Куперовские баллады

011123

Тёмным утром до восхода я охотился в лесах.

Летний снег засыпал тропы. Было тихо, как во снах...

Снег в июне! Так бывает. Заглянула вновь зима.

Я искал дорожки волка. Шел, молчал, вперед смотря.

Но зачем-то колкий ветер направление сменил.

Я закутал морду шалью и до дома поспешил.

Шел наощупь. Вьюга била по лицу и по глазам.

Вдруг меня обнял тягучий, липкий, потный, дикий страх:

Надо мной навис хозяин всей тайги и всех лесов.

Скалит зубы. Видит мясо. И уже напасть готов.

Я схватил скорей оружье и нацелил зверю в грудь.

Арбалет послушно щелкнул (но меня держала жуть),

И медведь, ревя от боли, рухнул в снег на правый бок.

Начал снова зубы скалить. Снова арбалет, щелчок...

Я пробил медвежье сердце арбалетною стрелой.

В бурой шерсти кровь искрится черной пламенной водой,

И его глаза большие потеряли прежний блеск.

Когти остротой страшили... А теперь и страха нет.

Я к его огромной туше чуть поближе подошел

И стою в снегу кровавом. Мне не страшен больше он.

Развалился, бездыханный, от него еще тепло.

Хлещет кровь из черной раны. Вдруг заметил... молоко.

Я убил медвежью мамку, к смерти кинув медвежат...

За такое духи леса не прощают, жестко мстят.

Снова страх по влажной коже: я медведицу убил!

Где-то рядом ходит леший, из кустов за мною бдит...

Вдруг послышался из чащи слабый рёв, протяжный писк,

И медведица привстала. Лапа вверх. Секунда. Миг.

Пять когтей меня пронзили: грудь на вылет и живот...

Я лежу в медвежьей крови... В небе солнечный восход...