Кровавые узы боли

Глава1

Заранее убрала весь дом, приготовила еду и накормила бабушку. После того как она упала и сломала тазобедренную кость, она больше не может ходить, и за ней требуется постоянный уход. Маму хватило только на первый год, когда нужно было ставить препараты. Как только их отменили, все обязанности перешли на меня.

У бабушки позитивный, светлый взгляд на жизнь. В то время как моя мать, сгусток негатива, гнева и высокомерия. Понятия не имею, почему она такая колючая стерва, ведь её не воспитывали такой.Большую часть детства я провела у бабушки, пока родители выясняли отношения. В конечном итоге отец ушёл, вероятно, из-за её характера они и не смогли ужиться.Одеваю свои любимые, потертые чёрные джинсы и топ, обуваю кроссовки и иду в парк, где должна встретиться с подругой. В свои восемнадцать лет у меня была всего одна подруга. Я не могу позволить себе того, что делают мои сверстники: не могу пойти на вечеринку, завести парня или просто выйти погулять — из-за вечной нехватки времени.Направляюсь к парку, в этом парке я всегда находила успокоение с его извилистыми тропами, озером, и великолепными цветами, которые особенно впечатляют весной.Сажусь на лавочку под увесистыми ветвями липы, прячась от солнца, в ожидании подруги. Перекинув косу через плечо, вдыхаю запах гортензий, цветущих по всему парку, перебираю пряди между пальцами и погружаюсь в недавние воспоминания — о том, как, выйдя из себя, мать душила меня атласной лентой. Я уже успела привыкнуть к частым побоям и унижениям.

— Привет, дорогая! — вопит подруга, вырывая меня из воспоминаний.

Девушка с волосами, чёрными как смола, достающими до лопаток, обнимает меня.Мы гуляем около двух часов, болтаем обо всём — это помогает отвлечься от домашней суеты.Солнце уже начинает прятаться за горизонт, согревая теплыми лучами сверкающими как раскаленное золото. Понимаю, что пора возвращаться домой. Говорю об этом Элле, и мы выходим из парка.Идём по безлюдному тротуару, вывески магазинов светятся неоновыми огнями, в окнах домов начинает загораться свет.Продолжая непринужденный разговор, наше внимание привлекает отъезжающий автобус через дорогу . Из него вышел красивый, высокий парень . Он выше меня, волнистые светлые волосы растрепаны , легкая трехдневная щетина виднеется на его лице, но от этого его вид не кажется хуже.У него подтянутое тело, но нельзя сказать что он следит за фигурой и ходит в зал. Я пихаю Эллу локтем, привлекая её внимание к парню.

— Познакомься, что тебя останавливает?

— Хоть он и красивый, но у меня нет времени на отношения.

— Да ладно тебе, Беатриса! Тебе нужна разрядка. Нельзя прожигать лучшие годы, сидя дома, нужно налаживать и свою жизнь. Хотя бы попробуй, — уговаривает подруга, останавливаясь и делая щенячий взгляд.

-Привет,девчонки! -Кричит нам парень и машет рукой.

Пригвоздив взглядом « тебе конец»,беру Эллу за руку и тащу за собой,не давая ей ни единого шанса сказать что-либо.

-Даже не думай,- говорю подруге когда поворачиваю на нужную улицу.

Боковым зрением замечаю,что он перебегает дорогу,направляясь к нам.

-Привет.Давайте знакомится.Бобби,

-одаривая нас белоснежной улыбкой парень протягивает руку.

Кидаю быстрый прищуренный взгляд на подругу,возвращаясь взглядом на парня .

-Я Беатрис , а это моя подруга Элла. -даря взаимную улыбку показываю на рядом стоящую подругу.

- Ты мне понравилась,Беатрис.Дашь свой номер?-спрашивает Бобби с уверенной улыбаться. Этот парень явно знает что он красив, вероятно часто пользуется этим и судя по его уверенности, ему редко отказывают. Что ж смазливой мордашкой меня не приманишь. Надо бы показать ему другой сценарий, к которому он явно будет не готов .

-Ты можешь дать мне свой номер. Я подумаю,позвонить тебе или нет,-спокойно отвечаю. Подруга щипает за руку , не обращая на это ухмыляюсь мысленно хваля себя за такой ответ. Кажется, он шокирован, но диктует цифры.

-Я буду ждать звонка,- говорит парень делая два шага назад разворачивается и устремляется в противоположную сторону. Достаю телефон чтоб посмотреть время .

Черт. Мне срочно нужно домой . Прощаюсь с Эллой и бегу по улице в сторону дома , увидев машину матери ,дыхание сбивается . Замедляю шаг,проходя мимо подъездной дорожки, смиряясь с неизбежным.

Поднимаюсь по старым, деревянным ступенькам с характерным скрипом открываю дверь. Гостиная с потрепанным ремонтом, коричневым диваном и двумя креслами, шкаф с кучей книг, скрипучими деревянными полами.

В этом доме я могу ходить с закрытыми глазами и сказать, где стоит какой либо предмет. Только вот назвать это место, «своим домом»-не могу.

-Триса, где ты была? -сквозь зубы говорит мать , ее губы сжаты в тонкую полоску, а вид явно недоброжелательный.

-Я встретилась с Эллой,мы разговорились ,и ….. не успеваю договорить. Мать замахивается,давая увесистую пощечину.

-Мне плевать , ты должна сидеть дома и смотреть за бабушкой!маленькая шлюшка ,все жопой не накрутишься ! Еще три удара касаются моего лица. Делаю шаг назад,обида подымается комом в горле, а пелена слез уже окутала глаза, разворачиваюсь чтоб пойти в свою комнату, мать хватает за волосы притягивая к себе. Спустя пол часа сижу на кровати, все тело спазмирует и жжет от ударов шнура, на руках фиолетовые круги , а голова пульсирует.

Когда бабушка ходила, она останавливала маму и запрещала меня бить, но последние два года она не может этого сделать. В какой то степени я привыкла к боли ,привыкла к тому что не могу одеть что то с коротким рукавом даже в жару.Потому что будут видны фиолетовые ссадины и кожу с кровоподтёками. Обидно, что зачастую это происходит без какой-либо причины, так же как и сейчас. Бабушка не рискует прикасаться к спине, чтоб не причинять боль, поэтому берёт мою ладонь в обе руки и поглаживает.

— Не плачь, моя маленькая, — говорит бабушка с сочувствием в голосе.

— Потерпи немного, поступишь в колледж и станешь более свободной по графику, и меньше будешь находиться дома.Правой рукой вытирает слёзы. Я устала быть грушей для битья. Сразу как поступлю в колледж и найду работу, хочу съехать и забрать бабушку с собой.

— Почему ты задержалась?

— Мы с Элли уже заворачивали на нашу улицу и встретили парня. Он решил познакомиться.

— Симпатичный?

— Ага, но старый. На вид лет тридцать. Через чур самоуверенный. Попросил номер, но я не дала, сказала, что если надумаю всё же познакомиться, то напишу сама.

— Ну, тридцать — это не старый. А ты попробуй пообщайся, если симпатичный. Авось другом будет хорошим. Дружба между девушкой и мужчиной бывает, и, знаешь, ещё какие верные друзья парни! Получше подружек-болтушек, - говорит мне бабушка.

********

Читаю списки тех, кто поступил, в поисках своего имени.

Беатриса Райт — зачисление в группу 227. Даааа, я поступила на бесплатное обучение со стипендией! Сердце в груди бешено бьётся от волнения и радости, что не придётся в очередной раз выслушивать, что на меня тратятся. Выходят кураторы в количестве девяти человек и директор колледжа.

— Поздравляем всех, кто поступил и кто нашёл себя на стенде в списке. Все те, кто не поступил, хочу пожелать вам удачи в другом колледже, — говорит директор, разворачивается и уходит.Кураторы начинают называть цифры групп и ведут каждый свою по аудиториям. Колледж состоит из трёх корпусов, в каждом из них — по четыре этажа. Широкий светлый холл с панорамными окнами, кафельной серой плиткой. Возле стен стоят лавочки. Вместо шкафчиков для верхней одежды — тут гардеробная. Думаю, это не лучшее решение, с учётом того, какое количество тут учится.Поднимаемся на второй этаж по лестнице с железными перилами. Группа из 28 человек заполняет аудиторию. Я начинаю переглядываться, чтоб запомнить тех людей, с которыми предстоит учиться на протяжении трёх лет. Нам говорят инструкции, где мы будем брать расписание на неделю, и нумерацию кабинетов, где будут проходить занятия.

— Запомните: если вы поступили — это ещё не значит, что я не смогу подать ваши документы на отчисление в первый семестр и последующие года. Если вы вылетите отсюда после года обучения, то ваши родители будут выплачивать стоимость этого года.Нужно сделать всё возможное, чтоб остаться на стипендии. А ещё нужно найти работу и купить себе ноутбук для выполнения заданий — без него никак. Но я понимаю, что мне его не купят, даже если бы грозило отчисление. Матери плевать на моё будущее и на меня в целом. Единственное, что её беспокоит — чтоб я не забеременела вне брака, потому что её волнует мнение людей, а не собственная дочь.Нужно срочно найти себе подработку и быстрее начать зарабатывать. В нашем городке сделать это трудно. Подростков не берут в те места, где хорошо платят, и тебе приходится пахать по восемь часов, а заработанных денег ни на что не хватит.По окончанию дня еду домой, усваивая новую информацию, и думаю, как подготовиться к завтрашнему дню. Выхожу на своей остановке и направляюсь в сторону своего дома, как вдруг кто-то хватает меня за предплечье. Поворачиваясь, убираю наушники с ушей — вижу того самого парня, с которым познакомились, когда гуляли с Элли.

— Привет, красавица! Я думал, ты всё же хотя бы смс напишешь, — говорит мне Бобби.

— Прости, слишком много было дел. Не было времени, — вру я.

— Может, прогуляемся? — поглаживая меня по руке большим пальцем, улыбается Бобби показывая свои белоснежные зубы.

— Честно говоря, я очень устала после колледжа, и мне уже пора домой, — продолжаю настаивать. Слишком навязчивый от таких потом не избавишься, если начнёшь встречаться.

— О, так ты учишься? По какой специальности?

— Кондитер.

Он начинает разражаться смехом.

— Очень смешно, — обиженно разворачиваюсь на десятисантиметровых каблуках и ухожу.

— Прости, я не хотел обидеть! — кричит он, догоняя меня. — Просто я работаю шеф-кондитером. Наверное, это судьба! — говорит он, подмигивая.

— Ты шеф-кондитер? Выглядишь молодо для такой должности. Удивленно вскидываю брови.

— Да, я хорошо сохранился, потому что работаю со сладким. На работе меня так и называют — «Сладкий», — с кокетливой улыбкой говорит он.Сдерживаю себя, чтоб не закатить глаза — его самооценке можно позавидовать.

— Может, тебе нужен помощник в ресторан? Решаюсь как бы в шуточной форме спросить у него.

— Помощник не нужен, но такую помощницу, я бы хотел себе.

В другой ситуации я бы послала его, но если он действительно кондитер, то может дать мне работу.

— Правда? Тебе нужен помощник?

— Штат в кондитерскую ещё не набран полноценно, нужен ещё один человек в смену и пекарь. Я так понимаю, у тебя нет опыта работы? — потирая шею, спрашивает Бобби.

— Я мог бы взять тебя на полставки, и как только научишься делать все десерты, я переведу тебя на полную оплату.

Пока мы идём к дому, оговариваем все детали, и я не могу поверить в то, что нашла работу с оплатой, на которую даже не рассчитывала.

— Пришли. Это мой дом. Неловко переминаясь с ноги на ногу показываю на дом с облупившимся фасадом.

— Всё ещё жду звонка. Если не наберёшь — я знаю, где тебя искать, — подмигивая, ухмыляется он.

Обычный флирт, но всё моё тело напрягается.

— Я шучу, — смеётся Бобби, поднимая руки в знак капитуляции.

— До завтра, — машу и направляюсь к ступенькам дома.

— Бабуль, я поступилаааа! — визжа, забегаю в комнату и обнимаю бабушку.

— И ещё хорошая новость! Помнишь того парня, что хотел познакомиться? Так вот, ему нужен кондитер, и если буду хорошо выполнять работу, он возьмёт меня в штат. Но зарплата и без этого хорошая, и мы сможем съехать и жить вдвоём!От переизбытка эмоций и радости прыгаю.

— Это хорошая новость. Но кондитеры работают до полуночи. Ты сможешь совмещать всё?

— Постараюсь. В любом случае, если не буду успевать — могу уволиться и подыскать что-то другое.

— Я очень рада за тебя, милая, — обхватывая за щеки теплыми, морщинистыми руками, улыбается бабушка и целует в лоб.

********

Глава 3

После колледжа подъезжаю к огромному стеклянному двухэтажному комплексу с каменными колоннами, будто соединяя современность и искусство. В комплексе три ресторана с удивительными по-своему дизайну залами — в японском, итальянском и европейском стиле. Во второй половине комплекса, с отдельным входом, возле которого стоят накачанные охранники с металлоискателями, находится вход в ночной клуб. Готова поспорить, что обычным студентам туда не попасть. На парковочных местах нет дешёвых машин, а у входа собралась толпа.Захожу в комплекс. Меня встречает девушка: шёлковая голубая блуза без рукавов и классические чёрные штаны хорошо смотрятся на ней.

— Здравствуйте, могу я чем-то помочь? — мило улыбается девушка.

— Здравствуйте, у меня сегодня первый стажировочный день на кухне.

— На какой именно кухне?

— Эммм… не знаю, меня пригласил Бобби.

Как можно было не спросить, где именно буду работать? Чувствую себя дурой.

— О, следуйте за мной.

Она ведёт меня по помещению, предназначенному для персонала, периодически разговаривая через наушник-рацию, отдавая распоряжения персоналу. Судя по всему, она директор.

— Вот ваш стажёр. И покажите ей вход для персонала, а не гостей.Разворачивается на каблуках и уходит, покачивая бёдрами. Бобби показывает склад, производственные холодильники и морозильники. Заходя в раздевалку, он показывает на шкафчик:

— Это мой, можешь пока что оставить свои вещи тут. Переодевайся и иди на кухню, я буду там.

Разворачиваясь, он выходит из раздевалки. Быстренько переодевшись в униформу, иду по длинному коридору в сторону кухни.Заходя на производственную кухню, я удивляюсь, насколько она большая, светлая и как слаженно все работают. Всё помещение занимает квадратов двести. Посередине стоят производственные плиты, давая доступ и со стороны холодного цеха. Над плитами висит большая вытяжка. Напротив плит стоят производственные металлические столы, столы-холодильники и стеллажи с кухонным инвентарём. Напротив двери, куда заходят официанты, стоят четыре стола для раздачи, над которыми висят лампы для подогрева блюд. На этой позиции работают четыре повара и один су-шеф, судя по отличающейся форме.В холодном цеху, где готовятся салаты и закуски, стоят четыре производственных стола-холодильника, две большие мойки для мытья овощей и три стеллажа, отделяющие цех для кондитеров. Там работают две девушки. Кондитерский цех стоит вглубь кухни: вдоль стен стоят металлические столы, холодильники и морозильники для десертов. Посередине — профессиональная современная печь и шоковая заморозка возле мойки.В каждом цеху над металлическими столами висят полки для круп, приправ и прочего. Ещё тут есть отдельное помещение для разделывания мяса.Подводя меня к плите как раз в середину кухни, Бобби привлекает к себе внимание, говоря громко.

— Знакомься — это кухня! Кухня, это мой помощник, Беатриса! — снизив голос, он продолжает.

— С каждым по отдельности познакомишься в ходе работы, а сейчас пойдём, я тебе покажу и расскажу твои обязанности.

Конец смены. Это был очень интересный и насыщенный день. Еле волоча ноги, иду до раздевалки и захожу — там стоят шесть мужчин, включая Бобби, без футболок, а двое из них — в боксерах.

— Ты ошиблась раздевалкой, — говорит мне су-шеф Сэм.

— Пусть остаётся! — говорит парень, выходя из душа в одном полотенце.

Кажется, он работает мясником, разделывая туши. За девять часов рабочего времени я видела, как он выходил из цеха всего два раза, поэтому не знаю его имени.

— Ключи от шкафчика в женской раздевалке мне ещё не дали, поэтому мне пришлось оставить всё тут, — говорю, проходя вглубь раздевалки.

— Детка, я к твоим услугам. Можешь воспользоваться моим шкафчиком… или мной, — парень ставит руки на бёдра, подёргивая грудными мышцами. По раздевалке разносится гогот мужчин.Сдерживаю себя, чтоб не закатить глаза. Проработав с ними смену, заметила, что шутки в виде флирта со всеми — это норма на кухне. Вот почему Бобби так общается — он привык к такому на работе. Но я к этому ещё не привыкла, поэтому мои щёки краснеют.

— Спасибо, мне уже помогли, — прохожу мимо парня, подхожу к шкафчику Бобби, беру свои вещи и иду в женскую раздевалку, слыша за спиной

— Везучий сукин сын…

Захожу домой, стараюсь наступать так, чтоб пол не скрипел. Заходя в комнату, распускаю мокрые волосы. После душа нет времени для их сушки — скорее хочется попасть домой и лечь спать. Двигаюсь тихо, чтоб не разбудить бабушку. Подпрыгиваю, когда в темноте доносится голос:

— Как прошёл твой первый день?

— Господи Иисусе! Вы меня напугали. Я думала, вы спите. Не хотела вас будить.

Включив свет у рабочего стола, что стоит рядом с моей кроватью, пересекаю комнату и заключаю бабушку в объятия.

— Очень устала, но день прошёл замечательно! Познакомилась с коллегами, все дружные, хорошо меня приняли, и работа мне тоже понравилась. Если всё будет хорошо, то через две недели смогу взять аванс — и тогда можно будет подыскать квартиру и съехать отсюда. Я заберу вас с собой. Вместе нам будет спокойнее.

— Я не смогу съехать. Она моя дочь, и будет тосковать одна. Да и тебе будет полегче без обузы — ты молодая, и нужно налаживать свою жизнь.

Понимаю, что бабушка права. Сейчас вставать приходится в 6:00 — будить бабушку, чтобы сводить её в душ и туалет, приготовить ей кушать, чтобы позже она проснулась и смогла позавтракать. Самой принять душ и быстро собраться в колледж. После колледжа я еду на работу и возвращаюсь домой после часа ночи. Подготавливаю доклады к лекциям — хорошие оценки за красивые глазки никто ставить не будет.Таким образом, на сон остаются считаные часы. Не критически мало, и организм может отдохнуть, но с учётом того, что я нахожусь в постоянном движении, этого очень мало. А полноценный сон — только в выходные. Но бабушку оставлять с мамой не хочу.

Прошёл месяц.

В колледже пока что из близких, с кем я начала общаться, — это парень Джон Такер. Мы познакомились с ним в первый же день, когда у нас была физическая подготовка, и тренер сказал нам бегать вокруг колледжа. Все уже начали уставать и плестись еле-еле, кроме меня и его. Это будто борьба — кто выстоит до конца. В силу того, что я ходила на крав-мага, для меня бег был не проблемой. Видимо, парень занимается в зале — подтянутое тело, широкая спина и кубики пресса тому доказательство. Он чуть выше меня, наверное, метр семьдесят пять, с обаятельным лицом, которое вызывает симпатию у всех девушек, и тёмными волосами. С такой причёской он напоминает Джастина Бибера в юношеские годы, и стиль одежды соответствует.Но я бегу и пялюсь на него не из-за этого. Такое чувство, что мы где-то уже встречались, и его лицо мне кажется знакомым. Выраженные скулы, лицо мягко сужается к подбородку, нос прямой, голубые глаза виднеются за длинными ресницами. Замечаю, что периодически он тоже посматривает на меня.Сегодня был очень тяжёлый день. Выходя с колледжа, тёплый осенний ветерок треплет пряди моих волос, заставляя убрать их с лица. Солнечные лучи согревают и расслабляют уставшее тело. Подхожу к автобусной остановке и прячусь в тени — от солнца и нежеланных глаз посторонних. Слушаю музыку, когда парень, что бегал со мной сегодня, подходит и выдёргивает наушник из уха.Вопросительно смотрю на него, подняв одну бровь.

