Куб Глубин

Мужчина с острыми ушами, что могло дать понять, что перед вами эльф, бродил по тёмной комнате, освещаемой лишь тусклым фонарём на рабочем столе. У него были светлые тёмные длинные волосы, что спадали до плеч, а также бирюзовые глаза, которые то и дело, что бегали по полу, будто пытаясь что-то разыскать. У него, что свойственно всем кровным эльфам, выраженные скулы и бледная кожа, а из-за его затворнического образа жизни и вовсе кожа цвета молока. Он был одет в расстёгнутый мундир, под которым красовался жилет с золотистой окантовкой, а вокруг талии проходил кожаный ремень с серебряной бляхой.

Наконец его хождения были прерваны, ибо он поднял голову наверх, устремляя взгляд на часы, что стояли подле рабочего стола. "Пол третьего," - тихо сказал эльф, сощурившись. Вдруг мёртвую тишину прервал стук в дверь. Учёный бодро направился на первый этаж, будучи, соответственно, на втором, по пути застёгивая мелкие пуговицы на мундире. На мгновение остановившись перед входной дверью, эльф взял со стола подле себя ключ, засунул его в замочную скважину, несколько раз провернул его, да отворил дверь. Едва привыкнув к свету на улице, мужчина увидел перед собой доставщика младых лет в чёрной треуголке, а также в таком же плаще с нашивкой на груди. Пару мгновений он смотрел на сапоги эльфа, видно задумавшись, но вдруг неожиданно вздохнул и поднял взгляд, явно не ожидая столь быстрого открытия двери. Хотел было он уже что-то сказать, но, заметив острые уши учёного, он ахнул. Доставщик спешно сжал кулак правой руки, чуть ли не ударил им себя по груди, да поклонился чуть ли не в ноги.

Это были времена, когда в Империи ещё не было полуэльфов, а сами кровные эльфы считались уважаемыми членами общества, так как жили гораздо дольше обычного человека, так ещё и имели какой-либо чин, будь то военный или научный и некоторые даже дворянский титул. После спешного поклона, юнец выпрямился, выпячивая грудь, будто он стоит на построении.

- Beata nostra concio! Господин Давриэль, Ваш груз прибыл! - Протараторил человек в плаще, смотря не на эльфа, а куда-то выше его головы. ("Благословенна встреча наша!")

- Dei voluntas. Какой именно? У меня их много. - Сказал Давриэль, оглядывая внешний вид доставщика, после чего поднял взгляд, смотря прямо ему в лицо. ("Воля Божья.")

- От... - Доставщик спешно достал из сумки записную книжку и, сверяясь с именем и адресом, уточнил. - Э-э-э... Господина Ваиля-ибн-Бушра!

- وائل بن بشرى... - Сказал на южном диалекте эльф, да после добавил. - Где подписать? ("Ваиль ибн Бушра..." )

Юнец пролистал пару страниц записной книжки, да подал её и небольшое автоматическое перо эльфу. Последний же, по привычке проверив резервуар с чернилами, поставил свою закорючку в таблице, куда и показывал доставщик. Парень забрал документацию, после достал из массивной сумки, спрятанной под плащом, небольшой деревянный ящичек с выжженной печатью Имперской почты. Далее человек в плаще поправил плащ и, вновь поклонившись, но не так низко как в первый раз, удалился с каменного крыльца дома. Давриэль ещё некоторое время смотрел ему вслед, после закрыл дверь на замок.

