Кто я

ЗАБАВА ЛУЧИК

УЛЫБАШКА БЕСПЕЧНЫЙ

КТО Я?

Куда только не заносило нашего человека: в рай, ад, параллельные ветки развития. Кем только не становились попаданцы и попаданки: властителями государств, планет, непременно сильными, успешными, богатыми, могущественными, баловнями судьбы, обладателями роялей, могущественными магами, непревзойденными красавицами и красавцами.

Меняются физические законы, миры, расы, культурные особенности – все нипочем нашему герою, адаптация проходит незаметно для него. А если посмотреть внимательно? Все ли так просто в изменившимся (меняющемся) мире? Может ли решиться задача с самого простого – с понимания себя, особенно если поисками себя будет заниматься тот, кто имеет опыт прохождения своего духовного пути? Героиня пытается найти ответ на один из вечных вопросов мыслящего человека: «Кто Я?»

Вопросы поиска себя, обращение к техникам и практикам найдет пытливый читатель в этой книге, сюжет которой, возможно, сложен и многослоен, стиль изложения самобытен.

ГЛАВА 1. СВАЛИЛАСЬ

Вспышка боли – точечно, остро, внезапно. Слепящий белый свет накрывает с головой. Свет идет волной, волна чуть спадает и вновь накатывает еще выше, чуть опадает и опять, с разбега на следующую горку. Когда бы я смогла подумать, что свет может быть густым, плотно-тягучим, давящим. Свет был осязаем. Свет раздавливает, угнетает, выворачивает, ломает. Больно так, что сознание меркнет.

Опять больно. Опять выдергивает из небытия – тревожно, неспокойно: что-то требует – резко, грубо; не позволяет остаться в темноте небытия.

Салон самолета. Два ряда кресел. Люди на своих местах. У соседа глаза закрыты, спокойное расслабленное лицо, тень улыбки. Трогаю за руку. Она теплая и тяжелая. Смотрю в лицо того, кто сидит у окна, потом гляжу на лица тех, кто сидит через проход. Тишина. Она мне не нравится. Так не бывает, кто-то все равно должен не спать, тем более летим днем. Да и если бы спали, были бы склонены головы? Сейчас у всех пассажиров поза бодрствующего человека. Присматриваюсь. Не слышно дыхания. Умерли только что? А умершие остаются сидеть в непринужденной позе?

Бр…, что за бред в моей голове…

Беспокойство нарастает, требует действий. Пытаюсь расстегнуть ремень, встать – запуталась в одежде… на мне не моя одежда? … Вновь провал в темноту.

Опять свет. Светится все внутри моего тела. Опять боль, опять тело напрягается, скручивается, распадается. За сжатием – расслабление. Все тело (даже мозг), становится каменными, потом расслабляется. Появляется мысль, что следующую волну света не переживу. Надо что-то делать. Вскакиваю, выпутываюсь из одежды. Это не одежда большая, это я маленькая. Плевать, что голая совсем. Во что-то одеться? … Разбираться буду потом. Валить надо из этого «храма света».

Оглядываюсь: дети в салоне есть. Даже много. Попросить у них одеж­ду? Было бы у кого просить. Все заторможенные. Вид у меня еще тот, веселый. Нужно бежать. Ага, далеко убегу без обуви и одежды.

Пробегаю вперед. Тормошу мальчишку. Его тело как будто резиновое. Отклоняется и вновь возвращается в прежнее положение. Ванька-встанька, млин. Если кома, то возвращаться в живое состояние будут?

По мозгам стучит требование скорейшей эвакуации. Эвакуации куда, зачем? Стаскиваю детский рюкзак с полки, открываю, что-то надеваю. Обувь велика, плевать, подтягиваю липучки. Забираю ветровку (прости меня, засранку, малый).

Тревога уже давно переросла в страх. Страх мешает двигаться, думать. Стоп! Это не мое. Страх изнутри, но не мой. Да, когда-то было, умирала, но сейчас страх не мой. Было – ушло. Я точно знаю. Вдох прерывается, выдохнуть не получается. Как тогда. Стоп! Без паники. Приказ на вдох, приказ – усилие на выдох. Еще один вдох, медленно выдох. Пытаюсь дышать глубоко, медленно, плавно. Вниманием собираю энергию вверху, в голове. Нужно думать, понять, куда и как бежать. Что еще взять с собой? Нужно забрать из своей сумки необходимое и прихватить еще один рюкзачок.

Приходит понимание, что не слышу гула двигателей. Через иллюминатор вижу зелень, кустарники. Не аэродром, совсем не взлётка, совсем нет…

Так … вдох-выдох. Вдох. И выдох в два раза медленней. Я здесь и сейчас. Я в настоящем времени. Только здесь, только сейчас. Здесь и сейчас я живая, я есть… Запахов удушливых нет никаких, пожара нет, но убираться необходимо срочно. Дверь или аварийный выход? Что я несу?! Кто мне трап подгонит?

Пробираюсь к аварийному выходу. Ищу стюардессу. Вроде она обычно сидит впереди. А в бизнес-салоне есть выход?

… Чёрт, паника накатывает вместе со светом, волной, почти ничего не вижу, не соображаю. Ручка аварийной двери не поворачивается, не хватает сил. Вешаю на ручку рюкзачок – мало. Что-то из вещей взрослых не могу снять с полки, или отодрать от пола, или поднять. Собираю то, с чем справляюсь. В основном детская одежда, обувь, потом что-то еще и еще, повисаю сама. Тело скрючивается, сознание уплывает… Паническая атака лишает сознания. Придает ли силы? Остается странная мысль, что хочу узнать, где и когда начинается мое я.

Кажется, все, я распадаюсь на мельчайшие осколки. Свет из белого уходит в розовый, алый, красный, почти черный… Я в жерле вулкана, кругом лава, все движется, перемешивается, булькает, плывет. Есть только я. Странно как, ничего нет, тела нет, есть только Я. Я – как точка осознания.

Ветер холодит всю меня. Я вместе с лавой оказалась на поверхности? Да нет, трава, земля. Внутри бьётся один приказ – ползти… Отползаю… Нужно обернуться, посмотреть. Но я знаю, что мне не понравится. Совсем не понравится то, что я увижу. Я знаю. Не понравится. Но разворачиваюсь. Смотрю. Выдох не получается, нет воздуха. Вдохнуть тоже не могу.

Цвета блекнут, сереют, будто стареют. Самолет выцветает. Приходит мысль, что, наверное, проблемы со зрением. Чудится марево, в котором залип самолет.

