Крыс

— Мдаа. вот тебе и центр города. Культурная столица! — думал про себя Дима проникая в двор колодец и перепрыгивая через свежайшую лужу в арке. — Ну вот как так то? Квартиры стоят столько, что проще на яхту Абрамовича накопить, а двор выглядит так будто война только вчера закончилась и в живых остались одни бомжи, которые декорируют город по собственному усмотрению. А машины то какие стоят, вон кайен, вот крузак, значит деньги есть не только на квартиру. И неужели им нравится этот запах и этот. ай ладно! — прервал Дима сам себя.

Он достал телефон, прочитал адрес доставки и осмотрелся в какой же подъезд ему заходить.

Дима работает курьером в одной очень популярной компании с розовым логотипом. Устроился он туда два месяца назад и не то чтобы по нужде, скорее от безделья. Выпускник местного техникума решил не нырять с головой в освоенную профессию, а для начала попробовать что-то более простое. К тому же лето, зелено, красиво, почему бы и не проводить больше времени на улице, еще и наполняя карман какой никакой монеточкой.

Жилье у Димы было съемное, родители оплатили ему на год вперед, пока не обустроится сам. Они жили в деревне неподалеку от Казани, у них было хозяйство и кое-какие отложенные средства на спонсирование своего любимого и единственного сына.

Набрав код на домофоне Дима вошел в парадную и, пройдя глубже внутрь и смекнув что это коммуналка, двинулся на поиски заказчика чтобы вручить ему его пакет.

В комментарии к заказу было указано, что оставить оставить пакет необходимо на кухне. Кухню сквозь длинный затхлый коридор Дима обнаружил сразу. Пройдя до нее он лихо занырнул внутрь, чуть не споткнувшись о пакет с мусором. Пред ним предстала следующая картина.

Грязная кухня коммуналки, стены давно уже пожелтевшие от времени и антисанитарии. На древней газовой плите грелся огромный чан, накрытый крышкой. Посуда с толстой прослойкой жира, которую проще выкинуть чем отмыть. Нормальный человек не стал бы здесь жить, а если и стал бы, то долго бы не протянул, съехал бы кукухой.

На кухне было три женщины. А точнее, две полноватые женщины в косынках, потрепанных временем майках и трениках, стояли возле стола, за которым сидела странного вида бабка.

На вид этим женщинам было точно за пятьдесят лет. У них обеих были массивные жирные руки и сильно заметное висячее пузико. Со спины казалось что они близнецы, единственное что их отличало это одежда.

А та, что сидела за столом и была в центре внимания, выглядела гораздо старше и едва ли кому-то в голову пришло бы назвать ее бабушкой. То была настоящая старуха!

Об этом говорило многое, но самое заметное и неестественное в ее виде это длинные редкие седые волосы ниже плеч. Назвать эту копну волос шваброй было бы комплиментом.

У старухи перед собой на столе стояла железная облезлая тарелка с рисом, на которой были какие-то странные иероглифы или символы. Они были как бы вмяты в рисе, словно кто-то аккуратно и старательно их вывел. Женщины внимательно наблюдали за ней, периодически поглядывая на тарелку. Старуха стукала кулаком по столу, иероглифы менялись, и она что-то записывала в книгу пером черными чернилами.

Дима не понял, кажется ли ему или это взаправду.

— З-здравствуйте. — промямлил он — Кто из вас Ирина?

Женщины резко обернулись на него, в глазах их читался испуг. Но старуха была спокойна как удав.

— Здравствуй, здравствуй, милок. Ирина это я, но ты можешь называть меня Ириной Геннадьевной. — отозвалась старуха мерзким, скрипучим, но доброжелательным голосом.

— Вам здесь пакет оставить?

— Нет, что ты, оставь его у меня в комнате, там у меня свой холодильник. Помоги бабушке. Галя, вот, тебя проводит. — одна из женщин, которая была в синей майке, утвердительно махнула головой и вышла из кухни.

— Хорошо. — сказал Дима и вышел следом за женщиной.

Пройдя по шумному коридору метров десять, Галя подошла к одной из дверей, которая выглядела довольно увесисто по сравнению с остальными дверьми в этом коридоре, вставила ключ, повернула его и, раскрыв дверь сказала безэмоционально — Поставьте вон, к дивану. — и пропустила Диму вперед.

Дима посмотрел по сторонам, услышал что изза некоторых дверей доносятся веселые голоса, зашел в комнату и, сделав два шага, почувствовал что он буквально сейчас вывернется наизнанку через рот от жуткого кислого и едкого запаха. Запах был каким-то особенным, всепроникающим и беспощадным. Он кинул пакет на пол не дойдя даже до середины комнаты, и уже было побежал к выходу, как на пути у него предстала Галя.

— Ой, что ж у вас с лицом, вам плохо? — залепетала она наигранно участливо. — Вот, попейте, сказала она, протягивая ему бутылку минералки.

Дима был брезглив от природы и никогда не делил с кем бы то ни было одну бутылку на двоих. Но стоя здесь и чувствуя, что утренняя поджаренная колбаса вот вот поприветствует местный интерьер, он схватил эту бутылку. Увидя что она полная, он успокоил себя, что вероятно из нее никто еще не пил, он открутил крышку и сделал несколько мощных глотков. Они все еще находились в комнате, и запах будто проникал в его организм даже через кожу.

— Ну вот, сейчас станет легче. — с улыбкой сказала Галя, принимая бутылку обратно.

— Да, извините меня, наверное съел что-то не то. — пытался быть вежливым Дима, когда у него в глазах поплыло и он почувствовав что теряет сознание. Последнее что он запомнил это глупый сельский покерфейс этой женщины.

***

Ему казалось что его руки находятся в километре от тела, а ног он не чувствовал совсем. Тогда он открыл глаза и не понял где он. Поозиравшись по сторонам до него дошло, что он в той же комнате где и был, только сейчас уже ночь. К тому же он снова почувствовал этот едкий запах.

— Аа. проснулся, милок? Пить хочешь? Хочешь, знаю. — услышал он мерзкий голос Старухи, которая пыталась будто звучать приятно. — Понравилась тебе моя водица? Ай?! Уверена что понравилась! — и старуха залилась ехидным смехом.

— Что вы. — хотел было спросить Дима, как дернув рукой обнаружил что она заточена в какой-то браслет с цепью, ведущей к стене.

Осмотрев себя и пошевелив руками и ногами, он обнаружил что все его конечности также скованы.

— Не дергайся сильно. Или дергайся, тебя все равно никто не услышит! — и старуха снова залилась смехом.

— Сумасшедшая. — подумал Дима.

— Что вам нужно? — спокойно спросил он, пытаясь выглядеть уверенным в себе.

— Ой, милок, мне нужно чтобы ты поделился кое-чем с бабушкой. А чем — ты узнаешь позже, не переживай, мимо тебя это не пройдет! Скорее даже наоборот! — снова залилась смехом.

Дима в ярости от такого абсурда попытался подскочить на ноги, у него не вышло, цепи от рук были соединенны с болтами в стене почти у самого пола, и были слишком коротки чтобы он мог встать в полный рост. Тогда он начал брыкаться, орать что-то нечленораздельное. Он впал в истерику.

Спустя секунд пятнадцать в комнату ворвались два тела, в которых Дима уже позже признал в них тех двух женщин.

Они начали оприходовать Диму какими-то острыми предметами. Это было что-то вроде квадратных ножек от табуретки, которые были почему-то особенно остры.

Удары наносились часто, уверенно и по разным частям тела. Эти бабы очевидно знали свое дело и действовали не стесняясь. Дима сначала пытался выхватить их орудия, но у него не получалось. Потом он пытался укрыться от ударов в позе эмбриона, но и это было безуспешно. Удары обрушивались на самые чувствительные части тела, на локти, колени, пальцы, голову. Дима вопил как зверь.

Спустя минуты три избиения, у него не оставалось больше сил чтобы сопротивляться, ни физических, ни моральных. Он зарыдал, не столько от боли, сколько от обиды за свое положение. Удары прекратились, а спустя несколько минут он заснул прямо на полу.

***

Сон Димы был беспокойный. Ему снилось что он находится в той же самой комнатке, но был там один. Он не был связан и не чувствовал боли от нанесенных ран, это немного приободрило его дух. Несмотря на свое желание поскорее выбраться отсюда, он решил сначала осмотреться. Все таки, свойственное Диме логическое мышление не оставляло его даже в таком плачевном положении.

Несмотря на то, что внутри не было света, за окном была ночь, а свет луны был тускл, интерьер комнаты был доступен для рассмотрения.

Первое, что бросилось ему в глаза, это большой выцветший гобелен на стене. На нем была изображена загонная охота, но не очень стандартная, а точнее очень не стандартная.

Посреди ночного леса группу охотников растерзывали животные. Среди них были кабаны, лисицы, волки и даже лошади. Присутствовали и другие, но Дима не смог распознать этих зверей: рогатые, когтистые, с черной густой шерстью и самое странное — прямоходящие. Их было двое и они прыгали вокруг происходящего. Беспокойство в этот момент усилилось. Он будто начал проваливаться в детали картины. Просто смотря с интересом на нее, он узнавал о ней что-то новое, чего он не мог знать доселе, тогда он с усилием оторвал взгляд от этого зрелища.

Прямо под гобеленом стоял бабкин диван. Когда-то белый пододеяльник был покрыт множеством слоев пятен различной расцветки, среди которых преобладали желтый и коричневый.

Справа от дивана стоял длинный деревянный стол, на котором была куча каких-то банок, бутылок и грязной железной посуды с остатками еды. Обои на стенах частично отсутствовали, а те что были, намекали о своем советском происхождении.

— Груз двести какой-то. — подумал Дима и, неожиданно для себя, нервно хрюкнул с усмешкой. — Ладно, пора бы и честь знать. — подумал он устремляясь к выходу.

Изнутри дверь выглядела еще массивнее чем снаружи, и главное, на ней не было ручки чтобы можно было дернуть на себя. Присутствовала только отверстие для ключа. Дима попытался ухватиться за края двери, чтоб потянуть, но быстро удостоверился в том, что дверь закрыта, а вырвать замок без ручки это абсолютно бесперспективное занятие.

Тогда он кинулся к окну.

— Первый этаж, стекла. Черт побери, если это не выход, то что тогда? — подумалось Диме.

