Курс молодого аллергика

КУРС МОЛОДОГО АЛЛЕРГИКА

Все персонажи и места являются плодом моей фантазии…, но я не могу обещать, что они не встретятся вам в реальной жизни.

И если ничего не поменять,

Всем продолжать не видеть гибель мира,

То воздухом не сможем мы дышать,

И с голода умрём во время пира!

Он ещё никогда не просыпался так рано… на часах пять утра. Сашка сидел на заднем сидении старых «Жигулей» и смотрел в окно на абсолютно пустые улицы всё ещё спящего города. Рассветало. Летом солнце встаёт очень рано. Ещё неделю назад он встречал свой последний школьный рассвет, а теперь мчался в новую жизнь на предельной скорости. Делал следующий шаг по крутой лестнице, идущей вверх к новым целям и мечтам. И как бы Сашке не хотелось перепрыгнуть эту ступень, увы, жизнь не позволяет нам обходить проблемы и испытания.

Мама сидела рядом и смотрела, куда-то в пустоту. Она самый дорогой человек. Единственная достойная его любви. На всём белом свете они существовали лишь друг для друга. Жаль, что ничего не бывает вечно. Теперь и их маленькому миру наступал конец.

У вчерашнего школьника Сашки до сих пор не выходил из головы образ плачущей матери. Он впервые видел её такой тогда. Единственный институт в их маленьком городке аграрный. Конечно, Саша не мечтал посвятить всю жизнь битве за рекордный урожай, но альтернативы не было. Они с мамой часто обсуждали это на кухне вечерами. Сашка, конечно, не был гением и отличником, но мама всегда считала, что он достоин большего.

Письмо о не поступлении стало настоящим шоком для маленькой семьи. Мать пыталась взять штурмом высокие кабинеты, пыталась угрожать, запугивать, просить, умолять. Бывший главарь дворовой шпаны Лёха Борзой, а ныне местный участковый лейтенант Борзилов, спустил несчастную мать с лестницы чуть ли не пинком.

Мама ещё долго пыталась бороться с системой, но сдалась. Сил больше не было.

Сашка впервые в жизни столкнулся с вопиющей несправедливостью, увидев в списках новых студентов, заядлых школьных прогульщиков и двоечников, которые постоянно списывали у него.

Вернувшись домой, они как всегда сидели на кухне и пили чай, но в этот раз молча. Мама плакала, а Сашка ничем не мог помочь. На бесплатное обучение он не прошёл, учиться платно не было возможности. Они и так еле сводили концы с концами. На зарплату медсестры особо не разгуляешься, а отец… эх, если бы в этой семье знали, что такое отец. Мама очень старалась. Подарила ему дорогие часы на окончание школы. Они стоили ей целый год сверхурочных смен в больнице, но не порадовать своего единственного сына она не могла. Чай уже успел остыть. Сашка смотрел на маму, а она в центр стола, глаза её не двигались. На столе лежал маленький серый листок, как приговор. Повестка в военкомат.

***

- Я уже отправил документы!

- Ты с ума сошёл? Это другой город! Как ты там будешь?

- Там нужно продержаться два месяца, а здесь целых два года!

- Раз ты смог поступить в другой город, значит сможешь поступить и в другой институт!

- А где я буду жить? На улице? В общежитии? Умру не от отёка, а просто голодной смертью?

- Ты же у меня не такой! Это совсем не твоё!

- Там где моё мама, уже всё занято!

- Я ещё раз поговорю с заведующим поликлиники! Может он свяжется с главврачом больницы! Может получиться сделать отсрочку по болезни!

- Хватит мама! Не хватало ещё на работе проблем из-за меня!

Она заплакала и закрыла лицо руками. Сашка подошёл к ней и погладил по голове. Ему было безумно стыдно, сегодня он впервые накричал на мать. Проклятое взросление, как же ты тяжело даёшься.

- Прости меня мама, но другого выхода нет!

- Но вед эти нормативы, стрельба, драки! Я растила из тебя доброго мальчика, а там сплошная жестокость! Ты же в жизни и мухи не обидел! Никогда не дрался! Даже когда тебя обижали, никогда не мог дать сдачи!

- Придётся меняться, мама!

- А что будет после двух месяцев?

- Можно будет выходить в город, там хорошая стипендия, мне должно хватить, на жильё тратиться не нужно!

- А если нет?

- Если нет, всегда можно вернуться домой, а там может и поступлю куда-нибудь!

- Ох, сердце закололо!

- Воды принести?

- Себя пожалуйста привези, живым!

- Значит договорились!

***

Сашка посмотрел на запястье. Четверть шестого. Они опережают график. У приёмного пункта нужно быть в шесть. Медицинскую комиссию он прошёл за пару часов. А в военкомате и вовсе за пять минут. Слышишь, видишь, читать и писать умеешь, вы нам подходите, остальному научим. Здесь было немного сложнее. Даже нормативы по физической подготовке пришлось сдавать, но он справился. Перед их отъездом мама предприняла очередную попытку в военкомате, пыталась доказать непригодность Сашки. - Ему есть почти ничего нельзя, как он в атаку побежит?- ругалась, кричала, что-то объясняла на своём медицинском языке, но бесполезно. Оказалось, что военная медицина и гражданская, совершенно разные понятия. Как же тяжело Сашке было в коридоре, выслушивать насмешки от сверстников в адрес родной мамы, но он не подал виду.

