Кривизна

Придя после тяжелого учебного дня я лег в кровать и она с трудом приняла меня в свои объятия. Потолок. Он не смотрел на меня, но я смотрел на него. Видел серую однотонную плоскость, каменный монолит.

Пара минут и я уже сижу. Резко вскочил и смотрю в сторону стола. Своего деревянного общажного маленького стола, что не устроит ни одного нормального человека. Но это Россия.

С кровати я поднимался медленно. С трудом напрягал мышцы, вставал, садился на неудобный в соответствии со столом стул, смотрел на свое серое спасение мертвым взглядом. Открыл рукой ноутбук, нажал кнопку включения и стал ждать.

Люди говорят, что жизнь очень короткая, но сами же так часто говорят о многих моментах, что они длились вечность. Даррел Стендинг проживал тысячи лет за одну секунду, пребывая в состоянии малой смерти. Пока я ожидал мимо летели года. Мир разрушался под тяжестью человека. Человек был настроением планеты, его депрессией. Он оставлял на ней глубокие ямы своим весом, он уменьшал ее и уменьшил до песчинки.

Нет, жизнь очень коротка. Я и не заметил как перешел от размышлений к сути - я сел писать.

Сегодня у меня было настроение посвятить себя главе своего романа "Кривизна". Это книга про мальчика, живущего в таком необычном и знакомом многим мире, в таком, какие я люблю создавать. Хотелось, чтобы напоминало Американскую ферму - сам вайб Америки был интересным, что-то смешное и карикатурное, счастливое в то же время. Хотелось добавить кровавой шизы, размышлений о жизни и, конечно, женщину.

Тут я резко перестал печатать. Что-то резко кольнуло меня в самое сердце. Стало так неприятно, что я чуть было не блеванул прямо на ноутбук. Женщина.

Это причина моего ужасного настроения уже несколько дней. Не знаю, что бы я делал без своей книги. Без созданного мною героя. Я представляю его намного лучше, чем представляю себя. Кажется, будто я просто взгляд с ручками и ножками и больше ничего. А он...

Бледнокожий городской мальчик по имени Ян. Черные густые волосы и стрижка по шею. Добрые узкие голубые глазки и приятная улыбка. Маленький носик, будто детский. Стройная фигура, высокий рост, такие же бледные, как и лицо тонкие худые пальчики, которыми идеально получилось бы играть на пианино. Вечно холодные пальцы.

Я смотрел в стену так долго, что когда вернулся в реальный мир стало жутко. За окном уже потемнело и казалось, что с моего прихода прошел час. Я еще помнил группу - сборище ни к чему не стремящихся четверокурсников. Все такие тихие и внимательные, все такие спокойные и милые. Тепло с ними находиться.

Женщина. Как можно жить в мире, где все объясняется ей? Она такой же человек, как и я. Как и он, как и они. Но она...

Мне уже 20 лет и я все еще девственник. Это безумно пугает и наталкивает на плохие мысли. Кажется, будто я не создан ни для кого, что я ошибка природы и что мне лучше самоликвидироваться для блага общества.

Учеба обесценивает жизнь. Такая рутина, что теряешь смысл жизнь. Будто бы ты в аду и наказан на вечные страдания в попытках доказать кому-то, что твой мозг способен запоминать большое количество информации...

А ведь сейчас только осень. Именно она и заставляет меня писать свою книгу, сверкание золота листьев в свете солнца, серое небо, падающее на землю густыми каплями. Холодный ветер.

Резко что-то произойдет и я стану шумно нажимать по клавишам. Быстрые, но не такие красивые, как у моего героя пальцы стучат по клавиатуре. По старой клавиатуре старого ноутбука, что подарили мне еще на 15-летие.

В порыве этого счастья я забуду про все и полечу в свой мир, в мир, мною созданный, в мир, в котором будет лишь то, чего я желаю. Сады золотистых деревьев, жизнерадостные животные, добрый старик-фермер и его внук Ян. Бледнокожий городской мальчик, что попал в этот прекрасный мир вечного лета так ненадолго. Мальчик, что с раннего детства был лучшим другом любой девочки. Пока за окном царил темный зимний вечер он сидел в школе и репетировал что-то, что обычно репетируют в школах. Рутина хуже той, в которой я сейчас живу, но ему было плевать, он был среди женщин.

Среди таких же маленьких ничего пока не понимающих человечков. Бегающих друг от друга и кричащих по любому пустяку.

Да. Я опять смотрел в стену и мне опять хотелось умереть. Прежний удар иголкой сменился разъедающим грудь пятном. Я чувствовал, как теряю смысл всего. Я терял смысл того, что мне нравилось больше всего. За падением этого следовало падение всего остального - еды, ютуба, сериалов, книг, прогулок, музыки, жизни.

Я впервые за долгое время заплакал. Ведь мне стало страшно и плохо. Я ощущал, что не справился со своим потенциалом. Мне уже 20, а я все еще пишу в стол и считаю, что теряю годы молодости.

Никогда я так еще не плакал. Слезы детства не то, сейчас на стол падали черные капли гнилого сознания. Я сам лежал на столе и смотрел в сторону двери, что была так недалеко от меня. Комната Российской общаги.

Я смотрел на нее и боялся, что увижу через огромную щель кого-нибудь. Он сломает меня до конца, он заставит меня умереть со стыда и нелепо отвернуться. Разозлиться и возненавидеть людей еще больше.

Но никого не было и я смотрел на дверь, положив голову на стол, и хныкал. Мои глаза покраснели, но я уже не ревел.

***

Взгляд застыл в этой точке навсегда. Нож нашли в груди на уровне сердца, а самого парня нашли на следующие сутки. Никто не слышал ни плача, ни криков боли, все были заняты своими делами. По потере сильно скорбила группа. Получив записи с ноутбука многие начали винить себя, что не проявляли должного внимания. Одна девочка сразу же перевелась в другое место, чтобы ничто не напоминало о том нем.

Недописанный роман выставили в школе как культурные остатки когда-то учившегося здесь студента. Обложку нарисовали девочки с группы - на ней был зеленый кислотный холм, голубое небо, маленький домик с кирпичного цвета крышей, старый фермер в шляпе, бледнокожий мальчик по левую руку от него и ферма, с вечно счастливыми животными.