Подбежав к окну он опешил. Окно было больше, чистое и прозрачное, а прямо за ним была такая тьма, что все мысли о том, чтобы вылезти туда — сразу сошли на нет.

Была луна, да, но это было единственное, что там было. Все остальное это густая тьма. Казалось, что попав в нее, ты безвозвратно увязнешь и пропадешь. Можно было бы окно разбить и посмотреть наружу не вылазя, но это стекло было единственным что защищало его от враждебной внешней среды. Опять же, он просто это знал, без причины.

Несколько секунд он стоял неподвижно, вглядываясь в пустоту за окном. Чем больше он смотрел, тем больше понимал природу этой черноты и то, что не зря он удержал себя от поспешных действий. На фоне этих мыслей, комната в которой он находился, начала казаться ему уютной. Затем его внимание привлек какой-то звук за стеной.

— Соседи! — прошептал радостно Дима. — Точно, я же слышал они тут есть!

Подойдя к стене, изза которой доносились звуки, он прислушался. Звук был похож на скрежет. Тогда он начал долбить кулаками по стене и приглушенно кричать.

— Эй, меня тут заперли! Вызовите полицию! — за стеной все затихло. — Я вам денег дам! У меня богатые родители! Только помогите! — кричал с паузами он, и сам стыдился своих слов.

Образовавшаяся тишина длилась около минуты, Дима затаил дыхание, дабы ничто не помешало ему услышать ответ.

Затем за стеной вдруг снова послышался скрежет, только он был уже гораздо громче и ближе чем до этого. И интенсивнее. Это показалось странным.

Дима прислонил ухо к стене, чтобы лучше понять природу звука. У него возникла ассоциация с тем, как кошки дерут диван. Только дерут не диван, а стену. И не кошки. В его фантазии существа за стеной были не чем иным, как теми рогатыми тварями с гобелена.

— Вы поможете мне? — уже не смело и тише проговорил Дима. Это было скорее от отчаяния. Он чуть не засмеялся от такой нелепой попытки, но быстро пришел в себя.

Звуки еще усилились и их стало еще больше. Былая ночная тишина наполнилась звуками раздирания бетона. К тому же звуки стали слышаться с противоположной стены и даже с потолка. Это было так странно и жутко, что Дима отпрянул от стены и плюхнулся на грязный липкий пол рядом с диваном. Сейчас он ему уже не казался столь мерзким. Он закрывал уши руками, но это не помогало, для доносящихся звуков это не было преградой, они проникали сразу в его мозг.

Сердцебиение участилось, а в голову полез новый рой мыслей. Среди них главной была мысль о том, что с минуты на минуту какие-то когтистые твари продерутся к нему и раздерут его как тех охотников на гобелене за спиной. Он догадывался, что когда они до него доберутся, это будет что-то страшнее смерти. Ему чудилось что вот вот и с потолка и стен, сквозь продранный бетон, к нему потянутся когтистые лапы. И они дотянутся.

Дима был не верующим, но как и любой деревенский житель, он сталкивался с христианским мировоззрением. Главным источником информации была его ныне покойная бабушка, у которой он часто проводил время в детстве. Периодически она брала его с собой в церковь, ну службу, что ему не нравилось, ибо было скучно. Часто слышал он как она и сама молилась по ночам перед сном. Он не помнил молитвы полностью наизусть, но все-таки львиная доля некоторых из них была ему хороша знакома.

Он начал молиться. Когда он сбивался или не знал продолжения, он начинал заново. Звуки мало по малу начали стихать, но Дима не останавливался ни на секунду. Он перестал вообще обращать на них внимание, войдя в некоторый транс. Так продолжалось около десяти минут.

В какой-то момент звуки окончательно стихли, а его накрыли умиротворение и воспоминания о детстве, которые утащили его сознание за собой.

***

Дима пробудился из сна также внезапно, как и вошел в него. В глаза бил луч утреннего солнечного света из окна, а голова была налита свинцом. В комнате он был не один. Старуха сидела на своем поганом диване и внимательно, с насмешливым прищуром, смотрела на него.

— Что, похозяйничал тут сегодня ночью? — саркастично спросила она. — И с ребятками моими познакомился. На твое счастье они у меня нынче сытые, иначе ух. пришлось бы собирать тебя по пакетам и искать замену. мдаа. Ладно! Скоро будешь обедать, тебе понравится! — Захихикала старуха. Потом ее взгляд резко сменился на серьезный, она попилила им Диму еще несколько секунд, затем встала и вышла прочь из комнаты.

У Димы не нашлось даже слова чтобы крикнуть старухе вслед, сил хватило только проводить ее взглядом до двери. Он почувствовал насколько у него плохое самочувствие и как сильно он хочет пить. Мелкие раны зудели и пульсировали, избитые пальцы рук было невыносимо сгибать.

— Сейчас я б и ту отраву из бутылки глотнуть не прочь. — подумал он и из последних сил ухмыльнулся.

Затем его взгляд случайно упал на гобелен над диваном старухи. Вместо рисунка из сна, там был изображен подвешенный за одну ногу человек. Он умиротворенно свисал вниз головой и, казалось, был спокоен.

— А не сожрать ли меня хочет эта старая тварь? — проговорил тихо Дима. — Живет в дерьме, пенсии поди хватает только на макарошки, вот и харчат со своими подельниками таких как я раз в сезон. — от этой мысли волосы на голове зашевелились, а сердце начало издавать громкий стук.

— Так, давай Дима, думай. Ты, в конце то концов, закончил техникум машиностроения и тебе уж точно хватит извилин переиграть поехавших кукухой шизоидов. — накручивал себя он. — Сопромат, физика, матан. что-то из этого же должно мне помочь в конце то концов?!

После чего, немного воспрянув духов и вспомнив пару фильмов со Стетхемом, он начал внимательно разглядывать путы на своих конечностях и мозговать что с ними можно сделать.

— Хм. во сне то их вообще не было. Я даже не припомню что на этом месте из стены что-то торчало, хотя сидел у дивана напротив. Хотя, это ж сон! — пробегали мысли в голове Димы.

Болты, судя по всему были загнаны очень глубоко в стену, к тому же на совесть, так что вытащить их голыми руками можно даже не пытаться. Цепи толстые, хозяйские, такими только алабаев привязывать.

Браслеты на руках ржавые, будто из средневековья, и каждый на замочке. С этим уже можно работать, только бы найти какую-нибудь скрепку. Вообще, его оковы в целом выглядели именно так, как по его мнению они и должны выглядеть, ничего неожиданного, и это было странновато. Он начал рыскать по своим карманам в поисках чего-нибудь по типу скрепки, как в этот момент дверь отворилась и на пороге появились две женщины. Это была Галя и вторая, имени которой он не знал.

Выглядела эта картина гротескно. Пузатые женщины несли в руках грязный чан, из которого даже свиней кормить не каждый решился бы. В нем он признал тот самый чан, который грелся на кухне когда он пришел.

Они поставили его перед Димой, открыли крышку и от этого кислого запаха, который вырвался ему прямо в лицо, его тут же вывернуло прямо на себя. Да, не прошло и трех секунд как это произошло.

Вот он, источник вони в комнате, тот самый фантастически гадкий запах от которого его помутило вчера, только помноженный десятикратно. То, что вышло из него, скорее всего было приятнее этого варева.

Женщины безэмоционально посмотрели на него. Затем одна из них, имени которой он не знал, взяла поварешку, набрала из чана субстанцию и поднесла ко рту Димы.

— Пей. — спокойно сказала она.

— Не буду. — твердо и четко ответил он, глядя ей прямо в глаза. И сжал губы как только мог.

Вторая женщина, Галя, спокойно вздохнула, вытащила изза спины орудие, которым вчера уже прошлись по Диме, и не теряя ни секунды со всего маху треснула ему по голове, прямо по макушке. Это было настолько быстро, абсурдно и бесчеловечно, что он даже не успел выставить руки для защиты.

В ушах зазвенело, от резкой боли на глазах выступили слезы, а по лицу закапало что-то теплое. Теплая струйка крови текла по его голове, стекая на лицо, к которому снова приблизилась смердящая поварешка.

— Пей. — повторила уже Галя.

— Нет. — сквозь слезы прошипел Дима, за что ему снова начало прилетать дубинкой. И в этот раз далеко не один раз. Удары сыпались как из рога изобилия. Они попадали и по вчерашним ранам, которые не успели толком затянуться, и наносили новые.

В какой-то момент, закрываясь от ударов, краем глаза Дима заметил что удары ему наносит не женская рука, а какая-то когтистая лапа. Но это наваждение длилось всего секунду.

Он почти потерял сознание и повалился на спину. Все таки старые и новые кровоподтеки сильно сказались на его физическом состоянии. Он чувствовал себя так, будто потерял много крови, хотя визуально это было не так. Перед глазами все плыло, воля была подавлена, а ум окончательно захватило чувство безысходности.

В таком состоянии он почувствовал как ему открывают рот и заливают туда жидкость. Он пытался сплюнуть ее и не давать заливать снова, но ему зажали нос и в конце концов ему пришлось открыть рот и проглотить это. Так случилось несколько раз. С каждым разом его сопротивление было все меньше, и в конце концов он уже без насилия проглатывал все что ему заливали. После чего женщины ретировались, а Дима остался лежать весь мокрый, избитый, отстраненный и униженный.

Что было там, в этой кастрюле, он не хотел даже представлять. Если думать о том, какого рода были эти харчи и из каких ингредиентов они состоят, то можно сразу себе вскрывать живот, потому что едва ли там было хоть что-то адекватное. Краем одной мысли он подумал о том, что почувствовал огромный ком волос когда проглатывал варево, но он тут же переключил слабое внимание на что-то другое, просто на пустоту.

Потом он снова провалился в сон, но уже без сновидений.

***

Дима проснулся уже днём, солнце ярко светило за окном и казалось, что там, всего лишь метрах в четырёх от него протекает замечательная жизнь, без поехавших старух, поедания дерьмосупа и избиений табуретной ножкой. Он старался не шевелиться, чтобы не тревожить израненное тело. В таком положении он заметил за окнами решетки, он не припомнил чтобы видел их во сне. Он продолжил разглядыватьокно и пришел к выводу, что окно в целом было не такое как во сне. Это старое окно покрытое множеством трещин. Там была даже чуть приоткрытая форточка. Во сне не было всего этого.

— Интересно, сколько времени. — подумал он, смотря вдаль сквозь окно.

