Кукла

Куклу Сергей Иванович заметил еще утром, когда шел на работу.

Возвращаясь вечером той же дорогой, увидел издалека — белесое неживое тельце так и валяется под скамейкой на детской площадке, превратившейся этой осенью в нечто бурое, раскисшее, чавкающее под ногами. Почти неделю шли дожди, а двор дома — замкнутый квадрат, не способствует такое просушке.

Цела кукла или сломана, разобрать не удавалось, для этого ее нужно было поднять и обтереть. Из-за шарнирных ног и рук поза игрушки казалась почти человеческой — колени согнуты, локти вскинуты, закрывают лицо. Кто ее тут выбросил, интересно? Сергей Иванович не знал и предположить даже не мог.

Он переехал сюда месяц назад из высотки на «Академической». Устал от многолюдности и суеты новых районов, захотелось тишины и покоя старой малоэтажной застройки. Чтобы весь этот бизнес-период забыть как страшный сон, вернуться в эпоху советской основательности и надежности. Дом нашел подходящий, больше похожий на крепость, даже башенка имелась, железные ворота во двор закрывались на ключ, посторонний не войдет.

— Ну-ну, — сказал нанятый им агент, выслушав эти резоны. — Дома-то, конечно, хорошие, их на совесть строили, только в каждой избушке свои погремушки. Замкнутый социум.

— Вот и хорошо. В человейниках сплошное кочевье, хрен редьки не слаще, — возразил Сергей Иванович. — Люди понаехавшие черти откуда, суетливые, горластые, сегодня познакомились, завтра их уже нет, на их месте новые, с телефонами, тик-токами, все на бегу, что-то продают, покупают, выгадывают. Хочется хоть немного в тишине пожить. Чтобы с соседями дружить и они не менялись каждый месяц, и ты не думал, у тебя альцгеймер уже или правда в двери напротив лицо незнакомое.

— Главное, они бы захотели, — многозначительно парировал агент. — В старых районах тот еще клуб по интересам. Но хозяин — барин. Надумаете назад проситься — звоните, найдем что-нибудь.

— Не попрошусь, — уверенно ответил Сергей Иванович.

В его парадной было всего пятнадцать квартир, он думал, что с соседями познакомится быстро, но здешние жильцы действительно принимать новичка не спешили, вежливо здоровались — и только. Между собой болтали, но при появлении Сергея Ивановича замолкали и ждали, пока он пройдет. Месяц, наверное, слишком мало, чтобы стать своим для людей, у которых тут еще бабушки в одну школу ходили, приглядываются.

Дом в целом был ухоженным и крепким. На лестницах стояли цветы, в тамбуре — обувные щетки и половичок, на стене — зеркало, а вот домовая детская площадка влачила жалкое существование явно не первый год. Причина была в том, что новая — огромная, муниципальная, с горками, железными кораблями и веревочным парком — находилась в соседнем дворе, оттуда до балкона Сергея Ивановича доносились неистовые детские вопли и визги, малышне было где разгуляться, идти от них всего несколько минут. Старую, которая стояла внутри квадрата здания, жильцы требовали снести и сделать парковку. Сергей Иванович успел поучаствовать в сборе подписей, точнее, поставил свою, когда его попросили, машины все равно не было. Детей, впрочем, тоже. Но сделать парковку оказалось нельзя, и последняя деревянная горка почти на его глазах рухнула в опилочный обморок. Труху сгребли работяги из ЖЭКа, оставив только кривой штырь, уходящий в землю, да скамейки.

По какой-то причине последние не привлекали даже подростков, те предпочитали сидеть на лавках у освещенных подъездов. Зато вороны оценили открывшуюся перспективу — устраивались там целыми стаями, орали, гадили, пугали тех, кто совался срезать путь к воротам через площадку.

Кукла в таком месте выглядела как отпечаток человеческого ботинка на Марсе. Разве нормальная мать приведет сюда своего малыша поиграть?

