Крен

Впервые они встретились в самый неподходящий момент.

Аля и Саша тогда были на корпоративе. Обычно Александр не посещал такие мероприятия: он не видел смысла тратить часы своей жизни на рабочие сплетни и плохо организованные, условно дружелюбные посиделки с чужими людьми. Но тут настояла Аля. Сподвигли ее на это два момента: во-первых, встречу организовывали в ресторане с выходом к реке, во-вторых, можно было прийти с семьёй - а значит, она могла пойти вместе с мужем, превращая скучную обязаловку во что-то вроде свидания. И они поехали вдвоем.

День тогда с самого утра был не то, чтобы солнечный. Небо затягивало то ли облаками, то ли дымкой, от чего воздух грелся, как в парной. Дышалось тяжело, словно вокруг был разлит густой, липкий кисель, для которого, по любому счету, в начале сентября уже было поздно. Выходя, Александр даже не стал брать пиджак: думать о лишних слоях ткани было физически неприятно.

Приехали они как раз к началу и успели занять симпатичный столик с видом на реку - внутри сидеть не хотелось, слишком там было душно и темно, а с реки всё-таки тянуло озоновой свежестью. Коллеги вокруг шумели, стукали кружками, иногда махали Саше, бросая какие-то внутренние шутки, непонятные его жене. Он смеялся, кивал, но не вовлекался: менеджеры средних звеньев и их подчинённые давно успели ему надоесть. Он не чувствовал причастности. Только досаду от суеты.

Сев, они заказали бургеры и пиво. Аля взяла себе, как всегда, «вишенку», сладкую и лёгкую. Саша пил ипу. Приятный, чуть вяжущий вкус освежал. Со стороны гриля доносились уютные запахи. Они болтали о будущем, глядя на тихие волны у берега. Прикидывали, куда съездить в октябре. Але снова хотелось в Петрозаводск: солнце на онежских волнах ее чаровало. Нужно было забронировать отель. В этот раз с сауной, чтобы не искать в городе. Всё казалось лёгким. Простым и удобным. Как пиво в Сашином стакане: привычный, умеренно дорогой вкус комфорта. Достижимый, успокоительный. Такой ровный.

А потом раздался первый гром. Температура стала быстро падать, и в лёгких Алиных оборках, прикрывающих, но никак не греющих, стало холодно. Бледная кожа пошла мурашками. Александр завозился, понимая, что нужно идти внутрь, где столики уже наверняка заняты коллегами. Аля заохала, не желая уходить от реки - и тут-то дождь полил по-настоящему. Они замерли, переглядываясь. А потом Александр подхватил кружки и по-мальчишески подмигнул жене:

— Бежим!

И они побежали. Сквозь медлящую под навесами толпу, шуршащую одноразовыми тарелками, сквозь стену ливня и холод ветра. Аля взвизгивала, запрокинув голову, цепляясь за руку мужа. Пиво расплескивалось из кружек прямо им на ноги. Трава под шагами скользила, и Саша ругался, прижимая жену ближе, не замечая сам, как наслаждается ее горячей кожей под вымокшим платьем. Их жизнь на секунду выпала из общего ритма и снова засияла красками.

Они влетели в ресторан, хохоча и краснея. Словно они снова только-только встретились и не было позади сложных десяти лет брака, за которые они столько смогли пройти.

Александр отфыркнулся, утер лицо и махнул рукой в сторону коридора:

— Вон, там уборные. Беги, я пока столик поищу. Будем социализироваться. Принудительно.

Аля застонала и ушла вглубь коридоров. Она не любила коллег мужа. Ей не хватало в них глубины.

В уборной оказалось странно. Полутьма, черный мрамор, бесконечные зеркала. Стойкий химический запах розмарина и бергамота из распылителей по углам. Аля отжала и взъерошила волосы, которые мгновенно распушились, легли воздушными волнами. Поправила то, что осталось от макияжа, но без особого успеха. Карандаш пополз, глаза стали огромными, и она усмехнулась сама себе: гранж, только потасканной джинсовки не хватает. У неё была одна, ещё в университете. Она бегала в ней до самых холодов, а потом согревалась сигаретой и кофе. Они не помогали. Тогда помогала только страсть. К новым оборотам на чужих языках. К их сложным конструкциям. К грамматикам, складывающимся в угловатые деревья схем. Всё теперь было так далеко.

