Кренер 2. Долина Урига

Мутная долина оказалась очень похожа на Молочный перешеек. По крайней мере по мнению Мартина. Те же камни под ногами и туман, который полностью скрывает, что находиться дальше, чем в пяти метрах от тебя. Спина ноога то и дело грозилась раствориться в тумане при каждом сделанном шаге. Благо шел их провожатый намеренно медленно, чтобы гости не отстали.

Тунио шел через силу. Из-за потерянной крови он мог в бледности посоревноваться с ноогами. Он понимал, что в таком состоянии не готов к прыжку через ущелье, и не знал что делать дальше. Решил пока, что доведет охотника с дочкой до двери, а там, если не вырубится, будет думать что делать дальше. Он не привык полагаться на волю случая, но после смерти Керзака на него накатила несвойственная для его живой и деятельной натуры апатия.

Потеря единственного друга и отсутствие стоящей цели наложились на физическую слабость. Золото, ради которого неудачливый мошенник согласился на этот поход уже особо его не волновало. Если охотник откажется платить обещанное, он даже сопротивляться не станет. Глядя на спину проводника, контрабандист вспоминал, как они с Керзаком ходили этой дорогой раньше. Идти по Мутной долине было недалеко, максимум на час неспешного хода, но пару раз их путешествие затягивалось намного дольше. Все проклятые нооги с их тупыми шутками. Проводник мог неожиданно ускориться и сделать пару шагов в сторону. Идущие за ним теряли направление и оказывались в одиночестве на дне озера из густого тумана. Искать дорогу самим было опасно. Если зайти в неположенное место, то легко можно лишиться жизни. Кричать страшно, мало ли кого дозовешься в этом проклятом месте. Поэтому приходилось тупо ждать, пока провожатый за ними вернется.

Но у ведущего сегодня маленький отряд ноога и в мыслях не было устраивать подобных шуток. Он шел без спешки и резких движений, не оборачиваясь и старательно держа прямой спину. Юдифь знала, что он боится. Боится так, что в животе натянулись мышцы как струны. Ему хочется согнуться, сжаться в комок, или, наоборот побежать изо всех сил, скрываясь в спасительном тумане от проклятых черных глаз. Но нарушать приказ нельзя. Нужно довести гостей до грота.

— Почему ты так меня боишься? — проговорила Юдифь в спину провожатого, — ты уже встречал таких как я?

— Я отведу вас к привратникам. Они проводят до двери, — ровным голосом ответил бледнолицый.

— Я задала вопрос! — голос Юдифь стал резким. — Ты видел раньше таких же как я?

Проводник не обернулся, но остановился. Правое плечо дернулось, а рука сжалась в кулак.

— Да, темная сестра, я встречал таких как ты, — сейчас, когда ноога заставили отвечать, к его страху добавилась немалая доля ненависти.

— Почему ты называешь меня сестрой?

— Потому что в тебе течет кровь Великого змея, так же, как и во всех братьях ноогах, — в голосе проводника не было и намека на братские чувства. К страху и ненависти добавилась нотки отвращения и зависти.

— Ты боишься моей силы и одновременно завидуешь мне? — Юдифь подошла, подняла руку и почти коснулась спины бледнолицего. — А ты тоже чувствуешь у себя внутри огонь? И тоже слышишь голоса..., братик?

Бледнолицый отшатнулся от так и не прикоснувшейся к нему руки и резко развернулся к Юдифь лицом. Пальцы правой руки сжались на рукояти короткого клинка в ножнах из зеленой кожи.

— Зачем ты пришла?

— Мы просто хотим пройти через Мокрое ущелье, — проговорил Тунио, видя, что ноог готов обнажить оружие.

— Ты ищешь камни? — бледнолицый говорил с Эдифь не обращая внимания на контрабандиста, — видящие братья все равно не позволят к ним прикоснуться. Ты далеко не первая...

—Камни? — Юдифь посмотрела на ноога, одновременно прислушиваясь к чему-то, — Это ведь они находятся где-то вот там? Три ярких огня и пару десятков потускнее? Да?

Казалось, что это невозможно, но ноог побледнел еще сильнее. Костяшки пальцев на рукоятке клинка напоминали кусочки мела.

— В них есть сила и они зовут того, кто может ее впитать. Да, ноог? — Юдифь почувствовала, как в их провожатом заворачивается в тугую пружину ненависть и шагнула ему навстречу.