Прозрачный воздух подрагивает. Подёргивания сливаются, входят в резонанс, усиливаются. Их, собственно, не видно, но я знаю, что они есть, я их ощущаю. Отползти еще, что ли? Амплитуда нарастает, свет становится ярче, пронзительней (частота волны становится короче?), кажется нереально убийственным. Появляется противный зуд, он усиливается, отползаю, как миленькая, шустренько так, даже не поворачиваясь, не выясняя, куда ползу. Попа рулит, не спрашивая голову. Свидетельство присутствия!!! Чьего, знать бы. Звон в ушах, мозги вскипают. Ультразвук? (Б..ть! Какое я слово умное знаю!)

Самолет начинает изменяться. Он дрожит, объёмное изображение плывет, становится плоским. Самолет рывками ломается, сминается, собирается в комок. Легко так собирается, с резкими краями, словно нарисованный, как сминается лист бумаги.

Вспышка света. Пронизывающего. Тотального. Моментального, как миг осознания. Вот он был, его нет. Самолет был и исчез во вспышке света. Или вместе со светом? Все, для меня достаточно на сегодня… опять уплываю в темноту.

***

Сквозь дремоту слушаю мир, слушаю свое тело. Болит все. Даже язык и мозг. Мозг может болеть? Я что, вчера дверь языком открывала? Дверь? Дверь… ага…

А что, собственно, вчера было?

Самолет, дрожь, свет… просыпаюсь. Пытаюсь понять, где я. Что происходит. Ага… забираюсь на подлокотник, выдираю рюкзак. Рывок слишком сильный, лечу вниз, ударяюсь подбородком.

Да… паника – интересное явление. Вчерашние действия вспоминаются кусками, как будто несвязными рывками. Трансфер пространства, чтоб его. Время от времени вспоминаются какие-то звуки, опять же неопознанные. Вот что бы могло так звучать? Регулярно промахиваюсь в процессе мародёрства. Хватаю, а поднять нет сил.

Сознание обрабатывает только внешнее или внутреннее. Не хватает мощности сознания или навыков практики разделения внимания? Ну да, ну да… Помнить и быть внимательным – трудное занятие, быстро сходит на нет, быстро и однозначно. Помнить себя… ага… Судя по одежде огромного для меня размера, я была «чуть» больше, чем сейчас. А собственно кто я? Открываю глаза, смотрю на руки. Мммм… меня опять нет.

Звуки природы. Тепло от солнышка. Птицы чему-то радуются. Открываю глаза. Светлый день. Редкие облака, небо голубое, трава зеленая. Хорошо бы понять, где я, если уж с «кто я» такие проблемы. Хихикаю над мыслью «хорошо день начинается, с улыбки». Солнце вроде не такое, как обычно. Может другой спектр излучения? Да нет, скорее, широта другая, лес-то смешанный, лиственный с редкими хвойниками.

Встаю, оглядываюсь. Самолет был или примерещилось? Ага, примерно вон там. Рюкзаки, вещи, сумки какие-то. Ничего себе, сколько нас одни двери открывало. Вот и травка-муравка, примятая от моего отползания.

И все?!! А как самолет садился? Глиссада невозможна из-за гор со всех сторон. А где вмятины от веса самого самолета? Поставь-ка на грунт такую махину. А тут у кустарников ветки не погнулись, а от моего веса ломаются. Прям слон-гиппопотам… Смеюсь… Самолет приземлился, чуток полежал, смялся в комок, как лист алюминиевой фольги, и исчез. Мля… такое бывает?

Бывает, не бывает (бурчу). Моим рукам, ногам, вроде совсем юным бурчание не приличествует. Да на хрен приличия. Тут целый самолет, полный оцепеневших людей, почти следов не оставил. И чё? Лег – полежал – свалил. Или его «свалили»? Со всеми вместе свалил. А я осталась. Где осталась – непонятно. Почему, для чего осталась – тоже. Буду думать, что это со временем станет ясно. Хуже, что непонятно, кто я?

Непонятки, однако. Катастрофа самолета или моя кукушка улетела иные гнезда искать?

Опять мутит… Не, так не пойдет. Стоять, держаться за воздух! Стоять, я сказала. Безобразие! Чуть что – сразу в бега. Твою мать! Ну и жопа! (Или еще хуже?) Ладно, медведя можно съесть по кусочкам. Как там в теории? Большие проблемы разбиваем на маленькие и решаем посильными средствами. Откуда «мудрость» лезет, мать её. Однако не мать! И даже не дэвушка. Детёныш! Ну детёныши растут быстро. Было бы хуже, если бы была старухой. Ага, типа позитивное мышление пробилось… так держать!

Оглядывать окрестности лучше вон с того бугорка, даже небольшая кучка камней есть. Хотела сказать: иду к камням. По правде сказать, получилось, что ковыляю. Тело не мое, не слушается совсем. Забираюсь практически на четвереньках. Я сейчас на небольшом плато, площадью стадиона так с три или даже меньше. Слева и сзади лес и дальние горы. Лес, похоже, смешанный, выше в горы – хвойники. Значит, я сейчас южнее. Южнее чего? Где жила до сих пор? … Мутит… Стоять, я сказала!

Тело болит, всё болит. От падений должно болеть местами. Не туда думаю. Окрестности, сейчас окрестности.

С юга (если солнце встает на востоке) моя поляна переходит в пологий склон, поросший кустарником и лесом, далеко внизу поблескивает река. А правее и немного ниже еще одна ровная поляна, куда как больше моей. С севера от большой поляны немного леса, потом горушки, переходящие в скалы. Мою поляну от большой отделяют камни. Разглядываю соседнюю поляну, благо она ниже, всю видно без помех. Вот это да! Как картина! Рамка из камней, а изумруд зелени в середине. Необычно! С трех сторон за рамкой из камней – кустарник, переходящий в лес. Собственно, как обычно на опушке, сначала кустарничек и редкие деревья, а потом уже лес как лес. Красиво… прямоугольные углы как творчество природы?! Хихикаю… камни разноцветные, будто ссыпанные сверху, торчат как хотят. Такие капризы у природы бывают! Красиво и странно…

Вот какую точность нужно иметь, чтобы посадить самолет на моей полянке, а не на этой? Большой и красивой. Ага, точно. Посадить. Как цветочек в горшок. Хихикаю, пытаюсь представить цветовода, сажающего самолеты, а не цветы. Фантазии явно не хватает. Нет в описании моего мира таких вот способных «садистов». Посадил, значит, потом прикинул, плюнул, дунул и ага?

Место заброшенное или просто глухое? Живность непуганая, не шарахается. Но явно не Сибирь-матушка. А где у нас непуганое зверье? Америка… Южная… Наркокартели, беспредел и я – ребенок!

Ага, ребенок с потребностями, утренними, которые просятся... Опа, девочка… руки ничего искать не кинулись, разочарования нет. Удача, однако? Уже лучше. Можно сказать, даже хорошая новость. Но голос явно не задался, девчоночий, мелкий какой-то, незнакомый и явно нервный. Раздражает. Похоже, лучше молчать.