Поднявшись наверх с ящиком, эльф расплылся в улыбке, предвкушая последующую работу. Он аккуратно положил драгоценность на поверхность рабочего стола, после некоторое время попросту смотрел на долгожданную посылку, но вдруг опомнился. Давриэль закрыл все окна чёрными занавесками и, оказавшись во тьме, наощупь и по памяти подошёл к стальным трубам в углу комнаты и, нащупав горячий вентиль, выкрутил его на полную. В считанные мгновения все газовые фонари по всей комнате загорелись тёплым светом, а сам эльф сощурился, привыкнув за столько быстрое время к темноте. Вернувшись к столу, учёный выдвинул ящичек и достал оттуда перчатки, напяливая их на руки. Из другого же ящичка он достал некий инструмент, чем-то похожий на лом, только уменьшенный до размеров отвёртки. Далее он начал оглядывать со всех сторон коробочку, выискивая где подлезть инструментом и, найдя щель, всунул туда подобие гвоздодёра и по принципу рычага, Давриэль вскрыл ящичек. Внутри же лежало нечто кубическое в выцветшей, некогда алой ткани, а поверх неё находился желтоватый свёрток бумаги. Первым делом археолог осторожно взял свёрток, быстрыми движениями развернул, да начал читать содержимое...

"Я нашёл этот реликт около двух лет назад, когда ещё здраво мыслил. Будучи шахтёром, я знал, что не должен со своей группой спускаться ниже Второго слоя, однако тогда я был должен одному человеку, из-за чего мне нужны были позарез деньги. Именно поэтому я решил нарушить правило. Первым делом, что мы обнаружили на Стыке, так это кости. Это буквально было несколько метров костей неизвестных ни мне, ни моим ныне почившим товарищам существ. Несмотря ни на что, мы просто прокопали этот "слой", затем пошёл тот же самый камень. Там стало больше руды, мы даже находили ранее неизвестные металлы, но вот что мы дальше увидели - до сих пор меня пугает. После очередного взмаха кирки я упёрся в нечто тяжёлое. Расчистив некоторую площадь, мы узрели древний барельеф, содержание которого не было нам понятно. По середине металлического пласта был изображена половина куба со всеразличными знаками на ужасном пьедестале, что представлял из себя возвышение с шестью человеческих рук, выставленных в разные стороны. Сам куб находился в углублении этой странной структуры. Кроме этого, на плите были изображены порывы ветра и щупальца, что вылезали из людей, стоящих на коленях вокруг пьедестала. Однако нам были важнее деньги, потому мы попросту взорвали её с помощью шахтёрского пороха. К нашему удивлению, плита выступала дверью для некой вихревой лестницы, что спускалась вниз... И даже тогда мы не подумали отступить. Захватив снаряжение, мы начали спускаться. Постепенно металл сменился каменными кирпичами, а после и вовсе булыжником. Спускались мы долго, с час точно. К тому времени, как мы спустились, у меня ужасно раскалывалась голова, а вокруг был и вовсе самый обычный нетронутый камень. Кроме того, с каждым завитком лестницы ступени становились всё выше и выше, а в самом конце нам приходилось спрыгивать с них. Что мы увидели внизу? Длинный коридор и четырёхметровую каменную дверь с очередным барельефом, изображающим какую-то религиозную сцену, где какой-то голый юнец проливал свою кровь на полый куб, на стенках которого были те же рисунки, что и на прошлом. Сначала мы думали взорвать её, но шахтёр, что был за это в ответе, сообщил о малом количестве пороха. Тогда мы начали шастать по коридору, пытаясь найти что-то, чем можно открыть преграду. Освещая фонарём стены, я нашёл за мхом кнопку, нажав на которую, прозвучал ужасный скрип и грохот, после чего дверь начала медленно открываться. Предположу, что старый механизм давно не активировали, из-за чего тот издавал подобные звуки. Пред нами предстала ещё более древняя зала, в центре которого стоял тот самый пьедестал, к которому шли четыре бороздки с четырёх сторон, образовывая столько же прямых углов. Пройдя вперёд, меня окликнули мои товарищи, мол, не надо туда идти, но мне было всё равно, либо я получу деньги, либо меня и мою семью будут ждать большие проблемы. Я перешагнул через несколько ступенек, которые вели к структуре, да потянулся за кубом. На удивление он отделился легко от углубления, правда в впадине было углубление вниз, откуда стремительно начала литься некая чёрная жижа. Только сейчас я понял, что это машинное масло, но тогда я был в ужасе. Одна струя жижи распределилась на 4 более мелких, которые потекли по бороздкам в полу. Куда делось масло потом - я не знаю и не хочу знать, но мы решили уходить. Сначала мы молчали и изредка переговаривались, идя довольно-таки медленно, но напряжение стремительно нарастало. Уже через 15 минут мы начали оборачиваться, переглядываясь, да заметно увеличили темп ходьбы. Ещё через какое-то время мы уже бежали по лестнице от чего-то, что мы не видели и не слышали, но чувствовали. Примерно такое же чувство бывает у ребёнка, который внезапно представил, что в него целится арбалетчик, и он начинает уворачиваться от воображаемых снарядов, вот только в нашем случае мы чувствовали опасность. Выбравшись в наш туннель, мы все начали дружно закрывать проход валунами, а после для уверенности бахнули порохом, завалив проход окончательно. Я без понятия что это было и что оказалось у Вас в руках, господин Давриэль, но я получил деньги и хочу забыть об этом. Прощайте."