Хотя игрушка могла принадлежать и не ребенку, сейчас взрослые тоже увлекаются этой чепухой. Поначалу Сергей Иванович чуть не вздрагивал, когда на глаза попадались объявления по типу «Продам голову» или «Куплю тело», потом привык. А однажды видел вполне взрослую грузную женщину, которая лежала на асфальте, а люди обходили ее стороной. Негодуя на черствость общественности, Сергей Иванович наклонился к даме и увидел, что лежит она не просто так, а с фотоаппаратом в руках. Перед объективом на крошечных копытцах стояла шарнирная куколка с острыми ушами и рожками. Может и эта сюда так же попала.

— Подними, говорю, — вдруг услышал он раздраженный женский голос. — Просят же как человека!

— Пофиг.

— Все-то у вас пофиг, что вы за поколение такое! Мы в вашем возрасте и старикам помогали, и животным, и младенцам, на все были силы. А вы эгоисты конченые, пальцем лень шевельнуть лишний раз.

— Мы интроверты. У нас энергосберегающий режим.

— Ничего с твоей энергией не случится, не переломишься.

Сергей Иванович остановился. За деревом у скамейки стояла женщина, рядом с ней топтался подросток с двумя пакетами ближайшего универсама. Гот или что-то в этом роде, Сергей Иванович в них не разбирался. Весь в черном, на шее шнурок с какой-то побрякушкой, один глаз закрыт длинной прядью, вторым смотрит на мать с неодобрением. Из ноздрей подростка торчали острые железки, так что казалось под носом висит капля. Мальчик или девочка? В безразмерном балахоне не определишь.

— Говорю, подними куклу и повесь на видном месте! — повысила голос женщина. — Кому надо, тот увидит.

Подросток закатил глаза, поставил пакеты на скамейку, натянул капюшон и нырнул под сиденье. Вытащил пластмассовое тельце, отогнул шарниры локтей и Сергей Иванович вздрогнул — у куклы не было головы. Вместо нее из шеи выходил железный крюк.

Он попытался представить, как повели бы себя жильцы в его предыдущем доме, обнаружь такую куклу под ногами. Детская площадка у них тоже имелась, из-за многодетных семей там был огромный траффик, места всем не хватало. Наверное, никак не реагировали, валялась бы эта кукла, пока дворник не уберет. Даже внимания не обратили бы, не до таких мелочей. А тут все иначе. Замкнутый социум заботится друг о друге.

— Вам чем-нибудь помочь? — спросил он, шагая на свет из темноты. — Мужская сила нужна?

Женщина смутилась, а подросток наоборот, уставился на него единственным глазом с нескрываемым интересом. Потом буркнул:

— Не.

— Смотрю — лежит, а чего ей пропадать-то! — мать подростка зачем-то решила пояснить свои действия. — Они же дорогие, может найдется умелец, сделает ей голову, она еще послужит кому-нибудь. Ручки-ножки вон, как живые, я бы в детстве за такую куклу душу заложила. Одной головы только не хватает.

— Сейчас все продается, — Сергей Иванович обрадовался контакту с соседкой, все-таки первая ласточка. — Голова отдельно, волосы тоже. Приделают, если кому охота будет. Ну, или снимут с кого-нибудь ненужного или старого.

Подросток почему-то фыркнул.

— Ну что ты делаешь-то! — вдруг напустилась женщина на него. — Ничего попросить нельзя! За крючок надо было!

Сергей Иванович увидел, что подросток из своего шейного шнурка сделал эшафотный узел и буквально вздернул куклу на ветке, как при суде Линча. Выглядело дико. Что у современных детей в головах? Простых слов не понимают и требование «повесить» исполняют как видели в кино? Наверное, его взгляд выдал что-то такое, потому что подросток вдруг сказал:

— С крючка сорвется. Так надежнее.

Он имел в виду ветер, но Сергею Ивановичу стало не по себе.

— Господи, вот заставь дурака богу молиться, весь лоб расшибёт! — женщина досадливо махнула рукой, подхватила обе сумки со скамейки и направилась к своему подъезду. — Ключи доставай, сейчас опять польет! До свиданья!

Последнее предназначалось Сергею Ивановичу, и он отметил, что его именем женщина так и не поинтересовалась. Не получилось знакомство.

Подросток, загребая ногами, потащился за ней.

Ветер и вправду дул холодный, ночью обещали усиление, Сергей Иванович поднял воротник и бегом достиг своей двери до того, как снова пошел дождь.