— Твоё лицо мне кажется знакомым. Мы нигде не могли видеться? — говорит он, удивляя меня.

— Об этом же думала всё время, пока мы бегали, — выпаливаю я с улыбкой на лице.

— Я Джон Такер, — с озорной улыбкой говорит парень.

— Беатриса Райт, — отвечаю взаимностью.

Так завязался разговор. С ним приятно общаться. Более того, мы сразу определили для себя границы — того, что никогда не сможем встречаться друг с другом. Мне с ним комфортно, как с братом, которого у меня никогда не было, но так хотелось. Учитывая то, что мне нравятся парни выше и старше меня — он никак не подходит под эту категорию. Ему же нравятся только афро-девушки, и я не вписываюсь в эту категорию — и это устраивает нас.Классно иметь парня, который не хочет тебя трахнуть, может поддержать и находиться рядом в любую минуту.

Глава 4

Нас собирают в спортзале, говоря о том, что нужно получить зачёт по всем тринадцати предметам до Рождества, иначе не сможем пойти на праздничные выходные. Заместитель директора поздравляет с окончанием первого семестра, желая всем удачи и получения хороших баллов.Выходя в холл, все замечают толпу старших курсов. Они начинают оценивать девушек, осматривая их с ног до головы, присвистывая.Как это отвратительно. Они смотрят, будто мы — кусок мяса.Строю гримасу с отвращением и прохожу мимо, не обращая внимания на комментарии.Это очень важная неделя. Если не закрыть все предметы на отлично, то в следующем семестре — а это пять месяцев — стипендия выплачиваться не будет.На следующий день приезжаю раньше на 40 минут, читая конспекты, подготавливаясь к сдаче зачёта. Обычно в колледже тихо, и студенты начинают приходить за пятнадцать минут до начала пар, но сейчас холл уже начинает заполняться студентами.

Первая пара — литература.

— Всем здравствуйте. Началась зачётная неделя. Те, у кого по моему предмету выходит средний или высший балл, получают зачёт автоматически и могут не сдавать экзамен, а также не ходить оставшуюся неделю на мои занятия. Сейчас продиктую имена, и можете подходить по одному с зачётными книжками для выставления балла.

— Так будут делать все преподаватели? — выкрикивает кто-то из студентов.

— Да. Вы можете подойти к преподавателю в его кабинете, если он не занят, независимо, есть сегодня у вашей группы занятия или нет, и подать зачётную книжку для выставления балла.Это чертовски хорошая новость. Спорная оценка у меня только по двум предметам — химия и история. Поэтому нужно все остальные предметы выставить в ближайшие несколько дней, а потом заняться подготовкой к этим двум.Под конец дня у меня уже было получено семь предметов с высшей оценкой. У Джона дела идут похуже, и он сказал его не ждать — обычно он провожал меня до работы. Спускаясь на первый этаж, чтобы получить куртку в гардеробной, понимаю, что женщина не справляется, хотя ей помогают три студента. Захожу в гардеробную, чтобы помочь. Принимаю решение — отпустить старшие курсы. Знаю, что многие из них работают, и им нужно быстрее уйти, чтобы не опоздать. Хватаю номерки у старших курсов и приступаю к поиску верхней одежды. По истечении 30 минут отдаю куртки последним четырём парням. Одеваю свою чёрную короткую куртку, закутываюсь в шерстяной шарф и направляюсь к выходу.Четыре парня нагоняют меня. Один из них обнимает за плечи. Вопросительно поднимаю бровь.

— Спасибо, что помогла нам, малышка. С меня шоколадка, — подмигивая, говорит парень.

Они такие высокие, что я не могу как-либо возразить на прозвище «малышка» — ведь моя макушка еле достаёт им до груди.

— Почему мы? — спрашивает ещё один парень.

— Ты о чём? — не понимая вопроса, хмурю брови.

— Ты брала номерки исключительно у третьих курсов. И как ты запомнила всех третьекурсников? — задумчиво спрашивает он.

— Нуууу… я знаю, что вы работаете, а стоять и ждать свою куртку заняло бы много времени вперемешку со всеми. Вас трудно не запомнить, ребята, вы же огромные, — смотря снизу вверх, сопровождая взгляд жестом руки, говорю им.Парни продолжают идти со мной, выходя с территории колледжа, шутят и громко смеются. Когда мы подходим к перекрёстку:

— Мне туда, — показывая в левую сторону, говорю парням, отстраняясь от того, кто обнял меня и продолжал идти так всю дорогу.

— До завтра, малышка, — сжимает в крепкие объятия парень.

— Скажи хоть своё имя, — говорю парню, пока он меня обнимает.

— Майкл.

— Не забудь про шоколадку, Майкл. Не люблю, когда парни не держат слово, — улыбаясь, машу всем четверым, и они отвечают взаимностью.Прихожу на работу, начинаю выполнять поставленные задачи. За три месяца работы я успела освоиться и могу сделать любой десерт по меню. Днём обычно тихо, и заказы идут размеренно — за это время успеваю сделать заготовки в максимальном количестве. Мы отдаём десерты не только в наш зал, но и ещё в два ресторана.

— Кухня, сегодня очень тяжёлый будет вечер. Все три зала будут заполнены, поэтому заготовки по блюдам делаем вдвое больше. Гости придут к девяти вечера. Поужинайте к этому времени, потом не будет времени сидеть прохлаждаться.

— Да, шеф, — говорит вся кухня и продолжает свою работу.Команда очень дружная и общительная, но если что-то идёт не так — на тебя могут и наорать. Это кухня, и все должны работать как часы.

Восемь вечера.

Кухня полностью подготовилась. Повара горячего цеха ходят с кружками кофе, чтобы зарядиться бодростью. Холодный цех — девочки промывают огромное количество зелени, чтобы использовать на салаты. Сегодня нам предстоит накормить 400 человек одновременно.

— Всем привет, — говорит парень.

— Чё ты сюда приперся?! — кричит наш су-шеф, отпивая кофе.

— Пошёл нахрен, я за десертами.

Судя по униформе и бандане с надписью японского ресторана — это один из поваров. Улыбаясь, качаю головой. Я уже привыкла к таким ругательствам, и это не в грубой форме — кухня так общается между собой.Парень заворачивает за угол, проходя в кондитерскую. Он высокий, под метр восемьдесят, худощавый, поварская рубаха болтается.

— О, привет! А где Бобби? — спрашивает парень.

— Он поднялся в другой ресторан.

— Сэм, звони в караоке, мне нужен Бобби, чтоб он отдал десерты, потому что потом не будет времени. Вот так вечно до вас не дозвонишься на кухню — бросаете место рабочее пустое! — кричит парень, улыбаясь.

Сэм подходит с кружкой кофе:

— Тут же есть Беатрис! Она и отдаст. Ты что, тут командуешь у нас на кухне?

Сэм ставит кофе на металлический стол, и они начинают шутливо бороться. Закатываю глаза, цокая.

— Тебе все десерты отдавать? — говорю я, начиная доставать противень с заготовленными десертами.

— Я не знал, что у вас новенькая, — парень скользит взглядом с ног до головы, задерживая свой взгляд на моей груди.

— Чаще нужно спускаться к нам, а не отправлять практикантов, — говорит Сэм.

— Ты учишься в этом колледже? — показывает на эмблему, вышитую на левом рукаве.

— Да, я учусь на первом курсе. Если бы я не училась в колледже, ты бы так и продолжил игнорить мои вопросы? — парень краснеет, переминаясь на месте.

— Сейчас я всё тебе подготовлю, можешь приходить минут через двадцать.Парень проигнорировал сказанное, начав помогать выставлять тарелки для десертов. Унося тележку, заставленную десертами, сказал, что вернётся за остальными.

— Сейчас начнут бегать, — цокает языком су-шеф.

— Готовься, тебя будет рассматривать вся кухня японского ресторана.

— Что?! Почему?! — растерянно смотрю на Сэма.

— Ты приглянулась Ли, а это значит, что он обязательно скажет о тебе всей кухне. Они не пропустят этого.

— Ноооо, они же приходят периодически за десертами? — хмуря брови, не понимаю.

— Приходят практиканты. Поварам лень сюда спускаться два этажа по лестнице — ведь лифт можно использовать только, когда ты с тележкой. И они посылают молодёжь, — смеётся Сэм.

— Хоть увижу их — они уже месяца четыре не спускались.

— Бобби, готовься: сейчас придёт делегация японцев, — смеётся Сэм, попивая свой кофе.

Бобби как-то меняется в лице, становясь напряжённым, а желваки на челюсти начинают двигаться. Он злится? Почему?В ту же минуту возвращается Ли с ещё одним парнем. Я его раньше не видела. Они здороваются с кухней, рассматривая меня как экспонат. Потом ещё два человека спускаются. И ещё. Все они — корейцы. Это что, дресс-код какой-то? На Японии работают только азиаты?

— Почти все, не было только Утёнка, — хихикая, говорит девушка, подготавливая закуски.

— Утёнка?

— Вряд ли он спустится.

— Гребаный Ли, — еле слышно говорит Бобби, нервно складывая документы.

— Раз спустился сам су-шеф и пообещал вернуться — представляешь, что происходит у них на кухне? Ты им чертовски приглянулась.

— Кто придёт за оставшимися десертами? — спрашиваю, и в ту же минуту слышится низкий, спокойный голос. От него по моей спине пробежали мурашки:

Глава 5

— Что смеёмся? Что не работаем? Прозвучал

— Серьёзно?! Старый, а ты-то куда?! — выпучивает глаза Сэм.Парень ничего не отвечает.

Острые скулы, волевой подбородок и зелёные глаза с лукавым блеском. В нём есть что-то дерзкое и неприлично притягательное. Взгляд цепкий, как будто раздевает без прикосновений. Теперь понятно, почему его прозвали Утёнком — вздёрнутый нос придаёт лицу почти невинный шарм, на контрасте с телом взрослого, уверенного мужчины. На вид не больше двадцати пяти, но в каждом движении — раскованная сила и опыт.

Русые волосы скрыты под поварской банданой, но по торчащим у висков прядям понятен цвет. Он высокий, выше метра восьмидесяти. Белая поварская рубашка обтягивает широкие плечи и грудь,выгодно подчёркивая его спортивную фигуру, а накачанные руки, облеплены тканью, заставляют взгляд невольно скользить вниз. Правая рука покрыта татуировками, начинающимися у самого запястья и поднимающимися вверх, прячась под рукавом поварской формы. Изящные, но резкие линии складываются в огненный узор — будто пламя, выжигающее прошлое. Среди витиеватых контуров прячется история, о которой охото спросить и узнать о каждом рисунке. На левой руке нет ни одной татуировки.

Ого… Чтоб разглядеть его лицо более детально, придётся запрокидывать голову. Парень подходит ближе, одаривая лучезарной улыбкой, останавливая свой взгляд на моих глазах:

— Привет. Ты новая практикантка?

— Нет, я в штате работников.

— А ты…

— Я Ронан! Парень облокачивается руками на край стола, прерывая зрительный контакт со мной.

— Не знал, что ты в штате…смотря искоса на Бобби, более суровым голосом произносит парень.Уловив взгляд парня, Бобби занервничал. Ронан возвращает свой изумрудный взгляд на меня.

— Ли сказал, что ты учишься в колледже. Как успехи?

— Отлично, сегодня закрыла половину предметов.

Ронан спрашивает какие-то незначительные вопросы, находясь у нас на протяжении двадцати минут. Он очень привлекательный, и с ним приятно общаться.

— Хватит отвлекать мою помощницу! — Бобби кажется напряженным.

— А ты что, ревнуешь или прикажешь уйти с этой кухни? — с ехидной улыбкой спрашивает парень, выпрямляясь и складывая накаченные руки перед собой, смеряя его взглядом.Бобби растерянно смотрит на парня в поиске ответа, так и не находя его.

— Увидимся, — подмигивая, парень подхватывает тарелку и идёт к выходу с кухни.

Конец смены. Уставшая, приняла душ. На сушку волос уйдёт минут сорок с такой длиной, но на это нет времени — нужно скорее попасть домой, поэтому просто собираю их в небрежный пучок, переодеваюсь и выхожу на улицу.Меня обдувает холодный ветер вперемешку со снегом, и я уже жалею о том, что не высушила волосы — шапка на голове совершенно не спасает. Кутаясь от ветра шарфом, подхожу ко всем остальным, стуча зубами. Сегодня людей намного больше, чем обычно, и мы не поместимся все в одну машину.

— В чём проблема? — подходя, спрашиваю у Бобби.

— Вторая машина сломалась, и теперь придётся либо ждать, либо ехать всем вместе в забитой машине, — недовольно говорит Бобби.В машине шестнадцать мест, здесь двадцать два человека.

— Думаю, нет проблемы сесть поплотнее или к кому-то на колени — зато все будем дома и не нужно стоять на морозе.

— Хорошо, тогда ты едешь у меня на коленях, — улыбаясь, говорит Бобби, подмигивая.

— Нет, она поедет со мной, — слышу за спиной угрожающе низкий голос.Улыбка с лица Бобби исчезает, и он напрягается. Поворачиваюсь, и передо мной стоит парень в чёрной куртке, белую вязаную кофту видно из-за расстёгнутого замка. Запрокидываю голову — это тот самый парень. Блондин в белой шапке смотрит на меня сверху вниз с серьёзным лицом. Он напоминает мне панду.

— Тебе не холодно? — стуча зубами, спрашиваю у него, показывая на расстёгнутую куртку.

— Нет, я горячий парень. А вот ты, походу, сейчас превратишься в лёд. Где твои перчатки?

— Я забыла их сегодня, — неловко признаюсь, опуская голову и смотрю на свои сапоги.

Поворачивая меня за плечи, он прижимается к моей спине, берёт руки в свои, прижимая к груди, и потирает большими пальцами, нависая надо мной. У него такие большие руки, что моя ладонь без труда помещается в его руке.

— Пошли. Не хочу, чтоб ты превратилась в ледяную статую. Кондитера мне ещё нужны.

Парень разворачивается вместе со мной, направляясь в сторону парковки ночного клуба. Подходит к Mobicaro Chevrolet Corvette Grand фиолетового цвета, усаживает меня на пассажирское сиденье. В машине — приятный запах, его запах. Тёплые древесные нотки вперемешку с перцем и кожей. Обходит машину, садится за руль, тыкает что-то на приборной панели. Держа руки на руле, наклоняет голову вбок, лукаво смотря на меня, спрашивает:

— Ну что, к тебе или ко мне?

Шокировано хлопаю глазами, нащупывая ручку в двери машины.

— Шучу. Я тебя не трону, но всё же — тебе нужно быть менее доверчивой к людям. Теперь прекрати царапать мою дверь и скажи свой адрес, котёнок, — голос прозвучал чуть хрипло, но это лишь добавило ему обаяния.

Продиктовав адрес, пристёгиваюсь ремнём безопасности. Мотор машины ревёт, когда он нажимает на газ и выезжает с парковки.

Город уже готовится ко сну: редкие прохожие спешат домой, а фонари лениво освещают тротуары. Я откинулась на сиденье, чувствуя, как напряжение постепенно сменяется глухой, тягучей усталостью. В голове не унимались мысли…

— Можно у тебя спросить? Зачем ты работаешь поваром? Судя по твоей машине, ты не нуждаешься в деньгах.

— Зачем ты спрашиваешь разрешение, если задаёшь вопрос, не дождавшись ответа?

Его глаза задержались на мне чуть дольше, чем следовало, и я почувствовала, как это пристальное внимание заставляет кровь приливать к щекам.

— У тебя есть парень, Беатриса?

— Почему я должна отвечать на вопрос, а ты — нет?

Его зелёные глаза встретились с моими, и я почувствовала, как этот взгляд буквально прожигает пространство между нами. В его голосе была та уверенность, которая никогда не оставляет сомнений: он знал мой ответ ещё до того, как я его произнесла. Но в этой игре было нечто интригующее.

— Хорошо. Давай ты ответишь на мои вопросы, а я — на твои.

Его губы дрогнули в едва заметной улыбке, будто он наслаждался происходящим не меньше меня, а в голосе зазвучала нотка триумфа.

— Я работаю поваром, потому что мне это нравится. Суета на кухне меня успокаивает и даёт возможность освободиться от лишних мыслей. Ты права — денег у меня достаточно, и можно не работать, но я предпочитаю не забывать, каким трудом они достаются.

— Нет, у меня нет времени на отношения.

— Хорошо, я задам вопрос по-другому. Ты трахаешься с Бобби?

— Что?! Нет! Он просто помог мне устроиться на работу. Ему ведь лет тридцать — староват для меня.

Его взгляд отчего-то посуровел, и тело напряглось.

— Ну а у тебя есть девушка? — выпалила я, прикусывая губу. Зачем мне эта информация? Да, он красив, но отношения на работе — не для меня.

— Нет, девушки нету. Опережая вопрос — да, я трахаюсь, но без отношений.

Я и не хотела это спрашивать, для меня это лишняя информация. Машина подъехала к дому. Открываю дверь, выхожу с неё — на улице меня встретил холодный ветер, резко обжёг лицо, но это было даже кстати. Свежий воздух немного прояснил мысли. Оглядываюсь и машу рукой отъезжающему Chevrolet.

— Как прошёл твой день, милая? — спрашивает бабушка.

— Бабуль, вы чего не спите так поздно? День сегодня просто замечательный.

— Мне нужно перестелить постель и взбить подушки, — откладывая книгу в сторону, говорит бабушка.

— А что, мама не могла заменить вам постель, чтоб вы не сидели до полуночи? — с раздражением спрашиваю у бабушки.

Ей нельзя долго сидеть, чтоб кровообращение хорошо циркулировало и нагрузка тела не шла на повреждённую ногу. Бабушка пожимает плечами.

— Давайте тогда я заменю постель и расскажу, как прошёл день.

Рассказываю всё, что было в колледже, и о том, как прошла моя смена на работе.

— Это хорошо, что ты познакомилась с ребятами из колледжа. А что касается того Бобби — если судить по твоему рассказу, то он заревновал тебя.

— Да бросьте. Надеюсь, он не всерьёз на что-то рассчитывает. Ведь работа и отношения не должны как-то пересекаться — это будет мешать.

— Правильно, не надо. Думаю, если даже предложит встречаться — не соглашайся. Помоложе себе девушку захотел, понял, как на тебя все смотрят, и решил себе урвать. Ты очень красивая — за тобой ещё толпы будут бегать. И потом выберешь того, кто будет тебе по душе. Не выбирай по красоте, а по тому, какие поступки делает мужчина. Ты не будешь в старости смотреть на красивую мордашку — ты будешь смотреть на то, как он ухаживает за тобой.

В этот момент вспоминаю, как Ронан грел мои руки и закрывал своей спиной от ветра, и улыбаюсь этому моменту.

— Прости, что тебе приходится из-за меня рано вставать, — в её голосе я слышу разочарование и сожаление.

— Даже не думайте об этом! Мне это не тяжело. Вы всегда помогаете мне — и это меньшее, что я могу сделать. Кто же мне будет напоминать взять доклады? — говорю с улыбкой, чтоб подбодрить её.

