Кревнанин

Кревнанин

- Что посмотреть в Кревнанине?

- Корабли на пирсе.

Морская шутка.

Столица Орнтона, и единственный его крупный город. Столица, однообразие которой могла бы позавидовать пустыня или морские просторы. Длинные, кажущиеся бесконечными, переходящие одна в другую улицы из глиняной плитки, глиняные дома. По неизвестной причине, в городе все улицы встречаются под прямым углом, кроме здания караульной службы, Распределительной площади, и ряда домов около каналов. Даже водонапорные башни делают квадратными, от чего заплутать здесь легко, только потеряйся на минуту. Однообразные дома всюду. Где как бы кто не пытался добавить новую линию, изгиб, анфиладу или красивую статую, сразу или со временем, она неуловимым для архитектора способом сливается с общей местностью, и едва ли отличается от обыкновенного, наскоро слепленного горшка для риса. Видел один район – видел все. Впрочем, как говорят про весь Орнтон.

Причина объяснима, и обыденна. Орнтон почти полностью стоит на глиняных почвах. И немного песка. Побережье, глубь страны…пусть и глины хорошего качества, на этом нельзя обогатится. При заселении, на Орнтон возлагали большие надежды, из-за ближнего расположения, удобного побережья. Когда территорию полностью обследовали, и поняли, что вокруг одна глина, землям уготовили незавидную роль перевалочного пункта пополам с грязными мастерскими. Попытки компенсировать скудность материалов мастерством не увенчались успехом, пусть и мастерство со временем поднялось на высокий уровень. Поставляемый на экспорт основной товар: посуда, трубы, строительный материал едва ли достигал и трети стоимости всех необходимых товаров, что требовало княжество – государство.

Близ Кревнанина находятся несколько районов, не относящихся к юрисдикции города, но прямо к нему прилегающих Первый, как ни странно, прилегает к порту – это деревянные бараки на западе, где живёт бедные, и рабочие на контракте. Название – Врен. Второй – Крецио, в нём живёт знать. Третий – Крех, они ближе к сельским полям.

От общего стиля больше всего отличается Врен. Удивлены? На дерево общее глиняное влияние почти не действует. Как ему так повезло? Район строился из остатков строительных материалов, потому что требовал постоянных перестроек из-за постоянно меняющихся условий. Грузовые флотилии сошли на “нет”, традиция осталась. Можно найти интересные постройки, резные столбы. Но дерево гниёт быстрее, дома разрушаются, и если бы не ссуды городских властей, дерево бы заменила привычная глина. Впрочем, говорят, что оставляют его таким не в силу традиции, а по определённым причинам. Из-за разительного контраста с другими районам, местами забываешь, где ты находишься. Портовый городок Империи, а может и пригород Ивери, или Граваны? И люди здесь другие, пошустрее. Тут от хибаре к хибаре гуляет вечный скрип, особенно в ветренную погоду.

А вот богатый район деньги не спасли. Даже знаменитые глазурные дома не радуют глаз, как при первом своём появлении.

Встречают путешественника знаменитые в узких кругах глиняные причалы. У них нет специального названия, в отличии от гаваней Аландва, знаменитых гаваней Ивери и прочих прекрасных городов. Коричневые, или серо-коричневые, ничего не значащие для обывателей, для опытных строителей они – чудо. Под морскими водами, бьющими волнами, ветрами они стоят десятки лет, не разрушаясь? Каждый, коснувшись шершавой, нервной поверхности пристани, ощутит знакомое чувство стены глинобитного дома, или неумело обожжённого кирпича. Как они выдерживают жесткие, солёные воды? Один из немногих секретов Орнтона. Известно, что они используют в составе вулканический пепел, с избытком поставляемый с севера. Этот несколько касается и остальных глиняных построек, они более стойкие к потокам воды и ветрам, чем похожие дома из самана из южных стран. Как бы не повторяли способы постройки домов в других государствах, без местной глины ничего не выходит. Звук падающих капель с крыш во время здешних дождей – приглушённый, с особым “чваком”. Над городом, тут и там, мелькают ласточки. Они повсюду – на крышах домов, на деревьях, на столбах. Самые бесстрашные садятся на скамейки, но людей сторонятся.

Вас ещё не утомила слово “глина”? Она будет встречаться много раз, если мы говорим о княжестве-государстве Орнтон. Много-много раз.

Если идти дальше, пропустив склады, портовые бордели, сомнительного вида харчевни, то попадём на “ведущие” улицы, уворачиваясь от нагруженных телег, пьяниц в хламинах, приблудных собак. Дорога под гору, во время дождя можно промочить ноги. Без разницы, по какой улице идти, они все ведут на Распределительную площадь.