Тело ужасно ныло, неприятно. Раны были несерьёзные, но их было много. Лицо стягивало от запекшейся крови.

— Какие суки. надо что-то придумать. и надо бы уже прекращать думать о том, что надо что-то придумать и переходить к действиям.

Он попытался сполоснуть кислый рот собственной слюной, которая едва набиралась с чайную ложку. Сушняк долбил в полную силу.

В дверь робко постучались. Дима подорвавшись, подумал пару секунд, собрался с мыслями и крикнул — Входите!

В приоткрывшуюся дверь всунулась худющая и болезненная мужская морда.

— Геннадьевна, ты на месте? — пропищал человек.

— Нет её здесь. — несколько секунд неловкого молчания — Помоги мне, мужик! — без криков, но умоляюще произнёс Дима. — Ментов вызови! Мужик, я тебе че хочешь дам, денег, алкашки, ящик боярышника и пять косарей сверху! Никто не узнает. Стой! Куда ты?

Морда засунулась туда от куда и появилась — за дверь. И через несколько секунд снова вползла обратно, но вот этот раз за мордой показалось и тело.

Это был худощавый мужик небольшого ростка, сутулый и, судя по лицу, бухающий. Что тут скажешь, питерская интеллигенция. На нем был огромный военный бушлат, несмотря на то что на дворе была летняя жара. В руках был увесистый пакет.

— Парень, ты извини конечно меня, но помогать я тебе не буду. Да и нечем мне тебе помочь, даже если бы я и хотел. — сухо и твердо отвечал мужик.

— Мужик, ну ты чего! Просто позови ментов или соседей попроси! Скажи здесь человека в заложниках держат. — с выпученными глазами уговаривал Дима.

— Ты похоже паря не понял куда и попал. Геннадьевна, сучья ведьма, не отпустит тебя уже, понимаешь? Отсюда выхода нет. Это ее личное место, и без ее ведома тут и мышь не бзднет. Чего уж говорить обо мне? Чтоб я вызвал ментов? Хах, да даже если они сюда каким-то чудом и доедут, то увидят только заброшенную коммуналку, а меня в дурку заберут. — говорил мужик почти шепотом, постоянно озираясь по сторонам. — Тебя тут, можно сказать что и нет.

— Так, мужик, давай без этого. Ведьмы, черти, Ктулху. я все понимаю, вы тут угораете по своему. Но мне реально нужна помощь! Они меня тут знаешь чем кормили? Какой-то ссаниной из чана! Так что давай без лирики и фольклора, зови ментов или просто дай мне телефон. Да я эту бабку голыми руками придушу когда освобожусь, ты не парься!

— Неет, мил человек. я тебе уже все сказал, а верить или нет — дело твое.

— Ну и сука же ты! — крикнул Дима. — Пред тобой сидит похищенный человек, а ты так ему отказываешь нагло в помощи. В тебе вообще хоть что-то святое есть? Родители, братья, ты человек вообще или овощ проспиртованный?! — уже с ненавистью и презрение кричал Дима.

Мужик выслушал и посверлил какое-то время взглядом пол, пока Дима сопел от злобы. Затем перевел взгляд снова на Диму.

— Ты думаешь я не пробовал? — все также спокойно говорил он. — Ты думаешь ты один такой? Знаешь сколько таких как ты здесь было? А знаешь сколько было таких кто хотел им помочь? — продолжал мужик, а в его голосе появился слезливый надрыв. Такой горький надрыв, который присущ знатным алкоголикам в моменты изливания души. — Может ты знаешь что с ними стало после этого? Ты не знаешь что эта злая сука способна творить! Как она может ломать!

Мужик потряс пакетом в правой руке.

— Знаешь что здесь? Здесь мясо. Человеческое. И да, это я его добыл. Для нее! — мужик вот-вот был готов постигнуть глубины истерики.

— Да ты конченый! Такой же, как она! — с выпученными глазами крикнул Дима и интуитивно отодвинулся чуть подальше от мужика.

Мужик резко скинул с левого плеча бушлат, и продемонстрировал отсутствие левой руки почти по самое плечо.

— Вот что бывает, когда ты не делаешь то, о чем она тебя просит. — уже чуть с меньшим надрывом отвечал он. — Еще полгода назад здесь вместо пустоты болталась настоящая рука. А потом я решил устроить бойкот стерве, когда стало сложно искать тех, у кого можно безнаказанно забирать плоть. Короче. у меня выбор простой, либо я, либо кто-то другой. И поверь, мне еще повезло — у меня нет родственников. До меня на нее работали те, у кого были большие семьи, вот там происходил настоящий ад. Она может добраться до каждого через кровь. — мужик уже почти успокоился. — А сколько раз сюда менты приезжали и уезжали ни с чем. я даже считать это не хочу.

— Аа. — хотел что-то спросить растерянный Дима. Он понял, что перед ним неадекватный человек, у которого настроение скачет с такими колебаниями, что едва ли с ним можно о чем-то договориться.

— А супчик которым она тебя потчует, ты постарайся как можно меньше держать в себе и как только есть возможность выблевывай все, что есть в желудке. То что это ссанина на вкус — ты верно подметил, и ты даже сильно ее приукрасил. Потому что это было бы везение, если бы это была действительно ссанина. Тебе лучше не знать что там, да и я не сказать чтобы знал наверняка. — говорил мужик уставши потирая ладошкой лицо. — Короче, паря, просто постарайся как можно дольше продержаться. Она не сможет добраться до твоего тела и души пока ты достаточно не пропитаешься этой жидкостью, не ослабнешь. Посему держись, а там может что-то и придумаешь. — закончил он и резко скрылся за дверью.

Дима остался на полу переваривать полученную информацию. Затем он подорвался и бодро начал совать пальцы себе в глотку, пока не вызвал рвоту. Так было несколько раз, а после он потерял сознание.

***

— Эй, ты живой там? — звучал старушечий голос. Не сдох, я тебя спрашиваю?! А, не сдох. На вот, пей. — и в тело что-то прилетело.

Дима открыл глаза и увидел возле себя бутылку с водой. За окном была уже ночь.

— Пей! Да не бойся ты, окаянный, пей. Это обычная вода, мы ж не хотим чтоб ты тут кинул копыта раньше времени. — сказала ядовито старуху.

Дима накинулся на воду. Ему было все равно что это за вода, он был готов пить и из унитаза. Но когда понял что вода действительно обычная, газированная, это его все-таки порадовало.

— Вот тебе презент, как у вас это принято говорить, хе-хе. — оскалившись сказала бабка, и ногой подопнула Дима металлическое ведро. — Смотри мне тут, чистоту соблюдай, а то знаю я вас. Молодежь! Руки из жопы растут, а переделать некому. Толку то с вас? Как с козла молока! — злобно проорала — Ну ничего, бабушка вам найдет достойное применение. — уже насмешливо и добренько сказал старуха. — А то что этот дурачок тебе наговорил тебе никак не поможет. — это она сказала строго и серьезно, после чего повисла долгая пауза. — Ладно, скоро я этого гаврика все равно заменю на нового. Срок годности изделия подошел к концу.

— Я тебя убью. — холодно и безэмоционально сказал Дима глядя на нее.

— Тише, тише, молодец. Такими речами в этом месте не разбрасываются, здесь за них спрос высок.

— Да я тебя, змею старую.

Дверь открылась и в нее поторапливаясь вошли прислужницы женщины.

— Ну, что смотрите? Помогите парню понять ценность тишины. — повелительно приказала им бабка и махнула в его сторону.

Дальше на Диму обрушилась лавина ударов. Били не для вида, а как в последний раз, безжалостно и на славу. И это при том, что это происходило второй раз за день. Сначала Дима закрывался руками, скулил и рыдал. Но вскоре он уже орал дурниной, не столько от боли, сколько от обиды. Обида была на саму жизнь, ведь это бессмысленное насилие в его сторону было не более чем подавление его воли. А воля это то, что дано любому человеку природой, по факту существования, и забирать ее никто не имел права.

Потом все резко закончилось, и он снова лежал обессиленный, окровавленный и гортанно стонал, аки раненные зверь.

— Вот так! — сказала бабка. — И чтоб я тебя, дуралея, до утра не слышала, иначе повторим процедуры, мне не жалко. — она поднялась с дивана и, перед тем как выйти из комнаты, добавила — И по ночам тоже чтоб тут больше не шлялся, понял? — затем в коридоре послышался ее удаляющийся повелительный голос, обращенный к теткам.

Дима не шевелясь лежал на голом липком полу и вспоминал, как же было ему хорошо во время учебы, как весело и беззаботно проходила его студенческая жизнь. Общага, девки, пацаны, пиво. Ноутбук, черт его возьми! Общажные друзья, где они теперь? Помог бы хоть кто-то из них ему, узнав о его беде, или суровые реалии жизни уже успели сделать из них бесчувственных биороботов?

Как бы то ни было, он хотел вернуться в то общажное время. Хотя бы мысленно, хотя бы на пять минут, чтоб почувствовать что не все так плохо, что не все еще кончено, что мир не состоит только из страданий и уныния.

Так, лежа в боли и пребывая в мечтаниях, он внезапно наткнулся на мысль, что дверь здесь никогда не запирается. Это было удивительное по своей простоте и полезное наблюдение, которое давало надежду. Нужно только придумать как снять путы.

Полазив по своим карманам, он все-таки ничего не обнаружил. Да, похоже продуманные общажные твари полностью его осмотрели перед тем как заковать. Глубоко вздохнув, Дима расслабил тело, закрыл глаза и вскоре снова погрузился в сон.

Во сне он опять оказался в комнате и совершенно свободный от оков. У него также не было чувства ноющей боли, к которой он так и не смог привыкнуть за два дня.

Он, будто этого только и ждал, хладнокровно, но без шума подошел к двери и снова попробовал открыть. Закрыто.

Посмотрев в сторону окна он увидел за ним непроглядную тьму, как и прежде. Там будто бы не было ничего, а точнее там было одно сплошное ничто.

— Так, ладно, посмотрим какие у бабки есть интересы. — проговорил Дима и подошел к шкафу.

Открыв его он увидел кучу какого то старого хлама. Ничего полезного. Елочная мишура, какие-то куртки, платья, пластинки, сапоги, парики.Чем больше он рассматривал шкаф, тем больше вещей в нем наблюдал, но он продолжал.

— Так, стоп, а это что такое? — сказал он и засуну руку в шкаф, вытащил от туда куклу.