Я достаточно скопила денег, что могу оплатить аренду квартиры на несколько месяцев вперёд, но я не могу оставить бабушку одну. Приходится всё терпеть. Радует, что из-за работы я почти не пересекаюсь с матерью.

— Постель готова. Давайте, я помогу вам лечь.

Забравшись под одеяло, я устроилась так, чтобы обхватить его руками, словно прячась от внешнего мира. Подушка прохладная, и я почувствовала, как тело понемногу расслабляется. В комнате было тихо, только сопение бабушки слышалось с соседней кровати. Я закрыла глаза, но тени сегодняшнего вечера всё ещё пробегали где-то на краю сознания, возвращая всегда к человеку с зелёными глазами. Был такой холод, а он — в расстёгнутой куртке. Неужели ему не холодно?

Вспоминая, во что он был одет, понимаю, что он напоминает мне панду — в белой кофте и чёрной куртке. Его, так же как и панду, охота обнять. Улыбаюсь этой мысли. Телефон вибрирует под подушкой, сигнализируя о входящем уведомлении. Провожу пальцем по экрану и вижу: «Ли хочет добавиться в друзья». Принимаю дружбу, убираю телефон. Несколько мгновений — и сон окончательно накрыл меня.

Глава

Едем в автобусе с Джоном и оговариваем стратегию получения зачётов по предметам. Заходя в холл колледжа, идём сдавать верхнюю одежду. Подходим к ребятам с нашей группы и вливаемся в разговор. Некоторое время спустя мне надоедает нытьё одиннадцати человек о том, что тяжело остаться на стипендии. Каждому даётся шанс, и нужно уметь им пользоваться.

Отхожу в сторону — к огромному зеркалу, которое висит от потолка до пола. Обычно там красуются девушки, делая селфи или поправляя макияж, и сейчас там не протолкнуться. На что они надеются? Или думают, что тут показ моды? Смотрю на девушек — весь этот маскарад кажется мне смешным. Улыбаюсь от своих мыслей и как будто чувствую чей-то взгляд на себе. Оборачиваюсь, ищу, кто мог бы смотреть на меня. И замечаю одного из четверых парней, что шли со мной до перекрёстка. Он стоит возле лестницы, ведущей на второй этаж, держа рюкзак, висящий на одной лямке за спиной.

Парень одет в костюм-тройку и белую рубашку. Сканируя всех взглядом, периодически посматривая на меня, мы встречаемся глазами, и он расплывается в улыбке, расставляя руки, приглашая обняться. Подхожу к нему, заключая друг друга в объятия.

— Привет, малышка.

— Привет. Ты чего один стоишь?

— Мои однокурсники обычно опаздывают. Работа барменов — не такая лёгкая, как кажется.

Так он учится на бармена. Вот почему они все высокие. У нас завязывается разговор, и он рассказывает про многих из старших курсов, вводя в курс дела иерархии колледжа, даже о том, кто бабник, а кто нет.

— А ты сам к какой категории относишься?

— Я одиночка. И не встречаюсь ни с кем из колледжа. Ты, наверное, заметила, что меня не было в холле среди старшекурсников.

— Там много кого не было.

— Запомни тех, кто был. И не начинай с ними встречаться ни под каким предлогом. Они — первооткрыватели, так сказать. Начнут встречаться, переспят и бросят. И каждый в колледже будет за глаза считать тебя шлюхой.

— У меня нет в планах встречаться с кем-либо. Я общаюсь с парнями не для того, чтоб начать с ними встречаться. Мне комфортней, чтоб они были в списке друзей.

Он показывает два пальца вверх. Звенит сигнал, сообщая о том, что начинаются занятия, и все устремляются к лестнице. Джон хватает меня за руку, прижимая ближе, чтоб в потоке студентов я ни обо что не ударилась или не упала.

— Что ж, вижу, слово ты своё не сдержал! — кричу парню, встречаясь с ним взглядами.

Он комично хлопает ладонью по лбу и достаёт из кармашка рюкзака шоколадку. Я начинаю хихикать, поднимаясь дальше.

Первый — английский язык. Я уже сдала его, но учитель — строгая и не согласилась на те условия, как и другие, чтоб мы могли уйти с её пары и сдавать другие предметы. Придётся просто тихо сидеть — нам разрешено доставать телефоны, главное — чтоб мы не отвлекали остальных, кто ещё получает зачёт.

Достаю телефон и проверяю — Ли в сети. Пишу СМС:

— Привет.

— О, привет, красотка. Не думал, что ты напишешь после того, как уехала с боссом.

— Почему не могу? Он всего-навсего был любезен и просто довёз домой. Почему ты зовёшь его боссом?

— Потому что это его комплекс. Он — босс!

— Что?!

— Ты что, не знаешь, кто такой Ронан Блэквуд?

Вбиваю в поиск: «Ронан Блэквуд — молодой бизнесмен, миллиардер тридцати двух лет, состояние которого оценивают в 5,4 млрд долларов».

Что?! Он — миллиардер?! Он очень хорошо выглядит, и не скажешь, что ему столько лет. Он работает на кухне собственного комплекса простым поваром и одевается в обычные джинсы и кофту — никогда бы не подумала, что у него огромное состояние… Возможно, только из-за машины. И он не выглядит на свой возраст — я думала, ему лет двадцать пять.

Просматриваю фото с разных светских встреч — он везде один. Неужели у такого завидного жениха нет невесты? Судя по всему, вчера он сказал правду про девушку.

Когда день идёт в быстром темпе, где куча заказов, время проходит незаметно, и ты ощущаешь усталость только после того, как ложишься в постель и полностью расслабляешься. Но не сегодня — смена на кухне проходит очень спокойно, никакой суеты. Отдаю заказы, готовя десерты, что уже успели закончиться. Забирать заказы в японский ресторан приходил Ли — вкратце перекинувшись парой предложений, я не стала что-либо спрашивать про Ронана.

Интересно, он спустится за десертом? Учитывая то, что это его ресторанный комплекс, у нас разный уровень жизни, и где-то кроме работы мы вряд ли встретимся с ним так охото его увидите и по говорить. После того как вчера я поехала не с Бобби, он явно не в духе — сегодня не стал даже здороваться.

Глава7

Ронан

Зайдя в ночной клуб, пересекаю танцпол, поднимаюсь по винтовой лестнице, направляюсь к одной из ВИП-кабинок — на встречу с паханом русской мафии. У нас был уговор: я отдаю им клуб, и они распоряжаются им взамен на дружеское сотрудничество. Но в клубе должно быть всё легально — никакой наркоты. Чтобы не было нашумевших заголовков от прессы: «Молодой миллиардер строит свой бизнес на наркоте».

Проверки с полиции меня не беспокоят — пока. С начальником полиции хорошие отношения, но если пресса начнёт болтать, то там и связи не помогут — невозможно будет заткнуть рот всем.

Охрана расступается, давая проход в кабинку, где сидят трое мужчин, разговаривая на русском: Демьян, Леонид — его правая рука, и Зоран — его старший сын. Насколько мне известно, Демьян родом из Сибири.

— Приветствую, — пожимаю руку пахану.

Руки покрыты татуировками от запястья до плеча, заканчиваясь частично на шее. Высокий, статный мужчина с чёрной, как смоль, бородой — почти пятидесяти лет. Он одного роста со мной, однако телосложением шире. Когда стоит, своей внушительной фигурой напоминает медведя — казалось бы, от этого и зовут его Бурым, но прозвали так из-за хладнокровной расправы над всеми, кто перейдёт ему дорогу.

— Мне вчера звонил начальник полиции. Сказал, что поступали жалобы на продажу наркоты в клубе и пропажу нескольких девушек. Демьян, у нас был уговор… - начал я.

— Албанцы занимаются работорговлей и попытались зайти на нашу территорию. Мы уладили этот вопрос. Что касается наркоты — мы не можем найти тех, кто распространяет её. Это что-то новое, не просто наркота. Леонид занимается этим вопросом, — парень, сидящий рядом с Демьяном, кивает головой.

— Не хотелось бы портить деловые отношения. Если нужна будет какая-то помощь — скажи мне об этом, — пожимаю руки мужчинам и направляюсь к выходу.

**********

Разделываю тушку сёмги, когда Ли заходит на кухню.

— Там новенькая работает кондитером. Красотка.

— Ага, ты и в прошлый раз так говорил — в итоге она была страшной, как моя жизнь, ещё и любовницей этого придурка.

У Бобби есть жена и ребёнок, а он изменяет в открытую. Мало того — весь персонал знал, кроме девушки. Последняя его помощница ушла с грандиозным скандалом и… двумя полосками на тесте. Это было полгода назад. После этого я запретил какие-либо отношения в комплексе. Сразу же увольнение — без выяснения обстоятельств. Но он продолжает свои игры: спит с девушками, грозя, что их уволят, и они просто молчат. Либо врёт, что из-за работы не может начать отношения.

Комплекс работает как часы: подобран лучший персонал, который хорошо делает свою работу.

Редко встретишь девушку с первого курса, которая совмещает работу и учёбу. Интересно.

Когда я заканчиваю с рыбой, все уже спустились за десертами и бурно обсуждают девушку.

Все парни на кухне сказали, что девчонка хороша. Я должен сам её увидеть.

— Оставь мне десерты. Хочу убедиться, что вы просто извращенцы, у которых давно не было секса, — говорю су-шефу, когда тот спускается за десертами.

Су-шеф возвращается и направляется к Ли.

— Поищи её в соцсетях, может, там есть фотки.

Они начинают копаться в телефоне. Я спускаюсь вниз. На кухне — смех, вижу Сэма.

— Что смеёмся? Что не работаем?

— Серьёзно?! Старый, а ты-то куда?.. — выпучивает глаза Сэм.

Игнорируя су-шефа, направляюсь в сторону кондитерской — и вижу девушку. Маленького роста, поварская форма подчёркивает изгибы её тела. Обычно в униформе сложно сказать что-то о фигуре… но не на ней. Грудь обтянута поварской рубашкой, свободно свисающей в талии. Думаю, талию я смогу обхватить ладонями. Она без косметики, от чего особенно видна её нежная, незагорелая кожа цвета слоновой кости. Пухлые губы растянуты в улыбке.Но что притягивает — это её глаза: жгучие, раскосые. Такие всегда выглядят соблазнительно. Один взгляд этой девушки — и любой мужчина встанет на колени.Одариваю улыбкой, подхожу ближе к столу, возле которого стоит девушка.

— Привет. Ты новая практикантка?

— Нет, я в штате работников.

Чёрт… её голос — чистый дым. Слушаю его — и мне мало. Всегда будет мало. Поддерживаю разговор, замечая, что Бобби наблюдает за нами, делая вид, что заполняет документы.Разговариваем не больше двадцати минут, как вдруг этот гадёныш встаёт и говорит:

— Хватит отвлекать мою помощницу!

О, так значит, он не в восторге, что с ней начали знакомиться другие. Либо боится, что я спрошу про их отношения. Когда она смотрит на тебя взглядом невинной лани тёмно-карими глазами даже во мне просыпаются инстинкты, которые хочется немедля выразить в агрессивном сексе на рабочем столе. Я бы выебал ее , оставив мощные синяки на нежной атласной коже, засаживая член по самые яйца.Я бы с удовольствием овладел ею, оставив на коже свои следы, но… секс только всё усложнит в предстоящей работе . И боюсь — одним разом не смогу насытиться.

— А ты что, ревнуешь? Или прикажешь уйти с этой кухни?

Этот засранец растерялся, думая, что я его уволю за то, что он перечит мне. Теперь могу поспорить: она ничего не знает о его семье — так же, как и предыдущая девушка, которая работала здесь. И она определённо ему нравится.

— Увидимся, — подмигиваю девушке и удаляюсь.

Поднимаюсь на верх и думаю стоит ли говорить ей какую либо правду о Бобби.

— Ну что, как тебе Беатриса? — спрашивает Ли.

— В этот раз подтверждаю, фигура у девушки хорошая.

— Хорошая? Да ты видел кого-нибудь с такой же фигурой, ещё и с первого курса? Ли, она сильно понравилась, судя по разговорам. Его ошибка, что он всем рассказал, не начав действовать. На такую девушку я не дал бы даже смотреть, будь она моей. И я исправлю это — она будет моей.

— Я не смотрю на первый курс, слишком молодые, — говорю непринуждённо, чтоб закрыть разговор.

— Ну да, у тебя же девушка ровесница, — говорит Ли, напоминая о Джессике.

С ней встречались почти год, пока на почту не прислали видео, как её имеют трое мужиков одновременно. Она всегда была пустышкой, я даже испытал облегчение, когда узнал об этом — её интересовал мой кошелёк. Я проучил её, выставив то самое видео в интернет.

Приняв душ и переодевшись, выхожу на улицу. Вижу Бобби и стоящую рядом девушку в короткой чёрной куртке — джинсы подчёркивают её попку в виде сердечка.

— Хорошо, тогда ты едешь у меня на коленях, — слышу от кондитера, и злость вскипает. Я ещё не решил, стоит ли говорить ей о том, что он женат, но на коленях у него она точно не поедет.

— Нет, она поедет со мной, — рычу, и Бобби всё понимает по моему суровому лицу — его улыбка исчезает.

Девушка поворачивается на мой голос, закутанная в шарф, её кожа стала ещё белее, а подбородок трясётся.

— Тебе не холодно? — стуча зубами, спрашивает Беатриса, тыча пальцем, показывая на расстёгнутую куртку. Удивительно — она беспокоится обо мне, пока сама трясётся от холода.

— Нет, я горячий парень, — перевожу в шутку, борясь с желанием снять куртку и укутать её. — А вот ты, походу, сейчас превратишься в лёд. Где твои перчатки?

— Я забыла их сегодня.

Не выдержав, разворачиваю её и прижимаюсь к спине, пряча от ветра. Обхватываю ладони — они холодные, кожа на руках очень мягкая, не выдерживаю и поглаживаю большими пальцами, наслаждаясь бархатистостью. Девушка настолько маленькая, что я даже не могу уткнуться подбородком ей в макушку. Для этого мне придётся чуть наклониться, поэтому просто стою.

— Пошли. Не хочу, чтоб ты превратилась в ледяную статую. Кондитера мне ещё нужны, — не могу больше выдерживать стук её зубов и направляюсь к машине.

Усадив её рядом, включаю подогрев сидений и всё остальное, чтоб она быстрее согрелась. Наблюдаю за ней: длинные тёмно-каштановые волосы, разлетевшиеся по изящным плечам, курносый носик покраснел от холода, а пухлые розовые губки продолжают дрожать.

— Ну что, к тебе или ко мне? — её красивые тёмно-карие глаза цвета молочного шоколада расширяются от услышанного, и она начинает царапать дверь машины в попытке найти ручку. Она выглядит как милый маленький котёнок, который пытается защищаться — не могу сдержать улыбки.

— Шучу. Я тебя не трону, но всё же тебе нужно быть менее доверчивой к людям. Теперь прекрати царапать мою дверь и скажи свой адрес, котёнок.

Не хочу, чтоб она меня боялась. Хочу её сделать своей, чтоб никто не смог больше прикоснуться к ней.

— Можно у тебя спросить? Зачем ты работаешь поваром? Судя по твоей машине, ты не нуждаешься в деньгах.

Конечно, денег у меня достаточно и работы, кроме комплекса, тоже. Но тут я расслабляюсь. Кто-то играет в гольф или карты, меня же расслабляет суета в ресторане. Решаю не отвечать на этот вопрос, вместо этого задаю ей свой:

— Зачем ты спрашиваешь разрешение, если задаёшь вопрос, не дождавшись ответа?

Её щёки заливаются румянцем, отрываю взгляд от прекрасного лица.

— У тебя есть парень, Беатриса? — раскосые карие глаза встречаются с моими, и я готов утонуть в них. Ответ я уже знаю — она не села бы в машину к кому-либо, будь она в отношениях. Но я хочу услышать это от неё, чтоб она сама это сказала.

— Почему я должна отвечать на вопрос, а ты — нет?

Уголок моего рта приподнимается — это происходит мимолётно, прежде чем я успеваю придать своему лицу бесстрастное выражение. Она хочет побольше узнать обо мне.

— Хорошо. Давай ты ответишь на мои вопросы, а я — на твои.

— Я работаю поваром, потому что мне это нравится. Суета на кухне меня успокаивает и даёт возможность освободиться от лишних мыслей. Ты права — денег у меня достаточно, и можно не работать, но я предпочитаю не забывать, каким трудом они достаются.

— Нет, у меня нет времени на отношения.

— Хорошо, я задам вопрос по-другому. Ты трахаешься с Бобби? — злость поднимается ещё больше, когда я произношу это вслух, не желая слышать положительный ответ.

— Что? Нет! Он просто помог мне устроиться на работу. Ему ведь лет тридцать — староват для меня.

Он моложе меня, но она считает его старым. Какое мнение будет обо мне, когда она узнает, сколько мне лет?

— Ну, а у тебя есть девушка? — ухмыляюсь её вопросу.

— Нет, девушки нету.Опережая вопрос, отвечаю. Да, я трахаюсь, но без отношений.— Молодому мужчине всегда нужна разрядка, особенно когда у него нервная работа, связанная с бизнесом. В клубе полно шлюх, которых можно трахнуть без каких-либо обязательств.

— Я и не хотела это спрашивать, для меня это лишняя информация.—

Возвращаюсь домой, и ответы Беатрисы заполняют мой разум, пока я пытаюсь понять, кем она является на самом деле. Она кажется сильной и невинной — такого сочетания я еще не встречал. Словно хрупкое стекло с острыми краями, готовое порезать, но при этом одно неверное движение и будут лишь осколки. Ловлю себя на том, что хочу оберегать её. Не как собственность, а как ту, за которую я бы сжёг этот чёртов мир. Заезжаю в подземный гараж, паркуюсь и подхожу к лифту. Вставляю карту в прорезь электронного замка лифта, и лифт начинает движение на двадцать восьмой этаж, двери открываются прямиком в мой пентхаус. Захожу, бросая ключи на комод, сегодня нет сил сидеть за компьютером. Не заходя в гостиную, направляюсь в свою спальню на второй этаж, по лестнице ложусь в кровать, достаю телефон и вижу входящие сообщения от Ли.

— Я нашел ее в соцсети, случайно попалась в рекомендациях.

Закрываю сообщения, перехожу в профиль Ли. Конечно! Уже подписался. Перехожу в профиль Беатриса Райт и листаю фото — их немного, в основном с какого-либо торжества. Все фотографии в основном одиночные, есть несколько фоток с мужчиной. Сравнивая черты лица, понимаю, что это отец, и фото с пожилой женщиной. На последнем фото — отражение в зеркале тренажерного зала: на теле капельки пота, спортивный топик обтягивает упругую грудь, одной рукой держит волос, сплетенный в длинную косу, а второй держит телефон, прикрывая лицо.

******

Сегодня со своим помощником Алексом ездили улаживать дела по строящейся недвижимости, все это затянулось до глубокой ночи. Конечно, чтобы удержаться на поверхности в бизнесе, нужно не всегда честно играть — нет ни одной акулы с Уолл-стрит, которая вела бы честную игру. Поэтому за 6 лет в этой сфере я хорошо подкрепился связями для легального и нелегального бизнеса.

Демьян хорошо помогает в нелегальных вопросах: мафия не трогает мой бизнес, я же, в свою очередь, делю с ними процент прибыли с недвижимости. Полезно иметь таких друзей, а не врагов.

— Алекс, он подписал все документы на строительство нового квартала?

— Да, Зоран хорошо его убедил, — бросая сигарету, смеется мой помощник.

