Кукловод. Хозяин странной деревни

«Весь мир - сцена, и все мужчины и женщины – всего лишь актеры. У них есть свои выходы и свои входы; И один человек в свое время играет много ролей» - Уильям Шекспир.

Человеку сложно играть самого себя, находясь в обществе. Чтобы скрыть своих тараканов, мы вынуждены носить маски. Иначе человек попросту не сможет принять тебя таким, какой ты есть. Но есть ли ситуация, в которой человек вынужден жить по определенно навязанной роли? Именно в такой деревушке я и живу.

Никто точно не знает: откуда берутся люди. Мы просто появляемся здесь уже во взрослом возрасте и с определенной ролью. Самое странное, что никто не обращает внимание на то, что он другая личность. Наша деревня – это огромный театр. Каждый день мы играем на сцене, показывая разные пьесы. Конечно, все меняются по сменам, иначе мы бы погибли от истощения. Не помню, как точно осознал, что я другой человек, но и кричать об этом не хотел. Однажды, сидя в зале, смотря пьесу “Человек отчаяния”, один из жителей встал, прервав показ в начале представления, и начал кричать. Кричать о том, что все мы живем по определенной установке и всем пора открыть глаза на происходящее. Везде стоял шум с бурными обсуждениями, пока с балкона не встал он… Наш Владыка в желтом одеянии, что и управляет здесь всем. Он встал со своего кресла, спустившись к нам. Попросил парня следовать за ним и после этого его никто не видел. Видимо только я обратил на это внимание, ведь больше никто о нем не заикался. Именно почему-то зациклившись на этих словах, я записал происходящее в свой дневник, ведь понимал, что на утро все забуду. Прочитав запись, я вспомнил ту ситуацию и начал обращать внимание, будто наша жизнь и вправду искусственная.

Сам Владыка был очень скрытой личностью. Никто не задавался вопросом, кто он и почему именно он глава всей деревни и тем более этого театра. Он всегда ходил в желтом плаще, скрывая свое лицо, но всегда виднелись его руки. Он не боялся их обнажать и от вида тебя всегда вгоняло в ужас. Они были поражены какой-то заразой, окрашивая его кожу будто гнилым черным оттенком, а в участках слегка виднелись кости и мышцы или то, что от них осталось… Если он куда-то шел, об этом знали все. Его шаги очень громкие, распространяли шум по всей деревне. Любые действия могли создать панику, ведь Владыка был непредсказуемым. Пока все хлопают от великолепной игры актеров, именно его хлопки самые громкие, оглушая половину зала. Но никто не противоречил ему и не говорил замечаний. Никто не решался посмотреть ему в лицо. Даже попытаться рассмотреть, как оно выглядит. Его величие и так создавало много шумихи и страха, от чего многие старались избегать встречи с ним. Но при его виде все с удовольствием клонились, показывая уважение к его персоне.

Однажды кто-то попытался ударить его. Такой же везунчик, осознавший суть своего существования. Он подошел сзади и пнул его, но непоколебимое тело не вздрогнуло даже на шаг. Какое-то время он стоял спиной к нему, пока тот ожидал хоть чего-то с его стороны. Как вы уже поняли, его тоже больше не стало. Люди исчезают, а на их место приходят новые, более свежий экземпляр. Прям как марионетки…

У нас ходят легенды о “Вратах Смерти”. Это здание и владения самого Владыки. Оно было самым массивным и огромным, выделяя его на фоне всей деревни. Пока мы жили в обычных деревянных домиках, что могли в любой момент просто рухнуть - его владения имели красоты самых лучших архитекторов мира. Особенно выделялись огромные двери, которые и прозвали “Вратами Смерти”. По легенде, тот, кто войдет в эти врата, оттуда больше никогда и не возвращается. И возможно, того парня он как раз туда и отвел. Что там происходит с людьми, никто не знает, но и узнать, что там происходит на самом деле, никто не решался. Сбежать с самой деревни тоже не имеет смысла. Ощущение того, что ты прикован к этому месту, усиливается, когда ты, бегая по пустоши в надежде, что найдешь другое поселение или даже город, но возвращаешься в эту чертову деревню снова и снова. Замкнутый круг как будто. Многие пытались сбежать, возвращаясь сюда, но следующая дорога их была во “Врата Смерти”.