Это была какая-то самодельная кукла, в которую были воткнуты иглы. Вокруг шеи ее были намотаны светлые волосы, а в руке у нее были приклеены человеческие ногти.

— Это я пожалуй оставлю себе, кажется мне это может пригодиться. — неожиданно для себя подумал Дима.

Он стоял с куклой в руках и просто смотрел на нее. Потом он поймал себя на мысли, что если это сон, то и кукла сон. Но, на всякий случай, он решил испытать судьбу и закинул куклу под диван.

— А вдруг и в реальной жизни она там окажется. — неожиданно для себя подумал он.

Он удивился тому что он даже посмел подумать о такой антинаучной ерунде. И как такое могло прийти к нему в голову.

А потом за стеной снова послышался скрежет. Но не как в прошлый раз, а сразу в полную силу. Скрежет быстро распространился и на потолок с другими стенами.

На Диму снова обрушился необъяснимый страх, в котором он опять сел подле кровати и начал молиться. Спустя какое-то время скрежет за стенами прекратился и он. проснулся.

Это снова было раннее утро, такое же как и в предыдущий день. Дима увидел бутылку воды и, от души напившись, наткнулся взглядом на старуху.

Она сидела на диване и с сосредоточением рассматривала его. Это уже не было похоже на издевательский и насмешливый взгляд, тут было что-то другое. Она была серьезна и задумчива, будто бы обеспокоена чем-то.

— Ты что, собака такая, задумал? — завопила она, резко подскочив с дивана и заехав ему со всего маха по голове ладошкой.

Дима настолько этого не ожидал, что даже не успел никак среагировать.

— Знаешь, а может мне тебя на фарш пустить? Больно ты прыткий у нас оказался. В шкафу моем роешься, детишек моих беспокоишь. Может ты решил что сбежишь отсюда? — разорялась бабка. — Гад, тварь! — ругалась она над ним ходя по комнате. — Ну хорошо, хорошо. — успокаивала она себя. — Сегодня тогда и начнем, а то того глядишь, ты, скотинка, улизнешь. Или вообще тебя мои детки в клочья порвут, а ты здесь не для этого, понял?!

Дима сидел в шоке от происходящего. Какие детки? Что вообще ее так завело? Но где-то глубоко внутри его это радовало. Ведь если такая следует такая реакция, значит все-таки не все идет по ее плану, значит есть еще свет в конце тоннеля.

— Ладно, пора уже и отобедать тебе Димасик. — сказала бабка.

Через несколько минут в комнату вошли женщины и вчерашняя процедура с мотивированной откормкой через табуретные ножки повторилась вновь.

Дима уже не оказывал сопротивление. По началу хотел, но быстро осекся вспомнив про последствия.

Старуха с некоторым удивлением наблюдала за его покорностью.

— Смотри те-ка, ребятки, а он стал ручным! — воскликнула в какой-то момент она.

Затем, после Диминого завтрака, старуха с женщинами снова ушла вон из комнаты. Это было похоже на часть какого то ритуала.

Новым ритуалом стало и сблевывание Дима поеденного супа в ведро, в которое он справлял и другие нужды.

Изнеможенно он оперся на стену и медленно бесцельно блуждал взглядом по комнате. И тут он вспомнил про свой сон.

— Почему старуха знает что мне сниться? И сон ли это, черт его возьми? — думал Дима и безнадежно посмотрел под диван, после чего чуть ли не хрюкнул от удивления.

Под диваном лежала тряпичная кукла из сна. Хотя это была не прям та кукла, она имела другой внешний вид. Она была не такой старой, на ней не было ногтей и волос. Но что-то подсказывало Диме что ему стоит до нее добраться.

Он попробовал дотянуться ногами, но конечно же он не смог. Он не мог даже встать в полный рост, не то чтобы еще и разбросить ноги до дивана. Он перевел взгляд на ведро и подумал, можно ли его как-то использовать. Идей пока не было.

***

— Так и чего, куда мы все-таки идем?

— К ведьме, я ж говорил.

— Хах, да хорошо заливать, Вадик. Какие ведьмы. так и скажи что закладку во дворе хочешь найти, а меня взял на стреме постоять.

Двое молодых парней шли по узенькой улице тихого центра. Один из них, тот что помладше, шутливо вопрошал другого, куда тот его повел в такую рань.

— Да я тебе серьезно говорю, к ведьме. Там Серега последний раз был, перед тем как пропасть.

— Слушай, я конечно соболезную что твой брат пропал, но может хватит винить какие-то потусторонние силы и просто принять этот факт? Может он вообще живой и когда-нибудь объявится, полгода же всего прошло.

— Нет, его в живых нет, я точно знаю! Да и полгода прошло не всего, а уже. А он бы так жестоко не поступил со своей семьей, ты понял?! — жестко с наездом ответил Вадик.

— Да понял. А с чего ты вообще взял эту информацию про ведьму и про него? Ты так и не сказал толком.

— Короче, я как только отошел немного когда Серега пропал, решил некое расследование провести. Поискал новости в инете про пропавших здесь и все такое. И не поверишь, стабильно, примерно раз в полгода, здесь пропадают люди. Молодые люди, до тридцати лет. И пропадают они в этом районе.

— И что? Мало ли кто пропадал раз в полгода, ты не думаешь что это может быть простое совпадение?

— Да думал я! Но решил все-таки пойти дальше. Походил здесь, позаглядывал в окна в домах колодцах. И как-то в одном из таких, когда я подобрался к окну, то что-то почувствовал. Было в том дворе, в том доме что-то. Странное. Когда я пробрался к окну меня окликнул бомж какой-то. Ну все, подумал я, сейчас будет просить помочь благородному рыцарю современности монеточкой на беленькую. А он, вместо этого, говорит мне, чтоб я отошел скорее от этого окна и вообще, из этого двора смотал и больше не появлялся. Меня такой расклад очень удивил я тебе скажу. Тогда я начал его докапывать, мол «почему?», «а зачем?», «а что мне будет?». Он неохотно шел на разговор по началу, но после того как я догадался зайти с ним в местную пивнуху, он раскрылся. Там то он мне и рассказал все.

— Что все?

— Да много чего. Если вкратце, то здесь живет ведьма. Да, прям за тем самым окном. Прям ведьма! И что ей нужны молодые люди для какого то обряда, раз в какой-то срок. Она их туда заманивает под разными предлогами и спустя несколько дней их никто больше не видит.

— Звучит как дичь какая-то.

— Я тоже так подумал. И до сих пор, честно говоря, ловлю себя на этой мысли.

— Ну окей, а бомж то от куда знает это все?

— О, а это самое интересное! Местных бомжей и алкашей она заставляет что-то делать для нее. Он не сказал что, но из контекста я понял что там жесть какая-то. Не удивлюсь что это classic расчлененка. В общем, хз. походу она жрет человечинку, или не она, этого никто не знает.

— А с чего ты взял что твой брат именно туда попал?

— Так я бомжику показал фото брата. Тот долго юлил, говорил что не видел. А как хорошенько залился, так признался, что видел он его. Как раз полгода тому назад где-то и видел. так что, Санек, такие дела.

— То есть он свидетель?

— Ага.

— Так может к ментам с ним наведаться, он все расскажет и они шухера наведут?

— Ты сам то веришь в то, что только что сказал?

— Мда. что-то не особо. Так мы сейчас с ним встретимся?

— Нет, вряд ли. Я его с того момента не видел больше. Да он и сам во время нашего разговора неоднократно повторял, что пропал он изза меня. Не знаю, может шизу словил и его в дурку закрыли, может умер где-нибудь под забором, а может действительно, бабка и его и пустила в расход.

— Че то я уже обламываюсь туда идти.

— Не ссы. Есть у меня некоторая информация как в сети ведьмы не попасть.

— Расскажешь?

— Да, чуть позже.

— А был там еще, в том дворе то?

— Бывал. Несколько раз. К окну подходил, никого там днем нету и пусто. Выглядит как заброшенное помещение, я даже по началу думал что ерунда это все. А потом повстречал другого бомжа там, только тот мне ничего не рассказывал, и вообще не шел на контакт. Хрен знает, может он даже не в теме. Однако, факт в том что он там был, а значит первый не соврал. У меня вообще такое чувство, что там во всем подъезде может никто и не живет кроме бабки. — задумчиво сказал Вадик — Да, еще один раз ночью приходил, но не успел зайти во двор, как две бабы выскочили и чуть ли не ссаными тряпками меня от туда вытолкали, я нарываться не стал.

— А ее ты видел хоть раз?

— Нет, чего не видел — того не видел.

— Так может ее и не существует?! — заржал Санек.

— Вот это мы сегодня и выясним. — спокойно ответил Вадик.

***

— Так, повтори что я тебе только что сказала!

— Тебе сегодня нужно два пакета мяса до обеда. Если я его тебе не принесу, ты отправишь за мной свою сволоту, и они с меня самого шкуру сдерут и расфасуют по пакетам.

— Не правильно! Не два пакета, а три! И не до обеда, а до часа! — кричала старуха на мужика с неприкрытым презрением. — А про то что сдерут, тут все правильно.

— Но где я столько возьму? — заскулил мужик.

— Где хочешь — там и бери. — с ехидной улыбкой прочеканила старуха.

— Я тебя понял. — сухо ответил мужик.

— Все, вали отсюда. — сказала ведьма уже не глядя на мужика и отмахнувшись рукой.

Мужик действительно все понял. Бабка чувствует, что ему это все встало уже поперек горла и продолжать исполнять ее богомерзкие прихоти он больше не собирается. Он хотел сегодня дать деру из города, в область к своему дальнему родственнику. Но бабка, как специально, дала ему такое задание, которое невозможно выполнить. Набрать три пакета человечины еще и днем, до обеда. мда. это, конечно, Питер, но даже для него это слишком непосильная задача.

Он медленно направлялся к выходу.

***

— Вот оно, за деревьями.

— Ух, Вадик, очково то как!

— Не боись, говорю, у нас все схвачено.

— Ты уверен что это поможет?

— Честно говоря — не очень. — серьезно ответил Вадик. — Но надо верить, выбора нет.

Молодые парни пробирались сквозь кусты к бабкиному окну.

— Смотри! — громким шепотом вскрикнул Саня.

— Опа! — опешил Вадик. — Эй, пацан! Ты живой там? Слышишь?