О кукле он вспомнил перед сном, когда собрался на балкон покурить. Стояла уже глубокая ночь, ветер утробно завывал в старых рамах, доставшихся ему от предыдущего владельца. Во всей квартире окна были нормальными, пластиковыми, а вот балкон сохранил остекление еще с советских времен, когда выполнял роль кладовки. Изначальная его конструкция — простая плита на бетонных кронштейнах с перилами из металлических прутьев — такой функции не подразумевала, но в советское время все дополнительные площади использовали по максимуму. Вот и здесь по бокам построили стеллажи от низа до верха, и превратился балкон в самодельную лоджию.

Сергей Иванович посмотрел вниз — остатки листьев с асфальта унесло прочь, голые ветви куста, стоявшего вровень с его окном, качались в такт ударам непогоды. Он присел боком на тумбу и подвинул к себе банку-пепельницу. Плафон уличного освещения, болтавшийся на проводах, вдруг погас. Вслед за ним пропал свет над дорогой вдоль дома — где-то контакт отошел. Единственный фонарь, который работал, торчал у той скамьи, где он беседовал с женщиной, видимо, питался от другого источника.

Сергей Иванович сложил ладони перископом и прижал их к стеклу в направлении дерева — интересно, висит еще кукла или нет. Расстояние было небольшим, но зрение в последние годы прилично село. Разглядел только светлое пятно, и, поколебавшись, принес из комнаты театральный бинокль, подаренный сослуживцами на юбилей. Усиленные оптикой, глаза сразу нашли куклу среди ветвей, она была на месте. Сергей Иванович закурил, от нечего делать продолжая смотреть в бинокль, как пластмассовое тельце дергается из стороны в сторону под порывами ветра. Дым постепенно накопился, начал есть глаза, он собрался открыть раму, как вдруг ему показалось, что кукла вскинула руки вверх.

Он застыл.

Прижал бинокль плотнее к глазам — да, руки действительно подняты к шее. И даже не подняты, а прижаты, как попытка снять удавку и хотя бы ослабить ее давление, такой жест часто показывают в кино. Ветром выгнуло шарниры? Не иначе. Разболтаны или сломаны, легко поднимаются и опускаются, потому куклу и выбросили. Сколько там эта пластмасса весит? Силикон…

Все мысли промелькнули у него за долю секунды, но нисколько не смогли успокоить нервную систему, которая встала на дыбы, наблюдая, как безголовое тельце на ветке пляшет свой дикий танец: хватаясь за горло руками, раскачиваясь, чтобы достать хоть какую-то опору ногой, раскидывая их в стороны и не находя того, что нужно. Он поддался этой иллюзии настолько, что в какой-то момент даже услышал хруст пластмассы и скрип шнурка, хотя со своего места слышать их не мог. Чтобы сбросить наваждение, рванул-таки раму на себя и поразился — ветер, который по звуку казался ураганом, на ощупь был самым обычным ветром, к тому же явно стихал. Страшный рев издавали его собственные рамы, неплотно прилегающие друг к другу.

Он отступил назад и оглядел их.

— Труха чертова, — Сергей Иванович подергал ржавую защелку, постучал кулаком по креплениям. — Надо будет снять этот хлам совсем, а то еще и не то услышишь. Голоса какие-нибудь. Хотя сейчас штрафуют за незаконное остекление, можно и ничего не ставить.

Он высунул наружу голову, чтобы убедиться в правильности своего решения по соседским балконам, но с неприятным чувством осознал, что кроме него весь дом ощетинился современными и непроницаемыми стеклопакетами.

В этот момент стекло из верхней части рамы, не пережив сотрясения, выпало и скользнуло вниз, как нож гильотины. Разлетелось со звоном на газоне, где был канализационный люк, только осколки брызнули по кирпичным стенам.

Шею пронзила острая боль. Сергей Иванович прижал ладонь, отпустил и посмотрел на нее — кровь. Видимо, край стекла полоснул его по шее. Держи он голову дальше, порез был бы глубже, может и артерию бы задел.