Машина резко остановилась – Приехали!- Таксист оказался неприятен во всех отношениях. Помятый, небритый, с отвратительным запахом изо рта. За время поездки не выпускал сигарету из губ ни на минуту.

Сашка пытался открыть багажник, но, конечно же, это ему не удалось. Водитель, не сдерживаясь в выражениях, нехотя покинул салон прокуренных «Жигулей» и сам, далеко не с первого раза, буквально оторвал крышку багажника. Сашка извлёк огромную сумку из этой кладовой мусора и автохлама. Она была большая и переполненная. Всё по списку, который огласили после прохождения приёмной комиссии. Самое необходимое для прохождения курса молодого бойца, хотя если посмотреть содержимое, словно для выживания в условиях апокалипсиса.

Половина шестого на часах. Прибыли с запасом, хотя к удивлению Сашки они были далеко не первые. Двадцать молодых парней с огромными рюкзаками и спортивными сумками. Одни с родителями, другие с друзьями, а некоторые в гордом одиночестве. Курили, бродили, стояли, сидели, выбритые под ноль головы, ждали своей участи.

Возле крыльца стояли парни постарше, в милицейской форме, с буквой «К» на погонах. Улыбались, шутили о своём, огладывали совсем зелёных парней, как хищные звери добычу. Парни продолжали прибывать. Пешком, на автомобилях, некоторых даже приносили на руках из-за невозможности стоять на своих двоих. Многих выгоняли сразу, парни были отчислены, даже не вступив и шагу на территорию школы.

Мамы безустанно продолжали давать сыновьям советы как себя нужно вести в таких местах, что есть, пить, говорить, словно сами бывали здесь не раз. Сашка слушал эти наставления последние несколько дней и уже выучил наизусть, поэтому просто кивал головой в знак согласия, при этом оглядываясь по сторонам и продолжая оценивать обстановку.

Без одной минуты шесть. Можно запускать обратный отчёт. На крыльцо вышел мужчина с огромным животом, в милицейской форме, но уже со звёздами на плечах. Молодые парни с буквами «К», при его появлении затушили сигареты и поправили кепки, а также застегнули верхние пуговицы на воротниках. Главный офицер прокричал, вся толпа направилась к нему. Всё произошло очень быстро, Сашка обнял маму и сам не заметил, как на глаз стали наворачиваться слёзы. Минуту спустя раздалась команда «Стройся!». Сашка поцеловал мать в щёку, схватил огромную сумку и направился за толпой, не оборачиваясь.

После этого молодые парни с буквами «К» стали озвучивать фамилии, проверяя прибывших и отсутствующих. Закончив со списками, они передали их командиру. Он вновь их просмотрел и дал команду «По автобусам!». Толпа бросилась к транспорту, словно в атаку. Как выяснилось не зря. Сидячие места доставались не всем, а ехать было далеко, но Сашке повезло.

Провожающие окружили автобус. Сашка смотрел на маму. Она плакали и провожала его печальным взглядом, словно видела в последний раз.

***

Вежливость и культура общения растворились ещё в пути. Проверка багажа больше напоминала обыск. Парни с «К» на плечах, стали требовать передавать за проезд, либо калориями либо деньгами. Спиртное и вовсе приравнивалось к проездному. Происходила давка. Неимущие уступали сидячие места поделившимся. Многие впихивали в себя еду через силу, лишь бы не отдавать её чужаку. По прибытию на место обыск продолжился, но уже не на добровольной основе. Забирали не только еду, но и драгоценности, лекарства, фотографии. Нашлось даже несколько сотовых телефонов и плееров. Участь не избежала и Сашку. Поначалу всех удивила его еда.

- Это что?

- Печенье!

- А чё не вкусные такие?

- Они специальные! У меня аллергия!

- А?

- Мне нельзя обычные! Мне много чего нельзя!

- И чё теперь? Мне на кухню передать, чтобы тебе сразу всё меню приносили?

И так прошлись по каждому пункту. Хлебу, пастиле, мармеладу, хлебцам. Несмотря на критику вкусовых качеств и долгого срока хранения, парни с буквой «К» не побрезговали присвоить всё себе. Один был наглее остальных. Ярик, так его называли другие, он чуть не облизывался при вид часов, но Сашка решил, что часы с него снимут только вместе с рукой. К счастью, до этой крайности пока не доходило.

После такого близкого знакомства их повели в столовую. Толпа больше не напоминало стадо, а стало походить хоть на какое-никакое подобие строя. Столовая была похожа на общественную, только выбор не предоставлялся. Рассольник без мяса, перловка с гуляшом из непонятных кусков невиданного животного, салат из солёных огурцов с луком. Эти же огурцы были и в рассольнике, а также попадались и в гуляше. Ещё разрешалось взять два куска хлеба и стакан тёплой воды с привкусом чая. Из всего обилия яств Сашка взял только салат и чай, на остальное была аллергия.