Пить хочется, есть. Пойду соберу все, что вчера со мной выпало. Может, рояль в кустах найду. Ну а на хрена мне рояль? Н-да… не помню …вот это печалька. И вместо стона – писк. Фу, Матроскин, фу, без паники! Жива, вроде относительно здорова, даже никто не съел, даже змей не видела. Были бы змеюки, гнёзда на земле бы не вили пичуги. Главное – жива, правда не в своем уме…

Смех вылетел, покатился вниз, к речке. Эхо обрадовалось, ответило. Понять бы, чему так смеюсь? Должно же быть всему этому логическое обоснование. Или просто хоть какое-то. Это попаданство со мной случилось? А оно, попаданство, предполагает великие дела и свершения. Смеюсь (смех явно истерический).

По идее, искать людей надо. Червячка немного заморила, попила. Осталось перекусить еще немного. Надолго еды не хватит. К людям идти страшно, да и где их искать? И на этом косогоре одной не прожить. На небе ничего не летает. (Опять смеюсь.) Как это не летает? Вон вчера как-то летало. Судя по кустам, вертикально сверху вниз, а потом вообще в никуда… Организм вырубается. Последняя осознаваемая мысль: хорошо, что на небе облака, не обгорю. Вот уж точно. Летний загар – моя самая большая проблема.

Просыпаюсь. Солнце падает к горизонту. Куда идти? Умный в гору не пойдет. Умный пойдет к реке, а потом вниз по течению. Люди селятся по берегам рек.

Прислушиваюсь. Вечером звук долетает дальше. Или это верно для мест около воды? Птицы, шум листьев… ага, вода, это со стороны соседнего поля. Больше ничего. Значит, спускаться. А спускаться лучше всего как? Вглядываюсь, пытаюсь понять. Вниз по лесу идти или вдоль камней, по кустарнику все же легче. Жест руки к виску.

Глаз выхватывает блеск. Вернее, отблеск. Да, точно. Вон на плато, пониже. Точно не от травы и не от листвы. Что-то есть, с чего соскальзывают лучи. Значит, всё-таки люди. Черт, до ночи не перебраться через камни. Страшно идти, страшно оставаться. Заедаю страх, шмотье на себя, сумку под голову. Завтра, все завтра. О своих страхах я подумаю завтра. О себе думать нечего. Ничего не помнится. Ничего. Информации о себе нет. Как жить? Как жутко жить! Вновь уплываю в небытие.

Утро наступает рано. Солнце еще не показалось из-за горизонта. Птичий гомон какой-то особенный сегодня, прям орут, незнакомо как-то. Да, тревога определенно есть, как и понимание, что нужно торопиться. С чем связана тревога? Собранные вещи разложить в несколько рюкзаков. Куртки, одежду, обувь, еду – все в рюкзаки. Это не я много набрала, просто стала слишком мелкой для вещей, даже детских. Отправилась в сторону бОльшего поля. Отнесла рюкзак на несколько метров, вернулась за следующим, что-то оставлять не хотелось.

Тревога нарастает. Видимо, люди встретят неприветливо. Решила не торопиться вступать в контакт, понаблюдать и поразмыслить.

Между нашими полянами, вниз спускается «каменная река». Вода с шумом и грохотом несется где-то под каменюками. Жуткий грохот – и понимание, что место для переправы не подходит. В эту речку-гремучку провалиться – не выберешься. Придется перебираться через нагромождение камней, тех, что «по горизонтали». Ровненькая такая каменная линия, как будто насыпанная по линеечке, между плато и лесом, что у гор. Как будто выровняли площадку, а остальное так аккуратненько замели к горушке. Ровненько так замели. Курумник! Мать-перемать, курумник!!! Если грубо, приблизительно, то курумник – это строительная щебенка, увеличенная в N раз. Часть камешков в пару раз меня больше, есть мелочь, есть с КамАЗ. Сваленные в беспорядке камни, непритоптанные, «неутрясенные». Каждый второй камень наровит перевернуться под ногой, они неустойчивые, камни, подлючие камни. Чуть что, норовят покалечить. Вы ходили по курумнику? Если да, то у вас остались впечатления, однозначно, остались! Яркие впечатления! Даже если это был «старый курумник», поросший травой, устоявшийся, более плотный, чем тот, что передо мной. Если сравнить удобство продвижения по таежному бурелому и дорожкам регулярного парка, то курумник – это даже не тайга. Где бы найти хоть немного приличный проход? Стою, до дрожи не хочу начинать путь. А страх внутри орет, торопит.

Н-да… вот уж на что богатая фантазия у геологической теории и ее отдельных представителей, а на реальное объяснение, как образовались каменные реки или курумники, их все ж не хватает. Да что там курумники! Как образовались пески? Над объяснением уплачешься. «Чарские пески» – вишенка на тортике – все объяснения сводят на нет. Почему слой чернозема по всей Земле перекрывается слоем, иногда многометровым, песка и глины? Да ладно с этой геологией. Не она одна такая-растакая. А вот кто и для чего эти вот плато делал? Явно же не природа постаралась. На них же ничего крупнее кустарничка не живет. На Урале и в Саянах, помнится, такое сочетание встречается: выровненные площадки и ленты камней по краям. Но там вроде кое-где они лесом заросли. А здесь не успели?

Из дум о тайнах мироздания вырывает звук, резкий, потом еще один… Низкий такой… мама, это ж зверюга больше меня… секач с семьей. Млять, мыслей нет, одни действия. Цепляю за лямки рюкзак, кидаю в камни, потом еще один, еще – соберу потом. Словно наскипидаренная, сама кидаюсь в камни, сваливаюсь, пребольно хряснувшись бедром. Тревога взметнулась, вырвалась смехом. Тело трясется, слезы катятся. Вот уж поистине не стала спешить с контактами… Секач стоял довольный, щурил глазки, ехидно похрюкивал. Он был ценителем неторопливых встреч.

Полдня преодолеваю сотню гребанных метров курумника. Барахольщица вопила, не желая расставаться ни с одним из рюкзаков. Разодранные руки, все в синяках и ссадинах, о ногах думать страшно. Тело еще не понимает, что ноги нужно ставить всей ступней, вес переносить аккуратно, постепенно. Камни стоят-лежат неустойчиво: становишься, а он начинает смещаться, переворачиваться. Меня трясет от напряжения. В зачет солнце над головой, гремящая вода совсем рядом и жажда. И не малейшего строения впереди. Сил остается только осознать: на хрена я сюда приперлась?

Прихожу в себя. Ага, в себя… Был бы тот, в кого возвращаться можно. Хихикаю.

