членов семьи на один факультет. Вероятно, чтобы долго не раздумывать. Я…

— Не будем о Шляпе, — предупредила Лэйнор, не слишком внимательно смотря на размытые строчки. Если там и можно было что-то увидеть, то явно до того, как газета побывала в водах Северного моря. — Как вы проникли в Хогвартс? Меня уверяли, что ход туда вам закрыт, но привычно наврали.

— Есть такое место — «Сладкое королевство», — объяснил Блэк. — Магазинчик сладостей в Хогсмиде. Ход оттуда ведет прямо в Хогвартс. Лаз из школы закрыт статуей ведьмы, и его невозможно открыть, если не иметь с собой палочки и не знать заклинание. Поэтому, выбравшись из тоннеля, я подсунул под статую чехол от вашего ножа. Со стороны это было совсем неприметно и не дало ходу закрыться.

— Вы проникли в магазин под видом собаки? — недоверчиво спросила Лэйнор. — И вас не заметили?

— Конечно, заметили. Но знаете, так просто сделать вид, что твой хозяин выбирает, что повкуснее… — При этих словах Лэйнор снова вспомнила те полтора дня, когда она была хозяйкой пса, а Блэк как ни в чем не бывало продолжал рассказ: — А потом улучить момент, когда возникнет какой-нибудь громкий спор или скандал с клиентом, и незаметно проскользнуть в подвал.

— Вы все-таки сумасшедший, — хмыкнула Лэйнор. — В замке говорящие портреты, привидения и какое-то летающее чучело, которое хамит даже преподавателям.

— Пивз, наверное, — усмехнулся Блэк. — Но кому какое дело до какой-то собаки? Самым сложным было не попасться никому на глаза в тот момент, когда я лез за ножом в вашу машину. Собаке не открыть дверь. И снова человеком я обернулся только в тоннеле возле выхода из лаза, когда доставал нож, и возле портрета Полной Дамы.

— Разве вы не знали, что она никого не пустит без пароля?

— Знал, — виновато понурился Блэк. — Я наделал немало глупостей с момента побега. Был в Литтл-Уингинге… напугал Гарри, хотя этого и не хотел. Случайно меня видели магглы недалеко отсюда. И то, что я пришел к вам, — тоже глупость.

— Вот как? — Лэйнор с трудом удержалась от ехидства в голосе, возвращая Блэку газету.

— Я могу потерять анимагическую форму, — неохотно пояснил Блэк. — Внезапно стать человеком. Магглам я попался на глаза именно поэтому. Больше всего я боялся, что это случится у вас на глазах. То, что я открылся вам, — еще одна глупость.

— Состояние аффекта, конечно, — съязвила Лэйнор, — у собаки, которая способна выстроить причинно-следственные связи. О последствиях вашей откровенности можно будет судить только спустя какое-то время.

— Вы мне больше ничем не поможете. Впрочем, то, что вы уже сделали, навсегда оставило меня вашим должником.

— Вы тоже считаете, что Волдеморт жив? — внезапно спросила Лэйнор. — Никто не может ответить точно, но я не понимаю, что от этого изменится. Аберфорт то твердил, что Волдеморт давным-давно покойник, то убеждал меня, что Гарри грозит опасность потому, что этот покойник может воскреснуть в любой момент. И Аберфорт говорил о какой-то ментальной связи Гарри с Волдемортом. Но я уверена, что Гарри в опасности потому, что Волдеморта кто-то просто-напросто вернет, пусть даже и в слухах и домыслах.

— И на чем основана ваша уверенность? — прищурился Блэк.

— На логике и на собственном опыте, — отрезала Лэйнор. — Пустить слушок, что Волдеморт воскрес, способен любой провинциальный журналист в своей паршивой газетенке, не то что Дамблдор, и для этого нет необходимости выкапывать чьи-то сгнившие кости.

— Петтигрю ждет, что Волдеморт вернется, — серьезно сказал Блэк. — Он пристроился в семью чистокровных магов и выжидает удобный момент.

— Потрясающий источник информации — помойная крыса, — фыркнула Лэйнор. — Но, — добавила она, видя, как Блэк ощерился, совсем как собака, — ничуть не хуже любого другого.

— В Азкабане все считают, что он жив.

— Это я знаю, — кивнула Лэйнор. — Вы можете объяснить, чем Волдеморт угрожает Гарри?

— Он его убьет. Как уже пытался.

