Кремний, кислород, водород...

Незнакомец раскрыл книгу на случайной странице. Пальцы читающего скрюченные и почерневшие, мысли в голове такие же. Неудивительно, что у такого читателя картинки в книге, и без того картонно-объёмные, начали двигаться.

Вдоль верхнего края страницы прокрался то ли хищный кот, то ли домашний котёнок. Ответ на загадку нашёлся в усеянной острыми зубами пасти. Чёрный палец захлебнулся собственной кровью. Книга захлопнулась и упала на пол. Рядом истошно завыла кошка и принялась жалобно мяукать. Сквозь узкие бойницы еле открывшихся глаз видно подвешенную вниз головой, словно на карте Таро, только связаны обе задние лапы.

Громко бухнуло сердце в груди, Ким подскочил, не понимая, где он и кто он. Бухнуло не сердце, это упал и покатился по палубе щит. Ким тоже лежит на палубе, и скоро рискует покатиться. Секунда понадобилась ему, чтобы понять: корабль накренился. Мгновение потребовалось, чтобы понять: это плохо.

Ким, Зигфрид и Кай вынырнули из спальных мешков почти синхронно. Они втроём решили ночевать на корабле и сейчас были рады этому. Горная речка под утро решила обмелеть, вода уходила, оставив драккар вязнуть в мелкой гальке. Ещё немного, и даже сил всей команды не хватит, чтобы столкнуть корабль с места.

Все трое прыгнули за борт в ледяную реку. Их общий вес был незначителен, но драккар благодарно дёрнул носом, помогая Зигфриду вывернуть киль из западни. Быстрое течение било в борт, прижимало к берегу. Трое упирались плечами и выталкивали драккар на середину реки. Адреналин и мускулы победили.

Герои стучали зубами на берегу, кутались в шерстяные одеяла, Шутник реанимировал костёр. Рубец откуда-то достал полную пластиковую бутылку, протянул. Зигфрид понюхал: самогонка. Тяжело посмотрел на Рубца — поход-то безалкогольный. Рубец выдержал взгляд, бутылка появилась только сейчас, а с начала похода прошло несколько дней.

Солнце припекало, команда решила не задерживаться на коварном месте. Погребли дальше сразу после завтрака.

— А я тебе говорю, на сингулярность можно смотреть иначе.

— Ну-ка, ну-ка?

— Вот что мы привычно понимаем под сингулярностью?

— То, что в чёрной дыре…

— Да нет, если шире брать.

— Область, где привычные законы физики перестают работать.

— Во-о-от! А законы они на то и законы, что переставать работать не должны. Что, если они там просто неприменимы? Раз привычные не работают, значит должны работать непривычные?

— Ну погоди, вот есть законы Ньютона, они работают везде, но не в чёрной дыре…

— Да в том-то и дело, что они работают. Смотри, мы на их основе рассчитываем движения планет, запускаем спутники, зонды… Но на самом деле уже есть куча вещей, которые мы понимаем лучше, чем Ньютон. Они позволяют учитывать такие нюансы, из-за которых раньше возникали погрешности. И вот то, что для Ньютона было сингулярностью, ну то есть чем-то, что с его стройной картиной мира не стыковалось, для нас уже объяснимо и даже можно посчитать.

— То есть дело только в мощности приборов?

— Это если упрощённо. У приборов есть пределы, это ж не демон Лапласа.

— А что Лаплас?

— Ну его гипотетический демон, имея знания обо всех процессах, происходящих во вселенной, мог предсказывать любое событие в любой точке пространства и времени.

— Звучит логично.

— Да, но тут в дело вмешивается реальность. Чем точнее мы что-то узнаём о какой-либо частице, тем меньше мы можем предсказать её поведение. К примеру, хотим мы узнать скорость частицы, нам для этого надо поставить прибор у неё на пути и по силе столкновения узнать скорость на момент удара., но дальше-то она уже не полетит. Мы её скорость узнали, но толку-то?

— Так, приборы отметаем, что остаётся?

— Подходы, принципы, теории. Ну то есть получается, что сингулярность — это неизвестная область, которая может уменьшаться. Как прореха в середине пазла. Мы по краям уже собрали всё, детали подбираем к имеющимся, потому что проще состыковать. А в середине ещё дыра. Но она уменьшается. Каждая новая деталь уменьшает область прорехи.

— Это… оптимистично!

Внезапная коряга на пути прервала привычные разговоры во время монотонной тяжёлой работы. Решили стать привалом на песчаном берегу. Команде надо отдохнуть. Пришёл черёд сока. Странными стечениями обстоятельств (сингулярность, не иначе) сок был в трёхлитровых банках. Банки стояли в трюме и ждали своего часа. Дождались.

Над банкой держали совет. Не везти же пустые стеклянные банки с собой. Мусорить тоже не хотелось.

Песок осыпался, поэтому яму копали долго. Основательная получилась яма. В неё торжественно опустили банку; каждый по очереди подошёл и бросил на неё горсть песка лопатой. Все молчали, проникшись моментом. Тишину нарушил Привратник: «Прах к праху. Оксид кремния к оксиду кремния».