Вечереет. Отыскиваю по рюкзакам какую-никакую еду. Печенье, яблоко, немного воды лучше, чем ничего, благо – тело мелкое. Отблески света, что видела вчера, были чуток позднее, на последних лучах солнца, но именно здесь. Прохожу поле вдоль и поперек. То, что издали приняла за кустарник, оказалось вполне себе «бритой» травкой, шагать не мешает. Как бы идеальное место, но перепады энергетического поля громадны. Местами прямо приходится прорываться. И давит не снизу – сверху, конкретно так давит.

Солнце ехидно подмигнуло последними лучами, чудо не случилось. Не появилось то, что давало отблески. Остается только волшебные слова сказать: «Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой…»

Ветер в лицо. Громадина серо-стального цвета появляется над головой. Инстинктивно поджимаю ноги. Ан нет, висит, однако. У меня нет слов. Кругом наступает тишина. Или это я от потрясения оглохла? Речку-гремучку не слышно. Опять смех от мысли «защита включилась». Сижу молча почти до темна. Если до корпуса допрыгну, то что дальше? Ни окон, ни дверей, ни красной дорожки.

«Сим-сим откройся, ибо я великий открыватель всех широких дверей». Ну да, точняк. Так тебе и откроется, великая Алладинша. Отвернулась, отошла, села на травку, мягкая, хорошо так села, а хочется упасть и разрыдаться.

Устала, хочется есть, хочется пить. Опять хочется спать. В голове полезного ноль целых ноль десятых. Дико хочется движения, без разницы убежать или набить этой хрени морду. Типа колеса попинать?

А то висит, скалится сволочь. Стресс – это, такая хрень… так, кулаки разжала, мышцы расслабила. Вдох-выдох, еще вдох и еще раз. Вдох-выдох. Отпускай, надо отпустить. Не крутить в голове «Шеф, усе пропало», посадить ум на цепь, загнать в будку, не тратить ресурс на раздражение и панику.

Вдох-выдох. Сосредоточусь на других вопросах. Где я? Зачем я здесь? Что нужно сделать, чтобы это понять? И етм, кто я?

Сажусь, смотрю на закат. Мне всегда больше нравится наблюдать закат. Особенно, когда солнце садится в море. МНЕ НРАВИТСЯ! МНЕ! А КТО Я?! Где наблюдала солнце, тонущее в море?

А хрень-то высокотехнологичная. Наверняка датчики, камеры, прочие примочки и прочая фигня… Были бы мыслящие существа, наверное, открыли бы.

Что-то за спиной меняется. Из позы «сижу по-турецки» бросаюсь вперед, лицом в траву. Лежу дрожу.

Дальнейших изменений нет, медленно поворачиваю голову, приподнимаюсь.

Мать-перемать! Эта хрень действительно спустила мне «трап». Ага, трап. Два БелАЗа разъедутся, и еще для меня великой и ужасной останется место. Стою жду персонального приглашения. Вот уже стемнело, цветовые дорожки зажглись. Вот уже и мокрая спина мерзнуть стала. (Видать от великой радости взмокла, не иначе как от радости.) А предложений нет как нет. Ладно, пойду без приглашения и «все свое» возьму с собой. Мыслящих, скорее всего, нет, иначе мне, «человеку и пароходу», полборта не открыли бы. Мммм…, зайти то зайду, а вот выйду ли?

Чё тебе, собака сумеречная, надо? Где я тебе возьму пороли? Откуда у меня понимание всей этой тарабанщины? Коды доступа требуешь? А ключи на тарелочке с голубой каемочкой хочешь? Нет? Тогда мысленный приказ: открыть проход, пропустить! И четкое намерение внезапно вспыхнувших воспоминаний: разбежаться и удариться о стену. Не, не так. Вижу цель – верю в себя. Шаг в мерцание, нога подламывается, лечу в темноту. Все, меня снова нет.

Просыпаюсь. Долго слушаю. Вот не подбираются слова. Шума не слышно, сквозняка вроде нет. Но пространство явно живое, рабочее. Есть присутствие такого, такого… ощущения, слов нет (хи-хи).

Тело затекло, колено болит, в руке мурашки, щека саднит. Открываю глаза – сумрачно. Сажусь, явно светлеет, точно – датчики движения. Осматриваюсь.

Приемный покой, коридор, несколько дверей. Явно раздвижных. Ага, я такая умная, что понимаю: технический зал, транспортные средства для наблюдения за аборигенами. Логичненько. Смех звучит почти истерично. Встаю, топаю по коридору. Хочется пить, есть и не только.

«Шаги мои легки, и поступь не слышна». Лифт почти стандартный, двери открывает сам. На следующем этаже холл. Центр управления? Посмотрю потом. Уж очень хочется в жилые палаты, к удобствам. Жилой этаж. Дверей много, прям действительно много, часть дверей открывается при приближении.

Итак, в зеркале отражается нечто незнакомое мне. Худое, нескладное, угловатое дитя. Лет на пять-шесть, а может, и меньше.

Большая голова, непропорционально высокий лоб. Глаза странные. Выразительные такие глаза – говорят, русалочьи. И цвет вроде серо-голубой… Серо-синий, серо-зеленый? Вот темный такой, насыщенный цвет. Ага, а серо-голубой цвет темным бывает? То ли зрачок большой, то ли радужка насыщенного цвета. Конкретно выделяются на лице. Или виноват контраст? Очень светлые волосы оттенка «Стокгольм», темные, почти черные ресницы и брови. Глаза, обезображенные интеллектом, ой, как бросаются в глаза. (Однако тавтология.) Налицо несоответствие выражение глаз и возраста тела (смеюсь). Интересно, здесь скромность тоже по остаточному принципу, выдают тем, кому больше ничего не досталось? Забавно, такие глаза глянут так глянут. Черты лица можно назвать правильными, будут, похоже, не мелкие. Явно арийский типаж. Млять, слово есть, что значит – знаю. Почему в моей голове нет информации обо мне. Да и моя ли это голова?

Как-то не думается путем, мысли обрывочные, несуразные, смысл не складывается. Человек – это память? Памятные значения, говорящие, что есть я, какая я? Пусто, нет воспоминаний о себе. О мире, где жила, – есть. Как жила, с кем – нет. Ячейка памятных значений пуста. А может, я не человек вовсе, какой-то биоробот? То, что немного странный вид, ничего же не значит, так ведь? Пытаюсь оглядеть свои руки: шрам на указательном пальце правой руки, да и левой тоже. Но шрамы разные. Это о чем-то говорит? В голове пусто. Недоумение не в голове, ближе к ногам и сзади?

Ладно, дело с сделано, что у нас есть? Жилища (каюты) все примерно одинаковые. Зонирование есть: здесь спать, здесь читать, здесь типа кухни? Пространство для большого человека и человека ли?

