Куда они денут кролика

Он щелкнул выключателем. Свет погас. Затем он отодвинул занавеску и осторожно выглянул в окно.

- На улице совсем тихо, - его голос слегка дрожал. – Успеет до комендантского часа?

- Думаю, да, - спокойно сказала девушка позади. – Зачем ты выключил свет?

Мужчина оглянулся, нервно облизнул губы. Затем отошёл от окна.

- Мне так спокойнее… Ты понимаешь, что дознаватель может явиться в любую минуту? На прошлой неделе одного прямо с работы забрали только из-за рыбьего жира. Рыбий жир! В итоге – понижение ранга! Троюродного брата отправили в ссылку, потому что, видите ли, картины у него слишком «современные»! Им уже… не нужен закон, они могут придумать новый. Сегодня одно напишут в новостях, завтра – другое. С каждым днём мне все больше кажется, что они окончательно победили…

- Скажи, М-2507, а ты знаешь, как этого избежать?

Вопрос поразил его, хотя она и говорила мягко, держа на коленях старого кролика. Кролик дремал.

Мужчина нахмурился и прикусил губу.

- Не называй меня так. Я же не говорю тебе… Ю-2312.

- А ты говори. – Ее голос вмиг стал холодным. – Говори. Все говорят уже вокруг, и ты говори. В новостях вот стали использовать такую аббревиатуру, в аптеке, в Сети… Ведь теперь нет никакого смысла бороться. Последнюю партию упразднили год назад. – Она замолчала, погладила встревоженного громкой речью кролика. – И ведь ты совсем не борец, Максим. Не в обиду, ты учитель. А я – библиотекарь. Никто из нас не борец.

Он молча включил газ, чиркнул спичкой и поставил чайник.

- Вчера ночью забрали К-0211, - сказала она тихо. – С конфискацией.

Его спина дрогнула, плечи безвольно опустились.

- Что у нее нашли? – хрипло спросил он, но тут же ответил сам. – Книги, конечно…

- Книги. Мелочь. Но были и второй категории.

Он резко обернулся.

- Это… невозможно! Откуда у нее вторая категория сейчас? Она же не дура, вся уничтожила или спрятала глубоко!

Ю-2312 задумчиво покрутила пальцами правой руки фенечку на левой.

- Возможно, из дней до Раскола, до войны… она ведь разное читала, как и мы, а потом рука не поднялась сжигать. Возможно, А-0902 подкинула, - почти безразлично сказала она, глядя на огонь под чайником. – Она же теперь с эмблемой на руке. Это её работа, за которую, кстати, сейчас хорошо платят. Плюс дополнительный консервный паёк и синтетики.

Мужчина усиленно, остервенело потер глаза.

- Как быстро все изменилось! Синтетики! Если бы мы только могли... Как-то повлиять на ситуацию…

- Не говори того, чего не должен. – Она закусила губу. – Лучше не говори.

Он сжал кулак.

- Это пока я могу. Они не прослушивают жилые дома, которые не подключены к ЕС. И мысли не умеют читать, чтобы там на работе не болтали в курилке. И вообще…

В дверь постучали. Она поднялась, нервно сцепив руки. Кролик неловко спрыгнул на пол с мягким шумом. М нетерпеливо махнул. Это был мирный стук уставшего человека, который хочет попасть домой – так не стучат агенты и дознаватели. На всякий случай он положил что-то из ящика стола себе в карман. Ю-2312 открыла рот, но он поднес палец к губам. Мужчина бесшумно встал у двери и спросил строго:

– Кто?

- Н-0506. Свои! Открывай. Тут мочой воняет.

- Что… что ты танцевал в 2007 году? Как назывался танец?

- Что я?... Ну, тектоник. Лучше всех в городе танцевал.

Дверь жалобно скрипнула, в квартиру ввалился крупный и неопрятный человек в медицинской маске и с пышными бакенбардами. Он бегло огляделся, снял маску и кивнул девушке. М быстро выглянул в коридор и закрыл дверь на все засовы. На двери светился ламинированный Обязательный Плакат: «Путь у нас один».

- Проходи. Иди руки помой. Чай будешь? – спросила Ю-2312 и включила свет.

- Не до чая… Хотя, давай, ваш вкусный. Где Андрей? – громко пробубнил он уже из ванной.

- Его вчера забрали строить Щит. Всех инженеров, компьютерщиков и техников туда повезли.

М-2507 хлопнул гостя по плечу, когда он вышел из ванной.

- Новости? Сплетни? Инфоповоды?

- Новости есть, - кивнул он. – А еще есть хлеб и печенье.

Он снял рюкзак и вытащил две буханки серого хлеба и печенье в бумажной упаковке с надписью «Родина». М-2507 убрал хлеб и выключил засвистевший чайник. Кролик с любопытством нюхал на полу рюкзак, который был едва ли не старше его самого.

Ю-2312 протянула И-карточку, но Н-0506 отрицательно покачал головой.