Прочитав письмо, Давриэль лишь кратко кивнул самому себе, да отложил листочек. Далее он осторожно достал свёрток с чем-то, да с предвкушением и любопытством развернул его. Пред ним оказался идеальный Куб серого цвета с тёмными бороздками по всем сторонам, а также с четырьмя странными знаками, выполненными медью. Учёный долго стоял, рассматривая каждый символ, пытаясь предположить к какому периоду или народности может относиться реликт. Тяжело вздохнув, он осторожно положил Куб на стол, после сам уселся за него, пододвинув специальную подставку для увеличительного стекла. Ещё несколько часов эльф рассматривал символы и бороздки, боясь как-либо их повредить, после чего археолог выписал иероглифы на отдельный листок бумаги, чтобы найти схожие в древних писаниях и других своих научных работах.

Запись 1.

В Имперском языке не было найдено ни одного символа, схожего на эти. Возможно стоит рассмотреть схожесть с южным и северным диалектами;

При более подробном осмотре Куба, были найдены пазы для предположительно крепления чего-либо на углах реликта. Возможно это некий религиозный артефакт древних народов;

Исходя из описания безумного южанина, возможно этот артефакт относится к периоду Древней Империи.

Запись 2.

В Центральном Архиве взял алфавит периода Южной Империи и нашёл там сходство с нижним левым символом. Что ж, кажется реликт ещё древнее, чем я думал;

Кроме того, при осмотре под увеличительным стеклом, мною были замечены окружности, вписанные в стороны куба. Пока не могу предположить что это, но думаю, что я близок к ответу.

Запись 3

Что ж, я заказал новое увеличительное стекло, так как на таком приближении не смог найти что-то более интересное, чем пыль. Не знаю какой мастер делал этот Куб, но он явно знает своё дело;

Проконсультировавшись со своим знакомым филологом, могу заявить, что нижний левый символ и правый верхний довольно схожи, потому могут означать один и тот же звук или одно и то же явление. Пока что на этом всё.

Запись 4.

В последнее время начала раскалываться голова, но всё также продолжаю исследовать Куб. Заметил, что между окружностью и сторон квадрата есть небольшое расстояние, что может говорить о поворотном механизме внутри каждой стороны;

Пытаюсь определить из чего сделан Куб. Символы скорее всего состоят из чистой меди, что странно, а вот из чего сам реликт - та ещё задачка. Вроде и походит чем-то на камень, но очень уж тяжёлый для такого материала.

Запись 5.

У меня получилось! Я прочистил расстояние между окружностью и стороной специальным инструментом и закапал смазочное масло для подвижности, и круги начали двигаться;

При полном повороте внутри Куба слышится щелчок, но ничего не изменяется. Возможно нужно провернуться их в каком-то определённом порядке, после чего что-то произойдёт.