Наша деревня не была похожа на остальные привычные картинки, которые я мог рассматривать только в книгах. Везде были деревянные, построены по одному шаблону дома. У кого-то было по два этажа, а я жил в обычном мелком домике с двумя комнатами. После слов того парня я замечал, что деревья, вода, растения – все не настоящее. Но после похода в театр я снова видел все по-другому. Я не думал, что все мне это кажется, и не понимал, как влияние театра скрывала истину, что я видел несколько часов ранее. Цикличность деревни не самое странное, что может показаться. Странным было небо, точнее его отсутствие. Заместо облаков была вода. И нет. Это не мы находились под водой, это вода находилась над нами. В ней что-то плавало. Именно что-то, ведь на рыб это было никак не похоже. Это очень пугало, ведь однажды неизвестное существо может заметить нас и просто уничтожить все наше существование… Оно извивалось из стороны в сторону. Плотность воды не давало точно осмотреть его окрас. Но точно показывал его размеры. Гротескное чудище издавало омерзительные до головной боли звуки в разный отрезок времени. Как оно нас не видит, это остается загадкой…

Перед входом в театр всех жителей просят испить некую жидкость со стаканов. Что-то вроде святой воды, чтобы бесы не вошли и не оскверняли это священное место. Когда все усаживались на свои места, мы просто ждали. Ждали момента, пока сам Владыка не сядет на свое кресло и представление не начнется. Показывали всегда по три пьесы. Каждый день. Они были разные, чтобы народ не заскучал, привнеся что-то новое в наши серые сурковые дни. Правда, многих такой расклад устраивал. И, возможно, есть еще ребята, которые понимают, что здесь происходит, но не выдают себя, ведь последствия страшные. Многие вот так выкрикивали с места, выдавая себя. Каждый раз всех преодолевал ужас, но потом они все забывали, будто этого и вовсе не происходило.

На сцене всегда была смесь: играли как живые актеры, так и манекены. Манекены, в свою очередь, всегда шли для сцен насилия, где актеры их сильно избивали, ломая полностью. С манекенов шла странная синяя жидкость – замена крови, что ли. Странная цензура, но всех все устраивало. Я выступал довольно редко, да и роль моя была не такая запоминающаяся. Я был рыбаком. Просто берите в учет, что если мы играем роли на сцене, мы еще играем их в повседневной жизни, от чего и такие люди как я скрываются в инкогнито, играя в грязную игру короля в желтом.

Так же у нас есть огромная библиотека. Перед входом стояла статуя какого-то писателя, а под ним была цитата – «Мир – это, конечно, комедия, дураками в которой представлено человечество». В самой библиотеке было множество книг, написанные одним автором, и редко можно было увидеть других писателей. Такой язык для меня непонятен, но именно имя автора было написано на привычном мне. “Г. Ф. Лавкрафт” – написано на множествах книгах. Так же у нас стоял отдельный стенд с пьесами. В них лежали те, что уже были проиграны нами или которые писали другие люди. В середине стоял пьедестал, под стеклянной крышкой которого находилась потрепанная, с острыми углами, в твердом переплете книга. Открыть крышку мог только сам Владыка. Он очень часто ходил в эту библиотеку. Брал эту книгу в руки, читая одну страницу за другой. Даже гладил ее, что казалось странным. Когда кто-то входил, он прятал книгу обратно под крышку и уходил, оставляя после себя холодный и леденящий до дрожи воздух. Находится в такой мертвой атмосфере долгое время было тяжело, ведь и дышать становилось тяжко. Я очень часто ходил туда, чтобы попробовать найти книгу, намекающую и объясняющую, что происходит вокруг. Но, к сожалению, каждый раз книги на полках перестраиваются, а из-за непонятного мне языка сложно понять, изучал я эту книгу или нет. Ходят слухи, что есть пьеса самого Владыки, которое является его сердцем. Многие пытались заполучить ее, но как она выглядит, никто не знает.

На сцене так же играл странный паренек. Он играл безумца. Каждый раз, как он пугался избиения манекена, весь зал смеялся. Смеялись над ним, а не с ситуации. И лишь Владыка смотрел на него, не проявляя никаких эмоций. Он сидел смирно и просто наблюдал за представлением. Я пытался его найти, но после выхода с театра он будто бесследно исчезал, вгоняя меня в заблуждение. Я сидел, рыбача у причала, обдумывая каждое события и происходящее, чтобы найти в этом хоть какой-то смысл. Конечно, я понимал, что рыбы я никогда не поймаю, но нужно было не выдавать себя, иначе смерть мне. А мне нужно понять, что за чертовщина тут происходит.