Он постучал несколько раз по окну, которое дышало на ладан и вообще, удивляло тем что оно еще стоит, а не развалилось. За окном они увидели комнату, в середине которой у стены сидел пожуханый парень. Рядом стояло грязное ведро.

— Да. да, слышу! — ответил подорвавшись парень. Его вид был, мягко говоря, удурченным. — Живой я, живой! Скорее, бейте окно, вытаскивайте меня отсюда! Помогите! — умолял парень.

— Нет, не получится, решетки на окнах, крепкие. — сказал Вадик подергав за нее. — Бить не вариант.

— Но мы тебе поможем! — добавил Саня. — Слышишь? Мы тебя вытащим сегодня!

— Не уходите. — пролепетал парень чуть слышно.

— Эй, шпана! Вы чего тут? — прозвучал мужской голос.

Парни обернулись, за кустами стоял сгорбленный мужичок в бушлате и с сигаретой в одной руке.

— Шли бы вы отсюда. — спокойно сказал мужичок.

— Я его знаю. — сказал тихо Вадик Саньку. — Это тот бомж которого я уже видел до этого. Пошли подойдем к нему.

Парни вылезли изза кустов и приблизились к мужику.

— Аа. я тебя помню. — сказал мужик. — Ты уже был здесь несколько раз. Жить, смотрю, тебе надоело?

— У меня брат здесь пропал. Ведьма его схарчила. Ты знаешь о ней что-то? — несколько секунд молчания. — Не ври мужик, знаешь же! — грозно и смело говорил Вадик.

— Знаю. — протяжно ответил мужик. — Эх. что ж вас всех сюда тянет то. Брат твой даже если здесь и был, то его уже давно нет. Или скорее, братом ты уже это не назвал бы. — мужик затянулся — Ладно, что вам надо то?

— Парень в комнате, видел его? — говорил Вадик.

— Видел.

— Помочь хотим ему, вытащить. Ну и с ведьмой что-то порешать тоже надо.

— Сомнительная затея. — ответил мужик. — С бабкой вы вряд ли что-то сделать сможете, а за пацаном пойдете — сами пропадете. Да и в любом случае, пропадете вы пацаны. То что вы здесь, уже говорит о том что о вас она знает. А раз знает, то уже что-то и придумала что с вами делать.

— Мы все равно хотим помочь ему. Да и мы не с пустыми руками, тоже кое-что умеем и знаем. — сказал Вадик.

— Да, мы ему уже пообещали помочь, а слово не воробей. — гордо сказал Санек, который был моложе Вадика визуально года на три и выглядел еще смешнее в своих заявлениях.

Мужик улыбнулся их наивности и засмеялся. Сразу же смех перешел в заливистый кашель, он был болен.

— Ладно, на ваше счастье, именно с этого момента я одной ногой уже в могиле, и поэтому я вам помогу чем смогу. — прокашлявшись сказал он им. — Ну, рассказывайте хлопцы, что у вас есть против ведьмы то? Вы, судя по всему, ребята прошаренные. — сказал он добро.

— У нас есть чертополох в карманах. — ответил Вадик.

— Еще у нас в рюкзаках бутылки со святой водой, и мы ее пили. — добавил Саня.

— Хм. неплохо, конечно. Это вам может и поможет, по крайней мере, ведьма теперь не знает что вы здесь, а это уже шанс выжить. Может даже есть еще какие-то полезные эффекты, но чтоб вытащить парня, увы, этого мало.

— Может просто ментов вызвать? — вопрошал Вадик.

— А вот это ты сразу брось. Думаешь не вызывали? Сколько раз приезжали, и каждый раз одно и то же — помещение заброшенное, никто не живет и следов присутствия никаких.

— Как это так?

— А вот так. Точнее, я не знаю как. Вот ты что видишь, глядя на дом? Я сейчас вижу жилое помещение, а иногда я вижу другое — заброшенное. Морок какой-то бабка напускает на эту область.

— Ошалеть! И правда! — сказал Вадик оглядываясь вокруг. — Я когда здесь до этого был, то дом тоже выглядел не так как сейчас, а новее, чтоли.

— Ну так, а я о чем! Может чертополох или святая вода вам помогает избежать этого морока. — подтвердил мужик.

— А может, проберемся внутрь, подкараулим ведьму и тюк по голове? — вмешался Саня.

— Не выйдет. — как-то грустно ответил мужик. — Во первых, она имеет какую-то нечеловеческую силу, я сам лично видел как она мясо голыми руками как бумагу рвет. А во вторых, ее оберегают эти две нечисти, которые не дадут вам к ней подойти и на пару метров.

— Чего-о? — спросил Саня.

— Того. Две женщины с ней живут. Они выглядят как обычные женщины, да, но это только днем, а ночью это настоящие демоны во плоти, если они того захотят конечно. Я видел один раз и то — мельком, но мне и этого хватило чтоб кошмары меня преследовали каждую ночь. Также они еще и тупые, знают элементарные слова, могут даже строить предложения, но это их максимум. Днем еще они могут показаться не опасными, но не обманывайте себя, даже в человеческом обличии они способны оторвать вам руку как кукле. — Мужик потряс пустым рукавом.

— Так что делать то? — спросил Вадик.

— Надо избавиться от демонов, по другому никак. — сказал мужик. — Но тут я вам не помощник, у меня и рука одна, — усмехнулся он — и в целом на меня дунь и я вылечу в окно. Один вариант я вижу, подключить парня в комнате к нашему делу. Если у него получится как-то задержать демониц в комнате, то у вас будет шанс. Один из ста или тысячи, но будет.

— А я знаю как мы поступим! — бодро сказал Саня. — Надо ему передать чертополоха. Если он действительно отгоняет нечисть, то пусть он им натрется и как-то вызовет этих теток в комнату, а когда зайдут — кинет чертополох под дверь, чтоб они не смогли выйти. А мы пока в это время бабкой займемся.

— Ага, а дальше что? Как мы его из этой комнаты вытащим то, если там демоны будут? — парировал Вадик.

— Ну. у нас же тоже чертополох будет. плюс святая вода, зальем их, да и все. — неуверенно ответил Саня.

— Ну, в принципе звучит логично. — сказал Вадик. — Мужик, ты поможешь нам?

Мужик глубоко вздохнул смотря на сигарету, глубоко затянулся, задержал, выдохнул дым.

— Я вам помогу. Мне нужно два пакета мяса. У вас есть деньги?

— Нуу, столько нету. Но мы можем попросить у родителей. В общем, думаю, найдем. — сказал Вадик.

— Хорошо, — сказал мужик — пошли тогда отсюда, обсудим поподробнее где-нибудь подальше отсюда.

И они покинули двор.

***

Дима беспокойно сидел, его метало из стороны в сторону, у него стучало сердце и он был весь на шарнирах. Его спасут! Эта мысль его пьянила и он хотел разрыдаться.

Но как они это сделают? Может ли он им как-то помочь? Он подумал про куклу. Ему захотелось ее достать. Он снова осмотрелся вокруг. В доступности у него было металлическое ведро, почти до краев наполненное гадостью, и пластиковая полторашка воды.

Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох и затем такой же выдох. Затем взял в руки ведро и начал пытаться выломать его металлическую ручку. Это не выходило. Он продолжал гнуть уши за которые крепилась ручка. Он давил на уши своим браслетом и выгибал туда — сюда. Спустя полчаса одно ушко оторвалось, а еще спустя двадцать минут оторвалось и второе.

Еще несколько минут он потратил чтоб выпрямить ручку ведра. Затем он взял бытулку и кое-как пробил ее дно одним концом ручки. Вставил ручку в дырку так, что ручка стала продолжением бутылки.

Конструкция была хлипкой и неустойчивой, но она не разваливалась. Он попробовал ей достать под диван, но все равно длины не хватало.

— Черт! — нервно вскрикнул Дима. — Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.

Тогда он снова посмотрел на ведро, перевел взгляд на пол и вот он увидел — пол в этой старой поганой комнате был покосый, от времени или от кривого ремонта. И на его счастье, скос был в его сторону.

— Бред конечно, но вдруг. — подумал Дима.

После чего он встал на колени, приняв устойчивое положение, взял в руки ведро и выплеснул все что было на стену за диваном. Содержимое ведра оттолкнувшись от стены разлетелось во все стороны, на Диму в том числе, но его это нисколько сейчас не волновало.

Много жидкости прошло и за диван, к счатью он был прижат к стене не плотно. И вот он увидел чудо — кукла выплыла из-под дивана прямо на середину комнаты.

Взяв свою изготовленную конструкцию Дима с легкостью смог уже дотянуться до куклы и вот она уже у него в руках.

— И что теперь мне с ней делать? — произнес про себя он с глупой улыбкой на лице.

***

— Да, я захожу с этими пакетами внутрь, иду к ее комнате, типа я не знаю что она не там, кидаю этот мешочек с чертополохом, ничего не объясняю и несу бабке пакеты. — проговаривал мужик.

— Верно, верно. — лепетал Саня. — А мы ему уже через окно все объясним.

— И помните что я вам говорил?

— Да. — серьезно сказал Вадик.

Пока они готовились, искали деньги, ходили на рынок за свининой, мужик поведал им о том, куда пропадают молодые люди. По его словам ведьма держит их в подвале, они вольны, но они никогда не выходят от туда, потому что они под ее властью. А еще то, что они больше не люди, они что-то вроде человекоподобных животных. Они не помнят кем они были до обращения. И он попросил их сжечь это проклятое место вместе с ними, чтобы освободить их от ее гнета. Для этого они дополнительно заходили на заправку и им удалось приобрести три бутылки бензина.

— А еще ты оставишь нам открытой дверь в подъезд и там рядом поставишь бутылки. — дополнил Саня.

— Да помню я. — сказал мужик. — Знаете что. я думаю я не жилец, ну не отпустит меня ведьма, я чувствую это. Поэтому вся надежда только на вас. Вы хотя бы выживите, я постараюсь помочь вам.

После этого все помолчали. Каждый думал о своем.

***

Дима сидел на полу изучая куклу.

— Почему во сне она была другая? — думалось ему.

Он начал выдумывать разные варианты и один из них ему понравился больше всего. Его идея была в том, что в этом месте сон — не совсем сон. Это некоторая параллельная реальность, типа как фильме Астрал. Да, глупо, но черт возьми, кукла же появилась. И если все действительно так, то в той реальности эту куклу возможно использовать для магии вуду. Забавно, конечно. Он не темнокожий гаитиец, но собирается колдовать. Идиотизм.