Запись 6.

За изучением Куба забываю записать сюда... Что же с моей острой памятью? Никак не могу подобрать комбинацию. Осматривал уже все стороны, все грани, все бороздки, пытался найти хоть какие-то зацепки о самом артефакте, но... нет. Просто ничего.

Запись 7.

Скооперировался со своим знакомым филологом, теперь он мне помогает с расшифровкой символов;

Не очень уж ему доверяю, буду наблюдать за ним.

Запись 9?

Уже неделю ничего не записывал... А какая это запись?

Мой резонатор начинает плохо работать... Из-за чего? Я ведь только месяц назад его купил... Мысли путаются.

Эльф оборачивается, отрываясь от записи голоса, да смотрит на часы...

Твою ж! Сегодня же...

Давриэль в спешке перестаёт записывать резонансный цилиндр, после высовывает его из крепления и небрежно кидает его в ящик, где находились ещё семь таких же. Представляли они из себя цилиндр с неровными бороздками, которые и передают звук, благодаря игле внутри резонатора. Последний же представляет из себя устройство с двумя отсеками: в первый вставляется цилиндр для записи, во второй же для проигрыша. Также между ними находится стальной корпус с шестернями, дифференциалами и примитивной электроникой. Кроме того, из него выходит продолговатая рукоять с загибом для удобного поворота. Археолог давно перестал использовать бумагу для записи, ибо с десяток лет назад из-за пожара потерял все свои научные труды в мастерской. Теперь же он доверяется лишь стальным цилиндрам с бороздками, которые при пожаре максимум повредятся.

Эльф застегнул жилет, затянув потуже ремень, да спешно накинул свой тёмно-зелёный мундир. Оглядев комнату, он вспомнил о треуголке, после чего взял её с тумбочки подле кровати. Спустившись на первый этаж, Давриэль взял наплечную сумку и вышел из дома. Яркий свет солнца ударил ему в глаза, из-за чего он сощурился. Вспомнив где договаривался встретиться со своей дамой сердца, он спешно пошёл в ту сторону, предварительно сверившись с часами.

По пути почти каждый, кто встречался учёному, либо уважительно кланялся, либо здоровался. Ну оно понятно - Давриэль добрую половину жизни (а ему явно больше двух сотен) посвятил служению Империи. Сначала как умелый дипломат, а потом и вовсе ушёл в археологию, открывая древние секреты своей нации, и даже среди эльфов его уважали, как мудрого сородича.

Немного заплутав в длинных переулках города, Давриэль наконец дошёл до большого здания с треугольной крышей, которую подпирают массивные колонны на манер Древней Империи. Солнце склонилось к горизонту, окрашивая всё в багровые цвета, а рабочий день Центрального Архива подходил к концу. Спустя десять минут, из двустворчатых дверей выбежала миниатюрная дева с острыми ушами. Оглядевшись, она заметила эльфа и пошла к нему навстречу, махая бледной ручонкой. Давриэль расплылся в улыбке, увидев свой бледный лучик счастья, да также пошёл навстречу Катерине. Это была девушка невысокого роста со светлыми волосами, подстриженными под каре (какими-то чертами лица она походила на снежного барса...) Лишь своим появлением она заставила сердце эльфа биться быстрее, а метаболизм у остроухих и так очень хороший.

Сблизившись, Давриэль подхватил её, да несколько раз покрутился на месте вместе вокруг своей оси с ней. Да, это не соответствовало этикету, но ни его, ни её это не волновало. Обменявшись приветствиями и колкими комплиментами, эльф взял Катерину под руку и они вдвоём направились на запланированное мероприятие. Один знакомый художник Давриэля устраивал выставку картин, куда и пригласил археолога со своей пассией.

Дойдя до огромного поместья знакомого Давриэля, у пары завязался диалог.

- А почему ты такое не купишь? У тебя же хватает денег... - задумалась дева, зная доходы эльфа.