Владелец земли старого квартала не хотел его продавать, так как рядом я уже начал строительство новых элитных домов. Думал, он не создаст много проблем и всё решим мирно, но мужик создал проблемы только себе. Под дулом пистолета и пару сломанных пальцев от удара молотка он всё подписал.

Смотрю на часы и понимаю, что успею доехать до комплекса. Прохожу мимо парня, корчащегося от боли, подхожу к Зорану.

— Алекс подготовит все документы на совместную застройку и владение землей. Передавай привет Демьяну, — пожимаю руку сыну пахана и поворачиваюсь к Алексу.

— Алекс, доделай все дела и пришли отчет на почту, мне пора ехать.

Выезжаю, сзади сопровождает машина с охраной. После четырех попыток покушения на меня, я никогда не нахожусь без охраны, тем более на такие встречи. Подъезжая к комплексу, охрана остается в машине. Заходя через главный вход, проношусь мимо ресепшен, где сидит девушка. Иду по длинному коридору, ведущему к раздевалкам, встаю в тень, чтобы меня не было видно. Вижу, как Беатриса направляется в женскую раздевалку, распуская волосы. Проходя мимо, она не замечает меня — хватаю ее за локоть, притягивая в свои объятия, и она взвизгивает от неожиданности.

— Господи, ты меня напугал!

— Не надо ходить по этому коридору одной, тем более когда здесь можешь встретить меня.

— О, мне теперь тебя бояться? Паника с ее лица исчезает и пробивается улыбка.

— Возможно, — цокаю языком, сильнее прижимая ее к себе.

— Мне нужно в душ, чтоб успеть уехать домой. Я очень устала, ты можешь меня отпустить? Расслабляю хватку, оставляя одну руку на талии, второй перебирая ее волосы — они очень мягкие.

— Я довезу тебя. Думаю, мою машину ты помнишь, я буду ждать тебя в ней.Нехотя отстраняюсь, и Беатриса спешит в раздевалку. Спустя двадцать минут она садится в машину, и запах ее духов заполоняет все пространство — это легкий цветочный аромат. Ловлю себя на мысли, что вдыхаю медленно носом, чтоб почувствовать запах. Наклоняюсь к ее шее, едва сдерживаюсь, чтоб не заявить свои права.

— От тебя приятно пахнет, котёнок, — шепчу, наклоняясь ближе. Её аромат обволакивает, тонкий, цветочный.

— Это мой любимый парфюм, — отвечает Беатриса и я слышу, как дрожит её голос. Она пытается казаться спокойной, но дыхание сбивается.

Она так близко, что стоит мне повернуть голову — и наши губы соприкоснутся.

— Теперь и мой тоже, — выдыхаю ей в висок. Мягко отстраняюсь, но внутри будто сжимаюсь сам.

Жму на педаль газа, выезжаю с парковки боясь потерять самообладание, сжимаю руль сильнее и заставляю себя смотреть вперёд.

Беатрис

Четверг. Я получила все зачёты, а это значит, что завтра мне можно не приходить на пары — нужно только отдать зачётную книжку куратору. После того дня, когда был сильный ветер, Ронан настоял на том, чтоб я ездила с ним на его машине — теперь дорога домой занимает меньше времени.

Сегодня последний рабочий день, на праздники я отпросилась — хочу отдохнуть перед новым семестром. Делаю заготовки десертов, вафельные декорации, пока будет выпекаться чизкейк — полтора часа есть время накатать гриссини. Срабатывает звонок и выходит новый заказ: «шоколадный фондан отдать на Японию». Приходит Ронан, здоровается с кухней, пока я ставлю десерт на выпечку. Он готовится ровно восемь минут, чтоб шоколадная сердцевина не успела пропечься и при разрезании десерта она вытекала.

— Привет, ты уже сдала все предметы?

— Да, я всё сдала, теперь свободна на праздничные выходные, — победно улыбаюсь.

— Поздравляю! Какие планы?

— Эмм… сидеть дома, пить какао и смотреть рождественские фильмы, — смеясь, пожимаю плечами.

— Может, сходим прогуляться?

— С удовольствием. Запиши свой номер, я тебе позвоню.Протягиваю телефон, и Бобби ехидно смеётся. Не обращая на него внимания, сразу же нажимаю на кнопку вызова, и телефон в кармане Ронана начинает вибрировать. Украшаю десерт, отдаю его и прощаюсь. С этого момента Бобби начинает всё кидать, швырять, и моя последняя смена превращается в ад. Часы говорят о конце смены, и я направляюсь в женскую раздевалку, стараясь ускользнуть от токсичного общения Бобби. Приняв душ и переодевшись в лосины и безразмерный свитер, накидываю куртку, заматываясь в шарф. Почти вышла на улицу, открываю дверь — Бобби дёргает меня обратно, хватая за руку, сжимая запястье с такой силой, что рука краснеет и начинает ныть от боли.

— Что ты творишь? Мне больно, отпусти меня! — кричу, пытаясь освободить руку.

Он тащит меня в мужскую раздевалку. Брыкаюсь и кричу, но никто не слышит. Затаскивая в раздевалку, закрывает дверь, ударяя спиной об неё, хватает за вторую руку сжимая их.

— Почему ты позвонила ему сразу же, а я всё ещё не дождался звонка? Я семь раз звал тебя гулять, но ты каждый раз отказывала, — сквозь зубы говорит парень.

У него что, крыша поехала?

— С каких пор я должна отчитываться перед тобой? — пытаюсь сказать грубо, но голос предательски дрожит.

Заламывая руки за спину, удерживает их одной рукой, второй срывает шарф с шеи и начинает облизывать её, придерживая второй рукой мою голову чтоб был доступ к шее. Рыдаю и пытаюсь высвободить руки, визжу, желчь подступает к горлу, когда он засовывает руку под свитер и рвёт лифчик. Кусаю его за руку до крови, чувствую металлический вкус.

— Ты грёбаная сука, будешь строить из себя целку?!

Он бьёт пощёчину, разбивая нижнюю губу, с которой начинает вытекать кровь, хватает за волосы и бьёт два раза головой об дверь. В глазах всё плывёт, затылок ноет от боли. Отрывает от двери, вдавливая в стену своим телом, чувствую, как его член упирается в меня сзади.

— Хватит! — визжу, рыдание вырывается с губ, сердце бешено колотится.

— Что здесь происходит? — говорит Сэм, выбивая дверь.

Пользуясь случаем, вырываюсь и выбегаю из ресторана. Бегу мимо персонала, распихивая всех кто стоит на моем пути, из-за слёз ничего не вижу, не останавливаюсь просто бегу, хотя голова ужасно кружится. Слышу, что кто-то сзади зовёт по имени, но я продолжаю бежать.Бегу к тротуару, сердце колотится в горле. В панике выбегаю на дорогу, визг тормозов пронзает уши, гудок машины разрывает тишину.Всё замирает. Ноги цепенеют, тело словно налито свинцом. Я не могу двинуться, даже крик застревает в горле.Свет фар ослепляет, и в этот миг кто-то обхватывает за талию, дёргает обратно на тротуар. Это вырывает меня из панического ступора.

— Беатриса? Беатрис, детка, ты меня слышишь? — голос Ронана далёким эхом отдаётся в голове. Зажмуриваюсь, пытаясь вернуть контроль над собственным телом.

Рыдаю, а тело содрогается так, будто меня окатили ледяной водой. Череп раскалывается от боли.

— Всё хорошо, слышишь? Ты в безопасности. Я с тобой. —он обнимает меня прижимая к себе а я не могу остановиться от всхлипов.

— Чёрт, дыши!

Чувствую, что меня подхватывают под ноги, прижимая к тёплой груди. По древесному запаху понимаю, что это Ронан. В глазах всё темнеет, чувствую, как теряю сознание.

Ронан

Жду Беатрис, опершись на машину. Испытываю какое-то странное чувство, а интуиция подсказывает, что что-то не так. Беатриса ответственная, и за то время, что я довозил её домой, она никогда не заставляла ждать. Выбегает Сэм, трусцой бежит ко мне. Моя интуиция никогда не подводит, и что-то определённо произошло.

— Кажется, Беатрису изнасиловали.

Отрываюсь от машины, шокированный.

— Кто? Где она?!

Срываюсь к комплексу.

— Я забыл наушники в раздевалке, вернулся, услышал крики, выбил дверь. Она с разбитой губой, и Бобби держал её, прижимая к стене. Когда я вошёл, она выбежала.

— Я, блядь, убью этого сукиного сына! — рычу я. Подбегаем к комплексу, она бежит по тротуару в сторону дороги . Вот черт .

— Беатриса! Беатриса, стой!

Она выбегает на дорогу, вижу, что машина не успеет затормозить. Моё тело движется быстрее, чем разум. Рывком хватаю её за талию и отдёргиваю к себе, почти швыряя на тротуар. Её тело мягко врезается в моё, а за спиной визг тормозов.

Её губа разбита, опухла, кровь тонкой струйкой стекает к подбородку. Она смотрит расфокусированным взглядом . Меня накрывает волной ужаса.Я чуть не потерял её. Прижимаю её к себе, вжимая в грудь, будто так смогу защитить от всего мира.

— Беатриса? Беатриса,детка, ты меня слышишь?

Похоже, у неё сотрясение. Она начинает рыдать, содрогаясь всем телом.

— Всё хорошо, слышишь? Ты в безопасности. Я с тобой. —Обнимаю ее крепко прижимая к себе, как самое ценное в этом проклятом мире.

Понимаю, что адреналиновый шок закончился, и сейчас она потеряет сознание. Подхватываю на руки и несу к машине, аккуратно укладываю на сиденье рядом с собой. Выезжаю с парковки и набираю личному доктору не выпуская ее ладонь из своей руки.

— Док, срочно . У девушки сто процентов сотрясение, и нужно посмотреть, изнасиловали её или нет.

— Вези её ко мне. Без оборудования я не смогу провести осмотр. Нужно срочно исключить внутричерепное кровоизлияние после сотрясения.— говорит док и я бросаю трубку фокусируясь на дороге. Через 30 минут мы подъезжаем к доктору в частную клинику.

— У неё лёгкое сотрясение, кровоизлияния нет. Ссадины на руках, губа сильно рассечена. Насильственных действий нет, она не потеряла девственности.—Говорит док заполняя что то в планшете и я прибываю в шоке. Она ни разу не занималась сексом? Нетронутая. Я первый прикоснусь к ней по-настоящему. И последний. Никому больше не позволю даже смотреть на неё. Я сделаю ее своей.

— Можешь зайти поговорить, она просила позвонить. Говорит док и проходит мимо похлопывая по плечу

Захожу в палату. Руки покрыты красными ссадинами и отпечатками руки, синяк с левой стороны под губой уже стал насыщенного цвета, её уже не трясёт, как раньше.

— Как ты себя чувствуешь?

— Меня постоянно тошнит. Доктор объяснил, что это из-за сотрясения, и в случае, если станет плохо, нужно будет позвонить ему.

— Значит, ты сегодня должна остаться у меня. Если станет плохо, то я отвезу тебя к врачу.

— Я не могу, мне нужно позвонить домой. Можешь дать мой телефон?

Подаю телефон и выхожу из палаты.

*******

Дверь открывается — в дверном проёме стоит женщина, такого же роста, как Беатриса. Тёмные волосы собраны в пучок, черты лица схожи, но более грубые — наверное, это её мама.

—Кто это? Очень странно — она не спросила, как самочувствие, с учётом того, что её дочь не смогла самостоятельно вернуться и ей сообщили, что у неё сотрясение.

— Это Ронан. Мы вместе работаем, — лепечет Беатриса.

— В дом! —Строгим голосом проговаривает женщина, тем самым показывая что она не хочет ни чего слышать

Ого, вот это забота. Задумываюсь, правильно ли поступаю, что оставляю её одну? Беатриса выдавливает измученную улыбку, прощаясь. Подхожу к машине, замечаю сумку, оставленную на сиденье. Беру её, направляясь к дому.

— Крутила жопой, вот поэтому к тебе и начали приставать! Вела бы себя достойно, такого бы не случилось. А теперь ты просто грязная шлюшка…

Ебать… и это говорит родная мать, после того как её дочь чуть не изнасиловали? Чувство злости переполняют меня. Распахиваю дверь, стремительным шагом подхожу к Беатрис, беру её за руку.

— Мы уходим! — рычу я, сдерживаясь всеми силами. Она немного колеблется.

— Мне нужна минута.

Пошатываясь, направляется в комнату, слышны невнятные бормотания — и наконец она выходит.

Беатрис

Мне нужна минута. Захожу в комнату к бабушке.

— Простите, бабуль… Я так больше не могу. Не хочу сейчас выслушивать от матери ничего, поэтому лучше уйду. Если не сделаю это сейчас — то не смогу и потом.

— Ох, милая, я не сержусь на тебя. Ты должна строить собственную жизнь. Не думай обо мне.

— Спасибо…

Не сдерживаю непрошеные слёзы, обнимаю бабушку на прощание. Открываю комод, беру деньги, которые копила всё это время, и вещи, чтоб переодеться.

— Я буду вас навещать, пока её не будет дома.

С этими словами выхожу из комнаты, направляясь к Ронану.

— Триса! Ты, никуда не пойдёшь! — шипит мать, хватая за руку.

Ронан перехватывает руку, сдавливая цепким захватом, отшвыривает её, смеряя смертоносным взглядом.

— Ты ещё пожалеешь об этом, — сужая глаза, продолжает говорить, идя за нами к выходу.

— Думаешь, если он трахает тебя, ты ему нужна?! Да он даже не прикоснётся к тебе после того, что с тобой сделали! Ты грязная шлюшка!

— Со мной ничего не сделали! Он мне помог и поддержал! А ты всё ещё помешана на том, «что же скажут люди — трахаюсь я с кем-то или нет»?! Мне срать на мнение людей — и на тебя отныне тоже!

Кричу матери. Горькие слёзы стекают по щекам, обжигая кожу. Пощёчина ударяет по щеке, с губы снова начинает сочиться кровь. Я не чувствую боли — у меня сжимается сердце от осознания того, что мать в очередной раз доказала: я ей безразлична.

Ронан отпихивает мать, обнимает меня за плечи, подталкивает, заставляя выйти из ступора и двигаться к машине.

Поездка к его дому проходит в тишине — лишь мои всхлипы нарушают её.

Двери лифта открываются — и мы сразу находимся в квартире. Я не видела ничего подобного раньше. Ронан показывает жестом, пропуская меня вперёд. Вхожу, оказавшись в большой гостиной: три серых дивана стоят вокруг современного чёрного стеклянного камина, с обеих сторон от которого стоят такого же чёрного цвета полки с книгами. Современный интерьер и мебель. Ничего лишнего, никакого декора — лишь несколько пустых ваз разного размера. От деревянного пола до потолка расположены панорамные окна с раздвижными дверьми, ведущими на террасу, откуда открывается шикарный вид на ночной город.

Открытая кухня расположена в правой части квартиры, барный стол с мраморной столешницей отделяет кухню от гостиной. Прослеживаю взглядом лестницу, ведущую на второй этаж, на котором видно несколько комнат.

— Нам придётся спать вместе, чтоб я мог помочь, если ситуация усложнится и тебя будет рвать. Я могу — лишь на диване.

— Ничего страшного. Но я хотела бы лечь спать, голова всё ещё кружится.

— Конечно. Наверх — прямо по коридору.

Поднимаюсь на второй этаж, захожу в спальню. Как и в гостиной, здесь панорамные окна. Подхожу к огромной кровати с шёлковым постельным. Стены серого цвета — так же, как и мягкая мебель во всём доме. В конце комнаты виднеется вход в гардеробную, рядом дверь в ванную комнату. Захожу в ванну, раздеваюсь и встаю под душ, вспоминая, как мерзко прикасался и облизывал моё тело Бобби. Тошнота подступает к горлу. Тру шею и тело до покраснения, чтоб избавиться от воспоминаний прикосновений.

Выхожу с душа, замотавшись полотенцем. Не хочу одевать то, в чем меня лапал этот кретин. Закрываю окна шторами, нажимаю на включатель лампы, и резкий свет вспыхивает, подсвечивая, казалось бы, все углы в этой комнате. Тишина бьет холодом, и кажется, будто всё осуждает меня — за сегодняшний день, за то, что наговорила матери, за то, что не смогла дать отпор. А если бы Сэм не выбил дверь, если бы никто не услышал… Пройдя по пушистому ковру, я ощутила, как ворсинки под ногами пытались поглотить моё саморазрушение. Но они не справлялись. Каждый шаг отдавался в теле напряжением, а в голове вертелись мысли, одна мрачнее другой. Ложусь в кровать, обнимаю подушку и погружаюсь в сон.

Ронан

Поднимаюсь по лестнице, раздумывая, стоит ли ложиться рядом. Она — девственница, которую чуть не изнасиловали. Не будет ли какой-то травмы или типа того? Не будет ли она потом всех мужчин бояться?.. А если ей будет плохо, и я не услышу?.. Захожу в комнату: приглушённый свет торшера освещает её хрупкое тело, свернутое, как ребёнок. Мокрые длинные волосы спутанно раскинулись по подушке, губа опухла, а на челюсти уже выступил тёмный синяк — это всё не портит её вид, она чертовски мило выглядит. Накрываю её тёплым одеялом, и она расслабляется. Иду в гардеробную, беру пижамные штаны, футболку и боксеры. Включаю холодную воду в душе, надеясь, что это поможет мне избавиться от желания поехать, найти этого ублюдка и убить. Прижав ладони к кафельной стене, я поднимаю голову и позволяю холодным брызгам ударять по лицу. Простояв так не больше пяти минут — потому что это никак не помогало, — переодеваюсь в одежду и выхожу с ванной. Ложусь на другой край кровати, закидывая руки за голову. Наслаждаюсь её присутствием, хотя и вынуждена была ехать при таких обстоятельствах. Меня воспитывали в здоровых отношениях и крепкой семье. Поведение её матери — очень странное, как будто она неадекватна. Девушка начинает ворочаться и что-то бормочет. Поворачиваюсь на бок, пытаюсь расслышать, что она говорит. Начинает хныкать, продолжая дёргаться во сне. Протягиваю руку и кладу ладонь ей на плечо, поверх одеяла, и слегка поглаживаю его. Она расслабляется. Стараюсь, чтобы моё тело не касалось её, и продолжаю гладить руку. Она разворачивается во сне и обнимает меня. Её кожа кажется обжигающе горячей после того, как я принял холодный душ, но она не просыпается. Не в силах удержаться, обнимаю её за талию, утыкаясь носом в макушку. Её сопение напоминает урчание котёнка. Засыпаю под эти звуки.

Громкий сигнал будильника выдёргивает меня из объятий сна. Без малейшего промедления хватаю телефон и тыкаю в экран, выключая сигнал. Она не проснулась: её нога закинута мне на бедро, а рука перекинута через торс. За ночь полотенце скатилось с её тела вместе с одеялом, открывая вид на круглую упругую грудь, и подтянутую попку . Поворачиваюсь, натягиваю одеяло ей на плечи, запускаю руку под него и притягиваю Беатрису к себе, обнимая за бёдра чуть сильнее сжимаю её в объятиях, ощущая, как её тёплая кожа касается моей груди, как мягкие изгибы её тела идеально ложатся в мой ритм.

Её тело напрягается в пробуждении от сна, но она не отстраняется и не убирает руку — еле ощутимо поглаживает пальцами по спине оставляя за собой горячий след, будто отмечая территорию, будто она — не испуганная девочка, а женщина, уверенная, что принадлежит мне. И от этого жеста член каменеет.