***

Казалось, первый день не закончится никогда. На Сашку никогда так много не кричали. Он, как и многие пассажиры автобуса, не присел ни на минуту. Что-то двигал, таскал, поднимал. А ещё постоянно стоял. Старшие курсанты называли это «Построением». Вот они и строились при каждой удобной возможности. Построились перед обедом. Вышли с обеда, построились. Пришли в казарму, снова построились. Пошли на плац, опять построились. И так раз по сто за день. А ещё проверялись, постоянно строились и проверялись. Капитан Кусков любил устраивать регулярные «Поверки». Он стоял перед строем и поочерёдно называл фамилии. Каждый, услышав свою, должен был крикнуть я. Иногда ему не нравилось, как новобранцы стояли в строю и он мог начать поверку заново. Вот так весь день. Либо стоя, либо бегом.

Потом выдали форму. Видимо шьют её сразу на отборных атлетов из иностранных боевиков. Сашка не был тощим, но и развитой макулатурой похвастать не мог. Поэтому в новой форме он выглядел как сын в отцовской куртке. Впрочем, его однокурсники смотрелись не лучше.

Затем они всё-таки добрались до казарм, которые представляли собой одноэтажные деревянные бараки. Старшекурсники целый час объясняли молодым порядок заправки кроватей, но почему нужно было делать именно так, а не иначе, говорить не стали.

После они учили, что внутрь воротника необходимо пришивать белую ткань. И менять каждый день. Для чего это нужно никто из молодых так и не понял. В кино этого не показывали.

В итоге, бедные и измотанные первокурсники, под выкрики таких же молодых парней, только годом старше, поплелись на ужин. Вареный картофель с рыбой, хлеб, яйцо, кусочек сливочного масла, как раз всё то, что Сашке было нельзя, поэтому его ужин составлял лишь стакан тёплой воды, с чайным оттенком. С едой все справились быстро. Сказался стресс и интенсивность физических нагрузок. Сашка осушил свой стакан и просто пользовался возможностью спокойно посидеть. Его покой нарушил сосед.

- Слушай, если не будешь, дай мне!

Вот это да. Ни привет, ни пожалуйста. Сашка посмотрел на своего пухлого соседа и молча подвинул поднос. Уже через пару минут тарелки опустели. Да и выглядели как после хорошей мойки.

После ужина они вновь построились, проверились и направились в казарму. Конечно строем. Всем объявили, уже привычным способом, таким как крик, личное время. Хотя личным назвать его было трудно. Необходимо было пришить белую ткань, почистить одежду и обувь. Один старшекурсник по имени Руслан, посоветовал заранее побриться и почистить зубы. Сначала Сашка ничего не понял, пока не увидел пять умывальников на сто человек. Сашка был самостоятельным парнем и справился достаточно быстро. Он присел на стул и наслаждался спокойствием, пока вновь не объявили построение, в этот раз на прогулку. Будто за целый день не нагулялись. Гуляли вновь строем, а потом снова построились. Когда объявили отбой, он впервые уснул в полёте, даже не успев положить голову на подушку.

***

Так прошла неделя. Первая из требуемых восьми. Все называли это время курс молодого бойца 1999, последний в уходящем тысячелетии. Дни тянулись словно месяцы. Сашка стал потихоньку осваиваться. Он и раньше не был избалован ни жизнью, ни родителями. Да и о каком баловстве может идти речь, когда и без того скудные сбережения матери вылетели в трубу, как и у миллионов людей. Бывало, что вместо зарплаты, мама приносила домой коробку шприцов, которые потом меняла на еду у соседей. Спасибо тёте Гале, старшей сестре мамы. Вот она точно никогда не пропадёт. Она привозила из-за границы огромные клетчатые сумки с вещами и едой, не забывая про сестрёнку и племянника. Именно она привозила все эти печенья и конфеты, а также лекарства.

Сашка стал ориентироваться в новом обществе и понимать, кто есть кто. Самый главный был майор Саенко. Бывший начальник отдела. Старшекурсники говорили, что постоянные проверки его инициатива. Его заместитель, уже знакомый капитан Кусков. Невысокий, лысый и практически круглый, как большой воздушный шар. Про него рассказывали, что он сразу из-за парты школы милиции попал в командиры и теперь учит молодёжь. Хотя в настоящей милиции не проработал и дня. Как это возможно Сашка тоже не понял.

Ещё были командиры взводов, которые закреплялись за каждой группой из тридцати человек. Его взводом командовал Карим Рафитович, самый старший по возрасту из всех офицеров, но с самой маленькой звездой на погонах. Бывший школьный учитель. По нему было видно, что он сам не понимает половины происходящего вокруг. Он держался неуверенно, почти всегда молчал, команды подавал тихо, что его практически никто не слышал. Складывалось впечатление, что курсанты его просто игнорируют.

Старшекурсники были будущие выпускники. Лучшие из потока, которых направили для помощи офицерам. По одиночке они практически никогда не ходили, всегда небольшими группами. В наряды они заступали только дежурными и носили большие красные повязки на рукавах. Они только командовали и никогда ничего не мыли, не подметали или не убирали. Старший из взвода Сашки не вызывал неприязни, в отличии от остальных. На его погонах также были полоски, которые называют лычками. Его звали Руслан. Среднего роста, широкоплечий, смуглый, темноволосый, с печальным задумчивым взглядом. Он никогда не утверждался за счёт молодых, а напротив, давал дельные советы и раскрывал тайны некоторых подводных камней. Никогда не кричал и не распускал руки. Когда он дежурил, то будил курсантов не общим подъёмом, а постепенно, чтобы все успели помыться и побриться. Словно ему было жаль парней, решивших встать на этот путь.