- Мне такое не нужно. И всё. Даже в моём небольшом доме я не использую даже половину комнат.

- Да-а-а... Дом у тебя что надо. - ехидно сказала эльфийка, слегка толкнув археолога в бок локтем.

Эльф же многозначительно промолчал... Наконец они дошли до ворот, где их сразу пропустили, даже не проверяя есть ли у них приглашение. Во дворе стояло множество карет, а значит, что большая часть гостей уже пришла. Пройдя в главную залу, к Давриэлю сразу обратили внимание, пытаясь завести светские разговоры. Эльф даже почти никого не запомнил из толпы, что пыталась с ним заговорить, кроме одного. Он стоял поодаль на круговой лестнице с бокалом заморского Брегдефского вина. Его взгляд буквально был направлен в душу Давриэля, будто читая его, из-за чего ему стало некомфортно...

Когда столпотворение вокруг эльфа чуть разошлось, этот самый незнакомец подошёл и завёл разговор. Это был невысокий мужчина со средними по длине волосами цвета угля и голубыми, будто водная гладь, глазами. На лице его были некие покраснения и шрамы, что явно делало его старше своих лет. Одет он был в тёмно-красный мундир, а на поясе виднелись ножны с саблей. Кроме того, у него был головной убор в виде треуголки с золотой окантовкой. Первое, что заметил Давриэль, так это нашивку Имперской Жандарме́рии, а исходя из нахождения его на столь знатном мероприятии, можно было понять, что перед эльфом офицер-жандарм.

- Господин Давриэль, - Сказал мужчина, оглядев эльфа, после протянул ему руку для рукопожатия. - Лорд Акриен Тейлор.

- Рад знакомству. - Пожал руку эльф и вздрогнул от крепкой хватки лорда.

- А это... Мадам Вармунд? - Обратился Акриен уже к Катерине, заложив правую руку за спину, а в левой держа бокал вина.

- Мадемуазель. - Поправила его эльфийка, едва покраснев и смутившись.

- Ах, прошу прощения, среди моих подчинённых ходят сплетни, что вы уже обвенчались. - Спокойно сказал офицер, слегка улыбнувшись.

- А почему это среди "ваших подчинённых", господин Тейлор, я с Катериной на слуху? - Сказал Давриэль, вопросительно изогнув правую бровь.

- Что Вы, что Вы... Вы у всех на устах, особенно после вашего исследования Древней Империи, которое доказало, что Северные земли принадлежат Империи исторически. - С таким же спокойным голосом сказал Акриен, после чуть отпил из своего бокала с вином.

Спустя некоторое время довольно-таки приятный разговор закончился, а офицер-жандарм отправился к своим коллегам, чтобы обсудить очередную гениальную военную разработку Имперских архитекторов. Учёному же этот разговор показался каким-то странным, да и сам офицер... С чего бы ему вообще подходить к археологу? Может... Он что-то подозревает? Катерине же, наоборот, Акриен показался довольно-таки приятным человеком, потому не понимала возлюбленного.

Уже полностью стемнело, как началась выставка. Мигель, так звали художника, показывал всеразличные картины: от довольно-таки простых, например, портрет молодой девы около реки, так и замысловатых полотен, чтобы понять смысл которых, нужно хорошо раскинуть мозгами. Кроме того, на выставке были представлены множество древних гобеленов, большую часть которых подарил Давриэль художнику. Осматривая картины, эльфу вдруг стало душно, потому сказал Катерине, что отойдёт на балкон, подышать. Так он и сделал, поднявшись на второй этаж по винтовой лестнице. Закрыв за собой стеклянную дверь, учёный облокотился на мраморное ограждение, вдыхая прохладный воздух. Окинув взглядом большой город, находящийся в Долине Часовщиков. В такие моменты он всегда задумывается о том, что ведь у каждого человека в этом большом мире свои отношения с людьми, своя жизнь, свой быт, свои ценности... а дома его ждёт Куб. Вдруг эльф понял, что не может стоять на ногах. Он плюхнулся на кресло, стоявшее сзади себя, да развязал аскот (ткань на шее), чтобы легче дышалось. Эльф понимал, что с ним что-то не так... Заболел? Вряд ли. Вдруг его веки начали весить несколько тонн и сами закрываться...