Спальное ложе (кроватью назвать этот аэродром мозгов у меня не хватает) на уровне моих глаз. И как я буду сюда попадать, на поле лёжки-спанья? Прыжком с разбега? Из чего лесенку сделать? Засада, однако. Поискать, что еще есть?... Сзади движение, шуршание. Йяяяя! Оглядываюсь, вдыхаю. Фффф… С кровати оглядываюсь. Пылесос? Проводник? Мигает? Я на него смотрю сверху, с кровати? Ффф…, шустра я, когда испугана. Мигает зелёным. Это что-то значит? Отъезжает от открытых по-прежнему дверей и возвращается.

– Ну и что это значит, собака незнакомая?

Ладно, пойду посмотрю, не съест же он меня… Сползаю с кровати, придерживаясь руками за меховое покрывало.

Дверь в каюте напротив открывается. Ага, эта каюта с низкой кроваткой, не такой большой как предыдущая, уже лучше. На «белого брата» тоже не нужно подтягиваться – что гораздо лучше (хоть он и не белый вовсе, и похоже, даже не фаянсовый.) Во, это хорошая каюта, нужная. Посидела, надумала, выползать из каюты нужно:

– Хорошо, а где кушать можно? И что кушать?

Идем по другому лучу-проходу-коридору. Кухня-столовая? А что тут дают на завтрак? Ни фига непонятно.

– Телефона-телефона, чукча кушать хочет…

Смеюсь… Дверки есть, может, даже холодильника, не открываются.

– Ладно, пошли дальше, провожатый мой, мигающий зеленым.

Спускаемся. Зеленый цвет у провожатого отключается. Это значит все? Пришли? Подхожу к столам, они для меня высокие, стулья тоже. Хочется понять, что это такое. Ага, просыпаются ближайшие экраны, что стоят на столах, похоже, это изображения с камер. Мать моя женщина! Так это целый наблюдательный пункт. И картинки разные такие, и интерьеры какие-то неправильные, скорее, непривычные мне.

Ищу общее и отличное. Всё явно недешёвское. Натуральное? Помещения большие, похожи на кабинеты, помпезность в стиле Екатерининского дворца. Вид, как правило, сверху. Звук есть не везде: есть вполне русская речь, есть славянские диалекты. Где-то набор звуков. Где-то «всплеск», а где-то «аэлияоа»… н-да… Засада, однако, а ведь хочется понять, о чём речь.

Как в настоящем ЦУПе, рабочие кресла «старших» офицеров немного в сторонке. Эх, гулять так гулять, любить так кресло капитана (или, бери выше, хенерала?). Понять, о чем речь на всех остальных камерах, очень хочется, прям до не могу. Забираюсь за самый-самый заставленный стол, надеваю шлем-наушники, голова взрывается изнутри. «Похоже пожадничала, неча сразу всего хотеть». Сознание меркнет.

Что-то нужно делать. Малейшая перегрузка приводит к сбою системы. Почему? Не хватает мощности? Не пропускают фильтры? Или тело не мое, софт на железо не встает? Смеюсь до слез. Соображалка ничего стоящего не подсказывает, состояние странное, недоумение, растерянность. Сумасшествие? Однако… с ума сходить – нужно его иметь. А у меня он есть? «Разрывная, подумал Штирлиц, раскинув мозгами по стенам…» Фффф… меня опять несет.

За неделю освоилась чуть-чуть. Тело не мое, я его практически «не слышу», ощущения появляются, когда вспоминаю, что они должны быть. Вижу свою руку, что лежит на столе, а ощущений не чувствую. Нужно очень «прислушиваться», чтобы что-то ощутить. Для того чтобы услышать что-то «со своего тела», приходится прикладывать усилия, держать «внимание» на нужной мне, специально выбранной части тела. Точка энергетической «сборки» постоянно смещает внимание во вне. Налицо сильнейшее указание на экстровертированность. А как выровнять энергетические тела? Похоже, только осознанностью, осознанной практикой, под неусыпным вниманием сознания. Вместе с тем память «здесь и теперь» почти абсолютная, аудиоканал действует отлично, зрительный тоже. Ощущения, это да, это проблема, но и так, не типично для человеческого организма. Часть местных языков (что идут с камер наблюдения) «освоена» на уровне интуитивного понимания. С бытом более-менее. С едой? С едой совсем плохо.

Знакомство с искусственным интеллектом

Да, … есть дуры умные, есть дуры умелые, а я беспробудная. Живу в наблюдательном модуле. Искусственный интеллект мне двери открыл, жить пустил. Спросить у него не судьба… Но какая же дура!

А как спросишь?

– Хозяин-батюшка, ответь.

Тишина…

– Искусственный интеллект, отзовись!

Ни звука…

– Управитель сего места, ты слышишь?

Держи карман ширше.

Внутри досада, раздражение, непонимание рождает желание добиться своего. Представляю паука с множеством входящих-выходящих линий связи, лапок, обращаюсь еще раз.

– Требую ответа!

– Чего тебе, дитя неразумное?

– Чего-чего, информации.

– Спрашивай.

(Ну как, о чем спросить, вот что спросить в первую очередь?)

– Где я?

– Пара парсеков от знакомой тебе планеты Плюк 215 в тентуре, галактика Кин-дза-дза в спирали, – ответ сочится ехидством.

– А конкретнее?

– В лесу.

Млять, что вопрос, что ответ…

– Это Земля?

– Определенно земля.

(Ффф… как спросить о том, что важно мне?)

– Что ты можешь? Про камеры я поняла, информацию сохранять, упорядочивать, а что еще?

– Не хочешь спросить, что я могу сделать для тебя?

– Ты еще спрашиваешь… (смеюсь!) Конечно, хочу! Скажи, а кто это все создал, корабль, тебя? Аборигены?

– Это наблюдательный модуль. А создали все твои предки.

– Мои предки? Палками-копалками? Шутишь? Наблюдательный модуль для наблюдения?

– Это твои предки наблюдали, изучали. А сейчас модуль используется для контроля, коррекции, удержания-уничтожения, блокировки развития. Да много еще для чего…

– Поменялись задачи или владельцы?

– Владельцы, и они тебе не друзья. Даже наоборот.

– Мне что-то грозит? Нужно отсюда сваливать? Или у меня есть еще время?

– Время, немного, есть. Но уходить надо. Таких, как ты, ищут, уничтожают. Вернее, потомков таких, как ты.

– Что значит «таких, как ты»?

– Кровь, она и есть кровь создателей. Наследники крови могут вспомнить, могут восстановить те знания, что когда-то имели.

(Ответил, блин горелый. Что мне объясняет этот ответ?)

– Ты мне поможешь?

– А что ты хочешь, кроме как жить?

Хороший вопрос.

Как ответить? Да, хочу, жить. Понять, кто я. Зачем я здесь? Кто мои предки, а кто их антагонисты? Разобраться, кто как меня сюда сунул. Ответить им со всей добротой широкой души, поблагодарить. Случайностей не бывает, случайность пока (или еще) непознанная закономерность (внезапно проявившаяся закономерность). Ответить страсть как хочется, пожалуй, это самое сильное желание.