А вот Ярик был полной противоположностью. Невысокий, узкоплечий, бледноглазый блондин, с жидкими волосами и противной улыбкой. Узкие губы, зубы пеньки и отвратительный писклявый голос. Он никогда не мог просто пройти мимо и не сделать никакого замечания. Либо поставить задачу, чаще всего бесполезную. Он втридорого продавал молодым сигареты, а потом ловил их за туалетом и передавал начальству. Он выменивал на всякие мелочи вроде конфет, жвачки и губки для обуви, золотые цепочки, футболки и кроссовки. Не без морального принуждения конечно. И часы. О да…с самого первого дня он смотрел на Сашкины часы, как кот на сметану. И как только Ярик не пытался получить их, но Сашка был не пробиваем. А ещё он считал себя мастером раздавать всем прозвища, но Сашка пока ещё своё не заслужил. Именно Ярик осматривал сумку Сашки в день приезда и отбирал еду, которая казалась ему странной и невкусной. Но он всё равно забрал её. Сказал, что всё будет уничтожено. Правда, не уточнил каким способом, ведь поедание тоже своего рода уничтожение. И этим он не ограничился. Когда все были на занятиях, он проявил инициативу и провёл осмотр тумбочек первокурсников. Все эти проверки заключались больше не в контроле, а в поиске личной наживы. Так сказать официальной кражей. Так у Ярика оказались и Сашкины лекарства. Таблетки и крема от зуда. Не то, чтобы Ярик придирался к Сашке, скорее всего он надеялся, что молодой первокурсник забудет свои часы в суматохе утреннего построения. Конечно, Сашка пытался возразить по поводу изъятых лекарств, но сразу получил ответ о наличии медицинской части, а привезённые лекарства должны быть уничтожены, поскольку местный фельдшер не может нести за них ответственность.

Крупный парень, который выпрашивал еду у Сашки в столовой, оказался из обеспеченной семьи. Звали его Рома. Несмотря на ежедневную двойную порцию, он каждый день уменьшался в размере. Страшно представить, сколько же он ел дома до попадания сюда. Ему было сложнее всех бегать, приседать и отжиматься от пола. Рома постоянно мучился от мозолей, причём не только на ногах. Когда всем раздали форму, он не мог пришить знаки отличия. Да что говорить, Рома даже нитку без помощи размотать оказался не состоянии. Зато был очень набожным. Постоянное молился и носил в кармане иконку.

Также, Сашкин круг общения быстро пополнил Андрей. Высокий и худой, с огромными прыщами на лице. Он знал всё и обо всех. Его старший брат уже выпустился из этой школы, в прошлом году. Родители также работали в милиции, причём занимали далеко не самые низкие посты. Андрей был излишне самоуверен и болтлив. В первые дни ставил себя выше других, но после нескольких нарядов в не очереди и кругов вокруг плаца, стал опускаться на землю. Всё же достижения брата это не заслуги Андрея. Болтать и распускать слухи, Андрей не перестал, но теперь делал это тише.

Расслабленным здесь себя не чувствовал никто.

***

При поступлении в школу милиции всем обещали крепкое тело, здоровый дух и стальной характер. Плюс диплом юриста и гарантированное трудоустройство в придачу. Того, что будет легко, не обещал никто. Да это было понятно и при поступлении. Куча справок от всех существующих служб. Медицинская комиссия, психиатрическая, наркологическая. Физическая подготовка, вступительные экзамены и много чего ещё. Это и правильно. Не могут же брать на службу кого попало.

Сашка не был чемпионом, но и слабаком его назвать было нельзя. Необходимый бал он всё же набрал и поступил. Школа предоставляла полное обеспечение и проживание. Жаль, что половина продуктов в столовой для Сашки яд, ну не будет же целая система меняться ради него одного. Сашка понимал, что в армии отдельного меню для него тоже никто бы не составлял и решил идти сюда.

Расчёт был продержаться два месяца курса молодого бойца, вместо двух армейских лет. Но он не мог предположить, что этот курс будет проходить в ста километрах от школы, практически в полевых условиях, буквально в лесу. Напоминала она детский лагерь. В центре была большая заасфальтированная площадь, которую все называли плацем. Слева от него располагались пять одноэтажных деревянных бараков, которые служили казармами. Справа стояли три одноэтажных кирпичных здания. Клуб, столовая, сан-часть. Вся площадь была ограждена высоким бетонным забором с колючей проволокой наверху. Причём проволока располагалась с внутренней стороны и не было понятно, почему именно так. Чтобы никто не мог проникнуть или напротив, не смог сбежать?

Вход на базу осуществлялся через контрольно-пропускной пункт, так что самовольно уйти было практически невозможно. Да и куда идти? Ближайшая деревня располагалась километрах в тридцати.

И так нужно было прожить два месяца, хотя в Сашкином случае, скорее выжить. Увидев список, мама на какое то время перестала моргать. Помимо средств гигиены и белья, ещё спортивный костюм, металлическая посуда, компас, письменные принадлежности, тетради, перчатки, защитные очки. Добавь автомат и к бою готов.