Как-то раз ко мне подошел парень. Видимо, он заметил, что я знаю больше, чем нужно:

- Эй, ты ведь тоже понимаешь, что мы живем будто в клетке? – шепотом спросил он меня. – Манекены являются не теми, чем нам кажется.

- О чем ты? – с неуверенностью спросил его.

- Сам подумай. Они все время играют роль куклы для биться. И к тому же, откуда в нашей деревне столько манекенов? И ведь кто-то их снабжает непонятной жижей, которая стекает с них.

- Парень, ты ведь понимаешь, что лучше, чтобы нас вдвоем не видели?

- Да-да. Просто ты единственный, кого я заметил. Вот, держи, - протянул мне какую-то непонятную вещь, похожую на пленку или еще чего.

- Что это?

- Ты, главное, спрячь и положи себе в глотку, чтобы не выпить ту жидкость. Она притупляет наш мозг, показывая нам то, что выглядит совсем не так.

На следующий день того парня я больше не видел.

Он отыгрывал роль фермера, но походу Владыка заметил его, поняв, что тот много знает, и убрал его. Я, чтобы не забыть предыдущие дни, записываю все свои наблюдения в дневник и каждое утро перечитываю их. На удивление это хорошо помогает. В кармане я так же держал пленку, которую вчера мне дал парень. Перед тем как подойти к театру, я положил эту пленку в глотку, лишая себя возможности нормально дышать. Я выпил жидкость, которую просят испить у входа, сел на свое место (оно было у каждого индивидуально) и начал ждать представления. Я вытащил из глотки ту пленку, а она в свою очередь стала емкостью для этой жидкости. Завязав узел, я положил ее в карман. Посмотрю, что можно с ней сделать. На сцене снова находился тот безумец, несколько ребят, но манекенов не было…

Пьеса называлась “Раскаяние”. Представьте ситуацию, что облик человеческого тела зависит от того, сколько плохих дел он совершил? Причем менялось оно моментально. Если ты ничего не сделал, то после смерти твое тело оставалось в нормальном состоянии. Слегка надурив при жизни, после смерти на теле появлялись раны и красные краски, то есть сама кровь. А если ты совершил множество плохих дел, к примеру, убийство. Твое тело покрывалось гнилью и непонятными сгустками того, что осталось от твоих органов. Это и была идея данной пьесы. Выявить маньяка.

Я находился в разуме, ведь я не выпил тот злосчастный напиток. И на мой взор предстал непостижимый ужас. Привычные нам манекены оказались людьми. Теми самыми, что знали больше, чем нужно. Среди них и был тот самый парень, которого я видел вчера. Они все извивались и кричали о помощи, но никто не понимал, что происходит на самом деле. Парень заметил меня и начал кричать, моля о помощи, но я делал вид, что это обычное представление. Краем глаза я заметил, как Владыка уставился на меня, а я, смотря на других, начал выдавливать эмоции, чтобы не выдать себя. Картина была ужасающей. Они одели на людей странные наряды для потехи ради. Первой жертве они выстрелили в голову, продемонстрировав, что он в жизни был обычным человеком. Второму вонзили нож в сердце и, по непонятным обстоятельствам, с него хлынула кровь с разных участков тела, показав, что в жизни что-то плохое он совершал. Третий оказался самым удачливым, ведь третьей жертвой стал тот парень. Его тело начали обливать кислотой: кожу разъедало моментально и в рот заливали большое количество едкой жидкости. Ему вспороли брюхо, чтобы показать те самые сгустки. Он истошно кричал, захлебываясь в собственной крови. Я, не выдержав всего этого ужаса, слегка надорвав емкость, испил часть жидкости.

Следующее, что я увидел – это манекены. Измученные и уродливые манекены. С них так же шла синяя кровь, а третий манекен был разъеден почти полностью. Тот безумец, что сидел на краю сцены, кричал и бился головой об стену. Всех это забавило, и даже Владыка аплодировал стоя. Меня одолел страх. Встал ком в горле, и я не мог сказать ни слова. Глаза забегали в разные стороны, и началась сильная головная боль. Все кричали, восторженно аплодируя сцене, а я просто не мог поднять голову, осознавая, что я только что увидел.