Проговорили еще долго. Выяснила, как обращаться, чтобы отвечал сразу, а не изображать дуру малолетнюю.

Мир, в который попала

Это наблюдательный модуль (коротко НМ). Общаюсь с искусственным интеллектом (ИИ), он же справочник ехидный. Я – пользователь с урезанным доступом, крайне урезанным. Не на Земле. Планета Ахидра (галактика Кин-дза-дза в спирали) закрыта от постороннего внимания, типа на карантине. Задача модуля – наблюдение, сбор информации. На вопрос «А коррекции?» молчание, мне показалось, ехидное.

Историю этой цивилизации мне показали. Фантастика, фэнтези, трагедия, фарс… Все определения подходят. Есть ощущение подвоха (впрочем, ничем не доказанное). Житейская мудрость вопит: мне показали не подвох – лажа, огромная лажа!

Научные достижения всячески стопорятся, а особо умные летают на своих достижениях, чаще всего невысоко и совсем недолго. Помню, как же: «Я его на бочку с порохом посадил…» Но все едино – летают до смерти, потом ни-ни. Абсолютно всё так или иначе относящееся к развитию изымается из обхода. Деградация дошла до средневекового холодняка, и непонятно, помнит ли кто, что они потомки космической цивилизации. Есть то, что называют магией. (Что за хрень – мне абсолютно непонятно.) Наблюдатели, а именно в их центр я попала, обладают телепатическими способностями, их психические способности коннектятся с техническими устройствами, иначе бы не попала в модуль, да и многие действия осуществляются по моим мысленным командам. Данных о наблюдателях не нашла. Материальные свидетельства есть; а кто это все создал, и кто пользует – непонятно. Хотя, какие мои годы, буду разбираться. Я же вот тоже есть, а кто бы мне сказал, кто я. Зачем я здесь?

Вся собранная наблюдательным модулем информация архивируется, отправляется пакетом примерно раз в год (Опять же куда, кому? Набор цифр мне ни о чем не говорит.) Через какое-то время приходят корректирующие программы (Кто их составляет? Люди? Нелюди? Еще один ИИ, только более мощный?) В случае глобального ЧП может прибыть десантная бригада зачистки типа «Таноса». В этом хорошо бы разобраться, попадаю ли я сама под тот случай, когда команда прибудет по мою душу. Что-то подсказывает мне, что мое попадалово на их базу наблюдения к рядовым событиям отнести трудно.

Итак, этот мир освоен выходцами цивилизации, доросшей до космических исследовательских полетов. Оставшись на данной планете (в результате аварии, которую не смогли ни предотвратить, ни исправить), с целью лучшего сохранения знаний прибывшие разделились по функциональному признаку. Собственно, шаг избитый и обыгранный множество раз. «Моментально» произошла трансформация фенотипа, да и генотипа тоже. (Кто был источником таких стремительных изменений – вопрос.) Какое-то местное население «люди» было и есть. «Народ» местный в подчиненных, пришлые в управителях. Все как всегда, как везде. Пришлые рулят и благоденствуют, рассказывая о своей великой роли. На местных давно, прочно забили болт и не один. Прилетали исследователи в статусе почти богов. Первые потомки были детьми и внуками богов. Сейчас только рабами? Ну как рабами… Почти все управители странами-народами под наблюдением, контролем искина (или воздействием?), наблюдательного модуля. Камеры слежения есть не столько передающие устройства, сколько управляющие, программно-корректирующее психотип, хотя могут и прямой приказ «провести».

Есть еще что-то, но не разобралась.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Семейный портрет

Принц Вавула зашел в мастерскую заказать миниатюру (фаворитке в подарок). Увидел наброски портрета семьи своего друга Зоряна Перунова, только самое начало: общий контур лиц, глаза, брови, лоб девочки. Содрогнулся, узнал черты собственного рода. Общие корни с родом Перуновых есть, наши пра-пра были родными братьями. Как бы ничего необычного, но может быть и иначе, так сказать, не беспочвенна тревога. Почему не сказала? Знала сама или не знала? Нет, не так. Могла ли не знать? На родовом артефакте герцогского рода проверки не было… А если бы была?

Что бы было, если бы была? О других своих детях не знаю. Заинтересован ли в этом ребенке? Мальчик-бастард ни к чему. А девочка может пригодиться, вполне может. Пока нет слухов и не стало очевидным для всех, нужно проблему решить. Собственно, несколько сценариев есть. Уничтожить портрет, художника. Отправить от двора друга. Чего думать? На портрет лью краску, еще эту, залить вот здесь. Пожалуй, хватит. Художника напоить, спровоцировать на скандал, пусть посидит, отдохнет. Так, как удалить от королевского двора друга давишнего? Ревность не пойдет. Столько лет ходили вместе (по бабам). Государственная измена – самому яму рыть. А не пора ли ему вступить в наследство? Что артефакт покажет – сам потом разрулит. Впрочем, намекну, что на этого ребенка у меня у самого планы есть, попрошу беречь, стеречь, если не сразу, то потом поймет.

А к художнику и герцогу Зарубе (папочке моего друга Зоряна Перунова) сегодня же отправлю «докторов», пусть позаботятся о самочувствии, так сказать. Столько лет герцог мучается, надо помочь избавится от страданий. Жить выгоревшим магам сложно, без магии они долго не могут. Да, это будет хорошим решением, никто не удивится. Пока то, пока се, пока друг сердешный в хозяйство вникнет, там понятно будет, чья есть дочь. Его или моя. А пока посмотрю артефакт: моя дочь – значит, покажет, не моя – дергаться не буду.

Ведьма смотрящая

Внимание взрослого мужчины к молоденькой девушке говорит о её взрослости, привлекательности, льстит «эго» барышени, вселяет в неё уверенность, а при публичности – гарантирует зависть окружающих девиц.

По прошествии лет начинаешь понимать, что по большому счету тобой попользовались. В лучшем случае объели энергетически. Энергии «распускающегося бутона» весьма яркие, вкусные. А взрослые, понимающие, что делают, мужчины крадут часть твоей безбашенной, смешливой юности, сумасбродства со сверстниками, что ставит крест на встрече с «созвучием», с подходящим мужчиной своего поколения.

Когда-то ей льстило внимание магистра Оляты. Когда-то она была горда, что именно ее «облагодетельствовали доверием».

Что ж, редкие встречи, удаленность и почти одиночество позволили понять: ее поимели во всех смыслах, всеми способами. Судьба проторенных дорог: муж, дети, быт – не для нее. Уже не для нее. Еще несколько лет здесь и для нее будут только вдовцы, и то не факт. Приданного нет, здесь не заработаешь. Значит, нужно воспользоваться тем, что доступно, возможно. Набрать материал, а то и написать диссертацию. Продолжить эксперименты по улучшению чувствительности, точности сторожек (сторожевых заклинаний) – это официальное ее занятие. Неофициальное – яды. Для увеличения собственного магического резерва нужно проверить несколько рецептов ведьм, набирают же ведьмы силу без обучения, только практикуя.