Несмотря на финансовые трудности, мама купила всё. Она боялась отпускать Сашку, но армию боялась больше. Слишком много нехороших слухов ходило в то время. Она чувствовала себя виноватой. Не могла оплатить учёбу, не могла оплатить проживание в другом городе и самое главное…не могла вылечить его. Сашка почти ничего не ел. Не потому что ничего не было или он не хотел. Организм был настроен по-другому, ни как у всех. Яйца, молоко, рыба были для него недоступны. Они научились жить вдвоём, но за пределами дома он превращался в чужака, изгоя. Ел не то, что все остальные, сидел за отдельным столом. Для многих детей он был ненормальный, выскочка, неженка. Ну и пусть, зато в безопасности. Они пережили сотню отёков, десятки раз попадали в больницу. Его болезнь опередила время. Он родился не в своём столетии. Зато на призывной комиссии оказался абсолютно здоров. Большинство людей слышали об аллергии только из фильмов, когда люди смешно сморкались и забавно чихали. Что поделать, такое время. Разве можно считать нормальным человека отказывающегося от еды, в не самые сытые годы?

***

Вторая неделя проходила легче. Хотя как посмотреть. Сашка начал привыкать ко всему, отсутствию личного времени и пространства, делать всё на бегу, бессмысленным построениям и проверкам по десять раз в день, даже к усмешкам и подколам старшекурсников. Но к чувству голода привыкнуть невозможно. Из ежедневного курсантского рациона он не доедал две трети. Яйцо и масло автоматически перемещались к Роме, но это полбеды. Чтобы мыть меньше посуды, работники кухни стали добавлять рыбные консервы сразу в варёный картофель, что наносило дополнительный удар по дневному калоражу Сашки. По утрам всегда давали перловую кашу. Сашка пытался есть её, но это заканчивалось рвотой. Супы были постные и за всё время он ни разу не нашёл в них мяса, хотя лично разгружал коровьи туши перед столовой. Хоть как-то спасали солёные огурцы и лук, но этого было недостаточно. Про фрукты здесь вообще не знали. Учитывая, что Сашка и другие ребята бегали по десять километров в день, а маршировали ещё больше, отжимались и носились по базе с тряпками и вениками, Сашкино питание было похоже на тушение лестного пожара из детской лейки.

Сашка всегда считал, что он худой. А вот и нет. Худым он стал здесь. Ещё немного и живот прилипнет к позвоночнику. К концу второй недели он получил два наряда в не очереди при очередном построении, а ещё бегал два круга. Кусков придрался к болтающемуся ремню на поясе Сашки, который провернул наружу три раза.

Единственным кто заметил сильные болезненные изменения, был Руслан. Он заметил, как парень сильно похудел, был бледным и носил огромные мешки под глазами.

- Что с тобой?

- Всё хорошо, товарищ сержант!

- На Кощее в сказке было больше мяса!

- У меня всё нормально!

- За мной в сан-часть!

- Товарищ сер…!

- Шагооом марш!

Здание сан-части напоминало теремок, только кирпичный. Добровольно сюда никто не приходил, все боялись последствий собственных жалоб и показать свою слабость. Особенно боялись Кускова. В одно из дневных построений, Рома расстегнул пуговицу на кителе в районе пупка, чтобы выпустить горячий воздух из под одежды. Рома, измученный палящим солнцем, пытался выдуть адское пламя под курткой, но Кусков резко приказал выйти из строя.

- Жарко, рядовой?

- Так точно, товарищ капитан!

- Нет сил терпеть?

- Так точно, товарищ капитан!

- Ну тогда три кружочка вокруг плаца, проветрись! Бегом марш!

На Рому было больно смотреть. На долю секунды он поверил в снисхождение начальства, как вдруг получил моральный пинок под зад, который был сильнее и больнее физического.

В помещении сан-части было прохладно. За письменным столом сидел полный мужчина в очках, пил чай с печеньем и слушал радио. Поверх полицейской рубашки, на плечи был накинут медицинский халат, поэтому Сашка не понял в каком фельдшер звании. Руслан приказал Сашке стоять у двери, а сам направился к столу, предварительно спросив разрешение.

Через пару минут Сашку позвал милиционер в халате. Он не спросил про самочувствие, не проверил горло, не измерил температуру, а только брезгливо посмотрел, даже не приподнявшись со стула.

- Что съел? Не усмотрели вы сержантики! По любому пронёс какую-нибудь гадость и слопал в тихоря! Правда, боец?

Сашка молчал, опустив глаза в пол. Белый халат прошуршал рукой в ящике стола, а затем бросил на стол перед курсантами какие-то таблетки.

- По одной на десять килограмм веса! Уголь творит чудеса! Хотя, наверное, давай на пять килограмм! Как всё лишнее выйдет, сразу полегчает!

- По-моему здесь не только лишнее ушло, своё уже на исходе! – сделал замечание Руслан.

- Вы забываетесь, товарищ сержант! Кругом! Марш служить!

Когда они вышли вновь на летнюю жару, Сашка заметил злость на скудном до эмоций лице Руслана. Он поджимал губы и громко шмыгал носом. Затем он сурово посмотрел на Сашку.

- Чего смотришь? Помучил рекомендацию Минздрава! Бегом выполнять!

- Есть! – Сашка побежал. Несмотря на неудачу, он был благодарен Руслану за внимание и заботу. По пути в казарму Сашка ощущал, как симпатия к этому человеку усиливалась всё больше. А ещё он рассуждал о словах фельдшера. «Как всё лишнее выйдет, сразу полегчает!» Здесь Сашка был не уверен. Только сейчас он понял, что уже десять дней не выходило вообще ничего.