- Не надо. Вчера музыку чиновникам 3 ранга ставил, они мне хлеба отвалили достаточно и пачек десять этого долбаного печенья, которое на вкус как бумага… Новую пропу видели?

М и Ю переглянулись.

- Эх, ничего вы не знаете, дремучие… сидите тут, как в бункере. Работа, дом, работа… По Единой Сети распространили, жесть. Погодите. Сейчас…

Он засунул руку в карман джинсов и вытащил матово блестящий гаджет.

- Даже не думай запускать его здесь, - отрезал М, вдруг встав вплотную к нему.

- Боишься подхватить чего? – кисло спросил он, но убрал гаджет.

- Сейчас не только глупость можно подхватить. Рассказывай.

Н-0506 вяло протянул «ну-ну» и открыл ящик с кружками над мойкой. На всех кружках были лица первых министров (согласно эдикту №89 «О сохранении преемственности»).

- В общем так… - Он налил себе кипятка, добавил крепкой заварки. – Объявили, что с завтрашнего дня в нашем городе всех рангом ниже пятого переведут в военные цеха.

- Гонишь! – выпалил М-2507.

- Чтоб мне больше электронную музыку не слушать, - ответил Н, дуя на чай.

- А с чем это связано? – спросила Ю, крутя фенечку.

Мужчина повел плечами и сделал глоток чая.

- Китайский, убойный… Вот хорошо, что учителям хоть чай выдают, - сказал он. – Не так ведь и плохо жить… Связано с тем, что объявлена очередная мобилизация всех моложе сорока пяти и… Так как на строительстве корабля почти все дельные люди… я про техническое образование… теперь шестых, седьмых и восьмых берут в цех. Кроме исключений по стандартным политическим статьям.

- Против Американской Лиги? – М снова оттянул шторку и выглянул на улицу.

Фонари – в связи с последним эдиктом «об экономии» - светили совсем слабо, скорее культивируя тьму в отдельные сгустки, чем разгоняя ее. Детская площадка, переоборудованная под Пункт агитации и приёма, была пуста. У подъезда стояла тонированная машина без номеров. М почудилось, что прямо сейчас на него смотрят в бинокль, удобно расположившись на кожаных сиденьях и попивая казенный кофе.

- Против Лиги и против Каганата, - ответил Н.

- Когда мы успели с Каганатом поссориться? – удивился М. – Мир же заключили.

- Три дня назад он ввел войска на нейтральную территорию…

Ю глубоко выдохнула:

- Какой бред… Какой бред творится! Просто абсурд, а не государство!

Н осторожно поставил кружку на стол и посмотрел на нее внимательно-колюче:

- В каком смысле?

- Ты не видишь? За пятнадцать лет они превратили страну в барак и научную базу – военную, заметь, научную базу. Нет школ – есть утилитарные училища. Все университеты работают под строгим надзором. Чтобы слишком умных не готовить! Нет библиотек – есть хранилища. От кого хранить, ответь мне? От народа? Нет продуктов, но говорят, что они и не нужны, потому что полезно голодать, и поэтому покупается все синтетическое. И меняется к Китая на лес! А печенье «Родина» делается почти что из опилок… Войны объявляют лишь номинально, чтобы закрыть дыры в бюджете. Не дыры уже, а пропасти. Бездны. А наш Великий Отец…

- Ю, помолчи, - сказал вдруг М спокойно, опустив руку в карман. – Ты что, не поняла? Он сдал нас. На улице дознаватель. Их машина. Посмотри на него – он же старается каждое твое слово запомнить.

Мгновенье дрожала тишина. Ю подняла глаза. Н коротко ударил М, надеясь выгадать время, и бросился к двери, но М достал что-то на ходу и ударил его в затылок. Н коротко вскрикнул, но не потерял сознание. Они упали. «У меня дети!» - жалобно крикнул пинающийся Н и затих после очередного удара. Ю наконец схватила двумя руками пустую сковородку с плиты, но к этому моменту уже все закончилось.

- Торопись! – прошипел М, поднимаясь. – Времени нет.

Когда он подставил лицо и разбитую бровь под холодную воду и наблюдал за красными разводами в раковине, Ю бежала из дальней комнаты с большим свертком.

- Быстрее, - обронил М тихо и встал возле двери, подперев ее плечом. – Я подержу, но, возможно, они будут стрелять. Мы не знаем, что он там наплел… Это все?

Ю судорожно кивнула и опростала содержимое свертка в металлическую мусорную корзину.

- Не думал, что все-таки придется… как Гай Монтег… - усмехнулся невесело М и бросил ей спички.

- Куда они денут кролика, когда меня возьмут?

Ю встала над ведром и замерла, глядя на книги, на драгоценные, читаные-перечитанные, редкие теперь и опасные книги, лежащие поверх картофельных очистков, окурков и яичной скорлупы.

- Антиутопия какая-то, - пробормотала она и подожгла обложку верхней книги.

В дверь сильно, требовательно и уверенно забарабанили.