Кто стоит на перекрёстке?

*****

Снег элегантно кружился в воздухе и мягко касался лобового стекла, откуда его безжалостно сметали ритмичные взмахи дворников.

«Какая прекрасная погода! Давно не было такой зимы — такой по-настоящему снежной! Может, она продержится ещё хотя бы недельку?» — размышляла Энн, подъезжая к дому.

Хотя особо надеяться было не на что. Постоянные качели между морозами и оттепелями давно превратили город в грязное болото, и потому этот снегопад казался настоящим подарком — редким, хрупким и почти волшебным.

«Но, может, ещё хотя бы пару дней?», — лениво крутила девушка в голове нехитрые мысли, останавливая машину на придомовой площадке. Выходить из теплого салона решительно не хотелось. Энн убрала руки с руля, выключила мотор и осталась сидеть. Взгляд скользнул по салону — убедиться, что ничего не забыла — и девушка снова уставилась в окно. Идти домой не тянуло. Совсем.

Мысли плавно перетекли с погоды на работу: вроде бы все задачи закрыты, времени до новых дедлайнов ещё немного, и предпраздничные дни обещают быть лёгкими. Затем в сознание проникли образы матери и сестры — но Энн тут же отогнала их, как назойливых мух. Вместо этого она вспомнила дорогу от работы до дома… И, конечно, тот самый перекрёсток.

— Тот самый, — вслух произнесла она, удивляясь, как естественно это звучит.

С самого детства у неё в голове существовал только один перекрёсток — тот, что отделял её новый район от старого города. Давным-давно это место, примечательное только глупым самодельным дорожным знаком с бессмысленной надписью «Здесь» обзавелось в мыслях Энн примечанием «то самое». То место, где её ждут.

Энн усмехнулась собственной глупости: «Кто, в конце концов, может меня там ждать?»

И всё же сегодня ей снова показалось, что совсем рядом с глупым самодельным дорожным знаком «Здесь», почти в самых лесных посадках, окаймляющих дорогу, мелькнул знакомый силуэт. Был ли он там на самом деле? Или это просто призрак привычки, отпечатавшийся в сознании за годы?

Девушка покачала головой, ощутила, как в салоне становится прохладнее, и, наконец, вышла из машины.

Почти целую вечность она ждала лифт, прежде чем оказалась у двери своей квартиры. Ключи она нащупала в сумке довольно, но замочная скважина словно заворожила девушку — не сразу Энн смогла поднести к ней ключи. Девушка почти минуту стояла в нерешительности, затем снова покачала головой. Подумала: «Какая глупость… Почему я не могу просто зайти в свой собственный дом?» И, сделав глубокий вдох, вошла.

*****

Ничего нового: самая обычная квартира, самая привычная тишина. В прихожей не горел свет, но из глубины жилища доносились приглушенные звуки — похоже, Макс всё-таки дома.

— Я пришла! — позвала Энн, но ответа не последовало. Скорее всего, кое-кто в наушниках.

Энн вздохнула и начала раздеваться. В такие моменты ей особенно остро не хватало домашнего зверька: пушистого котёнка, радостно виляющего хвостом щенка или даже тихого хомячка, терпеливо ожидающего хозяйку в клетке в прихожей. Но о животных приходилось забыть — у Макса, жениха Энн, была страшнейшая аллергия.

Умывшись и переодевшись в домашнее, она прошла в гостиную. Там, за компьютером, сидел Макс.

— Макс? — тихо окликнула она.

Молодой человек не отреагировал: на экране бушевала перестрелка, наушники плотно сидели на ушах.

Энн молча направилась на кухню — готовить ужин. В голове крутились мысли о праздновании Нового года: стоит ли ей устраивать праздник и приглашать друзей? Будет ли она готовить другой — праздничный — ужин? До заветной даты оставалась неделя, а планов не было никаких. Может, поговорить с Максом? Или позвонить им?.. В голове снова всплыли образы матери и сестры — и снова девушка отогнала их прочь.

Когда кухню наполнили аппетитные ароматы, а в тарелках уже что-то весело шкворчало, Энн вернулась в гостиную и осторожно положила руку на плечо Макса. Тот вздрогнул, оторвавшись от экрана.

