Крик гипсового осла

Ноябрьская морось пронизывала насквозь. Свет уличных фонарей расплывался в дожде, превращая город в акварельный рисунок с размытыми блеклыми красками. Я стоял у окна, кутаясь в старый плед, и наблюдал за двором. Двое санитаров в белых халатах волокли мужчину. Он отчаянно брыкался, кричал:
- Я не псих! Отпустите! Он меня туда опять засунет, - но его голос терялся в шуме дождя.
Лицо психа, которого несли санитары, было искажено гримасой ужаса, глаза метали искры безумия.
- Бедняга, - прошептал я, отворачиваясь.
Повернувшись, я чуть не сбил с полки гипсового ослика. Я купил его давным-давно, на блошином рынке. Обычный, даже немного похожий на настоящего. Серый, плохо покрашенный, то ли школьником, то лди ремесленником. Просто забавная безделушка, не больше. Но сегодня, в свете настольной лампы, он казался… зловещим. Его наивное выражение морды превратилось в насмешку. И вдруг… я услышал крик. Тихий, надрывный, полный невыразимой боли. Он будто исходил из самой комнаты, словно этот ослик… страдал?
– Что за чертовщина? – пробормотал я, вглядываясь в статуэтку.

Наутро я проснулся с ужасной головной болью. Весь день меня преследовало странное чувство… скованности. Вечером, когда я попытался поднять чашку чая, моя рука не двигалась… Словно ее и не было. Тут меня осенило. Я посмотрел вниз и увидел… маленькие, круглые копыта. Я смотрел на мир сквозь наивные глаза гипсового ослика.
– Нет! Это не может быть! – прокричал я, но из моей гипсовой глотки вырвался лишь слабый, беззвучный хрип.
Я попытался пошевелиться, закричать, но тщетно. Вот так я стал пленником гипсового тела, запертым в тишине комнаты. Я мог только видеть, чувствовать холод полки и слышать приглушенные звуки города за окном. Время тянулось медленно и мучительно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я снова почувствовал тепло своей постели. Я лежал в холодном поту, сердце колотилось как бешеное.
– Что это было?! – прошептал я, хватаясь за голову.
Ослик, как и преждек стоял на полке, улыбаясь. Следующие дни я жил в постоянном страхе. Я пытался выбросить ослика, спрятать его, но он всегда оказывался на видном месте, будто дразнил меня. Чертовщина. Я даже раскрошил его молотом, но наутро он снова стоял на полке.
– Ты больше не доставишь мне хлопот, – бормотал я, заворачивая его в тряпку и засовывая в шкаф. Шкаф я сжег в деревне.
Но он вернулся.

Снова я проснулся внутри гипсового ослика. На этот раз мое заточение длилось дольше – три дня. Я почти перестал надеяться на возвращение. Мои мысли путались, сознание растворялось в бессмысленном существовании.

– Я схожу с ума, – шептал я, когда снова оказался в своем теле.
И я реально начал сходить с ума. Перестал есть, спать, боялся даже оставаться один. Я рыскал по интернету в поисках хоть какого-то объяснения, но находил лишь статьи о душевных расстройствах.
– Значит, я псих? – крикнул я в пустоту комнаты. – Псих, который застрял в гипсовом осле?
И вот, когда я уже совсем отчаялся, все прекратилось. Несколько недель я жил нормальной жизнью, радуясь каждому дню. Я поверил, что кошмар закончился. Ослик казался детской игрушкой, я даже не понимал, как я мог его бояться.
– Все позади, – повторял я, как мантру. – Все прошло.
Но через месяц это случилось снова. На этот раз – надолго. Год. Год я провел внутри гипсового ослика, наблюдая за жизнью в комнате. Я видел, как приходили новые жильцы, как меняли мебель, как плакали и смеялись. Я слышал обрывки разговоров, отголоски музыки. Мое тело жило.. Кто был в нем, я не знал. Я хотел бы спросить, но я был лишь безмолвным наблюдателем, пленником гипсовой тюрьмы. Мои мысли окончательно перемешались. Я забыл, кто я, кем был. Я стал частью ослика, его неподвижным, бессмысленным сознанием.
– Кто я? – шептал я в гипсовой тишине. – Зачем я здесь?
Иногда ко мне возвращались обрывки воспоминаний, лица близких, запахи дома. Но они были смутными, далекими, словно принадлежали кому-то другому.

И вот, однажды, я снова почувствовал свое тело. Я лежал на полу в своей квартире, заросший, грязный, безумный. Родные сидели рядом, они были удивлены. Меня трясло, я бормотал что-то бессвязное. В глазах – ужас и отчаяние. Родные вызвали санитаров.
– Помогите! Он меня обратно засунет! – кричал я, когда меня уводили. – Не дайте ему!
Во дворе стоял мальчик, наблюдая за происходящим. Он случайно бросил взгляд на окно моей квартиры. На полке он увидел гипсового ослика. И вдруг… он услышал крик.
– Что это было? – прошептал мальчик, поеживаясь.
Тихий, надрывный, полный боли и отчаяния. Крик, который, казалось, исходил из самой статуэтки.