— Доброе утро, — говорит она, уткнувшись мне в грудь, оставаясь неподвижной. Чувствую, как её дыхание щекочет кожу — тёплое, ровное. Я никогда не спал с девушкой в одной постели, тем более без секса, но с ней приятно просто вот так лежать. Черт, мне это нравится

Беатриса

— Доброе утро, котёнок. Как твоя голова? — нежно проводит рукой по щеке, убирая пряди волос, которые разметались во время сна. Поднимаю голову — его тёмно-зелёные глаза игриво поблёскивают.

— Всё хорошо. Пока что голова не кружится. Надеюсь, что так будет и когда я встану.

— Тогда не вставай. У меня ещё есть время немного понежиться с тобой. — Прижимает меня ближе к себе будто не хочет, чтобы утро наступало окончательно. Это чертовски приятно и так же чертовски неправильно. Это противоречит всему, мы вместе работаем, он мой босс.

— Почему «котёнок»? Почему ты меня так называешь?—Он усмехается краем губ, и в его глазах появляется тот самый знакомый блеск — игривый, хищный. Голос становится низким, с хрипотцой

— Потому что ты маленькая и беззащитная, как котёнок. А ещё ты сопишь совсем как котёнок, когда мурлыкает. Вот так. — Он утыкается мне в шею, имитируя мурлыканье, и вибрации отдаются во все части тела. Моё сердце дрогнуло. Комплименты — простые, но искренние — прозвучали так неожиданно и так… приятно. В груди закружилась лёгкая радость, но я стараюсь не выдать её. Ронан прикасается губами к шее. Вздрагиваю — вчерашние воспоминания заполняют голову, и желчь подступает к горлу.

— Прости, я не хотел, я просто… — отстраняясь дальше от меня, продолжает извиняться. Когда он отстранился, стало холодно и неуютно без его тепла, но я не хочу просить его обнять меня снова.

— Всё хорошо. Просто… я вспомнила вчерашний вечер, — выдыхаю и опускаю взгляд ниже. Вижу, как желваки на его лице начинают двигаться.

— Мне нужно в душ. — Кутаюсь во вчерашнее полотенце, иду в ванну. В надежде спрятаться от всей этой ситуации.

Приняв душ и переодевшись в обтягивающие джинсы и толстовку что были у меня в рюкзаке, спускаюсь вниз, чувствуя запах кофе.

— У меня кое-какие дела, мне нужно уехать. Ты можешь осмотреть дом, запасную карту от лифта я оставил на комоде. — Ронан стал более серьёзен, глаза ничего не выражают и он не продолжает тот неловкий разговор который скупился сорок минут назад. Подхожу к столешнице.

— Я хотела сегодня подыскать жильё. Я не могу остаться у тебя, но и домой не могу вернуться — не после вчерашнего, — устремляю взгляд в одну точку.

— Рождество послезавтра. Вряд ли ты найдёшь что-то подходящее. Так что оставайся. Отметим его вместе. — Он прав, так быстро квартиру не найти.

— Хорошо. Тогда я съезжу за вещами и за тем, что может понадобиться на первое время.

Ронан

Завершив свои дела с документами, заехав на пару встреч с партнерами, сажусь в машину, направляясь в комплекс. С самого утра я ждал этого момента — заставить этого сукиного сына блевать коровье. Если бы не состояние моего котёнка, то он был бы мёртв ещё вчера. Я хочу сделать это сам, именно поэтому охрана его ещё не тронула. Мчусь на максимальной скорости, сжимая руль, вдавливаю педаль газа в пол. Выхожу из машины, говорю охране ждать у комплекса. Захожу с служебного входа, сразу же направляюсь на кухню. Прохожу в кондитерскую, но там лишь помощница.

— Где этот мудак? — рычу сквозь стиснутые зубы.

Девушка хлопает глазами в недоумении, о ком идёт речь.

— Он поднялся в другой ресторан, — говорит Сэм, понимая, о ком я.

— Через чур часто он уходит.

Выхватываю скалку из рук девушки и направляюсь в сторону лифта, когда этот уёбок заходит на кухню. Ускоряя шаг, размахиваюсь и бью со всей силы скалкой в челюсть. Челюсть свисает в неестественном положении, кровь вытекает со рта, окрашивая белую униформу в алый цвет. Хватаясь за лицо, начинает орать, как сопливая девчонка, при виде того, как вместе с кровью со рта выпадают два зуба. Слышу визг девушки позади меня.

— Все вон! — ору, не сводя глаз с сучёнка.

Когда последний человек выходит, рукой хватаю его за окровавленную рубашку, рывком подымая с кафельного пола, ставя на ноги. Ярость поглощает меня.

— Ты, блядь, вообще охуел?! Она моя!

Бью кулаком в лицо, слышится хруст ломающейся кости, нос изгибается в левую сторону, и из него начинает вытекать кровь.

— Пожалуйста… — еле внятно сказал он после того, как я сломал его челюсть.

— Ты лапал то, что тебе не принадлежит! — выплёвываю я.

Ставлю его руку на стол, бью скалкой по предплечью, ломая две кости одним ударом. Взвизгивая от боли, он падает на колени, хныча, как последняя шлюшка. Хватаю висящий нож с магнита. Подхватываю одной рукой за грудки, второй удерживаю нож.

— Я отрежу твой член, и ты больше никого не попытаешься изнасиловать, сукин ты сын!

Бодро качает головой из стороны в сторону, и запах мочи бьёт в нос. Отшвыриваю его от себя. Пока он катается по кафелю, хныча от боли…

— Я не убью тебя только потому, что у тебя есть ребёнок! Ты уволен! И сделай так, чтоб я тебя не видел с этого дня! Без денег и покрытия страховки. Будем считать, что ты не соблюдал технику безопасности.

Перешагиваю через него и покидаю комплекс. Заезжая в паркинг, задаюсь вопросом: вернулась ли она с вещами, как прошёл её день? Провожу карточкой, и лифт начинает движение , пока поднимается на нужный этаж кручу белую розу в руках что купил по дороге домой. Лепестки гладкие, нежные. Чистота и хрупкость напоминает о Беатрисе. Двери лифта открываются , прохожу в квартиру . Тишина. Свет выключен. Чёрт, значит, она не вернулась. А если её не пустила мать? Или подняла руку? Мысли проносятся в голове. Нужно сходить в душ, смыть кровь и убедиться, что с ней всё хорошо.

Иду к лестнице второго этажа, не включая свет. Поднимаюсь, захожу в комнату оставляю розу на комоде что стоит рядом с дверью , направляясь в ванну. Приняв душ, обматываюсь полотенцем, включаю свет, чтоб взять вещи в гардеробной — и замираю от неожиданности.

Мой котёнок лежит на краю кровати, мирно сопит, рука под головой, а второй держит телефон. Волосы раскинуты по подушке, на подбородке синяк, но она выглядит чертовски милой. На ней шёлковые шорты кораллового цвета и ночная рубашка в цвет шорт. Не свожу с неё взгляда, подхожу ближе. Наступаю на что-то мягкое и пушистое. Устремляю взгляд вниз — это белоснежные плюшевые тапочки с искусственным мехом. Необъяснимая теплота разливается внутри, будто сейчас всё на своих местах.

Наклоняюсь и целую её в висок. Пухлые губы растягиваются в улыбке, но она не просыпается. Надев боксеры и пижамные штаны, перекладываю розу на при кроватную тумбу и выхожу из комнаты, закрываю за собой дверь, направляюсь на кухню — выпить воды. Открываю холодильник, беру воду. Я не ем дома, и кроме воды и апельсинового сока обычно там ничего не найдёшь. Даже не совсем уверен, использовалась ли кухня когда-то. Однако вижу стеклянную форму для духовки, завернутую фольгой. Разворачиваю — лазанья. Эта деталь почему-то вызвала у меня неожиданное ощущение лёгкости и удовольствия — она ждала меня.

Выкладываю большую порцию и ставлю разогреваться. Микроволновка оповещает сигналом, что всё готово. Достаю тарелку, направляюсь в гостиную, плюхаюсь на диван включая телевизор. Съев половину порции, слышу, как дверь спальни на втором этаже открывается. Поворачиваю голову. Сонная, с запутанными волосами длиной чуть ниже попы, в пушистых тапках, зевая, Беатриса спускается вниз, потирая глаза.

— Я хотела дождаться тебя, но уснула. Как прошёл день? — подходя к спинке дивана, спрашивает она.

— Тяжело. Был слишком длинный день, — откидываю голову на диван, выдыхая, говорю уставшим голосом.

— Думаю, тебе следует лечь отдохнуть, — произносит она, зарывшись пальцами в мои волосы, массируя голову.

Не сдерживаясь, стону от удовольствия, закрывая глаза. Ловлю себя на мысли, что это чертовски приятно — возвращаться домой, когда тебя ждёт девушка, делает массаж… даже просто провести время вместе в обнимку было бы кстати. Когда у нас были отношения с Джессикой, мы просто трахались. Ей нужна была моя безлимитная карта и статус в обществе. В квартире она была всего несколько раз, и её присутствие дико раздражало, поэтому я предпочитал встречаться или в отеле, или в клубе — для быстрого перепихона или чтоб спустить яйца, кончая ей в рот. С Беатрис же наоборот — не хочу возвращаться домой, если её не будет в нём.

Руки останавливаются. Открываю глаза. Она нависает надо мной, ставя ладони на спинку дивана, по обе стороны от головы.

— Судя по тому, как ты стонешь от того, что тебя чешут, тебя смело можно называть котом, — ухмыляется она, встречаясь со мной взглядами.

—О, так я похож на кота?

— Вообще-то нет. С самого начала, как мы встретились, ты мне напомнил кое-кого. Теперь я ассоциирую тебя с этим милым животным.— хитро улыбаясь, говорит Беатриса .

— Кто же это?

— Панда. Ты был в белой шерстяной кофте, а рукава куртки были чёрные, и чёрные джинсы — расцветка совсем как у панды.

Хватаю её за голову и целую страстным поцелуем, и она отвечает на него взаимностью, когда мой язык врывается в её рот. Отстраняясь, обнимает ладонями за лицо.

— И вечные круги под глазами тоже как у панды, — смеётся она, чмокая меня в губы и направляется на кухню. Смотрю ей вслед: как она идёт грациозной походкой, раскачивая бедрами — это выглядит сексуально.

Я нервно сглатываю скопившиеся во рту слюни, чувствуя себя подростком, у которого встаёт — только на вид упругой попки с красивой талией. Блядь, член пульсирует от прилива крови, когда представляю, как нагнул бы её над диваном, раздвинул красивые полушария попки и вошёл бы в это потрясающее тело.

— Тебе принести воды? — кричит с кухни, открывая холодильник.

Иду на кухню, ставлю тарелку в мойку. Не удержавшись, обнимаю её за талию, и она поворачивается ко мне с бутылкой воды в руках.

Обхватываю её, поднимаю и усаживаю на столешницу; зарываюсь носом в её шею, вдыхая цветочный аромат.

— Давай посмотрим какой-нибудь фильм, — предлагаю ей.

— Я очень избирательна в фильмах, — прикусывая губу, продолжает она, — не уверена, что ты будешь такое смотреть.

— Да? И что ты предпочитаешь?

— Я люблю ужасы. Ну ещё можно комедии посмотреть. Ненавижу сопливые фильмы про любовь, и боевики тоже не смотрю.

— А как же «Титаник»? Все девушки его смотрят, — спрашиваю у неё с интересом. Довольно необычное явление для такой хрупкой девушки.

— Значит, я буду исключением — я не смотрела «Титаник», — отвечает она, и щеки слегка покрываются румянцем.

— Что ж, я давно что-либо не смотрел, но если ужасы — то можно посмотреть что-нибудь про зомби.

Сажусь на диван, обнимаю за талию — она переплетает наши пальцы в замок. Заключаю её в более крепкие объятия, притягивая к себе. Включаю первую попавшуюся новинку про зомби.

Беатрис

Прижимаюсь к торсу Ронана — от него исходит жар. Поглаживаю рукой по грудь, вырисовывая узоры.

Я знакома с ним чуть больше недели, но ещё ни с кем не было так комфортно, как с ним. У меня были отношения, когда мне было шестнадцать: мы целовались, и этот парень попросил по‑дрочить ему… но это было мерзко, и с позывами рвоты я побежала мыть руку.

Мама была помешана на контроле, и почти всегда я была под строгим присмотром. Она разрешала с ним встречаться лишь потому, что это был ее выбор а не мой.

Смотрю на Ронана, улыбаясь, и думаю о том, что с ним рядом мне приятно находиться — он излучает постоянную защиту.

Наши взгляды встретились, и вдруг я почувствовала, как по коже пробежался лёгкий электрический разряд.

Ронан чуть наклонился ко мне и прильнул своими губами в нежном поцелуе: я ответила на него, и он становился более стремительным.

Позволяю себе расслабиться, полностью растворившись в этом моменте. Его дыхание стало прерывистым, а мои руки потеряли контроль, блуждая по его широким плечам и мускулистой груди.

В какой-то момент он усадил меня к себе на колени, и я ощутила его эрекцию. Мускулистые руки уверенно скользили по моему телу, изучая каждую линию, каждый изгиб — всё крепче прижимая меня к себе.

Всё тело горит огнём, и я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Опускаюсь в дорожке поцелуев от губ к подбородку, к шее, и он сжимает мою попку, тяжело дыша.

— Чёрт, детка, если ты продолжишь в таком темпе, я не смогу остановиться, — хриплым голосом, тяжело дыша, говорит Ронан.

Эти поцелуи разожгли огонь во всём теле, заставляя желать большего, а между ног настойчиво пульсировало.

Я не хочу останавливаться — но это мой первый раз, и я не знаю, что делать дальше.

Замираю, отстраняясь от его тела, тяжело дыша, грудь вздымается.

— Я хочу продолжить, но я… — краснею и отвожу взгляд в сторону, не зная, как сказать, что у меня нет опыта в постели.

— Я знаю… Док сказал мне, когда я отвёз тебя в больницу, — говорит он, поглаживая рукой по бедру.

— Я не знаю, что делать… — продолжая краснеть, смотрю в сторону.

— Ты правда этого хочешь? Если ты не готова — то можем просто остановиться, — продолжая держать руку на бедре, второй рукой поглаживает спину.

— Я хочу тебя, но тебе придётся показать, что делать.

Прижимаясь в стремительном поцелуе, он встаёт вместе со мной, придерживая за попку, обнимаю его талию ногами. Он продолжает нести меня, поднимаясь по лестнице, заходя в спальню — нащупывает выключатель и включает свет. Опускает меня на кровать, нависая надо мной. Его колени между моих ног, руки расставлены по обе стороны моей головы.

— Если ты передумаешь или в какой‑то момент будет больно — сразу же говори, и я остановлюсь! — киваю, ложась рядом. Его губы скользнули по ключице в чувственных поцелуях — дергая за рубашку, отрывает пуговицы, распахивает её, обхватывая грудь рукой, массирует и зажимает затвердевший сосок большим и указательным пальцем. С моих губ срывается стон, когда он облизывает сосок, слегка прикусывая его. Спина выгнулась — я желаю, чтобы он сделал куда большее.

Сжимая бёдра, чувствую, как ткань трусиков полностью промокла. Он проводит рукой вниз по моей талии, и тело покрывается мурашками. Засунув руку под шорты и в трусики, его глаза не отрываются от моих — убеждаясь, что всё в порядке. Когда он начал массировать мой клитор средним и безымянным пальцем — я была такой мокрой, что его пальцы легко скользили. Вводя медленно безымянный палец, я судорожно втянула воздух, и он зарычал. Я пыталась несколько раз сама себя удовлетворить… — но это ни с чем не сравнится.

Ронан

Внутри так узко и горячо, — хриплым голосом произносит он, прижимаясь к моим губам. Мои бедра качнулись вперед, требуя большего. Вытаскивая палец, массирует клитор и погружает уже два — напрягаюсь от необычного ощущения наполненности. Он не останавливается, лишь замедляет темп.

— Скажи, ты принимаешь противозачаточные?

— Нет, в этом не было нужды.

Кивает моему ответу. Вытащив руку из трусиков, тянется к прикроватной тумбочке, доставая презерватив.

— Я хочу, чтоб ты одела его.

Приподняв бедра, стягивает ночные шорты вместе с боксерами, высвобождая возбужденный член. Я испытываю смущение от этой картины. По какой‑то причине находиться под его взглядом сложней, чем позволить ему касаться меня.

— Ну же, котёнок, тебе нужно раскрепоститься до конца, чтоб секс тебе понравился.

Открывает упаковку и немного растягивая презерватив ниже головки, показывает, как это делать. Усаживаюсь на колени, неуверенно берусь за ту часть, куда он уже натянул презерватив. Стиснув зубы, томно выдыхает носом. Берётся за мои запястья, кладёт мою руку у основания члена, стиснув его, и удерживая, другой помогает одеть презерватив до конца. Я скользнула рукой вверх — вниз, слегка сжав у головки, возвращая руку к напряжённым яйцам, наслаждаясь изучением члена.

— Тебе нравится так? — спросила я у него, встречаясь взглядом, не прекращая двигать рукой. Его взгляд был как у хищника — тёмный, голодный. Хватая меня за руки, опрокидывая на спину, целует в губы, спускаясь ниже в дорожке поцелуев; останавливаясь возле моих шорт, снимает их вместе с трусиками. Возвышаясь между ног, целует меня в голень, поднимаясь поцелуями повыше — по ноге, доходя до бедра. Потерев большим пальцем клитор, погружает его в меня.

— Расслабься, хорошо, — говорит он, целуя меня в живот.

Вытащив палец, проводит членом от входа к клитору и обратно, погружаясь в меня лишь головкой. Лёгкая вспышка боли пронзила тело, но было терпимо. Он медленно погружался в меня — боль стала ощутимой и острой. Уловив моё напряжение, Ронан замер.

— Мне остановиться?

— Нет, продолжай.

Он чуть толкнулся, и я впилась в его широкую спину ногтями от боли, оставляя царапины. Похоже, этот жест его завёл ещё больше. Рык сорвался с его горла — одним быстрым толчком он вошёл во всю длину. Я закричала от боли, зажмурившись, прикусила руку. Ронан опустился на локти, убирая мою руку.

— Я буду двигаться медленно — если будет больно, просто скажи, — не отрывая взгляда от моего лица, он сделал несколько медленных толчков; мышцы на спине перекатывались под моими ладонями. Я напряглась от боли, вызванной движениями, однако это была не только боль, но и слабый отголосок удовольствия. Странные чувства переполняли меня: боль, чувство наполненности, дискомфорт и удовольствие закрутились в страстном танце.

Постепенно я начала расслабляться, и его движения перестали быть болезненными, двигаясь быстрее и напористей. Тяжело дыша, его тело напряглось, а на лице исказилось удовольствие. Толчки стали более резкими — затем он замер. Закрыв глаза, прислонился лбом к моему плечу в попытке выровнять дыхание. Он медленно вышел из меня и лёг рядом, заключая в объятья.

— Прости, но ты не смогла кончить в свой первый раз. Во второй, возможно, всё ещё будет больно, но не так сильно, — говорит он.

Просто молчу, не зная что ответить. Странное чувство растянутости и лёгкого жжения между ног не даёт ни о чём думать. Встаю с кровати и направляюсь в ванну. Встаю под струю горячей воды, насколько может вытерпеть моя кожа.

Я не чувствую себя шлюхой или грязной, о чём всю сознательную жизнь мне твердили моя мать. Я чувствую облегчение, что занялась сексом с мужчиной, которого хотела. Не жду, что это будет значить, что мы вместе или у нас есть какие-то отношения, но заниматься сексом хочу только с ним.

— Котёнок, с тобой всё хорошо? Мне можно войти? — слышу голос за дверью, как раз когда выхожу из душа. Накидываю полотенце и открываю дверь. Его взгляд ищет ответы.