— Дочь! — Мартин положил руку на плечо девушки, — Юдифь, что ты делаешь?

Юдифь остановилась. Хотя это было не просто. Ведь так легко и приятно ответить ненавистью на ненависть, разжигая в себе черное пламя. Но она остановилась.

— Мне не интересны ваши камни, как и вся ваша долина. Мы действительно хотим лишь пройти в Пограничье, — проговорила она безразлично, — мне просто стало интересно, почему ты так меня боишься и ненавидишь. Но если не хочешь, можешь не отвечать.

Ноог сжал губы, казалось что туман в его зрачках стал белее, потом он заговорил:

— Я встречал таких как ты! Две темные сестры пришли к нам в долину, когда мне было десять лет. В десять лет я лишился отца. А еще я помню как они умирали. Я был недалеко от того места, где видящие братья раздавили одну из этих гадин. Как она кричала! Казалось, что туман дрожит и готов взбиться в масло от ее крика! А потом она порвалась, как рвется туго натянутая нить и я почувствовал, как сила, которая в ней жила вырвалась из потерявшего жизнь тела. Один из братьев хотел выпить эту силу и сгорел за пару секунд, словно солома на раскаленных углях, — страж отвел глаза и снова повернулся спиной. — И да, я не хочу отвечать на твои вопросы.

Остаток пути до грота прошел в тишине. Потом туман словно сгустился и превратился в отвесную скалу, в которой темнел проход, достаточно широкий, чтобы в него одновременно въехали трое всадников. У входа стояли двое ноогов в одинаковых плащах с капюшонами.

Провожатый подошел к ним и какое-то время они переговаривались на своем шипящем языке. Потом страж ушел, растворившись в тумане долины, а одна из фигур в капюшоне шагнула к пришедшим.

Следуйте за мной, — не представляясь, прошипел ноог и двинулся к проходу в скале.

Маленький отряд двинулся по тоннелю, уходящему по небольшим уклоном вниз. Первые шагов двадцать стены блестели от капель влаги, а под ногами поскрипывал гравий. Потом в тоннеле стало сухо, а пол казался чуть ли не отполированной столешницей. ни одной неровности, ни единого камушка. Через каждые пять шесть шагов на стенах висели светильники, дающие слабый свет, который словно впитывался в темные каменные стены, едва позволяя рассмотреть дорогу.

После некрутого поворота тоннель вывел на площадку с каменными скамейками. Здесь тоже были похожие светильники, но света она давали побольше, позволяя рассмотреть обстановку. Из скалы на уровне человеческого роста падала струя воды, попадая в овальную каменную чашу. Вода перетекала через края чаши и устремлялась к полу. Но никакого ручейка дальше не возникало. Вся жидкость словно в губку уходила в каменный пол у основания чаши.

— Присядьте, отдохните и послушайте, — ведущий отряд ноог говорил негромко, но голос его под каменным сводом звучал с силой, которую трудно было не ощутить.

Ноог повернулся к Юдифь

— Сперва ты. Ты ведь хочешь что-то спросить?

— Да. Ты ведь меня совсем не боишься? Остальные нооги, что нас встречали мучилась от страха. А ты ведь меня совсем не боишься? Почему так?

— Это то что тебе важно знать? — в голосе появилось легкое удивление, — Ответ простой. Я не боюсь тебя потому, что не боюсь умереть. И если тебе интересно, то ненависти я к тебе тоже не испытываю, хотя другой на моем месте мог бы искать мести для всех темных сестер. Но я думаю, что есть то. что интересует тебя намного больше, чем чувства старого ноога.

— Огонь, который горит во мне, можно ли его погасить?

— Можно. Для этого нужно тебя убить, — старик присел на скамью напротив Юдифь. — Он твоя часть и погасить его полностью можно только охладив твою кровь. Но его можно усыпить или ослабить. Тогда вместе с ним ослабнешь и ты. Или можно научится управлять им. Но я вижу, ты для этого не готова. Ты еле сдерживаешь порывы пламени и боишься его. Оно выросло и окрепло намного быстрее, чем твоя воля. Наверное, для тебя благо уйти через туман Мокрого Ущелья в мир людей. Там пламя превратиться в тлеющие угли и перестанет так тебя пугать. Я ответил на твои вопросы, темная сестра?

— Да., наверное... —ответила Юдифь. Главное она услышала. Злобная сила угаснет и ее можно будет контролировать.