Посередине Распределительной площади стоит овальный фонтан. Простенький, но широкий, в три низких уровня. Из украшений разве что гранитный шар на вершине, и голову лошадей у подножия. Название она не поменяла, разве что раньше оно писалось с маленькой буквы. Раньше на месте города стояло множество складов с провиантом, строительным материалами, оружием. Переделывали город, после того, как это перестало быть нужным, с большой неохотой, и много домов так и осталось переделанными складами. Площадь служила центровым узлом, откуда…распределялись грузовые потоки в порт, в фонтане поили лошадей. Сегодня потоки перенаправили в обход центральных улиц, да и нагрузки сильно уменьшились, уменьшилась и площадь. Площадь вымощена хорошо отполированным булыжником. Недалеко высятся две квадратные водонапорные башни с чёрной железной крышей.

После, вглубь город, всё те же глиняные ряды. Среди приезжих распространена шутка, что город как колесо, как бы ты его не крутил, ничего не изменится. Дома чуть побогаче, вывески поинтереснее. Появляются маленькие садики, с густой растительностью, больше похожие на огороженные заросли с прорубленными проходами, чем на ухоженные клумбы. Через южные районы текут два узких канала, мостики на каждой улице, с массивными перилами. От канала почти не “тянет” – здесь естественные особенности почвы сыграли на руку, взвесь забирает львиную долю вони от нечистот. Воды мутная, разных оттенков коричневого, дна не увидишь до глубокого обмеления. Упал сюда – считай, одежда пропала.

На юго-востоке находится здание караульной службы, с высоким шпилем, в восемь этажей высотой. Исторически, это одно из оставшихся зданий размещения солдат, переделенного из сигнальной вышки. Сильнее всего оно похоже на башмак, с воткнутой палкой. Покатый “нос” сплошной крыши, с рядом узких окон во всю длину. Основание без каблука, с главным входом, окованным чугуном. Только взрослый мужчина или сильный подросток способен открыть створы этой двери. Окна тут нормального размера, с решётками. У здания нет заборов, подводы с улиц к нему плавно закругляются. Недалеко от здания расположен самый крупный городской парк, где не стоит сходить с дорожек, иначе попадёшь в неряшливые заросли, с беспорядочно растущими цветами. Время от времени, заросли перекрывают дорожки, и лишь настойчивые жалобы в мэрию помогают хоть как-то предотвратить полное зарастание.

Ратуша мэрии на юго-западе. Тоже переделанное из сигнальной вышки, ниже, в три этажа высотой, башню разобрали. Выделяется оно разве что небольшой пристройкой сбоку здания. В том же направлении находится Крецио, отделённый от города маленьким лесопарком, широкими мостами через овражек. Славится он знаменитыми глазурными домами, где встречаются поместья с глазурными расписанными стенами, крышами, и украшенными заборами. Причудливые росписи, изображения мифических зверей и птиц, неизвестные проходим знаки из баллад прошлого, или просто белые поверхности, сверкающие, как самоцветы – это разительно отличается от массы домов. В прошлом, когда их только строили, свет отражался гораздо ярче – их не окружали деревья, эрозия не подточила гладкую поверхность. Теперь, когда дома утопают в зелени, лишь редкие, но яркие отблески показывают, что скрыто за кронами. На одном из поместий отображён барельеф, в красках описывающий основание государства. Местами, на дорогах встречаются глазурные плиты с рисунками зверей, воинов.

Про людей Кревнанина, и Орнтона вообще, чаще всего говорят – медлительные, неторопливые. Одеваются, работают, отходят ко сну с ленцой. Даже веселятся медленнее – не видевшему здешние праздники, рассказывать бесполезно. Если кто-то идёт быстрым шагом, бежит – едва ли он местный, разве что срочное поручение какое, или беда приключилась. Закоренелые пьяницы шаркают – вы ни с чем не спутаете шуршание их грубых ботинок и рваных штанин по дороге, находясь в соседних землях. Деревянные телеги катятся, нарочито раскачиваясь, раскидывая ломтики соломы. Лошадь идёт развалочкой, хозяин её не учил так ходить. В лавках, на торговой площади товары передают, будто они тяжелее, чем на самом деле. Но люди Орнтона сильные, чем пользуются некоторые провинции, они нанимают их в качестве щитоносцев – опорников, где важна сила и выносливость. Или в качестве грузчиков.

Кое-кто нашёл этому особое применение. Под прикрытием однообразных красок здесь собираются высшие советы мошенников и воров. Говорят, одно из правил их кодекса – не воровать в городе. Вглядитесь в людей в порту – возможно, за неприметным, обветренным лицом в старом просоленном плаще из грубой дерюги скрывается глава профессиональных карманников свободного торгового города.