— Всё хорошо, — с уставшей улыбкой говорю ему.

Он подхватывает меня на руки, несёт к кровати, опускает и целует в лоб.

— Я в душ и вернусь.

Разворачиваясь, он удаляется в ванну, оставляя шикарный вид на внушительную оголённую фигуру. Не дожидаясь его, с ванной засыпаю через несколько минут.

Ронан

Сегодня — Рождество, и на этот день я никогда не планирую какие-то встречи. Все проводят время с семьями, а я вчера проводил этот день в своём клубе — напиваясь дорогим виски и трахаясь с очередной шлюхой. Но сегодня нужно уладить кое-какие дела в бухгалтерии. Допиваю свой кофе, когда Беатриса спускается с лестницы, направляясь к лифту — одета в чёрную короткую куртку с замотанным шарфом, волосы ниспадают поверх куртки, обтягивающие синие джинсы выгодно подчёркивают изгибы в комбинации с сапогами, заканчивающимися выше колен. Это так сексуально выглядит! Время — восемь утра. Куда она собралась? Или я сделал вчера что-то не так?

— Ты куда? — она вскрикивает, подпрыгнув на месте от испуга, и оборачивается.

— Доброе утро. Вот уже восемь, и мне пора — я уже опаздываю.

Подбегает ко мне, чмокает в губы, и довольно быстрым шагом возвращается к лифту, раскачивая бедрами.

— Тебя подвести?

— Эм, нет, спасибо. Я поймаю такси.

Двери лифта закрываются, я продолжаю сидеть с полупустой кружкой в руке.

— Куда она, чёрт возьми?!

Набираю номер охраны.

— Сейчас выйдет девушка, проследите за ней и сразу скажите адрес, куда она приедет.

— Хорошо, босс.

Спустя пятнадцать минут мой охранник присылает адрес. Ещё через 15 минут я захожу в торговый центр, куда она приехала. Не зная, чего ожидать и куда она поехала, я взял с собой четверых охранников. Дал приказ защищать её, но держаться на расстоянии, чтобы она не заметила их.

Наблюдаю, как она, вероятно со своей подругой, пьёт кофе и бурно что-то обсуждает. Через какое-то время у неё звонит телефон, и она начинает озираться по сторонам, прижимая его к уху. Появляется парень, идущий к ним, убирает телефон в карман и расставляет руки, ухмыляясь соблазнительной улыбкой. Он выглядит молодо, одет в чёрные джинсы карго и длинную футболку, которая явно на несколько размеров больше его тела. Беатриса бежит в его объятья, прижимаясь к нему, обнимая за шею.

— Это ещё кто такой?! — ругаюсь про себя. Даю охране команду пока не вмешиваться.

Больше часа у них происходит бурное обсуждение чего-то, прежде чем они встают и направляются ходить по бутикам торгового центра, выходя почти из каждого магазина с покупкой.

Проходя мимо дорогого брендового магазина, подруга тянет Беатрису за руку в бутик, делая щенячьи глаза. После того как она соглашается, подруга подпрыгивает на месте — и втроём они заходят в магазин. Иду следом за ними, скрываясь за вешалками с вещами. В магазине почти нет людей, поэтому их разговор хорошо слышно.

— Элли, я не буду ничего мерить… чтоб купить хотя бы одну вещь, мне придётся продать почку.

— Да ладно, давай просто примерим и сделаем пару фоток, — продолжает уговаривать подруга.

— Хорошо, мы сделаем пару фото и уйдём! — закатывая глаза, соглашается моя девочка.

— А как же твой парень? У него вроде есть деньги, — перебирая вешалки, спрашивает подруга, набирая почти всё, что попадает под руку.

Вот это уже интересно — какое мнение обо мне? Подхожу ближе так, чтоб она меня не узнала, и вникаю в разговор.

— Сколько можно говорить — он не мой парень! Мы просто…

— Просто трахались и живёте вместе? — заканчивает за неё подруга, прыская от смеха.

— Серьёзно? Ты мне не рассказывала, что живёшь с парнем, — восклицает парень.

— Ты невыносима! Он просто помог! И его деньги меня не интересуют — я в состоянии заработать на свои потребности сама! А тебе я писала про то, что ушла из дома, — тычет пальцем в парня, объясняясь.

Продолжая перебирать вешалки с одеждой, её взгляд останавливается на бордовом облегающем платье на тонких бретельках. Его смелый крой и гладкая ткань были созданы, чтобы сводить мужчин с ума. Подходит к зеркалу, прижимает его к себе, изучая своё отражение. К ней присоединяются девушка с парнем.

— Да ладно, давай просто примерим и сделаем пару фоток, — продолжает уговаривать подруга.

— Хорошо, мы сделаем пару фото и уйдём! — закатывая глаза, соглашается моя девочка.

— А как же твой парень? У него вроде есть деньги, — перебирая вешалки, спрашивает подруга, набирая почти всё, что попадает под руку.

Вот это уже интересно, какое мнение обо мне? Подхожу ближе так, чтоб она меня не узнала, и вникаю в разговор.

— Сколько можно говорить — он не мой парень! Мы просто…

— Просто трахались и живёте вместе? — заканчивает за неё подруга, прыская от смеха.

— Серьёзно? Ты мне не рассказывала, что живёшь с кем то, — восклицает парень.

— Ты невыносима! Он просто помог! И его деньги меня не интересуют — я в состоянии заработать на свои потребности сама! А тебе я писала про то, что ушла из дома, — тычет пальцем в парня, объясняясь.

Продолжая перебирать вешалки с одеждой, её взгляд останавливается на бордовом облегающем платье на тонких бретельках. Его смелый крой и гладкая ткань были созданы, чтобы сводить мужчин с ума. Подходит к зеркалу, прижимает его к себе, изучая своё отражение. К ней присоединяются девушка с парнем.

— Тебе ахренеть как идёт это платье! — присвистывает парень.

— Ты должна его примерить! Оно будет шикарно смотреться с твоими тёмными волосами.

— Если бы я могла его купить… — вздыхая, направляется к примерочной.

Она взяла лишь одно платье — судя по всему, она не привыкла импульсивно тратить деньги, в то время как её подруга набрала целую гору вещей. Парень плюхается на чёрный кожаный диван, ставя пакеты с предыдущих магазинов рядом. Беатриса садится рядом, откидывая голову на спинку дивана, тяжело вздохнув, облокачивается головой на парня.

Чувства ревности вспыхивают во мне, когда вижу их вместе, хотя ничего и не произошло, и кажется, она просто устала. Какого чёрта он ходит с ними? Они шутят, смеются и фотографируются, когда подруга выходит в каждом наряде.

— Беатриса, давай оденем платье вместе, у меня осталось последнее!

Девушки проходят в примерочную, и я приближаюсь ближе, чтоб детальнее рассмотреть, как она будет выглядеть. Выходят из примерочной, взявшись за руки, демонстрируют себя и встают в разные позы, будто на показе мод.

Девушка одета в короткое платье выше колен бронзового цвета с открытой спиной, глубоким декольте и завязками на шее. Выглядит чересчур вызывающе. В то время как Беатрис — в более сдержанном, но только не на её теле. Бордовый цвет на фоне тёмных волос, выгодно подчёркивает бархатную кожу. Это платье невозможно одеть с бельём, оно кричит о дерзости и уверенности. Ткань обтягивает всё тело, подчёркивая шикарную грудь, стройную талию и широкие бёдра, струясь чуть ниже колен. Однако вырез с правой стороны начинается у основания бедра и открывает манящий вид. У меня встаёт, глядя на её обнажённую ногу, которую она выставляет для фото с подругой.

— Сфоткай меня с ней выложу в соцсеть, только так, чтоб её лица не было видно, пусть гадают, что за девушка.—Говорит парень

Беатриса становится лицом к парню, отворачиваясь от камеры, убирает волосы, открывая вид спины. Кладёт руку парню на грудь, когда он обнимает её за талию и смотрит в глаза. Злость переполняет моё тело — не в силах больше сдерживаться, подхожу ближе, останавливаясь возле девушки, что продолжает фотографировать, изменяя ракурсы.

— А со мной сфоткаешься, котёнок?

Ошеломлённо девушка поворачивается, шок сменяется улыбкой и смущением, её щёки становятся красными. Она меня стесняется? Расставляю руки для объятий — проверить, правда ли это.

Беатриса

Фотографируюсь с Джоном в надежде скорее убраться с этого магазина, испытывая неловкость, как посматривает на нас персонал. Когда слышу хриплый голос за спиной:

— А со мной сфоткаешься, котёнок?

Вот чёрт! Поворачиваюсь — Ронан стоит, расправив руки. Он, наверное, привык к девушкам, которые одеваются в дорогих магазинах, но я не в состоянии купить это платье — стыд заливает мои щёки. На нём джинсы и белая футболка, подчёркивающая его широкие плечи и подтянутый живот. Пока я подхожу к нему, вижу, как он ощупывает моё тело взглядом, останавливаясь на вырезе платья. Обнимаю его, вдыхая древесный запах его парфюма. Отстранившись, он наклоняется к моему уху.

— Ты потрясающе выглядишь, — произнёс он, опуская голову ниже, целует меня в шею. Мои щёки невольно вспыхнули.

Достав телефон из кармана джинс, протягивает его Элли. Встаю рядом с ним, скрещиваю ноги в лодыжках, вытягивая одну чуть вперёд, чтобы сделать на фото визуально длиннее, а бёдра — более выразительными. Ронан стоит позади, обнимая за талию. Его горячие руки обжигают — я невольно вспоминаю сегодняшнюю ночь, жаркие прикосновения. Мы делаем ещё пару фото, меняя позу для фотографии.

Когда к нам подходит продавец:

— Здравствуйте, вы определились с выбором? Могу я чем-то помочь?

Девушка окидывает нас с Элли взглядом.

— Думаю, мне не подходит это платье, мы поищем что-то другое, — говорю я, пытаясь сделать шаг от Ронана, но его рука напрягается, не давая сдвинуться с места.

— Я думаю, девушкам чудесно подходят наряды, но нужно подобрать к платьям туфли.

— Конечно, сэр, у нас есть замечательные модели. Пройдёмте за мной, — говорит девушка, удаляясь, и Элли нерешительно делает шаги вслед за ней.

— Ронан, я не могу оплатить это и принять от тебя тоже не могу! Нам лучше уйти! — шепчу я.

— Всё в порядке, не переживай. Считай, что это мой рождественский подарок для тебя, — обхватив моё лицо руками, целует в губы.

Я убью Элли!

— В следующий раз идём в магазин мужской одежды — я тоже хочу подарок за то, что работаю бесплатным носителем ваших покупок, — шутливо произносит Джон.

— Вообще-то не бесплатным, а за плотный ужин, — прыскаю от смеха, напоминая другу.

— Прости, Ронан, я не познакомила тебя с ребятами. Вон та девушка, что примеряет туфли, — моя подруга Элли.

Подруга машет рукой, в которой находится туфля, расплываясь в улыбке, и Ронан кивает ей.

— Почему ты не сказала, что пойдёшь в торговый центр? Мы могли бы прогуляться вместе.

— Да, Беатриса, почему ты не сказала ему? Мне бы не пришлось тащить это всё самому, — в воздухе, обводя пакеты руками, говорит Джон.

Ставя руки на пояс, он смотрит прищуренным взглядом, от чего мне становится смешно, и уже с весельем в голосе продолжаю я:

— А это наш рыцарь и конь в одном лице на сегодня.

— Джон, мой друг, мы учимся вместе.

Парни пожимают руки, и я направляюсь вслед за Элли. Перебирая дюжину различных туфлей, примеряю чёрные босоножки Casadei на высокой шпильке с тонкими кожаными ремешками на лодыжках.

— Вот эти! — слышится властный голос с лёгкой хрипотцой. Наши взгляды встречаются, и я дарю благодарную улыбку. Девушка уносит пару босоножек вместе с туфлями-лодочками Roberto Festa, которые выбрала подруга.

Нам упаковывают наши наряды, и Ронан расплачивается, прикладывая карту к терминалу. Забирая пакеты с платьем и туфлями, он подходит к диванчику, где мы его ожидаем, рассуждая о дальнейшем дне:

— Радует, что я буду не один таскаться с покупками.

Джон поднимает руку в победном жесте. Игнорируя его, Ронан ставит пакеты к остальным, устремляя свой взгляд на меня, приближаясь как хищник к добыче. Кладёт руки на талию — по‑собственнически, будто она всегда должна быть там.

— Через сколько ты освободишься, котёнок? Мне нужно уладить кое-какие дела, и я мог бы забрать тебя после. — Убирая прядь волос, целует в лоб.

— Серьёзно, чувак, мне одному с этим таскаться?! — взрывается Джон.

— По правде говоря, мне нужно купить ещё пару подарков и кое-что… но кажется, Джон больше не выдержит. Поэтому придётся купить только подарок для бабушки и возвращаться… — я замялась, не в силах правильно подобрать слова.

Возвращаться куда? Домой? Но у меня больше нет дома. Его тело напрягается, а выражение лица становится нечитаемым.

— Ты хочешь встречать Рождество у себя дома? — его голос стал более глубоким. Он злится?

— Нет, но если ты хочешь встретить его с семьёй, я могу побыть у Элли, ничего страшного, — пытаюсь скрыть долю разочарования за лучезарной улыбкой.

— Я не отмечаю праздники с семьёй уже шесть лет.— Это эгоистично, и я не знаю, почему он не видится с ними, но меня это радует. Я хотела встретить это Рождество с ним.

— Возьми всё, что нужно, я освобожусь к шести вечера, — впихивает банковскую карту мне в руку. Рот подруги открывается наблюдая за нами. — Один из моих людей поможет вам с покупками.

Подзывает мужчину в костюме лет тридцати, который стоит у входа в магазин. Он ниже Ронана на пол головы и меньше в телосложении, но в отличной физической форме.

— Дмитрий, позаботься о Беатрисе.

Поцеловав страстным поцелуем, он покидает магазин, и за ним следует ещё трое мужчин. Ошеломлённая произошедшим, медленно поворачиваюсь к друзьям, ожидая миллион вопросов, что посыплются в долю секунды. Тишину нарушает Элли:

— Он дал свою карту! — лукаво смотря на меня, приподнимает брови.

— Да, и мы не будем ею пользоваться — он и так сделал дорогой подарок, — убираю карту в кошелёк и направляюсь к выходу, давая понять, что тема закрыта.

Проведя в торговом центре уже больше двух часов и вычеркнув всё из списка покупок, зашли в кафе поесть и восполнить нехватку кофеина. Заказав круассан и латте, думаю о том, что же можно подарить Ронану — и в голову ничего не приходит, как и весь предыдущий день, проведённый в торговом центре.

Может спросить совета у Дмитрия? Не знаю, насколько это разумная идея, ведь за все эти часы он не проронил ни слова, лишь молча наблюдал за всем со стороны. Включаю всё своё обаяние и устремляю взгляд на парня, который, уткнувшись в телефон, пьёт эспрессо.

— Дмитрий, как ты думаешь, что можно подарить мужчине, у которого есть всё?

Не отрывая взгляда от телефона и что-то печатая, он говорит:

— Если ты спрашиваешь про босса — то не знаю, у него всё есть, — пожимая плечами, продолжает залипать в телефон.

— Возможно, у него есть какие-то увлечения? — присоединяется к беседе Элли.

— Да, он играет в шахматы. На прошлый день рождения мэр подарил ему шахматный стол из малахита и фигурки ручной работы, — откидываюсь на спинку стула, шумно выдыхая.

— Отлично, у меня больше нет идей! — взмахнув руками в стороны, складываю их перед собой, нахмурив брови.

— Просто встреть его голой, и он будет рад, — ехидно улыбается Джон.

— Пошёл ты! — смеряю его взглядом, показывая средний палец.

— Да ладно, каждый мужчина был бы рад такому подарку, — усмехается он.

— Уверена, что ему уже дарили такие подарки, а я хочу подарить что-то запоминающееся, — Дмитрий не остаётся равнодушным к сказанному, и уголки его губ на мгновение поднимаются вверх.

Резкий вдох Джона не предвещает ничего разумного, поэтому посылаю его прежде, чем он выпалит какой-то бред.

— Босс сказал, что задержится и чтобы я отвёз вас домой, — перебивает нас Дмитрий.

Через полчаса выходим из кафе, направляясь к машине. Проходя мимо магазинчика с сувенирами, кинув быстрый взгляд, замечаю современную электрическую фоторамку: полностью прозрачную, не считая чёрной подставки, в современном дизайне, смену фото можно настроить хоть каждый день — идеальный подарок!

Купив рамку, выхожу из магазина, победно улыбаясь. Три пары глаз смотрят на меня.

— Мда, лучше бы ты всё‑таки встретила его голой, — равнодушно говорит Джон, и Элли шлёпает его по предплечью.

— Что? Я бы не обрадовался, если бы мне подарили рамку вместо секса! — сердито отвечает он.

— Поэтому тебе вообще ничего не дарят! — мы с Элли взрываемся смехом, а Джон смотрит на нас укоризненно.

Ронан

Выхожу с офиса после долгого разбора бумажной документации. Стою на светофоре, когда на телефон поступает звонок от Зорана. Ребята из мафии не звонят узнать, как дела — случилось что-то масштабное.

— Ты можешь подъехать в клуб? Возникли проблемы, но тут куча прессы.

— Что именно случилось? Проблемы какого масштаба?

— От передозировки умерла дочь одного из политиков, весь комплекс оцепили. Она умерла в клубе.

— Блядь! Скоро буду! — рявкаю и бросаю телефон на пассажирское сиденье.

Куча репортеров собралась за жёлтой лентой, желающая разорвать меня на части. Гул от дюжины репортёров и компрометирующих вопросов витает в воздухе, когда моя охрана проталкивается вместе со мной за жёлтую ленту, устремляясь внутрь комплекса.

— Что за дела?! — взрываюсь от ярости, подходя к Зорану.

— Поверь, мы тоже не хотим лишний раз светиться у прессы. Тем более там, где отмываем деньги и пытаем людей. С копами мы уже уладили дела, и экспертизу подделают так, что она была наркоманкой. Но что касается наркоты — всех строго проверяют, никто не мог пронести её!

— Хорошо, прессу я возьму на себя. Как только всё уладится, нужно решить, что будем делать дальше. Сегодня у меня есть дела.

********

Поднимаюсь на лифте, а сердце сжимается от предвкушения встречи с Беатрисой. Чёрт возьми, почему этот лифт такой медленный? Заходя на кухню, вижу Беатрис в том самом красном платье, подчеркивающим изгибы её тела. На ней, так же как и в магазине, нет белья, и это ещё больше возбуждает, делая мой член каменным, буквально заставляя представить, как скидываю всё со стола и укладываю её на стол для жёсткого траха. Подхожу к ней сзади, обнимаю за бедра, прижимаясь возбужденным членом. Наклоняю голову к её уху:

— Ты невероятна. — Поднимаю руку по стройной талии вверх, слегка сжимая грудь, и она прижимается плотнее к моей спине. Стон срывается с её губ, когда я подымаю руку вверх и обхватываю шею, чуть наклонив её голову, прокладывая поцелуи вниз до ключиц. Разворачиваю лицом к себе, заключаю её в поцелуй, и она отвечает на него. Наши языки сражаются в страстной битве, подымаю ногу, которую оголяет глубокий разрез платья, и веду рукой вверх по бедру. Скользнул рукой под платье — она без трусиков и уже влажная, чертовски влажная для меня. Беатрис села на стол, раздвинув ноги шире, застонав мне в губы. Скинув бретельки платья, опускаю его ниже, оголяя грудь, втягиваю сосок, слегка прикусывая его, продолжая пальцами дразнить её клитор. Ввожу два пальца внутрь и двигаю ими в неспешном ритме. Продолжая стонать, Беатрис опирается руками на стол, выгибая спину дугой. Опускаюсь на колени, располагаюсь между её бёдер, наслаждаюсь видом, как мои пальцы входят в её дырочку. Не в силах больше наблюдать за этим шикарным зрелищем, прильнул к её клитору, жадно втянув его — она вскрикнула. Продолжая пальцами врываться в неё более яростно, чувствую, как дыхание ускорилось, а тело начало напрягаться.