***

- Ты что в сан-часть ходил? – Андрей отвлёкся от своей подшивы.

- А что такого? – Сашка недоумевал, с какой поры болезнь стала преступлением.

- Мне братан по секрету сказал – теперь уши навострили Рома и ещё пару ребят, сидящих рядом – тяжёлые времена заканчиваются, бандитизм угасает, кормить лишних милиционеров никто не собирается. Поэтому ожидается жёсткий отсев, прямо здесь. Набрали слишком много, оставить нужно мало, только самых стойких. А ты себе штрафной бал уже заработал!

- Да я вообще не понимаю! Нас готовят дела расследовать или на войну? Для чего все эти марш-броски? – возмущался Рома.

- А если преступник побежит?

- Ага! По вокруг плаца!

Все засмеялись.

-Тогда стреляй!

- А если патронов нет?

- Как это?

- Кончились!

- Носи запасные!

- А если пистолет потерял!

- Какой тогда ты милиционер?

Все на минуту забыли про курсантский быт, улыбались и смеялись. Но веселье прервал громкий крик из комнаты командира взвода. Он впервые услышали такого Карима, хотя до этого были уверены, что он просто не умеет кричать.

- В обход меня, да ещё и надерзили! Да меня Саенко чуть с ремнём не проглотил! Целый час выслушивал о вас, таких прекрасных! А знаешь всё почему? Да потому что ты с ними нянькаешься! Будишь рано, вот и синяки под глазами! В туалет нормально сходить нельзя, с 5 часов все очки заняты! Режим не для того придумали, чтобы вы в нём лазейки искали, товарищ сержант!

- Да высыпаются все! Полчаса ничего не решат! Лучше, чем вонять ходить целый день! Пацаны зелёные, некоторые вчера первый раз побрились! Ты вспомни сегодня не разводе! Рожи такие, словно об асфальт тёрлись! А в туалет как ходить? Девять дырок на три сотни писюнов! Или вы хотите, чтобы они в строю мочиться начали?

- Я погляжу, ты самый умный! На философию потянуло? Или этих щенков пожалел? Сам в строю не мочился, когда молодой был?

- Меня никто не жалел! Раньше было ещё хуже! Но я тогда не понимал, и сейчас вразумить не могу, для чего издеваться? Неужели нельзя по нормальному?

- Ааа…значит ненормально у нас тут! Не можешь понять! Я тебе дам такую возможность! Постоишь, поразмышляешь, может поймёшь! Заступаешь сегодня вместо Смирнова! И этого с собой возьмёшь, как его доходягу звать?

- Ломов его фамилия!

- Да, вот этого!

- Есть!

- Да хоть пить! И толстого возьми! Все пацаны уже в форму пришли, а этот всё не худеет! Листья с деревьев пожирает что ли? А третьим болтуна! Они вроде все из одной шайки?

- Есть, товарищ младший лейтенант! Разрешите выполнять!

- Приступайте товарищ сержант!

Руслан вышел из комнаты. Гнев и злость смешались в кипящий коктейль в середине груди, но лицо до последнего оставалось спокойным и невозмутимым.

***

- Как раз все в сборе! Да сидите уже, не вставайте! Сегодня готовимся в наряд!

- Мы уже слышали! – перебил Андрей.

- Я рад, слушаем дальше! Побритые, помытые и приятно пахнущие! Обувь блестит, одежда поглажена, подшива белоснежная! К шести все готовы! На стене перед входом обязанности дневального! Советую выучить! Времени мало! Если Кусков на развод придёт, кто не расскажет, пойдёт плац тряпками мыть!

Сашка встал – Извините товарищ сержант!

- Не за что! – Руслан ушёл.

- А перед нами извиниться не хочешь? – возмутился Андрей.

Сашка молчал, отводя взгляд.

- Да ладно тебе. – успокаивал его Рома. – Это наш летёха походу озверина нажрался. Всё время такой тихий ходил, а тут на тебе. Бог его за это накажет. Если бы не погоны, я бы подумал, что это такой же первач, просто выглядит старым. Ты вспомни, он команды не знал в первый день. А я так в наряд не хотел, теперь туалет придётся за всеми убирать. – Рома почти плакал.

- Говорят, он военруком в школе был! – подхватил Андрей – Даже в Афгане побывал, только не долго, войска вывели! У него кстати звание реальное, с военного билета! Остальные офицеры в армии то не были! Если всех на войну призовут, там он командовать будет, а Саенко и Кусков очки драить!

- Ничего себе! – удивились Сашка и Рома.

- А ещё, я за сержа нашего слышал, ну Руслана. Брат про него рассказывал. Лютый парень. Взводом командовал. За своих пацанов рубился до конца. Успел лычки получить, а через месяц с начальником поругался. Лычки оставили, а с командиров скинули.

- Из-за чего? – поинтересовался Сашка.

- Что чего?

- Поругался?

- Да кто знает. Слухи ходят, что даже в морду дал. Когда дежурил, командир ночью пьяный пришёл и давай тревоги устраивать, спать никому не давал. Вот Руслан и успокоил его. А по официальной версии, уснул на посту. Так что повезло ещё Кариму, хотя бы зубы целы.