— Ладно, тогда, получается, мне нужно заснуть. Но перед этим нужно найти что-то принадлежащее бабке.

Он обшарил взглядом в комнате те места до куда мог добраться и на глаза ему попался грязный коврик, неподалеку. Он притянул его к себе все той же конструкцией, и хорошенько изучив его, нашел таки несколько седых волос.

— Надеюсь это ее. — с этими словами он обвязал их вокруг шеи куклы.

Внезапно дверь в комнату раскрылась. Дима дернулся, пряча куклу за спиной. Но изза двери показался вчерашний мужик.

— Ничего не говори, молчи! — прошептал он и кинул парню какой-то сверток. — Геннадьевна, ты где? — прокричал наиграно он и быстро вышел вон.

— Пацан! — прозвучал тут же приглушенный голос изза окна.

Дима повернулся.

— Да! — сказал он.

— Видел двух теток? Тебе надо как-то сейчас их затащить в комнату. Слышышь? Замани их как-нибудь. Кричи, топай, свисти! В этом мешке растения, засунь их по карманам, в рот, натри тело как сможешь перед их приходом. Так они тебе ничего не сделают. Еще в самом мешочке немного оставь! А когда они придут, кинь его под дверь, так они не выйут. Ты понял? — протараторил голос изза окна.

— П.понял. — сказал себе под нос Дима.

— И смотри, не. — крикнул второй голос, и внезапно затих, не договорив.

Стало очень тихо, будто ваты напихали в уши. Не было ни звука, мир замер, затих.

На самом деле Дима ничего не понял из того что они сказали, но чисто технически запомнил их слова.

Он взял в руки мешочек и, раскрыв, вдохнул из него носом. Запах был необычный, но приятный, сладкий.

Затем, прокрутив в голове все что сейчас произошло, он чуть ли не засмеялся.

— Ну какой же бред. Может я сплю? Бабка ведьма, мужик без руки, какие-то школьники в окне. Ещё теперь и этот мешок! — подумалось ему держа в руке мешок.

Дима достал из него растение с розовым цветком и поразглядывал его. Ничего такого, что намекало бы на магические свойства он не увидел. Потом он попробовал его потереть по своей руке и вскрикнул от боли. Ничего не вышло, так как цветок был твердый и с шипами, а его рука местами и так была в ссадинах.

— Уууу, сука! — взвыл Дима. — Ну почему они просто не вызвали ментов?! — крикнул он в голос и ударил кулаком по полу. Раздался глухой стук и звенькнули оковы. Дима сам в шоке от себя уставился на дверь, ожидая вто сейчас забегут тетки, оприходуют его и заберут мешок. Такая реакция была несвойственна ему, но за последние дни нервишки значительно расшатались. А у кого бы не расшатались?

Он начал припадочно раскладывать цветки себе по карманам, а после ему в голову пришла гениальная идея. Он стал их жевать, а пережеванным уже смазывать себя. Было горько, но по сравнению с тем что он употреблял в качестве пищи последние два дня, это было даже приятно и вкусно. В этот момент мир начал выходить из тишин, ы в которую погрузился несколько минут ранее.

Сплевывая остатки жмыха его взгляд упал на куклу, на автомате он ее тоже засунул себе в один из карманов.

Дверь так и не открывалась, никто не пришел. Дима, уже пропитавшись чертополохом и снаружи и внутри, подумал — Ну, хрен с ним, пора выбираться. — после чего он заголосил так сильно, что в глазах потемнело.

Он кричал из последних сил, в горле начало першить и жечь от напряга связок. А чтобы усилить эффект, он схватил ведро и кинул его прямо в дверь. Прозвучал металлический звон и треск. И это принесло эффект.

Телом, практически пятой точкой, Дима почувствовал что по коридору бегут. Эти вибрации говорили о том, что сейчас он узнает цену доверия каким-то левым пацанам изза окна.

— А вдруг это внучата старухи, которые решили меня приколоть ради забавы? — пронеслось у него в голове когда дверь распахнулась, и в нее энергично влетели тетки.

Первая бежала Галя. Уже подбегая к Диме и замахиваясь на него, ее ехидная улыбочка вдруг перекосилась, ее лицо стало выражать что-то между яростью и болью. Следом за ней лицо исказилось и у второй.

То, что началось дальше, Дима видел будто бы со стороны, настолько это было сюрреалистично. Женщины шипели, скалились и прыгали вокруг него, пытаясь периодически дотронуться до него. Но в последний момент они останавливались и не смели прикоснуться. Их лица за несколько секунд настолько исказились, что походили на морду животных. Их руки сейчас были покрыты густой черной шерстью, вместо ногтей были длинные нечеловеческие когти. Это точно были не люди.

Дима вжался в стену как только мог и с выпученными от ужаса глазами наблюдал за происходящим. Вдруг что-то в его голове щелкнуло, и он, вспомнив что держит в руке мешочек, сконцентрировался на пару секунд и кинул его в сторону закрытой двери.

Шерстяные твари, увидев это, зашипели еще громче и побежали к двери. Изза мешочка они не смогли пройти к ней, он будто стоял стеной между ними и дверью. Они были заблокированы в комнате.

Затем они начали бегать на четвереньках по всей комнате, драть и ломать все, что попадалось им под руку. Под раздачу попал бабкин диван, который вряд ли теперь годился хоть на что-то, и стол со всей утварью находившейся на нем. Досталось даже полу и стенам. Та сила с которой они наносили удары, была невероятной, нечеловеческой. Попади они хоть раз по Диме, они бы разорвали его пополам. Но нет, Дима для них был неприступен.

— Сдохнешь! Сдохнешь! — шипели они, продолжая разрушительно скакать по комнате.

Их лица к этому моменту уже были покрыты той же черной шерстью что и руки, зрачки глаз были какой-то квадратной формы, а слетевшие с ног тапочки обнажили козлячьи копыта.

Где-то в глубинах коридора послышался протяжный истошный крик, который резко прервался. Также прервалась и нить жизни кричащего, это было очевидно. Крик был мужской.

В этот же момент все, кто были в комнате замерли, уставившись в сторону двери, из-за которой послышались быстрые приближающиеся шаги по коридору. Затем неподалеку от комнаты начал слышаться какой-то бубнеж.

Черти терлись возле двери, стоя на четвереньках и постоянно безуспешно пытаясь к ней подлезть лапами. От них уже не осталось ничего человеческого. Копыта, колени были выгнать в обратную сторону, большие клыки, раза в три больше и крепче чем у человека, а на голове выступали длинные, почти прямые рога. Единственное что осталось от образа былых теток, это свисающее жирное шерстяное пузико, оно выглядывало из-под их растянутых маек.

Дверь резко раскрылась, и за ней показались два подростка. Один был на голову выше другого.

Когда они заметили то, что их поджидало внутри комнаты, тот, что поменьше, от испуга упал на задницу. У него из рук выпала бутылка, из которой по полу начала расплываться вода. Также параллельно начали намокать и его штаны.

— Демоны! — заверищал он, энергично отползая назад, пока не упёрся в противоположную стенку. — Валим от сюда, валим! — на этих словах он подскочил у побежал куда-то по коридору.

— Дурак! — закричал второй в его сторону, но сам остался на месте.

Он повернулся в сторону комнаты, в его руках тоже была пластиковая бутылка. Руки болтались в тряске, на лице был неподдельный ужас, но он твёрдо стоял на месте. В этом маленьком человеке, который не достиг ещё совершеннолетия, чувствовалось истинное природное мужество.

— Сгинь! — крикнул он и шаркнул ногой по разлитой воде в сторону комнаты так, что многочисленные брызги влетев внутрь, обдали копошащихся неподалёку от входе чертей.

Те заверещали с такой силой, что Дима было подумал что его барабанные перепонки вот вот отыграют свою последнюю партию. С их шерсти валил чёрный густой дым, невыносимо завоняло палеными волосами и мясом.

Черти упрыгали в другой конец комнаты, попутно мерзко заливаясь воем. Они забились под подоконник, точно также как ещё некогда от них забивался к стене Дима. Комната наполнялась дымом.

Парень робко вошёл в комнату, не отводя глаз от чертей. Медленно он прошагал к сидящему Диме, который с удивлением в глазах пялился на него. Сейчас он будто видел перед собой уже взрослого и сильного мужчину, а не школьника. В его руках была бутылка, которую он в любой момент был готов прыснуть в сторону окна.

Дима медленно перевел взгляд от паренька в сторону чертей, которые начали стихать в геометрической прогрессии, и ахнул. Сквозь клубы чёрного дыма проглядывалось окно, под которым лежало две дымящихся шкуры. Спустя пол минуты и они исчезли.

— Ну, и чего сидел то? Дверь же открытая была? — обратился к нему паренёк.

— Ты не видишь чтоли? — ответил Дима потрясая оковами.

— Не вижу что? — с искренним удивлением спросил паренёк. — У тебя ноги сломаны или что?

— Я к стене, блин, приделан! Цепи вот, видишь? Боже, ты под чем-то чтоли? — на повышенном тоне завопил Дима.

Паренёк постоял несколько минут с непониманием на лице, затем протянул Диме бутылку.

— На, выпей.

Диму не надо было уговаривать, он вот вот уже и сам был готов её выхватить. Он впился в бутылку и поглотил добрую половину. Так мог пить только человек, чей организм нуждался в жидкости как в жизни.

Глубоко вдохнув кислорода после выпитого, Дима отдал бутылку, затем взгляд его упал на свою руку. На ней не было браслета, как и на всех остальных его конечностях. Не было и цепей, торчащих из стены. С дурацким видом он разглядывал себя, затем глянул в сторону окна, он надеялся что пропали и решетки, но те были на месте.

— А это как? — продолжая сидеть спросил он.

— Это называется морок. — кратко ответил тот. — Что, не насиделся ещё? Или мне завтра за тобой зайти? — саркастично и грубо говорил он направляясь к выходу из комнаты.

Дима поднялся на ноги и чуть было не упал обратно. Ноги ныли, их кололо и они подкашивались. Но его воля направляли его даже на таких ногах к выходу, к спасению.

Он кое-как плелся по коридору за парнем. Не успевая крутить головой, Дима разглядывал обстановку вокруг. Это был не тот коридор, который он видел когда сюда пришел. Здесь очевидно никто не живёт. Разруха, грязь, пыль, в некоторых комнатах отсутствовал двери, а внутри был погром. На стенах периодически встречались какие-то надписи и рисунки, очевидно несущие скрытый смысл.