Позже я сидел у того же причала. Действие их снадобья давно прошел, и река оказалось просто куском картона, на которой лежала куча гнилой и мертвой рыбы. Подняв свою голову, я думал, что и вода над нами тоже плоть воображения. Но, как оказалось, чудище в воде было настоящим. Видимо, тот парень заметил мой страх в зале. Тот самый безумец, что сидел на краю сцены и бился головой. Он нашел меня, подошел и представился:

- Привет. Похоже не я один понимаю, что происходит на самом деле. Самое главное – молчи, тогда он не поймет, что ты такой же, как и я. Меня Генри зовут, - с опасением, поглядывая по сторонам, разговаривал со мной. – Я обратил внимание, что тот фермер кричал тебе, и что после представления ты единственный, кто не хлопал в ладоши, - сев рядом, он начал дергать траву. – Я понимаю, что ты подумаешь. Я был таким же, как и ты. Обычным актером, играющий свою роль. Пока не заметил, что часть манекена имела человеческие черты. В следующий раз я выблевал, сидя на стуле, ту жижу, но ее часть уже начала действовать, создав смесь реального и искусственного мира. Не выдержав такого представления, я начал кричать, и Владыка заметил это. После театра он повел меня ко всеми известным “Вратам Смерти”, где попросил меня прочитать его собственную пьесу. Да, это при нас он такой молчаливый и гордый, но на деле оказался жестоким и хитрым человеком. Если вообще таким является…

Я повернулся в его сторону в непонимании, что он вообще хотел мне сказать. Его глаза будто дрожали, показывая страх, что нас заметят.

- Его голос был невероятным. Он вроде говорил тихо, но его слова впивались в недра моего мозга, давили на мой разум. Он сразу сказал, что прочитав его пьесу, я сойду с ума настолько, что мое сердце буквально разорвет на части, а от непонимания и безумия текста мой мозг выльется с ушей. Я не понимал, зачем я читаю его. Я пытался остановиться, но мои глаза не слушались меня. Они пробегали букву за буквой, слово за словом, шатая мой рассудок и приведя его на самое дно. Я прочитал все до последней точки. Он сильно разозлился, но и пришел в восторг от того, что я все еще жив. Но я уже не был тем человеком, - он поднял голову и начал смотреть вверх. – Вы привыкли видеть меня безумцем, но это не моя роль. Все благодаря этой крысе в желтом балахоне. Он решил оставить меня в живых, чтобы глумиться, думая, что это позабавит народ. Как ты уже понял, у него все получилось. Живу я под сценой, поэтому вы меня и не видите. Эх… Можешь пообещать мне кое-что? Если меня вдруг унесут снова во Врата смерти, ты пойдешь за мной? – начал пристально смотреть на меня, ожидая ответа.

Я ему покивал головой. Дальше смотря на пруд, также молчав.

- Спасибо. Не буду больше отвлекать, – встал и ушел снова в театр.

***

Я перестал посещать театры под предлогом, что я заболел. На деревню осел густой и плотный туман, закрывающий поле зрение в минимум. Раньше никогда такого не было. У нас, если можно так сказать, всегда было солнечно. Даже привычных ночей не было. Ведь странно, что зайдя в дом после повседневных дел, дверь за тобой просто закрывалась, а окна окрашивались в темный цвет, имитируя ночь. К этому выводу я пришел из-за того, что смотря в это самое окно, не было видно ничего: фонарей, дома, дорогу. Абсолютно ничего. Дожди вообще не шли, что даже поразительно, ведь над нами буквально находилось море. Огромное чудище так же плавало над нами. Его не было видно, но очень отчетливо слышно. Я сидел дома, пытаясь разглядеть что-то через окно, но это было сложно сделать.