- А почему лютый? Из-за этого? – не успокаивался Сашка.

- Да не только. Вроде парень говорят обычный, две руки, две ноги. Всё как у всех. Приехал с маленького города, у них там таких школ нет, наша ближайшая. Название ещё странное, как-будто древнее. Прищенск или Прищанск, короче что-то прищемлённое или прищепленное, не суть. Особо не выделялся ничем. Командиром стал, так как отличник по всем направлениям, учёба, физуха, строевая. И парни его сильно уважали. Взвод передовым был. А в прошлом году они по своим городам разъехались, на практику, в местные отделы милиции. Так после возращения начальника школы забросали письмами благодарственными. Он за месяц практики преступлений раскрыл больше, чем некоторые опытные за год не могут. Говорят, у них там посёлок есть, одни убийцы и маньяки, милиционеры по одному ходить боятся. Так он половину посёлка закрыл. Про него говорят, что работать не успел начать, а уже чуть ли не живая легенда. Как-то так, пацаны.

- Круто! – восхитился Рома и сразу уколол палец иглой.

***

Про инструктаж Руслан не соврал. Кусков держал всех под палящим солнцем целый час. Прошёлся по каждому снизу вверх, от частоты пяток, до гладкости затылка. Про проверку обязанностей тоже всё сбылось. Он подходил к каждому и подставлял ухо чуть ли не в упор к носу. Казалось, что он всех обнюхивает. При каждой заминке курсанта в ходе проверки знаний, глаза Кускова вылезали из орбит. Словно страх молодых парней доставлял ему удовольствие.

После всех обнюхиваний, пощипываний и прочих тактильных утех, Кусков перешёл к наставнической речи. Он как римский император перед легионом, рассказывал о важности наряда, безопасность, террористов, диверсантов, бандитов и, как он выражался, прочую нечисть. С его слов, от каждого из них зависела не только судьба базы, но и всего мира. Сашка, как и остальные, молча стоял и слушал, смотря прямо куда-то в пустоту. Он уже минут пять как ничего не слышал, а просто думал про себя. Как это забавно. Тебя заряжают на смертельную битву с врагом, а по факту тебе предстоит целые сутки бегать с тряпкой и веником, сражаясь в неравном бою с пылью и грязью. А ещё он никак не мог понять, чем ему помогут бритый затылок и начищенная до блеска обувь.

Покончив со всеми обязательными ритуалами, курсанты разошлись по постам. Изначально, Сашка, Рома и Андрей стояли как статуи у входа в казарму. Руслан периодически удалялся к офицерам, а по возвращению озадачивал всех троих поручениями. Иногда по очереди, а порой сразу всех троих. Они выносили мусор, подметали, вытирали. Сашке посчастливилось мыть полы в кабинете Саенко, потому что начальник пролил чай. Мама учила Сашку, что за собой нужно убирать, а здесь дневальные убирались за всеми, как прислуги. Рома и Андрей тоже не скучали. Когда все разошлись по важным заданиям, Рома охранят тумбочку дневального, которая была чем-то вроде святыни и оставить её без присмотра, считалось серьёзным нарушением. Вот Рома и сторожил её со всей присущей ответственностью, склонившись над ней своим широким торсом, сунув руки в карманы. Как раз в это время, Кусков тихонько подошёл со спины. После этого у Ромы стало на одно поручение больше. С растерянным лицом и страхом в глазах он наблюдал, как капитан засыпает песок в его карманы. Зашивал их Рома уже сам, чуть не плача от обиды.

Андрей же таскал стулья из столовой в клуб и наоборот. Для чего это было нужно не понятно, так как на вид они были одинаковые. Закончив работу и возвращаясь в казарму через плац, он имел не осторожность сплюнуть лишнюю слюну, не заметив проходящую рядом фигуру майора Саенко. Таким образом, его возвращение затянулось на более продолжительное время, так как Андрей был вынужден признать как сильно он был не прав, мыл тряпкой квадратный метр оскорблённого асфальта и приносил ему свои искренние извинения от будущего офицера.

Потом занятия закончились и к казармам повалили толпы бритоголовых голодных парней. Конечно, сначала все построились, а потом было объявлено личное время. После команды «Разойтись», организованный строй превратился в стадо бешенных бизонов. Туалет и умывальники заполнились тут же. Как же необычно было наблюдать за этим безумием. Лиши человека естественного и привычного, как сразу он превращается в зверя, которому не нужны ни роскошь, ни богатства. Конечно, девять туалетов на три сотни человек дикость и Сашка уже представлял, какая тяжёлая работа им предстоит потом. Но в наряде был свой плюс. Пока ночью все будут спать, очереди не будет.

По истечению сорока минут свободы все вновь построились, проверились и выдвинулись на прогулку на свежий воздух. Словно за день не надышались. Они маршировали, пели строевые песни и набирались кислорода. В этот вечер Кусков был в настроении, а может наоборот. Бывало, такие прогулки затягивались на час и дольше, из-за неровного строя, низкого поднятия ног или отсутствия боевого духа. В этот раз всё ограничилось одним кругом. Затем все вновь построились, проверились и после Руслан дал команду к отбою. Вот здесь Кусков опомнился. После того, как двое парней не успели отбиться, дочищая зубы на бегу, отбой был проведён повторно, с построением и проверкой.