— Давай, котёнок, кончай, — пробормотал я и более энергично начал облизывать клитор, языком с периодичностью посасывая его. Выкрикивая победное «да» со стонами, её тело начало содрогаться, это можно слушать вечно. Вытаскиваю из неё пальцы, оставаясь между её ног, ожидая, когда она отдышится.

— Вау, что это было?.. — со сбившимся дыханием спрашивает она. Победная ухмылка не сходит с моего лица.

— Ты кончила, — не сдержав смешок, говорю ей.

— Ты не удовлетворяла себя раньше? — Она мотает головой, прикусывая нижнюю губу. В мире не существует большего кайфа, чем когда девушка говорит, что первый раз она кончила от того, как ты ей дарил это наслаждение. Я потерял контроль. Стянув штаны с боксерами, подхватываю Беатрису за попку, усаживая на мой до боли жаждущий член.

Внутри неё так горячо и узко, что можно кончить, сделав несколько движений. Собираю весь свой самоконтроль. Не выходя из неё, иду к дивану, сажусь, усаживая её на член, массирую грудь. Она начинает раскачивать бёдрами, насаживаясь на член, ухватившись за мои плечи, поймав спокойный ритм. Но мне этого мало — хочу её быстро, жёстко. Чуть спустившись с дивана, опуская бёдра, беру упор на спину и ноги, обхватываю одной рукой за поясницу, останавливаю её движения, начинаю резко двигать бёдрами, вколачиваясь в неё. Слегка шлёпаю по попке, проверяя, понравится ли ей это, и она отвечает удовлетворительным стоном. Шлёпаю сильнее, сжимая в этом месте, двигая её попкой навстречу моим быстрым движениям. Стон срывается с моего горла, член напрягается, погружаюсь в неё на всю длину, и сперма вырывается, изливаясь в неё. Сделав последние движения, выхожу из неё, обнимаю и целую в губы.

— Я не воспользовался презервативом.

— Всё нормально, я купила их сегодня в торговом центре и выпила одну сразу же. — Встаю вместе с ней.

— Я в душ, потом можем поужинать. Я чертовски голоден, и тебе нужно подкрепиться. — Чмокаю её в губы и опускаю на диван, направляюсь в спальню.

Выхожу из душа — Беатриса сидит на кровати в комнате.

— Прежде чем сядем ужинать, я хотела бы подарить тебе подарок. — У неё в руке что-то прямоугольное, размером с лист А4, аккуратно завернутое в праздничную бумагу. Это первый подарок, который я получаю от девушки. Обычно я дарю подарки, от девушек я получал лишь подарочный секс в кружевном белье, купленное на мои деньги, или отсос — но не подарок.

— Что ж, раз такое дело, у меня для тебя тоже есть подарок, — вытирая волосы, говорю ей.

— Но ты уже сделал подарок! Я не смогу принять ещё один! — Она оставляет свёрток на кровати и подходит ко мне.

— Платье — это не подарок. Я просто хотел порадовать тебя.

— Оно стоит огромных денег!

— Оно стоит каждого потраченного цента. Ты украшаешь его своей красотой. — Целую её в лоб, и она расплывается в застенчивой улыбке.

— Хорошо… но я буду должна тебе подарок. И не открывай мой, пока я не вернусь. — Скрывается в ванной, не давая сказать слова возражения.

Спустя 15 минут она выходит из душа, замотанная в полотенце.

— Ты первый. — Она протягивает свёрток. Разрываю обёртку — это акриловая фоторамка. —Мне не нужно было ничего у меня всё есть, но сам жест, того, что она думала обо мне и выбирала подарок, радует. Кстати говоря, у меня нет ни одной рамки с фотографиями дома, она чертовски внимательная. Я уже люблю её. Улыбаюсь от своих мыслей.

— Тебе не нравится? Это единственное, что пришло в голову, и я…

— Спасибо, мне очень нравится. — Целую её в губы, не давая закончить то, что она хотела сказать, и она расслабляется. Прерываю поцелуй:

— Что ж, теперь я. — Достаю из кармана цепочку из белого золота, на которой висит кулон в виде сердца из рубинового камня.

— Какой он красивый! Но я не могу это взять — он слишком дорогой… — Беатриса машет головой.

— Пусть моё сердце будет у тебя, — просто говорю ей, не в силах признаться о своих чувствах.

— Теперь я чувствую себя ужасно… за то, что подарила такой подарок, — признаётся она, опуская голову в смущении. Беру её за подбородок большим и указательным пальцем, заставляя посмотреть на меня.

— Мне никто не дарил ничего лучше. Это отличный подарок! — Подбадриваю её, и грусть на её лице сменяется лёгкой, едва уловимой улыбкой.

— Поможешь мне его застегнуть? — поднимает волосы, давая доступ к шее. Одеваю цепочку и целую в шею. Левой рукой она прижимает кулон к себе.

После ужина, что приготовила Беатриса, мы легли смотреть первый попавшийся фильм и уснули в обнимку, вымотанные от тяжёлого дня.

Три дня, проведённые вместе, пролетели как один — не выходя из дома, смотря фильмы, занимаясь сексом, прерываясь лишь на сон и еду для восстановления сил, чтобы всё начать по кругу. Не помню, чтоб я так много трахался и так долго находился дома. Однако нужно встретиться с Демьяном и решить проблемы с клубом. Пресса уже не стоит у клуба с дюжиной вопросов после того, как полиция объявила результат экспертизы: что девушка была наркоманкой. Не найдя ничего в клубе, нам разрешили возобновить работу комплекса.

Уже полдень, а мы продолжаем валяться в постели. Беатриса лежит на животе, совершенно голой, повернувшись ко мне лицом. Волосы растрёпаны и спутаны, губы припухшие от бесконечных поцелуев, вытянутой рукой вырисовывает что-то на моём предплечье левой руки. Уже всерьёз заинтересовавшись, спрашиваю её.

— Что ты рисуешь? — Её щёки заливает румянец.

— Панду. Иногда, когда у меня хорошее настроение, я рисую. — Её взгляд от чего-то становится грустным.

— Не знал, что ты умеешь рисовать. Покажешь свои рисунки? — Она колеблется, будто взвешивает, стоит ли показывать.

— Ты стесняешься своих рисунков? Только не говори, что это рисунки мужских членов. — Изгибаю бровь, пристально смотря на неё.

— Эй, ничего такого! Просто… я не считаю, что хорошо умею рисовать. Мой дедушка был художником, и когда я рисовала что-то, мама всегда говорила, что я бездарна, и рвала рисунок. Я думаю, что ничего не поменялось. А ещё я не умею наносить краски, поэтому всё нарисовано обычным карандашом. — Её голос дрожит, а взгляд пустой, когда она это говорит, будто погрузилась снова в детство.

Дает мне телефон, и я начинаю листать фото. Девушка сидит, прижимая ноги к груди, обхватив их руками. Следующий — она кричит, запрокинув голову вверх. Следующий состоит из множества отдельных рисунков, разбросанных по листу бумаги: это черепа, кости, много рисунков животных, драконов и даже персонажей из разных мультфильмов. Всё детально прорисовано, и не к чему придраться — безусловно, у неё талант. Её мать — больная на голову. Из того, что я видел и узнаю о ней каждый раз из рассказов Беатрисы, не возникает сомнений, что она больная. И ужасает, сколько всего Беатрисе пришлось пережить, живя с такой матерью.

— Это очень красивые рисунки. Не смей думать иначе! Я хочу, чтоб ты нарисовала что-нибудь у меня на руке! — Подставляю ей левую руку на который нет тату . Она улыбается с ноткой замешательства, а в глазах появляются игривые искорки. Соскакивает с кровати, быстрым шагом идёт к комоду и возвращается с чёрным маркером в руке. Забравшись на кровать, становится на колени. Зажимая колпачок зубами, открывает маркер, прищуривая глаза, вытаскивает колпачок и спрашивает:

— Какой рисунок ты хочешь? Этот маркер очень стойкий, его с одного раза не смыть.

— Этот. — Показываю фото маленького дракона, что обвивает своим хвостом дерево. Придерживая мою руку, рисует небольшое сердечко и начинает хохотать заразительным смехом. Тяну её на себя, заключая в объятия. Начинаю щекотать, наслаждаясь, как её тело извивается в непроизвольных движениях.

— Хватит! Хватит! — Звонкий смех разносится по всей комнате. Прекращаю её щекотать, усаживая себе на живот.

— Этого дракона долго рисовать. Где-то час уйдёт. — Убираю спутанные пряди с её лица, наслаждаясь её красотой. — Хорошо, значит в следующий раз. У нас ещё полно времени. Но сегодня мне нужно уехать, уладить кое-какие дела в клубе.

— Можно мне пойти с тобой? Я никогда не была в клубе. — Беатриса прикусывает нижнюю губу, и это выглядит чертовски сексуально, от чего член начинает твердеть.

— Я буду занят. Ты можешь пойти с подругой. О том, чтоб вас пропустили — не беспокойся, я предупрежу охрану. Но не допущу, чтоб в клубе ты находилась одна.

— Хорошо, я позвоню Элле! — Ложится мне на грудь и тянется к телефону. Хватаю телефон и вытягиваю руку, другой рукой удерживаю её за бедро. Она начинает ёрзать на моём животе в попытке забрать телефон.

— Позвонишь позже. Сейчас у меня другие планы. — Сдвигаю её ниже, упираясь в её упругую попку членом.

— Уже?.. — удивлённо расширяет глаза, но всё же дотрагивается до головки члена, ведя руку вниз по всей длине, приподнимается и медленно садится на него. Она чертовски узкая, с каждым разом хочется её больше.

— Я хочу, чтоб ты развернулась.

— Что? Как?.. — сдвигает брови к переносице.

— Развернись попкой ко мне и сядь на мой член.

Она послушно выполняет, опираясь руками на мои колени, насаживается на мой член, начиная скакать на нём вверх-вниз, ускоряя темп. В этой позе открывается охрененный вид — как мой член входит в неё. Захожу во всю длину, прижимаю за бёдра и начинаю вращать её тазом, показывая, что делать дальше, — от чего она начинает стонать ещё громче. Изучив её стоны за эти дни, знаю, что она на пике наслаждения. Приподнимаюсь и беру опору на одну руку, а вторую просовываю вперёд, теребя её клитор, пока она продолжает круговыми движениями двигаться на члене.

— Шлёпни меня… — тяжело дыша, еле выговаривает она.

— О, ты любишь, когда я тебя шлёпаю?.. — сильнее надавливаю на клитор, продолжая его массировать.

— Да! Да! — принимая исходную позу, ложусь на спину, и шлёпаю её по попке. Отпечатки руки остаются на ягодицах, и это выглядит сексуально, пока она продолжает кричать.

Шлепки наших тел перемешиваются со стонами. Кладу руку ей на ягодицы, массируя её узенькую дурочку. Она продолжает извиваться и скакать на члене. Вставляю большой палец ей в попку, просовывая лишь на одну фалангу, и чувствую, как её мышцы сокращаются, и она кончает одновременно со мной — в лютом экстазе. Её тело содрогается, после чего без сил просто падает на кровать, тяжело дыша.

Беатрис

Внезапно на тумбочке зазвонил его телефон. Поговорив с кем-то, сообщил, что он будет через полчаса, нажал кнопку отбоя, бросая телефон на тумбочку.

— Мне пора, котёнок. Встретимся в клубе. — Целует меня в плечо и уходит в ванную.

Переворачиваюсь на спину. Нащупав телефон, набираю Эллу.

— Привет, подружка. Составишь мне компанию сегодня вечером?

— Привет! Куда ты собралась?

— В клуб.— Ронан должен уладить какие-то дела и присоединится, но пока он присоединится, кто-то должен составить мне компанию.

Слышу радостный визг в трубке телефона и улыбаюсь реакции подруги. Мы давно хотели попасть в клуб, но нас бы туда ни за что не запустили — тем более, такой дорогой нам не по карману.

— Во сколько? — еле сдерживая эмоции, спрашивает Элла. Я уверена, что она от радости прыгает по комнате.

— Через час подходи ко мне домой. Я хочу заехать к бабушке и подарить подарок, который не смогла подарить в Рождество.

— Хорошо, уже бегу собираться!

Связь обрывается. Я продолжаю лежать, думая над тем, что надеть в клуб. Ронан выходит из ванны.

— Я опаздываю и не могу поехать с тобой, поэтому хочу, чтоб Дмитрий был сегодня с тобой. — Его голос становится низким, угрожающим.

— Не хочу думать о том, что ситуация в доме может усложниться, если ты встретишься со своей матерью. Его вид по суровил а между сдвинутых бровей появилась морщинка

— Хорошо. — подхожу к нему чмокаю его в губы и иду в ванную.

Предварительно созвонившись с бабушкой, убедилась, что не увижусь с матерью. Подъезжаю к дому, захожу, сразу направляясь в комнату к бабушке. В подарок для неё я выбрала тапочки-массажёр и пару интересных детективов. По дороге попросила Дмитрия заехать в кондитерскую и купила кучу её любимых сладостей и выпечки.

Для мамы я всё же выбрала подарок, хотя не уверена, что она его оценит. Это обычные серьги — на большее у меня не было денег. Но не дорог подарок, как внимание. Верно?

— Милая моя, здравствуй! — Расставляет руки в любящие объятия. Обнимаю её, и каждый раз ощущаю себя маленьким ребёнком. По уставшему виду понятно, что мать теперь срывается на ней, а глаза не горят прежними огоньками.

— Здравствуйте… Соскучилась по вам. — Сильнее прижимаюсь к ней.

— Ну, давай, рассказывай, как у тебя дела? — Уже с интересом, привычной улыбкой и тёплым взглядом спрашивает она.

— У меня всё хорошо. Я ещё не нашла квартиру, поэтому живу у Ронана. Он мне нравится, и я вроде как тоже ему нравлюсь. Подарил мне вот этот кулон, сказал: «Пусть моё сердце будет у тебя». — Улыбаюсь, вспоминая все хорошие моменты за последние несколько дней. За эти дни я пережила столько хорошего, что неосознанно провожу параллель между той жизнью, что была в этом доме, и сейчас. Понимаю, что такая жизнь мне нравится больше, лишний раз убеждаясь, что я не вернусь в этот дом.

— Главное, чтоб он тебя ценил и беспокоился о тебе.

— Он буквально на руках меня носит, бабуль. Может, всё-таки вы поедете со мной когда я найду квартиру? Я же вижу, что вам плохо, и она теперь на вас перешла. — Сдвигаю брови к переносице, смотря на неё извиняющимся взглядом. Ведь только из-за меня она сейчас срывается на бабушку, потому что я ушла из дома.

— Я очень рада за тебя, дорогая. Обо мне не беспокойся. Ты очень молодая, налаживай свою жизнь и будь счастлива, наслаждайся счастливыми моментами.

Непрошеные слёзы скатились с глаз, и я киваю, не в силах сказать что-либо. Поболтав обо всём и ни о чём, говорю бабушке о том, что мне пора. Выхожу из дома как раз в тот момент, когда Элла подходит к нему и распахивает длинное пальто.

На ногах — её любимые туфли-лодочки в цвет юбки, колготки в широкую сетку, короткая чёрная облегающая юбка с высокой посадкой, топ фисташкового цвета, который завязывается на шее, оставляя оголённой всю спину, держась лишь на одной резинке. Её наряд очень дерзкий — он кричит о порочных мыслях.

Я же, не хочу привлекать к себе внимание и одета более скромно: обычные облегающие джинсы, туфли на высоком каблуке и синяя шёлковая блуза без рукавов с V-образным вырезом.

Садимся в машину Дмитрия, и он везёт нас по ночному городу. Припарковав машину, Дмитрий сопровождает нас до входа, где стоит целая толпа — здесь намного больше людей, чем я помню, когда выходила с работы.

Подходя к двум огромным охранникам, Дмитрий здоровается:

— Привет, парни. Это девушка Ронана и её подруга.

Переведя взгляд на нас и бегло осмотрев с ног до головы, парни расступились, давая нам доступ к входной двери.

Подходя к гардеробной, мы оставляем верхнюю одежду. Идём по тёмному коридору с зеркалами по обе стороны, подсвеченными жёлтыми неонами. Коридор ведёт к большому тёмному танцполу, который освещает светомузыка. По бокам танцпола выставлены платформы, на которых танцуют красивые девушки в одних лифчиках и трусиках расшитые стразами которые мерцают в огнях прожекторов. Возле каждой платформы выставлена охрана наверное, чтобы избавить танцовщиц от пьяных смельчаков, что захотят познакомиться поближе, перебрав с выпивкой.

На балконе второго этажа расположен диджей с кучей всякой аппаратуры, название которой я не знаю, но музыка в стиле хип-хопа играет очень мелодично, бит гулко вибрирует в груди и под ногами. Танцпол переполнен, девушки и парни извиваются в такт ритму.

— Мне нужно сказать боссу, что вы здесь. Ваша третья VIP-кабинка, — кричит Дмитрий. Киваю.

Мы с Эллой протискиваемся через толпу, направляясь к своей кабинке. Музыка более приглушённая — хотя бы можно просто говорить, чтобы тебя услышали, а не орать во всё горло.

— Здравствуйте, чего-то желаете? — подходит официант.

— Можете сделать что-то не сильно крепкое и ягодное?

— Вам отлично подойдёт клубничная «Маргарита».

— А мне, обычную, — добавляет Элла.

Официант уходит, приняв наш заказ.

Спустя какое-то время официант приносит нам напитки.

Опустошив почти весь бокал, чувствую, как по телу разливается лёгкость мы идём на танцпол, позволив музыке завладеть нашими телами.

Элла подходит сзади, её ладони скользят по моим бёдрам, и она прижимается так плотно, что я ощущаю каждый изгиб её тела. Мы двигаемся синхронно, будто единое целое, растворяясь в этом пульсе света и звука.

Слева мелькают взгляды — парочка парней засмотрелись на Эллу. Один из них подступает ближе, и она, игриво улыбаясь, обвивает его шею руками. Его пальцы ложатся ей на талию и их тела покачивается в ритм музыки.

Второй парень делает шаг ко мне, улыбаясь в ожидании, протягивает руку — но я лишь качаю головой, давая понять: не сегодня и точно не с ним. Не хочу танцевать с кем попало. Хочу чувствовать позади себя его — Ронана. Его руки на моей талии, его дыхание у шеи, его взгляд зеленых глаз, от которого по спине бегут мурашки. Хочу, чтобы он вёл меня сквозь этот ритм. Направляюсь к барной стойке лавируя между телами. Воздух тяжелый от запаха алкоголя, духов и разгоряченных тел. Протискиваюсь сквозь толпу, ощущая на себе случайные прикосновения, и наконец сажусь на высокий стул у бара, откидывая волосы назад.

— Клубничную «Маргариту»! — перекрикиваю музыку, ловя взгляд бармена.

— Сделай фирменный. И виски со льдом — за мой счёт! — раздаётся позади.

Голос знакомый. Узнаю сразу.