Потом надо пройтись еще раз по теории магии. Она потом обязательно будет пытаться выбраться отсюда, уже в качестве учителя куда-нибудь, возможно в хороший пансионат. А еще хочется понять, почему в эти края каждый год направляются выпускницы. Не всегда лучшие, но всегда верные магистру Оляте.

Она не будет мстить Оляте: не с ножом же к горлу выбивали из нее те решения, которые привели ее сюда. Манипулировали, подталкивали, создавали ситуации, подсказывали нужные выводы, мотивировали её на поступки. Нет, мстить она не будет. Но будет очень-очень внимательна к возможности по-крупному рассчитаться; так сказать, вернуть долги. Свой шанс на счастливую судьбу, шанс, данный ей по рождению, она бездумно профукула. Теперь будет сложнее выбраться отсюда, выстроить свою судьбу, создать семью, возможно, родить детей; но она сделает все для этого.

Цинизм? А то! Он, цинизм, появляется как результат пресыщения беспроблемной жизнью (теми отпрысками-счастливчиками богатеньких, знатных родителей, кому не о чем больше мечтать, всё есть), или как выход из депрессии после большого горя-потрясения. Цинизм – это своего рода подтверждение борьбы, своего существования, своей ценности; как опора, чтобы не сломаться.

Пару недель назад ее сторожевые заклинания среагировали, обозначив вход в охраняемый периметр. Вес «нарушителя» был до двух пудов: зверье, как подумала она. А вот сегодня заклинания сработали снова, но уже на выход, и опять маленький вес. На выход они не срабатывали ни разу за все время, что она здесь была. Значит, нужно смотреть! Чаще всего новые возможности проявляют себя слабыми сигналами, не следует пропускать их мимо.

Обаньки, и правильно думала – детеныш. Странный, движения рваные, немного механические, очень-очень неуклюжие. Светловолосый мальчик собирал какие-то листья. А вот одежда непростая. Праздничная? Или просто другая, не этой местности?

Листья земляники собирает, складывает в карман штанов. Странные штаны, с карманами, впрочем, удобно.

Подхожу, приветствую. Смотрит, молчит.

Перехожу на местный диалект. Непонимание.

Накладываю заклинание «Выявление сути». Обана. Аура белая, как есть чисто белая. Сумасшедший? Кидаю еще одно заклинание «Познание сущего». Смотрит, молчит. Спрашиваю: «Лекарственные травы берешь?»

Пауза, кивает. Показываю несколько трав, уже выросших, по времени готовых к сбору. Его внимание на мою артикуляцию, а не на растения. Точно дурачок, за чем послали, то и собирает.

Решаю уточнить. Нужно же мне практиковаться, иначе все забуду. Создаю «Постижение тайны», напитываю максимально, осторожно отпускаю. Тишина… Нет ни прошлого, ни будущего, ни отзвука силы, ни лучика, проявляющего тайну. Тишина. Даже мертвые, призраки, все предметы, да что угодно имеет звучание, то или иное. Здесь ни отзвука, ни отсвета сущего. Щитов нет совсем, простеньких амулетов – образков богов. А ведь знаки посвящения богам должны быть!

– Да кто же ты, ясноглазый?

Шепчу тихо, растерянно, ошеломленная непониманием:

– Откуда ты?!

Сосредоточившись, вспоминаю «Ясный взгляд». Пропела, проговорила на древнем, исходном языке магии. И встретила осмысленный искрящийся взгляд, словно смеющийся надо мной. Взгляд совсем не малолетки и не ребенка вовсе. Фигура – ребенка, взгляд – нет. Взгляд все понимающего существа. Стало жутко до одури, до замеревшего сердца, до черной духоты свежего ветерка. Время остановилось, все замерло – тишина. Внимательный взгляд, полупоклон, несколько шагов назад, поворот, движение назад. Кидаю маячок уже вслед. Куда направится? В сторону деревни или к объекту? Матерь божья, спаси и сохрани!

Еще полгода назад кинулась бы сообщать магистру. Но не сейчас, промолчу. Не зря же каждый год любимицы Оляты получали сюда распределение. Ученицы не самые сильные и родовитые, но всегда преданные направлялись в оплаченное магистром тихое спокойное место для сбора материалов к диссертации, как и я. И исчезали… Куда, зачем, почему?

Не пойду следом за странным ребенком, не стану никому сообщать, целее буду. Подумаю, не забиться ли в самую глухую деревню, строя из себя деревенскую ведьму. Белые ауры бывают у шизофреников. По легендам появлялись у Древних[1], когда все 9 энергетических центров человека «отработаны» и находятся в гармонии. Маги-универсалы в нашем мире почти не рождаются, а имеющиеся настолько слабы в каждой из стихий, что раскрыть, овладеть стихией не могут. Нужен уровень дара по крайней мере выше среднего. Белые ауры появлялись всего лишь у нескольких Древних, тех, кто смог овладеть всеми 9 сущими, слагаемыми этого мира. Белые ауры всего у нескольких, ставших почти богами!!

Так что необходимо думать, искать, куда заныкаться…

Результаты неожиданных встреч (размышления главной героини)

Спасибо тебе, магичка. Пусть тропы судьбы приведут тебя к торной дороге простого женского счастья, которое ты утратила. Спасибо тебе, ты не злая. Только до сих пор переживаешь. Видать, только что утратила иллюзии собственный наивности: доверчивость, готовность отдать любимому всю себя. Сейчас тебе больно, ты только совсем недавно поняла, зачем тебя приручали. Сейчас ты в растерянности. Это потом будет просто печаль, если справишься с собой.

Вот что свободное время «на подумать» делает – снимает иллюзии. Тебя влюбили в себя и использовали там, куда сам лезть побоялся. Это не государственная тайна – это тайна бытия. А такие тайны охраняются, причем всеми «заинтересантами» куда как строже, чем королевские сокровищницы. Спасибо твоей уязвимости, растерянности и любопытству.

И мне спасибо. Кто ж знал, что вылазка найти что-либо знакомое для еды, добавку к осточертевшему гелю-соплям, закончится так удачно?

Магичка растерялась, забыла, что заклинания в такой комбинации дают читаемому возможность понимать того, кто накладывает заклинания. Так что сейчас я должна понимать языки, что знаешь ты (если правильно смогла «ухватить» твою память), видеть магию. Вот и линии охранок-сторожек заметила. О! маячок чую, снимаю, аккуратненько так пересаживаю на нить сторожки. Ой, спасибо тебе, магичка! Легкого тебе драпа отсюда да подальше. И мудрости побороть обиду, перейти к конструктивным действиям, отомстить молчанием и исчезновением. Это лучшее для твоей мятежной обиженной души, умевшей любить.