— Вадик, помоги! — послышался душераздирающий крик о помощи где-то дальше по коридору.

Дима увидел как парень ускорился и затем резко занырнул куда-то в проем справа.

Плетясь до туда Дима прокручивал в голове важный вопрос, стоит ли вообще здесь оставаться и пытаться помочь. Он заложник, обессиленный и чуть ли не падающий в обморок, еле стоящий на ногах, какой от него толк может быть? Но рядом с комнатой, в которой исчез парень, Дима решил для себя, что будь, что будет и подобрал обломок кирпича. Он никогда не отличался смелостью, но он не был трусом, и тем более не был малодушным человечком. Тем, кто нуждается в помощи, он поможет. С этими мыслями он и вошёл в помещение, в котором было чрезвычайно тихо.

Пред его глазами предстала следующая картина. За столом возле стены сидел тот второй мелкий паренек с бледным лицом, дрожащими губами и слезами на глазах. С другой стороны стола сидела ехидно улыбающаяся старуха, в ее руках была какая-то игла. Она смотрела на Диму с такой любовью в глазах, с таким блеском, что одно только это пошатнуло его разум. Возле стола стоял Вадик, спиной к Диме. Он смотрел на своего друга и не шевелился, возле него валялась бутылка со святой водой, которую он судя по всему выпустил из рук. Там же на полу, в луже крови, лежало тело в камуфляжном бушлате. Рядом с телом аккуратно лежал небольшой топорик, а на плите стоял чан с бурлящей водой, в котором находилась голова.

— Что ты лыбишься, мразота?! — завопил Дима на старуху.

— Да как же мне не лыбиться, родненький ты мой, когда ты мне такую вкуснятину в дом привел. — с любовью сказала старуха, затем погладила маленького паренька по голове, облизнулась беззубым ртом и причмокнула.

— Мам, а что у нас на ужин? — спросил Вадик, обращаясь к старухе с блаженный видом.

— А что бы ты хотел, милок? — едва сдерживая смех спросила старуха.

— А можно мне попробовать мозги Санька?

— Ну кончено же можно, мой сладкий! А Санек, возможно, захочет попробовать твои мозги. А, Санька, как ты на это смотришь? — наигрался спросила она.

— Я не против. — спокойно ответил маленький пацан с испуганными глазами.

Старуха в этот момент истерично заржала. На её глазах навернулись слезы счастья, а ее растрепанные редкие седые волосы заплясали на голове.

— Ой порадовал, ой порадовал! — приговаривала она вставая из-за стола и направляясь к плите.

Дима в этот момент стоял в неподвижном состоянии, его сковывал ужас. Он наблюдал за тем, как старуха взяла со стола два ножа и передала их каждому из мальчишек. Те, в свою очередь, этими самыми ножами начали наносить себе порезы в области шеи. Это было похоже на то, как будто столовым ножом пытаются перерезать толстую ветку.

Маленький паренёк делал это, продолжая дрожать, из его глаз текли слезы. Было понятно, что где-то внутри он осознает что делает, но не в силах сопротивляться. Лицо Вадика он не видел, но он был уверен что его выражение было такое же.

Бабка же в это время пристально и без улыбки смотрела на Диму, её будто совершенно не волновало происходящее.

Дима же, продолжал стоять не в силах пошевелиться, тогда то он и понял, что находится под тем же влиянием что и они. Единственное причина по которой он еще жив, это желание ведьмы.

— Ладно Димка, давай заканчивать. Поспи. — сказала она и щелкнула перед его глазами пальцами.

В тот момент его сознание будто ушло само в себя, картинка перед глазами начала отдаляться и он отключился, повалившись на пол.

***

Дима очнулся в новой для себя комнате. Запах сырости выдавал подвальное помещение. Над потолком висела лампа, которая едва ли разгоняла тьму комнаты. В углу был стол, за которым сидела бабка и что-то мастерила.

На столе была навалена куча всего, скомканные газеты, иглы, чаша с рисом, тот самый чан и множество тарелок с мясом. В руках у бабки был какой-то большой предмет, похожий на маскарадную маску. Она брала скомканную газету, мокала ее в чашу с мясом и налепливала получавшуюся массу на эту маску, как бы дополняя ее.

Дима не показывал что он проснулся, и щурясь продолжал наблюдение. У него болело тело и голова в затылочной части, поэтому глаза и так не хотелось открывать. Похоже, что его тащили за ноги по полу и лестнице. Но неужели это под силу такой древней бабке?

Спустя несколько минут наблюдений, ему удалось понять что за маска была у старухи в руках, так как на ней добавлялось все больше деталей, благодаря газете. Это была маска крысы. Она была темного красно-серого цвета, цвета мокрой от крови газеты. Было видно, что форма выполнена искусно: там были глаза, нос, рот и даже зубы. Зубы. Они были настоящие! Это были человеческие зубы. Дима не хотел думать чьи именно зубы это были, но языком прошелся по своим, так, для порядка. Его были на месте.

В какой-то момент старуха начала брать кусочки мяса из тарелок и прилаживать их с внутренней стороны маски. Это было мерзкое зрелище. Каждый раз когда она прилаживала кусок, она стучала кулаком по столу, смотря в какую-то тарелку, и после этого что-то выводила иглой по прикрепленному к маске мясу.

В этом сыром помещении, в полумраке, Диме началось казаться что маска в руках бабки производила какие-то шевеления. Сначала это походило на игру теней, но вскоре стало очевидно что нет. Маска сначала пошевеливала носом, потом подключился и рот, который немного приоткрывался и призакрывался. На месте глаз были отверстия, но Дима подозревал чем они должны в будущем заполниться.

— Ну что, просыпайся мой сладенький, пора присоединиться к лучшим. — с любовью скрипучим голосом обратилась к Диме старуха, продолжая ковыряться в мясе.

Дима раскрыл глаза и обнаружил, что он не способен пошевелиться, и все это время он, оказывается, лежал неподвижно не по своей воле. Единственное, чем он мог управлять, это глаза.

— Воот, смотри какую я тебе замечательную физиономию приготовила! Можешь сказать спасибо своим маленьким дружкам за зубы, они у тебя будут молодые, здоровые. Если б не они, то уууу. — театрально провыла она — Были бы у тебя Васькины гнилушки! А за помощников моих не переживай, я не сержусь. Да, я привыкла к ним за долгие годы, они были уже всему обучены. Но новых я уже завтра заведу, мой начальник на такую мелочь никогда не скупится. — в этот момент бабка зыркнула на Диму и горделиво подмигнула. — Да и за парнишек тоже себя не кори, ты тут совсем не виноват. Вадика я давно знаю, мне его брат все про него поведал. Бедный паренек, бегал тут по району, вокруг да около, брата своего найти пытался, вот я его и подтянула сюда, поближе к брату. А что, чего добру пропадать? Тем более сам в руки шел. — старуха усмехнулась — Правда он с ним, бедолага, так и не повидался. Ну ничего, ты от него привет его брату сам и передашь, может даже он зубики его на тебе увидит и родню признает! — старуха тут уже не смогла сдержать истеричный смех.

Старуха положила маску на стол, встала и, пошаркав, подошла к кушетке где лежал Дима.

— В чем твой промах, Димасик, так это в том, что святой воды хряпнул. Мне то она не особо помешает обряд провести, а вот ты будешь видеть все как есть. Не будь той воды в тебе, так я бы тебе такую приятную картинку нарисовала! Ой, да ты бы сам с удовольствием сидел бы и мне помогал свое новое личико мастерить. — старуха увлеченно рассказывала — Но нееет. Воды он напился! Чертополохом натерся! Свинья какая! Тьфу на тебя! — внезапно переменилась в настроении старуха и со всего маха вонзила в Диме в левое плечо ту самую иглу, которым она что-то выковыривала в мясе. — Тут пусть побудет, быстрее замаринуешься! А пока поспи, нечо тут. — сказала бабка и закрыла стонущему Диме глаза, после чего тот мгновенно заснул, не услышав концовки фразы.

***

Он оказался здесь же, в этом подвальном помещении. Он спокойно и без боли встал, подошел к выходу и уже было думал бежать, как услышал за своей спиной какие-то звуки, пошептывания. Интерес заставил его обернуться и увидеть следующую картину. Кушетка, на которой лежит он сам, а над ним висит темное облако. Оно было даже не темным, а черным и густым, будто текучая черная дыра, поглощающая любой свет.

Дима, испытывая страх, подошел чуть ближе и увидел, как из черного облака отходят тонкие нити, которые закрепляются на его теле. Нити пульсировали, а с телом происходили какие-то изменения, не видимые визуально, но интуитивно чувствуемые.

Затем взгляд Димы упал на собственное лицо. Бледное настолько, что в полумраке оно будто светилось, а его губы были зашиты. Увидев это, он в ужасе развернулся и выбежал в дверной проем.

Там он сразу обнаружил, что данная комната находится в подвале рядом с лестницей наверх, в другую же сторону был длинный, черный и нескончаемый коридор. Он побежал вверх по лестнице.

Оказавшись наверху он побежал к выходу, а точнее туда, где он по его мнению должен был быть. Но его не было ни там, ни где-либо еще. Был коридор, были комнаты, была даже кухня, мимо которой он пробегал, но выхода из дома не было. Также нигде не было и лестниц на верхний этаж. Пробегав из стороны в сторону около десяти минут, Дима решил пройти хотя бы в знакомое для него место — в кухню. Да, он мог бы пойти и в комнату где он находился последние дни, но туда он не хотел, вдруг те черти ожили.

Один раз он даже хотел зайти в одну из незнакомых комнат. Он подошел к двери, схватился за ручку, но что-то внутри него подсказало — Не торопись.

Прислонив ухо к двери, он услышал за ней какой-то приглушенный голос, рассеивающийся эхом. Он приглашал его войти, он обещал ему помощь и спасение. Он даже обещал ему отмщение старухе. Нужно было только войти. Но у Димы это вызвало отнюдь не воодушевление, а новый приступ ужаса. Опять же, на уровне интуиции он понимал, что это обман. Туда ходить ни в коем случае нельзя, ничего хорошего там его не ждет.