Я обедал, сидя за столом. Самое странное, что еда у нас появлялась будто по расписанию. Сидишь такой, ничего не ожидаешь, и по щелчку пальцев появлялось все на столе. Уже готовое, теплое и вкусное. Я взял больничный не просто так, ведь я изучал жижу, которую давали у входа в театр. Капнув всего каплю на пол, как тут же ее эффект распространился на небольшой участок, преобразив его. Он намного выделялся на фоне моего затрепанного и полу гнилого дома. Доски были свежие, целые и запах их был другим. Участок, что окрасил мой пол, имел странные выделения, немного радужные краски, переливаясь разными цветами. Эффект продлился недолго, несколько минут, но этого было достаточно, чтобы меня привести в шок. Ведь что творит эта жижа внутри нас, только вгоняло меня в панику.

Я спрятал емкость в шкаф и снова смотрел в окно. Устав сидеть дома, я вышел на улицу и услышал крики. Я побежал в их сторону и увидел большую фигуру в желтом одеянии, тащивший с собой паренька, слегка в разодранной одежде и горбатого телосложения. Подходя ближе и щурясь, я увидел, кто это. Это был Генри. Он кричал, пытавшись вертеться в разные стороны, но все было бесполезно. Никто бы ему не помог, ведь сейчас идет представление в театре. Но если Владыка здесь, значит и представления нет? Черт его знает, как это все работает. И я вспомнил обещание, которое давал Генри, и пошел за ними.

Туман помогал мне оставаться незаметным. Изначально они зашли в библиотеку и через какое-то время вышли. Обойдя их, я забежал во внутрь и осмотрелся по-быстрому. Под той самой стеклянной крышкой не лежала книга, которую так активно любил перечитывать Владыка. Получается, это та самая пьеса, о которой говорил Генри?

Выбежав, я потерял их изведу, но крики Генри помогли снова найти их. В конечном итоге они вошли в проклятое и по истине таинственное место с огромными дверями. Те самые “Врата Смерти”. Владыка будто чувствовал чье-то внимание и оставил двери приоткрытыми. Я зашел во внутрь, и меня вогнало в ужас эта давящая атмосфера с мертвым воздухом. На стенах весели разные картины с нарисованными безобразными существами. Всюду лежали какие-то кучи потрохов или даже частей тел, а стены были в красных засохших кляксах. Стояла гробовая тишина, и лишь любой писк создавал огромное эхо, распространяя звук по всему помещению. Владыка скрылся из поля зрения, и я не понимал, куда мне идти. Я бродил по этому месту с чувством тревоги. Каждый мой шаг сопровождался легким эхом. Картины то и дело что сзывали страх и ощущения взгляда. Они следят за мной. Смотрят прямо в душу.

Я нашел вход в что-то по типу подвала. Ковер возле двери был скомканным и лежали какие-то тряпки. Возможно, это часть одежды Генри. Спускавшись, я пытался максимально осторожно это делать, чтобы не издать ни единого шума. Внизу меня ожидал ужас, куда страшнее чем-то, что я видел в коридорах его владений. Генри стоял на коленях, держа книгу в руках, а Владыка стоял рядом и своими полу гнилыми руками держал его макушку. Вокруг их была гора трупов. Пару человек все еще были живы, но сил что-либо сказать у них не было. Но это еще не самое ужасное. В самом дальнем углу подвала висели люди. Их тела были насквозь пробиты крюками, которые были обвязаны веревками, создавая образ марионеток. То есть такими на самом деле выглядят куклы, которые используются на сцене. Но кто ими управляет? Неужто сам Владыка?

Помню, была пьеса, состоящая чисто из марионеток, где они так же двигались с помощью дерганья за веревки, имитируя их живность…

Через какое-то время Генри свалился на пол и больше не шевелился. Владыка поднял свою книгу и спрятал его под плащ, сбросив тело к остальным. Меня будто сковало в цепи, из-за чего я не мог нормально пошевелиться. Мое тело окаменело. Оно не слушалось, создавая ощущение, что ноги впились в ступеньки, не дав мне встать. Владыка повернулся в мою сторону и начал пристально наблюдать. Он знал, что я здесь с самого начала. Я почувствовал странные движение в районе ног. Посмотрев вниз, мои стопы обматывались корнями. Я высвободился и побежал наверх. Выбежав с этого проклятого места. На улице пропал туман, но пошел дождь. Необычный дождь. Он шел снизу-вверх, вгоняя меня в состояние безумия. У нас все время была засуха. Какой, к черту, дождь?