Млин, какие мысли, какой пафос! Я кто? Почему берусь судить, что лучше той или иной душе? У меня есть такое право? Есть квалификация и знания? Замахнулась судить, однако. Совсем не веселый смех катился к реке.

Пытаюсь осмыслить, кто я, что могу, что помню, какие у меня знания и квалификация. Помню школьную программу. Есть знания специального технического характера, есть знания гуманитарные, есть еще много чего. Объем этих знаний весьма и весьма велик. Следовательно, лет мне должно быть не 17. Это как минимум две вышки, с навыками использования полученных знаний на практике, плюс поисковый инстинкт в доминанте. Или использовались методы «подгружения» памятных значений, слышала о таких технологиях: они есть у тех, что в «тарелках» неопознанными летают. Похихикала, пришла к выводу: по-любому для такого объема знаний нужно сильное тело, «заземленное». Иначе будет «лететь» иммунитет, проблемы с телом будут однозначно. Может, поэтому при малейшей нагрузке, особенно эмоциональной, теряю сознание. Тело абсолютно физически не способно нести такой объем энергии и информации. Но это только мои предположения. К тому же есть некая горечь, когда пыталась рассуждать о магичке, ее жизни. Дуры бабы! Стелют годы своей жизни под вот таких умников. Души свои светлые вот на таких... тратят, потом страдают. Я похоже тоже дура, раз мне понятно состояние магички. Или нет? Знать бы…

Вот, а теперь к мониторчикам, со знаем языка, так-то лучше. Может, хоть что-то буду понимать, если включатся камеры. Впрочем, с чего бы им не включиться?

Да! Супер, супер, супер!!! Не со всех мониторов (языки или диалекты разные), но понимаю много. Спасибо тебе, магичка.

Стоп! Не дергайся! Понимаешь? Хорошо! Сейчас важно не это. Важно восстановить все то, чему была свидетелем, что услышала, что успела ухватить. Те заклинания, что она использовала, что были наложены на меня. Структуру языка магов, «древнего языка» мне вспоминать не надо. А вот основы матриц заклинания, принципы взаимодействий со стихиями, какие-то защиты, щиты – это важно. Не ходить «голой», потому как впечатляет особ видящих до крайности. Не фиг светиться, не нужно и опасно.

Вспоминаю, достаю посекундно всё, что происходило при негаданной встрече: звуки отдельно, отдельно энергетику, отдельно динамику, движения магички. Соединяю все вместе, добавляю собственное восприятие произошедшего. Отматываю собственную эмоциональность как результат взаимодействия, объективирую все, что успела схватить. Собираю внешнее и внутреннее. Весьма нехилый такой объем неожиданно получается. Очень неожиданно большой. Обычно мозг человека работает только на двух информационных каналах. Может, конечно, на одном работать, но это уже ближе к серьезной поломке тела, вплоть до инвалидности. Третий канал уже нужно открывать специально. А тут... тут явно больше. Что это дает? Значительно увеличивает эффективность мышления. Повезло? Бонус при перемещении, вооруженность для задачи, что необходимо здесь решать. Или это следы бывших практик?

Записываю, зазубриваю то, что было ко мне применено. Только потом новая инфа с камер, благо поток онлайн-трансляции. Потом поищу, наверняка есть записи происходящего. Только кто бы знал, что главное, что второстепенное. Можно ли искать по тегам или есть иная логика хранения всего?

После встречи с магичкой прошло несколько дней. Медитация, объективация, запись, уточнение, попытка понять и повторить её магические действия, всё это не работало совсем. Видимо, было подкреплено жестами или магия должна быть, у меня ее нет. А жесты-то путем не смотрела. Голова бедовая, до чего же я была не внимательна!

Хорошо хоть вИдение осталось. С досады ходила на отслеживающие контуры-сторожки любовалась, что отслеживает периметр поля с наблюдательным модулем. Знать бы, что с магичкой. Нужно (можно ли) с ней встретиться. Исчезла ли, как собиралась? Или решила остаться, сторожить, чтобы во всем разобраться самой, нос утереть обидчику – Оляте?

Мне, похоже, здесь слишком долго оставаться нельзя. Если уже несколько лет за наблюдательным модулем установлена слежка, то подозрение установивших ее чем-то же обосновано. Знать бы, куда делись предшественницы этой магички. Хозяева летающей собаки уконтропупили? Магистр убрал? Или сами резко поумнели и свалили от греха подальше? Вероятность событий возможна любая.

Если свалила (свалит вскорости), сколько продержится охранка? Как быстро Магистр обнаружит пропажу магички и наведет порядок? Если не уедет, то сколько времени у меня будет, чтобы убраться подальше, пока не будут организованы поиски?

А куда идти? А легенда? А еще: где люди, как через лес ребенку? А еще…

У магички есть знания и связь. У меня ничего. Печалька… А потому режим жизни: работа, работа, чуток сна, чуток движений и опять работа, работа… И эта слизь, что вместо еды, уже не так достает…

Найти карты этой местности, как-то определиться, где нахожусь, кто рядом. Языков несколько. Значит ли это существование нескольких государств? Что есть несколько рас, видно по фенотипу. Искать по речи магички и диалекту? А как с легендированием себя любимой? Не в местной же деревне оставаться! Домой надо. Только домой каким образом? С помощью магии? Учиться денег наверняка стоит. Млять, мир другой – проблемы те же! Где взять деньги? Если лезть выше по социальной лестнице, то как, не зная государственного устройства, законодательства? Магического дара нет. Для социальных лифтов нужно хорошо знать устройство местного общества, понимать, что ценно для него сейчас.

Млять, не могла еще магичку послушать. Может быть, стало понятным еще что-то! Испугалась, почти как она. Ладно, ни один контакт, телепатический в том числе, не исчезает бесследно. Попробовать восстановить? А если нарвусь на что-либо, что мне мозги вскипятит? Не зря же она про щиты так серьезно думала. Попробовать у нее получить позволение на контакт?

Или попробовать связаться с образованием, которое когда-то назвали ноосферой, а по-другому суммой разумов природы и человеков? Или сразу попробовать залезть в эгрегоры государства, религии? Если есть идеи, боги, то есть и эгрегоры, так как вокруг любой идеи, разделенной людьми есть нечто связующее, собирающее вокруг себя подобное. «Там где двое или трое собраны во имя мое, я меж ними» [от Матфея, 18:20]. Собственно, верно и обратное.

Ладно. Сначала медитация на определение приоритетности, сначала стратегия, потом тактика. Итак, намерение будет такое…

ГЛАВА 2ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА ЛЕГЕНДОЙ

[1] Древние – устойчивое название магов предыдущей цивилизации (аналог волхвов высокого посвящения).