— Ты сказал в мир людей, старик? А здесь тогда чей мир? В султанате тоже живут люди, — Тунио не удержался от вопроса. Он больше двадцати раз проходил через туман, но никогда нооги не снисходили до пояснений.

— Этот мир никогда не принадлежал людям. Его былых жителей истребили Хозяева огненного мира. Собрали их жизни как урожай, не оставив даже семян, чтобы засеять пустырь. на этот пустырь с одной стороны пришли люди, а с другой огненные твари. Но ни те ни другие не стали здесь настоящими хозяевами.

— А кто такие нооги?

— Мы дети Великого змея. В каждом из нас есть немного того огня, который сейчас сжигает изнутри эту девочку. Наш народ создали. В нас смешали кровь людей, былых обитателей этого мира и еще нескольких миров, добавив каплю крови Великого прародителя. Поэтому мы слышим темные камни и можем ходить между мирами. И можем провести по пути. Это наше предназначение. Уже очень много лет те, кто нас создал, не призывал нас, осевших в этом мире и в этой долине. Мы ценим наш покой. Но мы продолжаем быть привратниками, поскольку это наше предназначение. Но ведь не этот вопрос для тебя самый важный?

— Да. Я ранен и не готов к прыжку. Могу ли я остаться у вас в долине на некоторое время и получить приют.

— В Молочной долине живут только нооги. Чужакам здесь не место, — спокойно ответил старик, — но ты можешь поселиться в пещере на западном склоне. Там много лет назад жил человек-отшельник. Попасть туда, миновав нашу долину очень трудно. Думаю там тебя никто не потревожит, а кто-нибудь из наших братьев будет приносить тебе пищу раз в два-три дня, если тебе есть чем за нее заплатить.

Тунио посмотрел на Мартина. Тот, вздохнув, проговорил:

— Ему будет чем платить. Он проводил нас сюда и я рассчитаюсь с ним.

— Помни только, что золото нас не интересует,

— Я отдам часть суммы серебром. Но ты получишь только половину от оговоренного. Ты ведь не поведешь нас через Ущелье и дальше до столицы Пограничья.

— Согласен, — ответил Туния, чувствуя, что у него появилась надежда снова остаться в живых после тяжелой передряги.

— А у тебя нет вопросов ко мне? — посмотрел ноог на охотника.

— Я хотел знать, сможет ли моя дочь вернуться к нормальной жизни на той стороне. Ты уже ответил, что проклятый дар там ослабнет и его можно будет усыпить. Если можешь, расскажи, как мы пройдем через туман отсюда в Погранинье.

— Отсюда вы попадете не в Пограничье, — проговорил ноог, покачав головой.

Мартин напрягся и интуитивно нащупал нож.

— Не волнуйся и не хватай свое оружие, никто не собирается тебя обманывать, — старик передернул плечами под накидкой. — Уйдя отсюда через ворота, вы попадете на темный путь. Он не принадлежит ни одному из миров. он лежит между ними. На нем стоит множество ворот и каждые могут привести в разные миры. Но войти можно только в те ворота из которых ты уже выходил раньше или в те, в которых тебя встретят привратники. Уже сотни лет никто не приходил в наши ворота и мы не ищем прохода в иные миры. Но так сложилось что кроме ворот путь можно покинуть иначе, просто спрыгнув с него. Это возможно в течении часа почти каждую ночь. В этом случае путник попадет в Мокрое Ущелье. через которое уже можно попасть в Пограничье.

— А разве Мокрое Ущелье само не находится в Пограничье.

— Нет, оно чуждо его миру, хотя постоянно граничит с ним. Когда-то хозяева огненного мира решили напасть на мир людей и открыли туда широкий проход, разорвав и сшив ткани двух миров. Мы не знаем что произошло, но проход был разрушен и появилось Мокрое ущелье. Оно само не из мира людей, но и в свой мир оно вернуться не может. Из-за его особенности в нем и проявляется время от времени темный путь.

— Не очень понятно. Но ясно одно: от вас мы выйдем на темный путь и спрыгнув с него попадем в Мокрое ущелье, выбравшись из которого мы попадем в Порганичье.

— Да, ты понял правильно. Хотя быть уверенным, куда выведет дорога между мирами созданная тысячи лет назад и проявляющаяся в шраме оставшемся после раны, нанесенной ткани мироздания, довольно трудно. Но последние семьдесят лет, что я помню, все происходило именно так. И еще одно не меняется долгие годы. Если вы хотите когда-нибудь вернуться тем же путем, то темный путь должен вас узнать. Для этого нужно отдать ему по капле своей крови. Вы собираетесь это сделать?