Человек. Это был Юнец с кудрявыми светлыми волосами и бледной кожей и в грязно-белом балахоне, а на голове его красовался шемаг такого же цвета. На поясе из простой верёвки же был изогнутый клинок со странными символами на обоих сторонах лезвия. Кроме того, на его ногах не было обуви, потому ступни его были все в порезах.

Ему было всё равно на имя, на возраст, на поступки. Это был одинокий человек с клинком. Ему ничего не нужно было, никто не нужен был, он был самодостаточен, но был привязан к выживанию. Он мог умереть в каждый день, в каждый час, в любой миг. Его жизнь - это выживание и поиск пищи.

Вдруг он огляделся по сторонам, понимая, что скоро начнётся песчаная буря и ему нужно искать убежище. Вглядевшись в ближайшие песчаные барханы, он увидел некое строение. Подойдя ближе, Юнец понял, что это древняя гробница. Ему всё равно на святость и прочее, он прошёл внутрь. Оглядевшись по сторонам, он видел барельефы. Неказистые аморфные Фигуры танцевали на каменных плитах вокруг некоего Куба. Тогда не было такого понятия, это была просто фигура. Он проходил вперёд, пока не стало совсем темно. Тогда он достал из импровизированных ножен из ткани короткий клинок, после надрезал им ладонь, пуская кровь на лезвие. Спустя пару мгновений кровь закипела, а край орудия начало гореть алым пламенем. Освещая путь оружием, Юнец шёл всё дальше и дальше. Коридор из песчаных кирпичей до сужался, то расширялся. Пару метров он мог лишь ползти солдатиком, а с километр мог идти, будто по огромной пещере. Его лицо не менялось, всё также на нём отражалось лишь первобытное спокойствие. Вскоре начался спуск. Юнец шагал по лестницам, которые также постоянно менялись: то настолько низкие, что превращались в однородный спуск, из-за чего приходилось хвататься за углубления в песчанике, то настолько высокие, что Юнцу приходилось спрыгивать с них. Вскоре он дошёл до четырёхметровых ворот, что изображали религиозную сцену: какой-то голый юнец проливал свою кровь на полый Куб. Юнец не обратил внимания на содержание барельефа. Ему было всё равно. Он сел подле ворот по-Турецки, достал из сумки, что скрывалась под балахонами, всякий горящий мусор, да соорудил костёр, воспользовавшись горящим лезвием. После он потушил клинок лишь дунув на него. Сила пламени была слаба, так как пустынник не собирался использовать его как-то, кроме освещения. Далее он перекусил вяленым мясом некоего пустынного животного, которое наверное уже вымерло, да попросту смотрел во тьму.

Однако вскоре он облокотился на стену, тем самым случайно нажав на каменную кнопку своей головой. Ворота открылись с шумом и скрежетом, а сам Юнец поднялся на ноги, да прошёл дальше, питаемый... интересом? Он никогда ранее не чувствовал такого: ни когда сбегал от работорговцев, ни когда охотился за ужасающих горных тварей, имеющих щупальца и сотни глаз, ни когда убил отца. Несмотря на темноту, он всё прекрасно "видел". Нет, видел-то он темноту, но будто он помнил наизусть что и где находится. Он прошёл к пьедесталу и долго смотрел на углубление, где должен быть Куб. С некоторым страхом, что чувствовал он также впервые, он потрогал реликт... Он был на месте. Сразу Юнец почувствовал облегчение и эйфорию, поняв, что Он на месте.