— Вот странно. — Лэйнор тряхнула головой и прошлась по комнате. — Я сотню раз пробовала решить этот ребус — какой смысл Волдеморту охотиться за годовалым пацаном. Хотя… погодите. Аберфорт говорил о каком-то предсказании. Может быть, все дело в нем?

— Что за предсказание? — напрягся Блэк.

— Я не знаю, и Аберфорт не знает. Есть лишь один человек, который может поведать правду, но путь к нему мне уже заказан.

— Дамблдор, — прошептал Блэк, меняясь в лице.

— Так вы в курсе? — удивилась Лэйнор.

— Он сказал, что Джеймсу и Лили угрожает опасность, и посоветовал скрыться. Ни для кого это новостью не было — каждый член Ордена мог погибнуть в любую минуту. Джеймс потребовал открыть все до конца. До конца Дамблдор не договорил, но признался, что один из его агентов среди Пожирателей предупредил о намерениях Волдеморта. И, когда Джеймс все еще был не согласен на укрытие, Дамблдор намекнул на какое-то пророчество, в которое верит Волдеморт. И что пророчество это как-то связано с Гарри. Но что это было за пророчество, Дамблдор не сказал — отговорился, что не знает этого сам. Значит, знает.

— Вы вообще в это верите? — скептично спросила Лэйнор. — Хотя тут не так существенна ваша вера, как позиция Волдеморта. А ваш великий и могущественный, однако, весьма суеверен.

— Пророчества странная вещь, — не стал спорить Блэк. — Для одних это просто шутка, для других — приговор… как для Джеймса.

— Аберфорт указал человека, которого стоит об этом расспросить.

— Назовите его, — потребовал Блэк.

Лэйнор вспомнила рассказ Люпина и жалобную повесть Снейпа и решила не рисковать результатами и так не слишком многообещающего допроса.

— Ни к чему, — уклонилась она. — Это мое дело. Не возражайте. Вам все равно не удастся принять в этом участие. И чем меньше вы будете высовываться на улицу, тем больше у вас шансов уцелеть. И у Гарри, — напомнила она, заметив, как задрожали он гнева тонкие губы Блэка. — Я постараюсь вытащить из этого человека нужную мне информацию и обещаю, что поделюсь ею с вами, но до этого не мешайте мне.

— Мне нужен Петтигрю.

Лэйнор воспользовалась преимуществом.

— Я знаю близнецов Уизли и могу попросить их изловить вашу крысу. Сложно придумать объяснение, для чего мне этот никчемный грызун, но нет ничего невозможного, и если мне повезет, то через пять дней вы получите вашего Петтигрю. В эти выходные близнецы смогут выбраться в Хогсмид, я на это надеюсь, потому что ваш визит внезапно заставил директора озаботиться безопасностью учеников. Очень жаль, что придется здесь задержаться еще на какое-то время, — с неудовольствием добавила она, — но мне все равно нужна информация о предсказании. И простите меня за негостеприимность, но я падаю от усталости. Нам многое предстоит обсудить, предлагаю продолжить беседу за завтраком.

— Завтра я уйду, — покачал головой Блэк. — Я должен…

— Спасти Гарри, — перебила его Лэйнор, — а не совершить еще пару безрассудств. И вы не вытащите Петтигрю без моей помощи.

— Я не стану сидеть в четырех стенах, пока вы будете рисковать своей жизнью.

— Станете, — резко ответила Лэйнор. — Вы для меня источник информации, тот, кто может мне расшифровать увиденное и услышанное.

— Вместо кого я вам нужен? — прямо спросил Блэк. — Кто тот человек, которому вы не простили предательства? Кто молча терпел ваши властные замашки и спокойно доносил вам то, что вы просили?

— Выбирайте выражения, — недобро предупредила Лэйнор. — И не лезьте, куда вас не просят.

— Если бы не Гарри… — глаза Блэка нехорошо блеснули.

— А все дело только в нем. — Лэйнор выдержала полный ненависти взгляд, которым полоснул ее Блэк. — Я работаю в одиночку. У меня есть лишь помощники и информаторы, те, кто делает то, что я скажу, так, как я скажу, и только тогда, когда я скажу. Здесь я — генерал, и я же — моя собственная армия, а вы всего лишь человек, ориентирующийся на нужной мне местности. Я планирую, я исполняю, вы страхуете. И знаете почему? Потому что когда и если — если, Блэк, — я докажу, что вы не виноваты, и знать бы еще, кому и как!.. Вы должны быть живы, чтобы остаться с Гарри тогда, когда мне придется уйти со сцены. Не хотите быть на вторых ролях — вот вам предложение: ждите, когда объявят ваш выход.