Обернувшись, вижу Бобби. Лицо избито, под глазами зелёно-синие синяки. На носу пластырь, а правая рука свисает в лангете. Улыбаюсь про себя. Кто бы это ни был , уверена что Бобби получил то что заслужил.

— Не стоит, — с отвращением в голосе даю ему понять, что я не настроена с ним общаться, и отворачиваюсь.Игнорируя меня, он садится на соседний стул.Чёрт, мой телефон остался в кабинке. Глазами ищу Дмитрия, пока готовят коктейль, но он как будто сквозь землю провалился. Бармен ставит передо мной фужер, с изящной солью по краю. Внутри бледно-розовая «Маргарита», но вместо клубники на краю бокала три маленьких мармеладки, нанизанных на яркую шпажку. Что-то новенькое.

— Коктейль для дамы, — бармен протягивает фужер .

— Спасибо, — беру коктейль и встаю со стула. Бобби хватает за руку. Пальцы чуть липкие, сжимаются на запястье. Хватка неприятная, но не сильная. Замираю на секунду смотря на наши руки, чувствуя, как во мне вскипает раздражение. Бросаю злостный взгляд, пытаясь сохранить спокойствие, но чувствую, как ком подступает к горлу а сердцебиение учащается. Он приближается ко мне из за громкой музыки и говорит.

— На самом деле… я хотел извиниться. — Голос Бобби звучит мягко, даже раскаянно.

— Не знаю, что на меня тогда нашло… правда. Мне очень жаль. Я пытался найти тебя и извинится , но у меня так и не осталось твоего номера…

Невольно усмехаюсь — иронично, почти горько. Вот ведь ирония- он так и не получил мой номер, это даже к лучшему.Ухмыляюсь иронии — так и есть, он так и не получил мой номер.

— Что ж… — вздыхаю, — давай просто забудем об этом. Но, если честно, после всего не думаю, что смогу с тобой нормально общаться.

Он кивает, на секунду опуская глаза. Потом поднимает взгляд и чуть улыбается:

— Тогда… может, хотя бы составишь мне компанию сегодня вечером?— Отпускает мое запястье поднимая свою руку по моей поглаживая выше локтя.

— Вообще-то, я здесь с подругой. — Я оглядываюсь, выискивая Эллу среди огней и танцующей толпы.

Но взгляд останавливается на VIP-зоне. Элла увлечённо целующаяся с каким-то парнем не замечая ничего вокруг. Бобби проследил за моим взглядом и иголок его губ дернулся в ухмылке.

— Но, кажется, она немного занята.— вот черт, придется остаться.

Сажусь обратно на стул в надежде, что в ближайшее время появится хоть кто-то.

Спустя 15 минут опустошаю «Маргариту», пробую мармелад не слишком сладкий, с неожиданной кислинкой. Приятный контраст. Жую последний кусочек и с лёгкой улыбкой показываю Бобби шпажку.

— Очень вкусно… и необычно, — замечаю я.

— Да, это с нашей кондитерской, — ухмыляется он, покачивая в руке бокал с янтарным виски и лед звякает о стекло.

— Правда? Я ни разу не делала мармелад. И, кажется, даже не видела его в списке заготовок…

— Потому что его делаю только я. Рецепт сложный. И я никому не доверяю его готовить.— В его голосе слышна гордость, но и что-то ещё… неуловимое. Будто за простой фразой скрывается нечто большее, чем просто мармелад.

— Можно мне ещё одну «Маргариту» с этим мармеладом? — перекрикиваю музыку, указывая пальцем на пустой фужер перед собой.

Бармен кивает и принимается за дело. Через пару минут бокал снова у меня в руках — холодный, со свежим ароматом клубники и алкоголя. Не дожидаясь, как в прошлый раз, первым делом съедаю мармелад — яркая кислинка словно освежает сознание, а лёгкая сладость оставляет послевкусие.

— Привет, Бобби, — вдруг доносится низкий мужской голос.

К стойке подходит высокий парень, хлопает Бобби по плечу, и тот едва не проливает свой виски.

Мужчина почти одного роста с Ронаном. Белая рубашка подчёркивает его спортивное телосложение, ткань обтягивает грудь и плечи. Первые три пуговицы расстёгнуты, открывая часть татуированной груди, из которой выглядывают чёткие линии чернил, но из за приглушенного света трудно разобрать рисунки рассматривая их мельком. На шее блестит массивная цепь из белого золота . Рукава закатаны до локтей, обнажая рельефные предплечья, покрытые татуировками, которые так же невозможно рассмотреть при таком освещении.

—Познакомишь меня со своей спутницей? —с широкой, ослепительной улыбкой спрашивает незнакомец.

— Беатрис. И я не его спутница, —отвечаю с лёгкой полуулыбкой и протягиваю руку для приветствия.Он берёт её в свою — горячую, крепкую. Перед глазами всё начинает плыть. Пространство чуть дрожит, цвета мерцают — будто кто-то подкрутил фокус. Думаю, всё дело в алкоголе, поэтому отставляю фужер.

Парень подаётся ближе, его губы почти касаются моего уха, когда он перекрикивает музыку:

— Я Зоран. Может, раз ты не с ним, составишь компанию мне?Он выпрямляется и указывает пальцем наверх.

—Я сижу вон там.

Я сижу вон там. — Парень показывает вверх, на отдельную вип-кабинку на втором этаже с винтовой лестницей. Оттуда открывается идеальный обзор на весь клуб. Место для тех, кто привык наблюдать свысока — и выбирать.

—Спасибо, но я с подругой, — улыбаюсь вежливо, хотя говорить становится всё труднее. — Мы сидим там, — киваю в сторону вип-кабинки, — и я жду кое-кого. Он переводит взгляд вверх, на то место, куда я указала , брови взлетают от удивления.

— Ты пришла с Ронаном?

— Ты его знаешь? — Бросаю вопрос, а краем глаза замечаю, как Бобби резко напрягается. Лицо его бледнеет, кровь отхлынула . На секунду выражение замешательства прорывается сквозь маску равнодушия.

— Конечно! , — отзывается Зоран. — Все его знают.

— Можешь привести меня к нему? Я что-то нехорошо себя чувствую и не могу найти Дмитрия.

Слезаю с барного стула, голова закружилась, и я буквально рухнула на парня — ноги будто налились свинцом, и я не в состоянии ими шевелить. Парень ловко подхватил меня.

— Давай я выведу её на воздух, — предложил Бобби, обнимая меня за талию, впиваясь пальцами. Даже через одежду я чувствую его потную, липкую руку. Не хочу оставаться с ним в таком состоянии.

— Нет, нет! Я хочу к Ронану! — начинаю хныкать, хватаясь за рубашку парня из последних сил, но руки ватные.

Зоран резко поднимает меня на руки, легко, как будто я ничего не вешу. Его грудь твёрдая, дыхание спокойное. Холодный, тяжелый взгляд скользит по Бобби, будто предупреждение.

— Я сам её отнесу, — бросает он, и в голосе слышится сталь. Без лишних эмоций, спокойно, но от этого по спине пробегают мурашки. Это не просьба. Это приказ. Почему-то я доверяю ему больше, чем Бобби хотя знакома с ним пару минут.Зоран разворачивается, его шаги уверенные, не торопливые. Он несёт меня прочь от бара, к какой-то боковой двери, скрытой в полумраке. Я слабо поворачиваю голову и смотрю через плечо на Бобби, который нервно проводит рукой по волосам, его лицо маска раздражения и тревоги. Он залпом осушает бокал, бросает последний злобный взгляд в нашу сторону и исчезает в толпе, направляясь к выходу.

Я отключилась. На мгновение, открыв глаза, уже лежала на кожаном диване. Ронан, Зоран и ещё двое мужчин о чём-то разговаривали. В ушах стоял гул — я слышала лишь стук своего сердца. Ронан пересекает расстояние и садится на корточки, гладит по волосам взяв второй рукой мою руку целует ее оставляя возле губ.

— Беатриса, ты пила какие-то таблетки? Или нюхала что-то? — его голос встревожен.

— Что? Нет. Я выпила полтора бокала Маргариты и больше не стала, когда почувствовала головокружение… Во рту сушит.

— Наверное, это от алкоголя… — пытаюсь встать, и рвота подступает к горлу, вырываясь наружу. Ронан отскакивает от рвотных масс.

— Нет, котёнок, это наркотики, — просто говорит он.

— Зоран, Леонид, приведите сюда бармена. Док будет через десять минут, — прорычал мужчина с внушительной фигурой и чёрной бородой.

Бармена буквально притащили со скрученными руками за спиной, швырнув на пол.

— Что было в её коктейле?! — взорвался Ронан, схватив парня за волосы, который продолжал находиться стоя на коленях.

— Ничего! Клянусь! — начинает хныкать парень.

Голова продолжает кружиться, и я снова отключаюсь.

Придя в себя, мне становится чуть лучше. Голова уже не кружится, лишь тошнота, а в руке торчит игла с капельницей.

Мужчина с бородой подходит ко мне, увидев, что я открыла глаза, держа руки в карманах брюк. От него веет расчётливым хладнокровием.

— Девочка, скажи, было что-то необычное в напитке?

— Она не пила раньше, — дёргая головой в мою сторону, огрызается Ронан.

— Мармелад, — еле хрипя, говорю я.

— Мармелад? — брови мужчины сдвигаются к переносице, и от его каменного лица становится не по себе.

— Ты ничего не путаешь? — Мотаю головой, не в силах ответить что-либо. В горле першит от нехватки воды, а язык стал шершавым. Рвота подступает к горлу с позывами. Опустошив желудок, мужчина подносит стакан воды к губам — скорее всего, это врач. Жадно пью, опустошая бокал.

— Первый бокал в кабинку принесли с клубникой. А потом два фирменных — по заказу Бобби — подали с мармеладом, который он готовит на кухне для бара. Второй бокал я не пила, но съела мармелад, — поясняю мужчинам, что уставились на меня.

— Сукин сын. Я его убью, — рычит Ронан. Он больше не подходит ко мне. Его руки в крови, а костяшки разбиты. На белой футболке видны брызги крови, но я не в состоянии размышлять, что он сделал, пока я была без сознания.

— Вот как проходит наркота — через мармелад.

— Умно, — присвистывает Зоран.

— Этого — в подвал, — бородатый мужчина кивает головой на бармена, который с ног до головы покрыт кровью. Лицо распухло, и если бы на нём не было униформы, я бы его не узнала.

Мужчина, которого ранее называли Леонидом, хватает парня и выволакивает из комнаты.

— А ты, живо найди мне Бобби и приведи его туда же, — говорит мужчина Зорану и идёт к выходу из комнаты вместе с Леонидом.

— Бобби оставьте мне, — еле сдерживаясь, говорит Ронан.

— Его нужно допросить, а потом ты можешь делать с ним всё, что захочешь, — спокойным тоном говорит мужчина и выходит вслед за Леонидом.

Какое-то время Ронан продолжает стоять у двери — руки сжаты в кулаки, всё тело напряжено, челюсть напряжена.

— Пожалуйста, приведи сюда Эллу. Не хочу, чтоб с ней что-то случилось по моей вине. Это я её притащила сюда…

Ронан будто выходит из транса, медленно подходит ко мне и берёт мою руку, целует ладонь. Достаёт телефон, давая распоряжения привести Эллу. Когда на пороге появляется Элла с Дмитрием, видя меня под капельницей, лежащую возле лужи рвоты, подбегает ко мне.

— Что с тобой стряслось? Я думала, ты ушла, но телефон был на столе, — игнорируя наши разговоры, Ронан поднимает голову, обращаясь к доктору.

— Ей ещё понадобится что-то из лекарств?

— Нет, кровь должна очиститься после капельницы, но для полного восстановления понадобится некоторое время.

— Хорошо. Дмитрий, отвези девушек ко мне домой после того, как закончится капельница, и ни на шаг не отходи от Беатрисы! Мне нужно самому разобраться с Бобби. Тебе ясно?!

— Да, босс! — кивает парень.

Почти через час подъезжаем к зданию. Заходя в холл, ахаю при виде застреленного консьержа, лежащего на кафельном полу в луже крови. Дмитрий дёргает меня за руку, пряча за спину, молниеносно вытаскивая пистолет из кобуры, спрятанной под пиджаком.

— Быстро, в машину! — ошеломлённые, с Эллой забираемся в машину, сердце бешено колотится.

— Босс, Стивен мёртв. Да. Да. Хорошо. Держи, — Дмитрий протягивает телефон, и я ставлю его на громкоговоритель.

— Котёнок, там находится небезопасно, сейчас вы едете в мой офис. Не отходи от Дмитрия ни на шаг. Ты поняла?! На клуб напали, я приеду за тобой, как только всё закончится.

— Напали? Кто?

— Албанцы.

Слышится звук бьющегося стекла и выстрелы.

— Мне плохо. Лучше мы поедем к Элле, никто не знает, где она живёт.

— Хорошо. Ждите меня у Эллы, я приеду с братвой. — В трубке слышны выстрелы, и звонок обрывается.

— С братвой? Что это значит?.. — Всё ещё шокированная, не могу осознать происходящее.

— Пристёгивайся, живо! И говори, куда ехать. — Пристёгиваюсь и называю адрес.

Наша машина едет с бешеной скоростью, сцепившись руками в замок, едем с Эллой молча. Я даже не знаю, за сколько минут мы домчались до дома Эллы. Дмитрий выходит из машины, приказывая нам сидеть, пока он не разведает обстановку. Убедившись, что всё чисто, он сопровождает нас в дом.

— Сидите тихо и закройте все окна и двери. Свет не включайте. Я останусь снаружи.

Мы закрылись изнутри, страх пробирает всё тело в дрожь. Я скидываю туфли для более удобной ходьбы. Моё тело не совсем восстановилось от наркоты, и я испытываю небольшую слабость. Нервно провожу рукой по волосам, вспоминая разговор с Ронаном: на клуб напали, он упомянул братву. Это что, русская мафия? Поэтому его охранник русский? А что, если его застрелят?

Паника начала наступать, и я нервно мечусь по комнате.

— Беатриса, нам надо успокоиться. — Нервы не выдерживают, и я даю волю слезам.

— Элла, тот парень в доме мёртв… — Содрогаюсь в плаче, обнимая подругу.

Как вдруг слышится хлопок. Вскрикиваем, устремляя взгляд на входную дверь.

— Нужно посмотреть, всё ли в порядке с Дмитрием, — Элла делает два решительных шага к двери.

— Ты что, с ума сошла, Элла?! Не вздумай открывать дверь.

Наступила тишина. Прислушиваясь к каждому шороху, фокусирую свои инстинкты. Медленно двигаюсь в сторону ванны, делая шаги назад, не разворачиваясь. Как вдруг входная дверь распахивается. Я замерла. На пороге появляются два парня. За их спинами видно тело и голову Дмитрия с дыркой во лбу от пули — серые глаза безжизненно устремлены в пустоту. Визг Эллы заглушает тишину. Парень поднимает руку и бьёт кулаком в лицо подруги. Элла хватается за нос. Тогда парень приближается к ней, и лезвие ножа-керамбита блеснуло в полумраке. Элла начинает захлёбываться кровью, хрипит хватаясь за порез на горле, оставленный от ножа, падает на пол — уже без движений. Я невольно попятилась назад, выходя из ступора. Мысли вихрем закрутились в голове: что делать? Они оба мертвы! Жив ли Ронан? Что, если они и меня убьют?!

— Вынеси трупы, а я позабочусь о девчонке, — не отрывая от меня глаз, сказал тот, что вытирает кровь с ножа об рукав куртки и делает шаги ко мне. С каждым его шагом мне кажется, будто я становлюсь меньше, а мужчина всё больше — заполняя весь дом. Он выглядел… пугающе. Как надвигающийся монстр из кошмара, от которого не спрятаться.

Беру себя в руки и срываюсь на бег, двигаясь в направлении к кухне. Не успев сделать и двух шагов, как мужчина сорвался с места, устремляется за мной. Он почти схватил меня за руку. Я дёрнулась, уворачиваясь, чуть не потеряв равновесие, рванула вперёд. Не давая времени на размышления, хватаю первое, что попалось под руку. Серебристое лезвие ножа сверкнуло у меня в руке. Вытягиваю руки с ножом, плотнее удерживая рукоять. Парень хохочет, расплываясь в ехидной ухмылке.

— Не подходи! Я прикончу тебя! — кричу дрожащим голосом с сбитым дыханием, и слеза скатывается с глаз.

— Шшшш… — Он кладёт руку на столешницу, делая медленный шаг ко мне навстречу, хватает графин и швыряет в мою сторону. Вскрикиваю, пригибаясь и бегу в сторону.

Глухой удар разносится по дому, и стёкла падают на пол. Рванув за мной, он успевает схватить за руку, дёргая меня к себе, и выхватывает нож, отшвыривая его. Звонкий стук ножа режет слух, убивая последнюю надежду. Нет уж, я не сдамся! Дёргаюсь, пытаясь вырваться. Он хватает меня за волосы, встряхивая взад-вперёд. Падаю на пол, кручусь, хватая его за руки в попытке высвободить волосы. Мужчина волочит меня по полу, таща за собой. Слёзы льются из глаз, размывая картинку происходящего. Пытаясь высвободиться, хватаюсь за его запутанные в прядях пальцы, но это было бесполезно – его хватка железная. Хватаюсь за пол пока он волочет меня как куклу , под руку попадает вилка . Бью ею между ног и он выпускает мои волосы хватаясь за пах, бегу в комнату .

—Ты гребаная сука!— Сквозь стиснутые зубы рычит он идя по пятам . Пытаюсь захлопнуть дверь но его рука успевает пролететь в щель и удар приходит прям в челюсть . Губа мгновенно опухает и сочится в то время как челюсть онемела от удара . Он с силой хватает за нижнюю челюсть словно тисками .

—Ты сейчас заплатишь за это , изворотливая шлюшка.—Рычит мне в лицо придвигая его ближе . Чувствую, как адреналин разливается от моей груди по всему телу с ударами сердца, руки трясутся от страха . Делая несколько шагов на меня инстинктивно отступаю и он резко толкает меня на кровать . О, нет ! У меня перехватило дыхание. Переворачиваюсь на живот и пытаюсь быстро сползти с противоположной стороны .

—Ты не убежишь на этот раз.—Ухмылка слышится в голосе, хватает за лодыжку резко дергая назад и я снова у края кровати с его стороны, перевернув меня обратно на спину держит нож керамбит у моего живота поспешно растягивает ремень и мое тело содрогается от рыданий . Расстегнув ремень сняв штаны с трусами он пытается стянуть мои джинсы одной рукой, второй прижимая нож плотней к животу не замечая что кончик ножа уже впивается в живот и от туда вытекает кровь . Он сжал мое бедро , не давая шанса на освобождение и разорвал трусики . Ору, хнычу и царапаюсь не веря в происходящее что меня вот вот изнасилуют . Лапая меня грузными руками за грудь через блузку , опускает руку в низ и резко вставляет два пальца , острая боль от сухих пальцев пронзает низ живота . Мой плач стал неконтролируемой истерикой, которая захлестнула меня. Я рыдала, не в силах освободиться, сбежать.

—О , ты еще не готова . Но я помогу , тебе понравится .—Плюет на свой мерзкий член распределяя слюну рукой . Заваливается всем весом на меня подносит нож к горлу. Тяжесть его тела словно бетонная плита придавила меня к кровати, лишив всякой возможности двигаться. Входит резкими толчками мое тело сжалось от ужасной боли и чувства отвращения. Тошнота подступила не в силах ее сдержать поворачиваю голову и меня рвет прям на кровать.

—Мерзкая сука ! — Насильник подскакивает хватая меня за волосы той рукой в которой находится нож увлекая за собой и бьет второй , кулаком два раза по лицу от чего я теряю сознание.