— О, ты вернулась?

— Уже почти час назад. Будешь ужинать?

— А что, у нас что-то есть?

— Я как раз закончила готовить.

— Тогда сейчас, через пять минут.

Прошло полчаса и блюда уже почти совсем остыли, когда Макс наконец вошёл на кухню. Энн всё это время смотрела в окно, погружённая в раздумья о том самом перекрёстке. О чём ещё было думать, в конце-то концов?

— Мне кажется, — начала она, — сегодня я снова видела там фигуру.

— Там? В смысле, на перекрёстке? — уточнил Макс, не отрывая взгляд от телефона.

— Да. Том самом, между нашим районом и старым городом. Где кто-то установил смешной знак «Здесь». И, клянусь тебе, там всё время стоит какой-то человек.

— Ну, а что удивительного? Там лес — деревья в тумане часто похожи на людей. А тем более в снегопад! Ты же с детства привыкла этот образ видеть. Наверное, там просто куст какой-то, похожий на силуэт.

— Это не куст, — покачала головой Энн. — Я уверена: там кто-то стоит. Иногда даже лицо разглядеть кажется возможным… или хотя бы пол.

— То есть ты даже не знаешь, мужчина это или женщина? — усмехнулся Макс, уже жуя. Взгляд его, тем не менее, оставался в телефоне.

— Нет. Фигура всегда в отдалении. А я ведь всегда в машине — либо за рулём, либо пассажиром. Думаю, может, однажды остановиться и выйти посмотреть…

На этот раз Макс отложил телефон.

— Посмотреть — на что? На то, стоит ли там какой-нибудь человек?

— Ну да.

— Энн, не говори глупостей. Там, за лесом, неблагополучный район. Если там кто и стоит — то, скорее всего, местный алкаш. А там ещё надпись эта дурацкая, про «Здесь». Кто знает, какой смысл в неё вкладывают такие люди.

— Ну почему неблагополучный? Район ведь не старше нашего. Да и не слишком он там близко…

— Не старше, но ты же знаешь, кого туда селили, — продолжил Макс, игнорируя остальные доводы девушки. — Если хочешь — остановись. Только не удивляйся, если тебя ограбят или, чего доброго, кирпичом по голове стукнут, и домой не доедешь. Оно тебе надо?

— Конечно, нет, — буркнула Энн и взялась за вилку.

— Вот и не забивай голову. Даже если там кто-то и стоит — это его проблемы, не твои. А если он там стоит десятилетиями… Ну, значит, у него явные проблемы с головой. И тем более лучше не связываться.

Энн горестно вздохнула и попыталась сменить тему:

— Как у тебя дела? Было ли сегодня что-нибудь интересное? Может, на работе?

— Нет, всё как обычно. Перед Новым годом затишье. А у тебя?

— То же самое. Сегодня чуть поспорили с начальницей — наверное, уже из спортивного интереса. Задач-то почти не осталось. Начинаю переживать, не грядут ли впереди сокращения. Но последняя неделя года обещает быть спокойной. Кстати, у нас есть какие-нибудь планы на праздник?

Макс пожал плечами, а его взгляд снова утонул в экране:

— Не знаю. А ты как хочешь?

— Может, в этот раз просто побудем вдвоём?

— Ну, мне всё равно придётся навестить семью. Если хочешь — пойдём вместе. Или проведём часть вечера вдвоём, а потом зовём друзей. Или сходим к кому-нибудь.

— Я хочу побыть вдвоём. Просто с тобой вдвоём. По-настоящему. Не как сейчас.

— В смысле? У нас будет ёлка, если ты об этом.

— Нет. Я имею в виду — провести время вместе. Уделить внимание друг другу. Каждый Новый год одно и то же: ты либо в делах, либо с друзьями, либо с роднёй. Я начинаю подозревать, что на меня у тебя просто не хватает сил.

— Мы можем не встречаться с друзьями, — закатил глаза Макс. — Но выкинуть родственников я не могу. А твоя мать и сестра? Может, вместо упрёков мне вспомнишь и про своих родных?

— Я подумаю, — холодно бросила Энн и встала из-за стола. — Пошла мыть посуду.