Зажав рану, он дошел до ванны, достал перекись, налил на ватный диск и промыл порез. Ничего страшного, обычное дело. Даже не глубокий, так, одну кожу рассекло. Залепил пластырем и уставился на свое лицо в зеркале.

Отражение смотрело на него с мрачным отчаянием. Для него, отражения, это все были звенья одной цепи — кукла, ураган, падающее стекло, его собственные слова о том, что голову можно снять с кого-то ненужного. А самый ненужный в этом доме он? Тот самый закрытый социум? Что же это такое?

— Да просто старые стекла, — успокаивающе сказал он своему двойнику. — Неровный прокат, оптическое искажение. Плюс поздно, глаза устали, дыма полный балкон, бинокль тоже кривизну дает. У тебя же высшее образование, придурок.

Не убедил. В ванной некоторое время было слышно только капающий кран.

— Ладно, — сдался Сергей Иванович. — Давай по-другому.

Он вышел в прихожую, обулся, накинул куртку и спустился на улицу. Пересек асфальтовую дорожку и вступил на площадку твердым шагом, намереваясь положить конец любым иллюзиям. Невидимые вороны при его появлении с оглушительным ором взмыли со скамейки вверх, пришлось ждать, пока они рассядутся на деревьях и замолкнут.

Кукла висела неподвижно. Сергей Иванович сжал ее в руке и приподнял: так и есть, легкая, ветер средней силы вполне способен ее раскачать, особенно если та висит на шнурке. Массы в ней достаточно, а потом инерция пошла. Остальное оптическая иллюзия.

Все разъяснилось, надо было уходить, стоять казалось неловким. Наверняка кто-то с бессонницей уже смотрит в окно на него, недоумевая, что он тут делает ночью под деревом, еще вызовут полицию, решат, что он тут закладки ищет. Но оставался еще один вопрос, касательно которого Сергей Иванович колебался. Потом решился — попробовал согнуть руку куклы.

Вторую.

Ноги.

Шарниры не только не были разболтанными, они вообще не поддавались, точно их залили клеем. Чтобы выпрямить кукле локоть, пришлось приложить значительное усилие. Ветру такое не под силу. Даже урагану.

Сергей Иванович постоял, размотал шнурок, потом снял куклу с ветки и с силой зашвырнул пластиковое тельце куда подальше. Оно перелетело забор площадки и упало где-то в районе спуска в подвал, там были ступеньки вниз и железная дверь, иногда сновал дворник, вот пусть и выметает эту дрянь на помойку. Шнурок остался в ладони вместе с побрякушкой, которую подросток не снял, когда вешал куклу.

Утром Сергей Иванович позвонил на работу предупредить, что задержится — выпало стекло, нужно заменить. Взял сигареты и встал на углу дома, там, где была арка. Наверняка местные дети ходят в ближайшую школу, а туда удобнее через ворота, чем во вторую калитку на противоположной части дома. Вчера мать и подросток тащили сумки в руках, значит, машины у них нет, тогда и на занятия он ходит пешком, не пропустишь. Это была первая часть плана, вторая выглядела куда менее четко, там он полагался на интуицию и на то, как поведет себя подросток при встрече.

Школьники текли мимо него, словно он был неодушевленным предметом, не удостаивая даже взглядами, полностью погруженные в свои телефоны и планшеты. Совсем малыши еще болтали с мамами, дети постарше, которых не провожали, топали молча. Знакомый подросток был в наушниках, но уже без железки в носу. Сергей Иванович тронул его за плечо.

Тот остановился, недоуменно поднял голову и сдвинул одну из накладок с уха.

— Возьми, — Сергей Иванович протянул ему шнурок. — Куклу кто-то забрал.

Веревочка равнодушно перекочевала в ладонь подростка.

— А можешь открыть тайну, что означает твоя подвеска? — Сергей Иванович подбородком указал на его руку. — Звезда в круге? Гугл вот говорит, что это либо призывающий знак для приглашения в мир живых потусторонних сущностей, либо защитный символ людей от негативного влияния злых духов. А ты как считаешь?

— Никак, — презрительно буркнул тот. — При совке такие все носили, это просто сувенир.

И побрел дальше, загребая ногами и качая головой от глупости взрослых.