— Вы сами сказали, что я никто, — прошипел Блэк. — Мои права как опекуна невозможно…

— Значит, надо подумать, как их восстановить! И пока я не найду способа это сделать, я буду использовать вас так, как сочту нужным, и не ожидайте, что получите поблажки. Не нравятся мои условия — кажется, вы умеете открывать дверь.

— Ваша взяла. — Если бы Блэк мог убить ее одним взглядом — Лэйнор не сомневалась, что была бы уже трупом. — Но учтите, лишь ради Гарри…

— Дом в вашем полном распоряжении, — светски сказала Лэйнор. — Ванная, кухня, даже бывшая спальня Хэллета. Возможно, подберете себе что-нибудь из одежды. Можете расположиться на полу, но полагаю, вам даже в виде собаки будет удобнее на кровати. Но я не советую вам подниматься на второй этаж — не терплю, когда рядом со мной кто-то спит.

— Как мы с вами в этом похожи, — буркнул Блэк.

— Постарайтесь не тяпнуть меня за вторую ногу, если мне вдруг понадобится спуститься вниз, — скривилась Лэйнор, подошла к столу, взяла лист бумаги, написала на нем «Гарри Поттер» и повесила лист на торчащий из дверного косяка гвоздь для ключей. — Это на случай, если решите сбежать. Небольшое напоминание о том, о чем мы договорились.

II. 03.11.1993 06:00. Сто второй день побега

За окном неслышно умирала ночь, укрытая плотным туманом. Капли влаги медленно стекали по стеклу, будто слезы, оставляя дорожки на окне, и ничего не было видно в предрассветной тьме.

Ты опять ошибся, Блэк. Еще одна иллюзия по имени Меллинген, или Лэйнор, но какая разница...

Что же случилось, где она настоящая? Где то доверие и просьба о помощи, о которой она умоляла бродячего пса? И она такая же, как и другие, человек с множеством лиц и имен.

Только обман и чужие неясные цели, вот что тебя окружает, Блэк…

Наверху щелкнул выключатель и заскрипела старая кровать — Лэйнор тоже до сих пор не спала. Она забрала в свою спальню какие-то записи и странную коробку с проводами и долго ходила по комнате, и по притихшему дому разносились звуки ее легких шагов.

Да, Блэк, она может многое, а ты почти ничего. И ты для нее только способ добиться желаемого. Проводник в мире магии. Просто чья-то замена.

Ты ничего не можешь, кроме как закрыть ее собой от возможного заклинания. На несколько секунд отсрочить чужую смерть.

В ванной комнате надоедливо капала вода. Старый, неухоженный дом, самое надежное и предсказуемое место, убежище и приют. Вода, до боли обжигавшая привыкшее к промозглому холоду тело, мягкая постель, наспех съеденные холодные котлеты. И растерянность, разочарование, желание сокрушить все вокруг.

А друзья — где они? В могиле, в неизвестности или в страхе за свою никчемную жизнь… Выбирай, кто тебя не предаст, попробуй все сначала!

Может быть, в этот раз тебе повезет…

__________

Фильм «Женщина-кошка» был снят только в 2004 году и позорно провалился. Но Лэйнор имеет в виду популярный американский фильм «Бэтмен» 1966 года и телесериал «Бэтмен» того же года.

Британия — не Россия, и то, что Лэйнор ушла, не закрыв автомобиль и не поставив его на охрану, совершенно нормальное для сельской местности в Великобритании явление. Кто не верит — может обратить на это внимание в любом британском фильме.

Подразделение Отдела по борьбе с серьезной и организованной преступностью Столичной полиции, координирует деятельность полицейских сил в кризисных ситуациях, связанных с захватом заложников, а также ведет переговоры с преступниками.

Простая логика и 28 чистокровных семей, перечисленных Роулинг, говорят о том, что Петтигрю полукровка, возможно, в предках, а не в родителях, но полукровка.

Эмитент — организация, выпустившая (эмитировавшая) ценные бумаги для развития и финансирования своей деятельности. То есть в данном случае — «Нефтяная британская компания».

По информации, появившейся на Pottermore 09 октября 2015 года, именно на 03 ноября приходится день рождения Блэка. Да, фикрайтер 09 октября 2015 года об этом знал. Но дата написания и выхода главы — осень 2014 года.