Вдруг Юнца осенило. Он захихихал, начав раздеваться. Спустя несколько минут, все ремни, балахоны и ткани были сняты в невинного тела. Он был полностью нагой, лишь на его голове оставался терновый венец, который невозможно было снять. Пустынник взял Куб с пьедестала, знатно запачкавшись в машинном масле, которого тогда было очень много под структурой. Далее он провернул окружности, вписанные в стороны артефакта в нужном порядке, после чего верхняя грань раздвинулась, будто ворота, а там... Вдруг всё начало завёртываться, воспоминания пролетали мимо Сознания, отношения к другим людям, чувства, эмоции... Всё смешалось в одно. Лишь такая картина, что отпечаталась на Сознании: голый юнец с терновым венцом вскрывает вену, прорезав её вдоль предплечья, да сливая кровь внутрь Куба.

Давриэль, будучи в странном душевном и физическом состоянии, добрёл до своего дома. Он рывком открыл дверь, еле как провернув ключ в замочной скважине, да упал в прихожей. Пролежав некоторое время, он с горем пополам поднялся, скинув с себя мундир и треуголку. Учёный проковылял наверх по лестнице, чуть не упав, увидев видение: ужасающая винтовая лестница, по которой стекает вязкая тёмная кровь. Чутка переведя дух, он прошёл в свою кабинет, плюхнувшись на стул. Дрожащими руками он начал искать Куб, после чего начал просто "втыкать в него", но вдруг опомнился и начал пытаться провернуть в нужном порядке окружности.

С того момента прошло несколько дней. Состояние Давриэля становилось всё хуже и хуже. Он почти не ел, иногда закидывал в себя насильно немного еды и запивал водой. Исследуя древние трактаты, он наконец нашёл зацепку. Нижний левый символ на злосчастном листке использовался в Древней Империи, а покопавшись в своих первых трудах, он нашёл и значение правого верхнего. Эти два знака тождественны, только последний был использован в Древнеэльфийском, а первый в Древнеимперском. Одновременно провернув обе окружности, на которых были символы, щелчок усилился. Вскоре нашлись и значения остальных двух, поэтому вскоре Куб был открыт. Провернув последнюю окружность, верхняя сторона раскрылась со скрипом и скрежетом, подобно воротам, а внутри...

Дверь дома Давриэля слетела с петель. Двое жандармов с аркебузами влетела внутрь, профессионально осматривая всё, будучи готовым, если на них нападут. Следом зашёл и Акриен с руками за спиной, медленно проходя по коридору. Офицер подмечал некоторые детали, после чего поднялся на второй этаж. Выбив дверь кабинета с ноги, он хмыкнул, увидев такую картину: по полу разбросаны карты Южной провинции, какие-то расчёты, а по всей стене были рисунки на пожелтевшей бумаге, изображающие идеальный Куб со странными символами. Жандарм оглядел всё и записал что-то в записную книжку.

Пару дней назад к нему обратилась заплаканная Катерина с мешками под глазами с заявлением, что Давриэль пропал: не открывает дверь, нигде не появляется и прочее. Акриен же заинтересовался этим, из-за чего с несколькими подчинёнными отправился на обыск дома. Как и ожидалось, эльфа в своей резиденции не оказалось, но появилась зацепка - некое место, отмеченное на карте Давриэлем, находящееся где-то в Южной провинции. Кроме того, офицер проверил некоторые источники и с Катериной на допросе завязался такой диалог, когда все вопросы были уже заданы.

- М-м-м... Мадемуазель Вармунд, Вас уведомил господин Давриэль о покупке... Чего-то у... - Акриен заглянул в папку с соответствующим делом. - У господина Ваиля ибн Бушра?

- Нет. - Тяжело вздохнула эльфийка, впервые слыша это имя.

- А проблема в том, что мои коллеги из Южной провинции сообщили, что он покончил жизнь путём удушения.

Эльфийка ничего не сказала, лишь ахнув и прикрыв рот согнутой ладонью.