— Вряд ли мы захотим вернуться в ближайшее время, но кто знает, что случиться в будущем. — ответил Мартин, — Куда нужно пролить свою кровь? Я готов. А ты дочка?

— Да.

— Тогда пойдемте рассчитайтесь с ним и двинемся дальше, — сказал старый ноог Мартину, кивая в сторону Тунио. — А ты можешь подождать здесь, я заберу тебя на обратном пути.

Мартин развязал сумку и отсчитал Тунио три золотых монеты. и сотню серебром. Потом достал небольшой кошель и тоже бросил Тунио.

—Это деньги того арбалетчика, что всадил в тебя стрелу. Считай, что он оплачивает твое лечение. Я ничего тебе не должен, но если бы ни ты, я, скорее всего не смог бы увести живой даже одну их моих дочерей. Так что удачи тебе, ловкач Тунио. Постарайся не потратить зря то что у тебя осталось. Подумай. Может тебе стоит наконец вернуться на родину. Вдруг там ты окажешься кому-то нужен.

— Спасибо, охотник. Когда попадешь в ущелье, то возможно где-то недалеко будет дежурить отряд патрульных. Если поймают, то скорее всего отправят на галеры отрабатывать штраф. Вы для них преступники, контрабандисты. Они знают, что гости всегда приходят после середины ночи. И дежурят они всегда на правой стороне ущелья, если судить от выхода из ворот на дорогу. На левом берегу склон, заросший кустами. Безопаснее всего перебраться туда и дождаться следующей ночи, заодно понаблюдав что происходит на другой стороне. А потом, как только хорошо стемнеет, перебираться на правый берег и уходить поглубже в лес. Он густой и весь в буреломах. Идти по нему трудно, но ты охотник, справишься. Двигайся под уклон на юг и выйдешь к речке Плетке. Она быстрая и холодная, но узкая. Сделаешь небольшой плот и переправишься. К мосту не приблежайтесь. Там тоже обычно дежурят патрульные. Как переправитесь, то окажитесь у полей, которые окружают столицу Пограничья. Там все дорожку ведут к городу. Заходить в него лучше после полудня. Тогда там постоянный поток людей из пригорода и деревушек. Найдете на нижнем рынке лавку Пыркуна старьевщика. Скажите, что Тунио передает привет и желает доброго здравия его кобыле. Он поймет, что вы от меня. Он человек проверенный, но то, что у Вас много золота, лучше не светите. Он поможет устроиться на первое время в городе или поможет найти надежный караван в другие земли. Запомнил?

— Да, — ответил Мартин, внимательно выслушавший котрабандиста.

— Тогда легкого прыжка и доброго пути вам. И пусть Милостивая отвлечется от своих важных дел и наконец поможет немного тебе и твоей дочери.

Охотник с дочерью ушли за старым ноогом дальше по тоннелю в скале. а Тунио наконец позволил себе немного расслабиться, привалившись спиной к каменной спинке скамьи. Если он поправиться после ранения, то возьмет заработанные деньги и отправится на родину, как ему посоветовали. Может там еще жива его тетка или кто-то из родичей. И чем черт не шутит, может его первая любовь, из-за которой он шесть лет тому отправился в Султанат, все еще ждет его. А если и не ждет, то увидев ее замужем и с детьми, его отпустит и он наконец сможет найти себе другую. Впервые за много лет у бывшего мошенника на душе стало спокойно.

Юдифь, подходя к массивному темному камню, почувствовала, что в нем течет та же сила, что и в скальных зубах, мимо которых они шли по склону. она помнила, как прикоснувшись к такому камню, потеряла собственное я, слившись с чем-то намного большим и напряглась.

— Не бойся, темная сестра, тебе не нужно касаться камня, просто капни на него своей кровью, — проговорил ноог, видя реакцию девушки, дать тебе нож?

— Не надо, — ответил за нее Мартин.

Он достал один из своих ножей и проколов палец, капнул на темную поверхность. Потом шагнул к дочери, не спеша взял ее левую руку и тоже сделал небольшой укол в палец. Потом надавил, заставив выступить каплю крови и стряхнул ее на темную поверхность. Кровь исчезла мгновенно, словно упала не на твердый камень, а на губку.