*****

Чем ближе подступал Новый год, тем настойчивее Энн думала о том, чтобы позвонить семье. Она даже выбрала день… Но её опередила сестра.

— Привет! Ты там ещё жива? Не слышала тебя почти год.

— Привет, Мел, — ответила Энн, не зная, радость или грусть сейчас звучит в её голосе. На самом деле, она была рада — и не меньше, чем сестра. Но не была уверена, что знает, как вести этот диалог. — И правда, давненько не говорили. Как дела?

— Отлично, если так можно сказать. Твои, подозреваю, тоже. Так что, может, оставим все эти любезности? У меня есть идея получше. Может, пересечёмся? В субботу, например? Как в старые добрые времена?

«Как давно мы не виделись с глазу на глаз? Пять лет?» — крутилось у Энн в голове. Тем не менее, девушка без лишних раздумий согласилась.

А уже в ближайшую субботу сёстры встретились в кафе. Мел с энтузиазмом рассказывала обо всех новостях своей жизни: о пятилетней дочке Элли, о стройке загородного дома с мужем Грегори, о том, как часто к ним приезжает мама, о том, как тяжело выходить из декрета…

Слушая сестру, Энн снова почувствовала себя младшей — хотя была старшей. Ей всегда казалось, что только Мел жила настоящей жизнью. А она сама? Почему у неё не складывается?

— А у тебя что нового? — прервала Мел поток пессимистичных мыслей сестры. — Когда уже позовёшь на свадьбу? Вы же с Максом уже пять лет как помолвлены! Неужели не собрались ещё?

— А? Нет… То есть, наверное, я просто не хочу торопить события… — замялась Энн.

В конце концов, куда торопиться. Правда же?

— В этом году юбилей со смерти папы, — вдруг произнесла Мел, меняя тему. — Двадцать лет. Может, встретим Новый год все вместе? Я с семьёй, ты, мама… Можешь Макса своего позвать. Хватит враждовать с мамой — хороший же повод помириться.

— Не уверена насчёт Нового года… — смутилась Энн. На то были причины: во-первых, Макс хочет проводить Новый год со своей семьей и точно не откажется от традиции, во-вторых, все таки ехать далеко, а в-третьих — они нормально не разговаривали с матерью уже двадцать лет. — Может, лучше после?

Мел помешала ложечкой в чае, безмолвно выказывая недовольство, но быстро взяла себя в руки. Потом глубоко вдохнула и серьёзно посмотрела на сестру:

— Энн… У тебя всё в порядке? Каждый раз за все последние пять лет я пытаюсь с тобой поговорить. И ты каждый раз звучишь и выглядишь одинаково: одинаково пугающе. Будто ты вообще не живёшь.

Энн виновато улыбнулась.

— Живу. Просто… ничего особенного не происходит. Видимо, я просто скучная. Ну, если только не считать…

И снова её мысли унеслись к тому самому перекрёстку.

— Если не считать чего? — оживилась Мел. — Неужели у нашей Энн появилось что-то интересное?

Энн покачала головой — уже жалея, что заговорила. Но остановиться было поздно.

— Просто вчера я снова видела фигуру на том самом перекрёстке. Помнишь? Тот, где после похорон папы…

— А? Где ты увидела его призрака? — усмехнулась Мел. — Неужели до сих пор видишь призраков?

Энн поежилась.

— Я не вижу призраков. Это просто человек… Наверное. Я не знаю даже его пола. Но он там стоит — постоянно. Мне даже неловко становится. Может, стоит остановиться, спросить, всё ли в порядке?

— А ты уверена, что это не воображение? Когда ты последний раз была у специалиста?

— Ты имеешь в виду психиатра?

— Да.

— У меня нет проблем. Да, в подростковом возрасте мы обе обращались за помощью… Но с тех пор — ничего.

— Разумеется, ничего, — фыркнула Мел. — Только ты снова заговорила о призраках.

— Я не говорила о призраках! — вспыхнула Энн. — Я просто сказала, что видела силуэт. Это не призрак! Я никого не пытаюсь убедить, что вижу что-то сверхъестественное! Тем более тебя!