- А где сам Давриэль... Неизвестно. Мои коллеги проверили то место, отмеченное на карте, но ничего не было найдено. Буквально, пустая пустыня с тушканчиками.

На том Акриен отпустил Катерину домой, направившись в паб, выпить и поразмыслить, куда делся чёртов эльф...

Давриэль в чёрном балахоне и в шемаге того же цвета шёл по пустыне. Ему было всё равно на то, что по нему струится градом пот, а от жары вот-вот потеряет сознание. Он изредка делал глоток из потрёпанной фляги. В ножнах же у него был древний клинок с непонятыми символами на лезвии. Достать его было тяжело, пришлось разграбить несколько гробниц и храмов и убить с десяток паломников. Наконец он достиг своей цели - Древняя Гробница.

Сев по-турецки, он снял наплечную сумку и раскрыл её. Эльф стянул с головы мокрый шемаг, попутно доставая лезвие из сумки. Давриэль не хотел пятнать Святой Реликт своим греховным телом, потому решил исправить одну несостыковку. Он распустил косу из светлых волос, после чего подставил клинок под прядь и начал обрезать длинные волосы. Спустя некоторое время, у него, вместо длинных волос до плеч, было мужское каре. Мокрые пряди волос спадали на волосы, но нужно было готовиться... Эльф перекусил вяленым мясом, после чего засыпал свои вещи песком, оставив себе лишь клинок Аль-Бар и Куб.

Давриэль проделал тот же путь, что и Юнец в видении, пройдя по длинному коридору и спустившись по ужасающей винтовой лестнице, которая преследовала его по сей день. Внизу же он увидел тот самый коридор, но также и... Его. Это был гигант в три метра, состоящий из тёмной субстанции, которая сливалась с тенями, а на продолговатой уродливой голове была стальная ужасная маска, состоящая из лица, выражающее первобытный ужас, а также округлой полоски, держащейся, благодаря двум штырям, приделанных к лицу. Сначала Он просто смотрел на Давриэля, но после краткого кивка эльфа, тот ринулся в бой. Обнажив клинок, бывший учёный поджидал момент и, когда гигант был прямо перед ним, он скользнул в сторону, замахнувшись изогнутым клинком по телу монстра, пустив тёмно-зелёную кровь. Орудие в свою очередь, активируясь, начало излучать ярко-зелёное сильное пламя, что значительно увеличило наносимый им урон. Эльф держался подальше от твари, постоянно выжидая момент и, когда тот наступил, он вновь скользнул под руку гиганта, да забрался на на его спину. Вознеся Аль-Бар над головой, он воткнул его в копчик твари, да начал тянуть на себя, прожигая и пробивая позвоночник, попутно продвигаясь вверх, к голове. На всю Гробницу был слышен ужасающий рёв чудища, что испытывало неимоверную боль. Давриэль, пробив позвоночник, вытащил Аль-Бар из шеи, после чего с размаху пробил крепкую шею гиганта. Вскоре тварь обмякла, свалившись наземь, да истекая кровью, а эльф своевременно спрыгнул, оставаясь на ногах.

Вскоре Давриэль нашёл кнопку, что открывала ворота с хтоническим предсказанием, да прошёл внутрь, освещая всё ярким пламенем Аль-Бара. Он поставил Куб на край Пьедестала, да раскрыл его нужной комбинацией. Внутри же по стенкам было скопление алого мяса, что пульсировало, подобно сердцу. Едва насладившись зрелищем, Великомученник снял с себя балахон и шемаг, вытянув руку над реликтом. Поставив запястье так, чтобы кровь полилась в полость артефакта, он подставил Аль-Бар к венам, затаил дыхание, да резким движением вскрыл их. Не чувствуя боль, находясь в религиозном экстазе, Давриэль расхохотался и, слив нужное количество крови в Куб, закрыл его, установив на Пьедистал, упал на колени, начиная молиться. Кровь стекала по рукам, падая на каменный пол...