Убрав руку с ручки двери, он быстрым шагом пошел дальше по коридору. Когда он проходил мимо одной из следующих дверей, изза нее послышался душераздирающий человеческий крик. Так мог звучать крик человека, с которого живьем снимают шкуру или что-то подобное. В этот момент он не выдержал и переключился на бег. Пока он бежал, еще некогда тихий коридор наполнился разного рода звуками. Они доносились изза каждой двери и сливались в единую адскую какофонию, выражающую лишь бесконечную череду человеческих страданий и уныния. Символы на стенах, которые он видел до этого, здесь, во сне, были окружены какой-то физической оболочкой, они будто были живые сами по себе и воздействовали на окружающую действительность.

— Я точно в аду. — прокручивал в голове Дима из раза в раз. — Здесь я и останусь, и никто об этом даже не узнает. — с этими мыслями он запрыгнул на кухню.

Там он увидел тела парней, лежащие на полу. У них также отсутствовали головы, как и у тела мужика лежащего рядом. Однако, тело мужика в этот раз было еще и обезображено. Его торс был без одежды, его внутренности были выпотрошены, а что-то из них отсутствовало, судя по пустоте. Также он заметил, что в руки парней были воткнуты иглы.

Он вспомнил как старуха воткнула подобную иглу и в него. А еще, что этой иглой перед этим она копошилась в мясе, которое принадлежало, судя по всему, этому мужику.

Именно изза этой иглы он не может отсюда выбраться. Эта игла, воткнутая в его тело, привязывает его к этому богомерзкому месту. Он просто это знал.

Само место, в котором он находился, было живое. И оно было наполнено не только мерзкими сущностями за дверями, но и информацией, которая воспринимается без особых усилий любым существом находящимся в нем.

— Ноосфера. — вспомнил Дима понятие, которое по его мнению должно характеризовать данное явление — Нужно попробовать этим воспользоваться.

Тогда он снова глянул на тела парней и грусть захлестнула его. Глядя на то, как на полу лежат по сути дети, он подумал, что их впереди должна была ожидать долгая жизнь. Может и не счастливая, но жизнь! А что сейчас? Их тела лежат на полу, обезглавленные и опороченные. В чем-то это и его вина.

Тогда он подошел к каждому из них и вытащил все иглы из тел.

— Возможно, это как-то спасет их души. — подумал он. — Если мне удастся выбраться, я вернусь за вами пацаны. — сказал спокойно он им уже вслух.

Смотря на тело Вадика, он увидел в кармане его штанов контур какого то предмета. Он запустил руку в карман и вытащил от туда зажигалку. Повертев ее в руках он чиркнул, она работала. Свет, исходящий от пламени, был гораздо ярче чем обычно. В отличие от привычного пламени, которое все привыкли видеть, это отбрасывало и больше света и больше тепла. За несколько секунд пока она горела, казалось что кухна прогрелась. Только тогда до Димы дошло осознание того, что до этого здесь не было ни холодно ни жарко, было никак, а сейчас стало тепло. Тепло было приятно для него и чуждо для этого места, будто огонь в пещере для первобытного человека. Оно давало наджеду и веру.

Дима засунул руку уже в свой карман и достал от туда куклу, которую до этого каким-то чудом засунул туда. Кукла снова поменяла свой предыдущий облик и снова была старой, грязной и тряпичной, какой он ее и нашел изначально. Однако, на ней все еще сохранялись и волосы старухи.

И вот, в одной руке была кукла, в другой зажигалка. Дима зажег огонь и поднес к кукле, огонек начал поедать ткань. Спустя несколько секунд он одернул зажигалку и затушил то, что успело загореться.

— Волосы сгорят и не сработает. — сказал себе он вслух.

Тогда он увидел горсть игл, вытащенных из тел парней, лежащих рядом на полу.

— Вот оно! — крикнул он.

Подбирая иглы он начал втыкать их в куклу. Он втыкал их в разные части: глаза, уши, руки, туловище. Втыкая каждую новую иглу, в своей голове он желал старухе самых страшных проклятий.

Вдруг, он услышал протяжный старушечий крик где-то из глубины дома. Дима понял, что больше нельзя терять ни секунды. Закинув куклу за холодильник, он подорвался и побежал на крик.

Крик, как и предполагалось, доносился из подвала, в который Дима не думая залетел подобно атакующему ястребу. Преодолев лестницу он запрыгнул в комнату и чуть не упал от шока, его ноги подкосились.

Он увидел себя на кушетке, на его лице была та самая крысиная голова, а над телом все тоже черное облако, которое обвило своими нитями его тело почти полностью. Нити уже были не такими тонкими, это скорее были жирные пульсирующие щупальца. Крысиная морда уже довольно активно шевелила носом, скалилась ртом и скрежетала зубами. Осваивалась.

Дима в панике подбежал к телу и начал себя трясти, пытаясь разбудить, но не выходило. Он услышал что старушечий крик начал приближаться, и что в крик начинают вплетаться отборные маты. И были те маты по Димину душу. Он понял что старуха направляется по коридору прямо сюда.

Он было попытался отмахнуть облако от своего тела руками, но после пары попыток прекратил. Каждое прикосновение к облаку приносило сильную жгучую боль, которая затрагивала каждый атом его существа, убивало в нем огонек жизни.

— Да чтоб тебя! — крикнул Дима.

Близкий ор старухи говорил о том, что она вот вот уже зайдет в комнату. Дима, уже не надеясь ни на что, достал зажигалку, поджег и поднес к облаку. И случилось чудо, это подействовало. Облако начало трещать и сжиматься, а ее щупальца одно за одним начали отлипать от тела. Тогда он начал водить зажигалкой вдоль всего тела, чтобы отстегнуть все нити. И когда уже оставалось несколько штук, он почувствовал удар по голове сзади. Зажигалка выпала из рук.

Старуха ворвалась и вцепилась в него своими древними и сильными ручищами. Она пыталась оттянуть его от тела, но Дима успел схватить свою руку. Старуха начала заваливаться назад вместе с ним. Под их весом стягивалось и тело с кушетки на пол. Когда они упали, ее хватка на секунду ослабла, чего хватило Диме чтоб подползти поближе к своему телу. Там ему на глаза попала игла, воткнутая в плечо, за которую он схватился и вытащил.

В этот момент мир погас и он увидел тьму, которая душила его, он не мог дышать, но он мог двигаться. Руками он схватил свое лицо и понял, что он находится в своем теле, а на лице у него маска. Он попытался ее отодрать от себя, но не выходило, ему было больно. Похоже, что она уже успела прижиться к его лицу, пока он бегал по коридорам. Он вскочил на ноги и начал истерично дергаться из стороны в сторону, держась за маску.

В какой-то момент, сквозь боль, Дима почувствовал что маска начинает потихоньку отлипать. Он приложил еще больше усилий и, почувствовав усилившуюся жгучую сильную боль, сорвал с себя ее.

Он кинул маску на пол и начал топтать, пока не увидел как она разложилась на несколько частей. Обернувшись, он увидел лежащую на полу старуху. Она злобно шипела, скалилась и смотрела на него, а потом вцепилась в ногу.

— Не уйдешь! — заорала она.

Дима почувствовал слабость в теле, но не такую чтоб отключиться. Он свалился с ног, а старуха пыталась дотянуться до его головы. Пока она ползла на него, пытаясь сопротивляться ногам которыми он ее отталкивал, рядом с лицом на полу Дима увидел ту самую иглу, которую вытащил из себя минуту назад. Он схватил ее и уже сам набросился на старуху.

Она не ожидала такого поворота событий и была к нему не готова. Ему удалось скинуть ее с себя и перевернуть на живот. Прижав ее спину коленом он воткнул иглу ей прямо между лопаток, спрыгнул и пополз к выходу.

Старуха заверещала как раненое животное и начала волчком крутиться по полу, пытаясь добраться до иглы. Но гибкости ее суставов не хватало чтобы сделать это. Зато хватало времени Диме, чтоб в этот момент ползком забраться по лестнице наверх и уже там, в коридоре, подняться на ноги и проследовать к выходу. На этот раз выход был, и дверь из подъезда легко открылась.

Дима вырвался на улицу, на дворе была ночь. Он побежал. Бежал он домой, несмотря на упадок сил и изнеможденность.

Он плохо видел, наверное сказывалась и его покалеченность.

На пути к дому он многократно останавливался чтобы отдышаться. Он харкал кровью, ему казалось что его легкие горят, но он не давал себе слабину и продолжал двигаться к дому даже тогда, когда адреналин уже перестал вырабатываться.

***

Дима очнулся, его глаза резал яркий свет из окна. На секунду он испугался что снова проснулся в том доме, однако, рассмотрев вокруг себя чистую светлую комнату, он успокоился и снова погрузился в сон. Это была больничная палата.

Уже позже он узнал, что его обнаружили прохожие, лежащего на улице без сознания. Его тело было обезвожено, на нем были многочисленные раны, а некоторые части лица частично отсутствовали.

Да, у него не было куска носа, губ, щеки и одного века. Видимо они оторвались вместе с с маской. Ему сделали необходимые косметические операции, пересадя кожу с других мест, но добиться полного восстановления, конечно же, не удалось.

Полиции он рассказал что его держали взаперти какие-то люди в том самом доме, не говоря ни слова про бабку, чертей и голову крысы. Также промолчал он и про парней. Он боялся что его могут запрятать в дурдом за подобные рассказы. И он был прав.

Полиция не обнаружила ничего и никого в том доме. Никаких тел, крови и чего-то подобного. Просто закрытая заброшенное общежитие, в котором давно никто не живет.

Благодаря тому что Дима скрыл подробности, все спихнули на то, что похитители сбежали не успев довести дело до конца — разобрать Диму на органы. А отсутствие некоторых воспоминаний обусловленно шоковым состоянием и, вероятно, психотропными веществами, которыми его пичкали.

При первой возможности, когда его выписали, Дима покинул город. Он вернулся в деревню к родителям. Родители были шокированы увидев перед собой двадцатилетнего парня, у которого треть головы была седая, а лицо покрывало множество глубоких морщин и рубцов от операций. На вид ему было за сорок, также сильной деформации подверглось и его поведение. Из некогда молодого самовольного парня, гордящегося своими достижениями, он превратился в невротика, который постоянно нуждался в чьем то присутствии.

Сам Дима так никому и не рассказал что с ним на самом деле произошло, он хотел это забыть. Со временем он таки смог убедить себя что все произошедшее было плодом его фантазии, и его на самом деле держали в заперти какие-то люди и чем-то обкалывали.