Кудесник на пиру у князя Олега

Князь Олег пировал со своей верной дружиной. Гремел филармонический оркестр, по сцене прыгала разряженная попса, вышколенные официанты сновали туда-сюда, обслуживая гостей.

И вдруг княжеское чело омрачилося думой.

– В чем дело, Олежек? – поинтересовался один из его ближайших сподвижников.

– Да вот, думаю, – отвечал властитель. – Неужели эта лафа когда-нибудь закончится?.. А знаешь, давай пригласим кудесника, пусть предскажет мне судьбу. Слышал я, в столицу недавно провинциальная знаменитость на гастроли пожаловала, вот ее и пригласим.

Быстро сказка сказывается, да небыстро дело делается. Лишь через полтора часа в княжеский терем доставили знаменитого провинциального кудесника. Прямо со сцены – во фраке, в котором он выступал на сцене Дома культуры коноводов.

Князь взглянул на знаменитость, фыркнул, велел налить новоприбывшему водки и подать миску с черной икрой. Затем вопросил:

– Ответь, кудесник, чего мне следует больше всего опасаться? Я имею в виду, по жизни...

– Своего могущества, – последовал немедленный ответ.

– Чего-чего? – не поверил Олег.

– Ты примешь смерть от своего могущества, – не моргнув глазом, повторил кудесник и выхлестал стакан водки, оставив черную икру нетронутой.

– Ты закусывай, парень. Стесняться нечего, – посоветовал озадаченный князь.

– Русские после первой не закусывают.

В раннем детстве князь Олег посещал школьные уроки литературы и уловил аллюзию. Что-то эта сценка ему напомнила: не то пушкинскую «Песнь о вещем Олеге», не то рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека».

– Значит, я приму смерть не от коня своего, а от могущества? – уточнил он.

– Вот именно.

Пьяная дружина загоготала и сдвинула пенные кубки, да и сам князь от столь несуразного предсказания невольно заулыбался.

– Не очень понял, как могущество может приблизить смерть. Мне всегда казалось, что наоборот.

– Могу объяснить, – расхрабрился кудесник.

– Ну попробуй.

– Могущество – полный контроль над людьми. А как людей можно контролировать? Не мне тебя учить, князь, но существуют разные способы контроля. Старинные и современные. Старинный способ – дружина. Приближенные люди, которые зарабатывают больше остальных, которых держат в повиновении. Чтобы не потерять достаток, остаются тебе верны... Но в чем опасность контроля по старинке? В возможности переворотов. Кто-то может возжелать большего и низвергнуть законного правителя. А остальным приближенным без разницы, какого князя иметь, – при условии, что сами они останутся на доходных местах.

– Глубоко копаешь, – хмыкнул князь Олег. – Давай еще по одной, и продолжай... Кстати, почему не закусываешь?

– Русские после второй не закусывают, – сообщил кудесник.

И продолжал:

– Теперь рассмотрим второй способ контроля – современный. Он состоит в том, чтобы сделать свержение правителя неисполнимым. Этого можно достичь посредством чипирования. Тогда любой, осмелившийся поднять руку на князя, будет уничтожен: чип в его теле взорвется или впрыснет в кровь яд. В итоге покушение не состоится. Очевидно, что для каждого сословия должны быть установлены свои правила – для всех, кроме правителя, для которого ограничения отсутствуют. Хотя чип в теле наличествует: для того, чтобы другие чипы могли определить – перед их носителями находится сам неприкосновенный князь.

– Разумно, – согласился Олег.

– И вот представим себе такую систему, реализованную. В этом случае дружина теряет былое значение: она более характерна для старинного способа контроля.

– Брешешь, собака! Нас никем не заменишь! – донеслось со скамей, на которых располагались княжеские дружинники.

– Не согласен, заменишь. При современном способе контроля появляется новое сословие: программисты. Без них чипирование действительно непредставимо. Кто, кроме программистов, закодит правила всеобщего поведения?

– Очень интересно, продолжай, – подбодрил князь. – Налейте ему третий стакан, он опустел.

Кудесник хлопнул третий стакан и заговорил, чуть заплетающимся голосом:

– Кажется, что современный способ контроля позволяет достичь полного могущества. Любой человек, посягнувший на княжескую власть, автоматически уничтожается. Любая провинность адекватно наказывается. Вместе с тем, чипирование не позволяет контролировать мысли. На свете не существует подобных технологий – и никогда и не появится, по всей видимости. Это означает, что у маргиналов непременно возникнут мысли о низвержении князя. Вопрос лишь в том, могут ли подобные мысли быть реализованы. Вроде не могут, судя по сказанному выше. Любое посягательство на власть охраняется вживленными в тело чипами, действующими на основании настроек. Но... настройки можно изменить. На это способны программисты – представители нового привилегированного сословия. А больше никто, в силу отсутствия необходимой квалификации.

Снова загомонили дружинники:

– Мечами иуд порубаем! Шевельнуться не успеют!

– Ни-ни-ни! – помахал указательным пальцем кудесник. – Напоминаю, что в ваши тела тоже будут вживлены чипы, которые запретят насилие в отношении высших сословий. А если вы считаете, что программисты ниже дружиннников, так правила могут быть изменены. Тогда насилие в отношении программистов окажется невозможным.

Происходящее нравилось Олегу все меньше и меньше, хотя он не мог сформулировать, чем именно. Потому спросил:

– А какое отношение это имеет ко мне, великому князю?

– И твои права можно урезать, князь. На это способен самый обычный программист с допуском. Получается, что и современный способ контроля неидеален. С некоторой стороны, даже хуже старинного. Если один дружинник захочет тебя свергнуть, навряд ли у него получится: на твою защиту встанут другие воины. Хотя шансы у одиночки имеются. А если программист захочет изменить всеобщие правила сословного поведения: например, даровав всем равные права, – то запросто сможет это осуществить, в силу уникальной компетенции. Достаточно изменить несколько строчек программного кода: убрать исключения, установленные для высших сословий. Поэтому я и предсказал: ты примешь смерть от собственного могущества. Чем сильнее могущество, тем легче оно опрокидывается – такова жизненная диалектика. Хотя выскажусь откровенно: лучше от нововведений не станет никому, потому что историческая спираль насилия закрутится по новой.

После этих слов кудесник зачерпнул деревянной ложкой черной икры и запихнул себе в разинутый рот: закусил то есть.

Князя Олега передернуло от отвращения.

– Ну ладно, спасибо за выступление, – ненавидяще процедил он. – Дожевывай и выметайся. Тебя щедро вознаградят – там, на выходе.

Пьяный кудесник пытался молвить еще что-то дерзкое: мол, княжеский дар без надобности, у меня ангажемент на три выступления в Доме культуры коноводов. Попытался продолжить познавательную лекцию, короче... Но княжеские распорядители приняли его под белы руки и увели из трапезной.

Пир продолжился, хотя не так весело. После произошедшего Олег сделался нахмурен и задумчив: было заметно, что на душе у него кошки скребут. Ближайший сподвижник услышал, как властитель бормотал в расстроенных чувствах:

– Как можно пострадать от излишнего могущества? Чипирование, программисты, диалектика... Да нет, ерунда какая-то...

А через пару дней вдохновенного кудесника – тот как раз возвращался в гостиницу после выступления – переехал десятитонный самосвал.

В общем, ничего из предсказанного не сбылось: все оказалось бесстыдным враньем и наглым мошенничеством. И точка.