— Ладно, прости, что подняла эту тему. Так это и есть единственное «интересное» в твоей жизни? — закатила глаза Мел. — Энн, ты безнадёжна! Приезжай к нам — моя Элли покажет тебе, как выглядит настоящая жизнь. Ей уже почти пять, а ты её ни разу не видела!

— Обязательно приеду, — кивнула Энн.

— «Обязательно»… — передразнила сестра. — Сколько раз я это уже слышала, не напомнишь? Ладно. Насчёт подарка маме — спишемся. А насчёт встречи — если не Новый год, то хотя бы после. Но нужно собраться всем вместе. И вот тут уж действительно обязательно.

— Думаешь, мама будет рада мне? — неуверенно выдавила Энн.

— Не знаю. Но знаю, что у меня одна сестра, и одна мать. И она — наш единственный оставшийся родитель. Было бы несправедливо игнорировать её. Так что… Позвони ей.

— Может быть… — машинально отозвалась Энн.

Звонить она, конечно же, не собиралась.

*****

Дни мелькали, и вот — наступило тридцать первое декабря. Возвращаясь домой, Энн особенно внимательно вгляделась в перекрёсток. Снега не было, и девушка медленно проехала мимо знака «Здесь», разглядывая каждую деталь пейзажа. И вдруг — уже за перекрёстком — краем глаза уловила ту самую фигуру.

На этот раз фигура стояла лицом к ней. И улыбалась. Улыбка была тёплой, ласковой — как у бабушки, ждущей внука после долгой разлуки. Сердце девушки болезненно защемило. Энн поежилась и резко прибавила газ.

Дома её уже заждался Макс.

— Как же ты долго! Неужели нельзя было взять подарки заранее?

— Мы же договорились встречать Новый год вдвоём! Я не думала, что понадобятся подарки для всех друзей… Мог бы и помочь мне, раз уж решил поменять планы в последний момент!

— Я очень занят! Сейчас еду к родителям, потом к Портерам. Предлагаю встретиться сразу там. Захватишь напитки и подарки, хорошо?

— Хорошо, — вздохнула Энн, понимая, что прямо сейчас снова останется одна. — Встречаемся к полуночи у Лизы и Лиама?

— Скорее, где-то за полночь. Я, может, где-нибудь к часу приеду. А ты лучше приезжай пораньше — Лиза точно не будет против, особенно если поможешь с салатами.

Проводив Макса, Энн растерянно бродила по квартире.

«Может, выбрать наряд?» — размышляла она, но настроения на это не было совершенно.

Автоматическим движением она открыла шкаф. Все немногочисленные платья — старые и едва подходящие по фигуре. Когда в последний раз она покупала себе что-то новое? Два года назад? Три? А зачем покупать что-то новое? Зачем вообще наряжаться?

Покрутив в голове ещё с полдюжины невесёлых мыслей и окончательно расстроившись, девушка закрыла шкаф и в бессилии легла на диван. Часы на стене в гостиной показывали пять вечера. Слишком рано, чтобы куда-то идти. Можно принять ванну или полистать журнал… А можно… Рука в нерешительности потянулась к телефону.

— Алло? — отрешенно раздалось в трубке после нескольких гудков.

— Здравствуй, мама, — поздоровалась, Энн, с трудом подбирая слова. — Как твои дела?

— Все хорошо, — произнес сухой, слегка обиженный голос на том конце провода, — Ты что-то хотела?

Энн сжала телефон.

— Хотела поздравить с Новым годом… Узнать, как ты. Мы с Мел недавно виделись — она предложила встретиться всем вместе после праздника. Может, обсудим, когда тебе удобно?

— Мел предложила? — раздражённо отозвалось в трубке. — Обсужу с ней. Что-нибудь ещё?

— Нет… Просто хотела услышать твой голос. Узнать, что ты в порядке. Пожелать тебе счастливого Нового года…

— Спасибо, — и звонок оборвался.

*****

Пару часов девушка пролежала на диване без единой мысли. А потом…

Энн внезапно захотелось выглядеть ослепительно. Она потратила два часа на наряд, столько же — на макияж. В результате приложенных усилий из отражения зеркала перед Энн сияла женщина, которую она почти забыла. Такая яркая и нарядная, что сама новогодняя ёлка рисковала померкнуть на фоне такого роскошества.