Встряхнув свои кружева, липнущие к плечам и груди, она вздохнула и улыбнулась своему отражению. Улыбка вышла какой-то вымученной. Она отвернулась и пошла, наконец, искать мужа.

Ей всё ещё было холодно, но хотя бы уже не так мокро. Мир после пробежки под дождем казался ярче, словно кто-то подкрутил резкость, и в этом был странный, чарующий уют. А ещё скоро должны были принести бургеры. Ход вечера, нарушенный было капризом стихии, снова приходил в приятную норму. Впрочем, как она поймёт позже, истина была в том, что именно в тот вечер «норма» для них закончилась.

***

Александра она нашла за маленьким столиком у электрического камина. Он сидел не один. Напротив него, вытянувшись на барном стуле, сидел высокий мужчина, плохо вписывающийся в общий контекст бестолкового и беспорядочного корпоратива. Его выдавала не поза, смутно напоминавшая о сдержанной мощи барса на скальном уступе, и даже не одежда, простая, удобная, но слегка помятая, словно он заглянул сюда после насыщенного дня. Его выдавал взгляд. Он явно наблюдал за толпой, мысленно делая заметки. Он был один здесь, но был включен в происходящее, оставаясь над ним. Анализировал. Для чего?

Аля подошла к мужу, улыбаясь обоим. Столик, неожиданно уютно спрятанный от основного пространства зала, казался точкой спокойствия в шуме и беспорядке корпоратива. Соседи выкрикнули хором тост, стукнувшись бокалами, чей-то истерический хохот взмывал над общим гулом. Но здесь Саша обнял её, и она отвернулась от криков и возни, устраиваясь рядом с ним.

— Садись. Я Марка нашел. Марк, это Аля, моя жена.

Она чуть порозовела.

— Не помешаем вам?

Он качнул головой. Его взгляд скользнул по её лицу, задержался на влажных прядях волос, прилипших к шее, и она почувствовала давно забытый жар смущения. Не того, которое накатывает от откровенного взгляда мужчины. Того смущения, которое следует за неожиданным разоблачением, словно новый знакомый только что увидел какой-то Алин секрет, а она даже не знала, какой.

Я растрёпанная, — подумала вдруг она. И снова забыла ключи дома. Весь день сегодня наперекосяк. Надо было взять куртку. Всё не на своем месте.

— Нет. Не стесняйтесь. Места на троих хватит.

— Спасибо. Мы рассчитывали на столик с видом на закат, но погода... — она сжала руку мужа, поднимая на него взгляд, — а вы с одного проекта, да?

Глаза Марка сверкнули усмешкой.

— К счастью, нет.

Александр хмыкнул.

— Марк - кризисный менеджер. Помнишь, я тебе говорил про ребят, которые внедряли ИИ? Ну, не внедрили, — сказал он с мрачной иронией.

Аля всмотрелась в мужчину с новым интересом.

— Так вы теперь... разбираете последствия? Жесткими методами?

Он слегка пожал плечами, отпил пиво, не спеша с ответом.

— Я теперь мотрю, что ещё можно спасти. И за чей счёт.

Александр снова невесело усмехнулся.

— Они внедряли, он выдворяет. И я сейчас не про ИИ.

Она сощурилась. Конечно. Неудивительно, что он сидел здесь один. Выдворитель неэффективных методов и людей. Сколько специалистов уже потеряли работу из-за его решений? Шум за соседними столами вдруг показался ей слишком ненадежным прикрытием от чужих ушей. Мимо них, пошатываясь, прошел красный от алкоголя парень в помятом худи, что-то крича в телефон. Марк даже не посмотрел на него, словно не слыша его ругательств. Лишь перевел взгляд с Александра на Алю, как бы проверяя, уловила ли она смысл.

А она, конечно, уловила. Его лицо осталось вежливо-спокойным, но в уголках глаз блеснула сухая, почти жесткая усмешка. Он понял, что она изучает его с бессознательной опаской, и это его забавляло. Ему нравилось, когда люди ощущали его масштаб. Чувствовали, что он распространяется далеко за пределы того места, которое занимает физически.