Не успев убежать, Владыка схватил меня за плечо и, щелкнув своими мерзкими отростками, просто исчез… А я оказался в поле, полностью окутанный снегом. Моя одежда не давала мне должного тепла, так что я моментально замерз. Мороз прошелся по моему телу, создавая сильную дрожь. Ощущение, будто он резал мне лицо. Непривычно ощущать такое впервые. Я не понимал, что мне делать. Шла сильная метель, обильный снегопад и к тому же мороз давил на меня. Пока я шел, мои ноги начали слегка скользить, и я не понимал от чего. Вскопав ямку подомной, я ужаснулся от увиденного. Подо льдом находился парень. На его лице замерла паникующая гримаса. Он явно кричал, но его никто не услышал. Сколько же еще тут находятся ребят, как он…

Я шел и чувствовал, как мое тело начинало слабеть. Глаза мои то и дело закрывались от усталости, но я старался идти дальше. Я не чувствовал ни рук, ни ног, но продолжал идти дальше. Вдруг я услышал странный шершавый звук. Еле как выкопав мелкий участок, я нашел лист бумаги, который был написан на непонятном языке. Его держал парень, который пропал около недели назад. Его тело также находилось подо льдом. Как говорил Генри, эти записи сводили с ума. Я не понимал, что я читаю, но глаза мои пробегали по каждой строчке. Кое-как справившись, я разорвал в клочья эту бумагу, и земля под моими ногами начала трястись. Снег начал уходить под землю, показывая все красоты того, чего я не видел. Огромный участок льда, в котором находились люди, давно забытые и пропавшие. Не устояв на ногах, я упал и потерял сознание…

Очнулся я у себя на кровати. Встав и выглянув в окно, я увидел Владыку, который схватился за сердце. В своей руке я нашел клочок бумаги и решил слегка порвать его. Владыка упал на землю и начал рвать свое желтое одеяние. Непонятным образом ткань восстанавливалась в ту же секунду. Но понятно одно. Смысла пытаться снять с него плащ попросту нет.

Тут меня осенило. Книга. Его книга — это его сердце. Теперь я в этом полностью убедился. На улице не было ни дождей, тумана или еще чего-то. Было также как обычно. Я забежал в библиотеку, и его книга находилась так же под стеклом. Я пытался разбить стекло, но у меня не получалось. Предметами тоже не выходило, и это означало, что есть какой-то ключ или особый способ. Я вспомнил про клочок страницы и подставив к стеклу, оно открылось. Взяв книгу, я пошел на последнее представление в театр. Я сел на свое место и начал ждать, пока Владыка прибудет к себе. Он сильно хромал, но все же явился на представление. Когда все началось, я, открыв книгу, начал рвать его страницы. Все обратили внимание, что на балконе Владыке не хорошо. Он начал сжимать свое сердце, биться об все углы и упал с балкона. На полу он начал судорожно биться головой и дергаться в разные стороны. Дорвав последнюю страницу, я подошел к нему. Лица также не было видно и когда он пытался протянуть свою дырявую руку, я разорвал основу книги, после чего он перестал шевелиться, а вскоре вовсе испарился на мелкие частицы. Наконец кошмар закончился. Больше не придется плясать под дудку этого урода в желтом.

Выйдя на улицу, я заметил странное. Вода, что была сверху, начала потихоньку литься вниз. И монстр, что находился сверху, начал неистово визжать. Вода начала разрушать наши дома, а люди бежали в панике, не понимая, что происходит. Я понимал, что и мой дом не выдержит и побежал снова в это проклятое место. Я и еще несколько человек забежали во владения бывшего Владыки. Закрыв двери, деревня полностью ушла под воду. Мы не понимали, чего ожидать дальше. Я заметил, что огромное чудище кружило вокруг нас и даже слегка толкала здание. Неужели Владыка сдерживал это существо все это время? Я только все усугубил и теперь мы обречены на погибель. Стекла разбились и помещение начало наполняться водой. Многие начали бегать, искав возможные комнаты для спасения, а кто-то поплыл наружу, ведь прятаться было бесполезно. Я сделал то же самое и выплыл с этого здания, ожидая чего-то страшного и неизбежного. Последнее, что я увидел, как чудище, разинув свою пасть, целенаправленно плыло прямо на меня, обнажая свои острые и беспорядочные зубы и черную как бездну глотку…