Было ещё рано ехать к Портерам… Но Энн знала: есть место, куда надо успеть доехать до полуночи.

На том самом перекрёстке никого не оказалось, но девушка не расстроилась. Энн вышла из машины и прошла вдоль дороги. Обошла ближайшую лесопосадку. Заглянула за празднично-нарядный знак «Здесь». Никого.

Но в машину Энн не вернулась. Пошла дальше и дальше, сквозь небольшую лесополосу, ощущая себя глупым ребёнком и ожидая в скором времени увидеть очертания соседнего района. Но ничего подобного не произошло. Чем дольше двигалась девушка, тем менее реалистичной становилась картина вокруг. Лес стал гуще, страннее, и совершенно перестал походить на ту жалкую кучку веточек, что росли у дороги. Здесь деревья скручивались в причудливые узоры, уходя кронами всё выше и выше так, что в какой-то момент Энн совершенно перестала различать за ними небо. Воздух в лесу становился всё теплее и теплее, так что, несмотря на правивший до этого на улице мороз, Энн расстегнула куртку, сняла перчатки и развязала шарф. Ей было жарко — и она засмеялась от ощущения, что наконец-то в её жизни всё происходит правильно.

Вдруг среди деревьев показалась избушка.

«Дом лесничего?» — автоматически подумала Энн, и тут же со смехом прогнала эту мысль прочь. Такому лесу не нужны лесничие.

И лишь затем перед избушкой девушка заметила фигуру. Молодой человек стоял спиной к Энн, но пара мгновений — и он обернулся. По лицу парня — мужчины — старца — невозможно было определить возраст: двадцать пять лет? Пятьдесят? Сто? Казалось, он стоял вне времени.

— Энни! — тепло улыбнулся он, как будто нашёл потерянное сокровище.

— Да, это я, — глупо улыбнулась она. Девушка не испытывала ни страха, ни удивления. Всё, наконец, стало на свои места. Энн вдруг поняла: она дома. — Прости, что так долго…

— Не переживай. Я очень тебя ждал.

— Это ты… Всё это время стоял на перекрёстке?

— Стоял. И так рад, что ты пришла! Останешься? Хотя бы на чай?

— Я останусь, — кивнула Энн и вошла в избушку — так уверенно, будто в собственный дом, который она покинула много лет назад. — Разумеется, останусь.

*****

— В смысле, её до сих пор нет? — удивился Макс, входя в дом Портеров в начале третьего ночи. — Она должна была приехать к полуночи!

— Телефон не отвечает, — тревожно сказала Лиза, продолжая попытки дозвониться.

— Может, уснула? — предположил Грег.

— Ладно, подождите, я съезжу домой.

На следующий день стало очевидно: Энн исчезла. Начались поиски. Родные, друзья, коллеги, соседи — все прочесывали город. Но ни машины девушки, ни следов найдено не было. Камеры — молчали. В конце концов, полиция предположила, что девушка просто уехала из города.

— Не верю, — говорил Макс, сидя на кухне их с Энн квартиры. Там же были Мел, Грегори и маленькая Элли, рисовавшая за столом. — Её просто нет нигде. Неужели она в самом деле уехала сама?

— Или… — лицо Мел потемнело, — С ней что-то случилось. В конце концов, за тем проклятым перекрёстком — неблагополучный район. А я не удивлюсь, если её потянуло туда…

Мел листала фотоальбомы, подбирая снимок для поисков. В одних из них её сестра была уже совсем взрослой, в других — ещё совсем малышкой. Один за другим уже просмотренные фотоальбомы выскальзывали из рук девушки и оказывались на столе. В момент, когда перед малышкой Элли оказался снимок двенадцатилетней Энн, лучезарно улыбающейся с фотокарточки, девчушка внезапно оживилась:

— Ого! Я видела эту девочку!

— Видела? — удивились взрослые. Их удивление можно было понять: несмотря на то, что Мел и Энн были сестрами, Энн ни разу не видела Элли с момента рождения малышки.

— Видела! — подтвердила Элли с гордостью. — Сегодня! По дороге сюда. На перекрёстке, где написано «Здесь». Там и стояла эта девочка. И улыбалась — точно так же!