Аля улыбнулась ему — уже иначе, невольно собравшись внутри.

— Выдворитель... Нам действительно повезло, что вы с Сашей из разных отделов.

Она повернулась к мужу, снова сжимая его ладонь.

— Возьмёшь мне глинтвейн? Я совсем замёрзла.

Он приобнял её, поцеловал висок, и встал.

— Возьму. С пивом всё равно пришлось попрощаться. Там после нашей пробежки половина — вода. Тебе что-то захватить, Марк?

Тот чуть помедлил, вертя бокал в пальцах.

— Возьми черный кофе. Спасибо.

Поднял взгляд на Алю, краем глаза заметив, как Александр всё ещё поводит плечами в промокшей рубашке. Словно дело не в холоде, а в самом касании ткани, раздражавшем его. Невротик, — отметил он про себя. Как большинство здесь.

Аля тоже наблюдала за Марком. И залитое водой окно сбоку от него. Дождь шел и шел. Казалось, вода скоро начнет подступать к стенам.

Она вдруг спросила тихо:

— Что бы сделал кризисный менеджер на тонущем корабле?

Он качнул бокалом, улыбаясь. Не моргая.

— Спас бы корабль. И тех, кто способен довести его до цели.

Голос был негромкий и ровный. Мягкое, уютное лезвие в бархатных ножнах.

— А остальные?

— Остальные не целесообразны, Аля.

Она хорошо понимала логику таких выводов. Разделяла её — борясь с этим. Вопрос для нее, впрочем, скрывался в другом: а что действительно есть цель? Она тихо напела:

— Не взлетим, так поплаваем...

Он кивнул, не отводя взгляда.

— Как правило, без спасательных жилетов.

Аля засмеялась. Он ей понравился. Он был живым.

***

Они сидели ещё долго. Разговор тёк сам собой: рабочие процессы, пробки на дорогах, отель в Карелии, новости и те, кто их создаёт. Обычная, вежливая беседа, оттененная для Али её новым знанием: он бы довел корабль. Остальное — нецелесообразно. Эта мысль, этот образ всё вертелся в ее голове, не желая отступать. Волны, ледяные серые волны. И громада корабля, взлетающего на них. Это было именно что нецелесообразно. Неуместно. И почти что неодолимо.

Уже ночью они, наконец, поднялись со своих мест. Марк дождался с ними такси, потом пошел к своей машине. Аля не удивилась тому, что он за рулём.

В такси она прижалась к мужу, пытаясь согреться. Он поцеловал ее и откинулся на скрипнувшее сиденье. Ему тоже было холодно. Он устал. Но он был рад, что они выбрались в люди. И Марк ему нравился. Хороший парень, хоть и сложный. Саша плохо его понимал. И честно завидовал его сдержанности.

— Как он тебе?

Аля сонно посмотрела на мужа.

— Марк? Интересный. Вы давно знакомы?

Саша пожал плечами.

— Да не очень. С месяц назад столкнулись случайно. А что?

Аля потеряла его ладонь, скользнула пальцами по линиям. Линия жизни, линия ума. Линия сердца раздваивалась тонкой вилочкой.

— Ничего. Просто интересно, насколько ты его знаешь. Как живёт, чем занимается. Ну, кроме работы.

Александр усмехнулся:

— Котят, наверное, топит.

— Саша! — Аля вскинулась, поражённая точностью образа, — что ты такое говоришь?..

Он вскинул свободную руку в защитном жесте.

— Да шучу я, шучу! Просто у него бывает такой взгляд... Ну, словно он может, знаешь?

Аля поморщилась, но внутри что-то дрогнуло от его узнавания. От его любопытства и совершенно естественного влечения к силе Марка.

— Вечно ты со своими кошмарными шутками... Позови лучше его ещё раз в бар. Как-нибудь. Нам надо больше общаться с людьми.

Муж опустил на нее взгляд, изучая её лицо.

— Ладно. Позову. — в его голосе прозвучала не ревность, а задумчивое любопытство к ее словам.

Остаток дороги они проехали молча. Аля следила за мельканием фонарей за окном. Яркие. Яркие и холодные. Ей хотелось уже наконец добраться до дома. Добраться — и уснуть. В тишине.