Все трое дневальных стояли как истуканы. За две недели они совершенно разучились самостоятельности и не могли ничего делать без команды. Руслан как всегда был спокоен, он взял планшет со списком всех курсантов и направился считать личный состав. Уходя, он обернулся к трём статуям, посмотрел на них и удивлённо спросил: - Забыли где вёдра? – и указав головой в сторону туалетов и умывальников направился по своим делам.

Управились парни довольно быстро, даже неожиданно. Руслан быстро спустил их с небес на землю, постоянно указывая на недостатки в уборке. Свиньёй он конечно не был, но обладал природным талантам находить грязь даже там, где её не было видно. После он построил всех перед казармой.

- Обязанности выучили?

- Выучили! – сказали они почти хором.

- А права?

- А у нас есть права, товарищ сержант? – язвил Андрей.

- Будешь много умничать, не останется! – Руслан нахмурил брови и посмотрел из подлобья. – Двоечники! Дневальный имеет право на отдых в течении четырёх часов.

- А что, прям спать можно? – с надеждой выдал Рома.

- Не на сон, а на отдых! А это значит, как кому нравиться! Можешь поспать, можешь не поспать, а можешь у тумбочки на стульчике посидеть! Значит ты и ты, отбой! За десять минут до пересменки разбужу, чтобы заправиться нормально успели!

- А я? – испуганно произнёс Сашка.

- А ты после них! Пока тумбочку стереги!

Долго уговаривать Рому и Андрея не пришлось. Уже через пять минут Ромин храп растворился в общем потоке.

***

- Ну как, не пожалел ещё?

Сашка молчал опустив глаза вниз, словно был в чём-то виноват.

- И что вас всех тянет сюда? Учился бы в политехе или педе каком-нибудь. Пары отсидел и к девкам в общагу, или пивка с пацанами. А может всё сразу.

- Не взяли меня.

- Сейчас не взяли, потом бы взяли.

- Повестка пришла.

- Ну и сходил бы, сюда же прийти не побоялся.

- Мама…в армию нельзя мне, не выдержал бы.

- А тут прям справляешься. Ты же в армии не был, откуда знаешь как там?

- Здесь два месяца, а там два года.

- Два месяца говоришь. Ну да. А потом ты думаешь, как великий мученик в рай попадёшь? Будешь как сыр в масле? Там всё тоже самое, только полы чище, а воздух грязней. Тот же забор с колючкой, Саенко и Кусков, и Карим, педагог наш заслуженный. Может хватит?

- Что?

- Дурака валять. Я же вижу. Ещё немного и тебя ветром сдувать начнёт. На наркоте сидел?

- Нет! – Сашка даже испугался.

- А что тогда? Почему худеешь? Мешки под глазами уже больше ушей. Вот толстый твой друг особо вес не сбрасывает. Болеешь? Надеюсь не заразный?

- Аллергия у меня. На многое. Молоко, яйца, рыбу. От муки тоже плохо, организм не переносит.

- А что ты ешь?

Сашка немного замялся, словно стесняясь.

- Огурцы.

- Из столовки?

- Ну да.

- Фу, гадость. Подождика. Я слышал про эту аллергию. От неё чешутся вроде. Ну так ешь и чешись.

- Не всё так просто. Слышали про отёк Квинке.

- Наверно. Не помню.

- Короче у меня опухает горло и глаза. Я могу задохнуться.

Руслан стоял и смотрел в темноту, не показывая никакой реакции.

- Ну и какого ты молчишь?

- Если расскажу, меня отчислят. Говорят, в этом году будет большой отсев. А меня сразу в военкомат.

- Конечно отчислят. Зачем ты нужен, такой замечательный. Про отсев тут каждый год говорят. А что, в армию с таким берут?

- Оказывается.

- А здесь значит думаешь всё хорошо будет?

- Не рассказывайте, пожалуйста.

- Почему тарелки пустые?

- Рома, ну толстый парень, я ему отдаю.

- Вот свинья! Понятно почему не худеет. А ты не думал не отдавать, а меняться, на его салат?

- Думал. Сначала он просто не давал, а теперь стал съедать его в первую очередь.

- Жучара.

- А когда в город вернёмся, можно будет выходить и посылки получать. Стипендии должно хватить.

- Короче, ты всегда хочешь есть, получается?

- Получается. Я привёз и еду и лекарства, на первое время, но всё забрали.

- Ярик?

- Да.

- Любитель таких дел. Мародёр, с молодых как с трупов снимает. Ну и как дальше будем действовать?

- Будем?

- А ты думал здесь у всех души нет? С голоду тебя брошу подыхать? Ох, полетят из-за тебя шапки.

- Я уже думал. В принципе я могу попробовать есть перловку и хлеб, если заранее выпить таблетки. Либо усвоится, либо стошнит.

- У этого демона просить бесполезно. Этот гад умирающей матери бесплатно стакан воды не подаст. Я знаю.

- А вы не сможете?

- Во первых, на «вы» только при начальстве. Не люблю я это. Во вторых, может ты не заметил, но друзей у меня не много, как то не складывается. И это меня устраивает.

- Почему?

- Знаешь, в принципе я не против дружбы, только настоящей. Мы наверно из разного теста. Не люблю я выскочек, вроде Ярика. Это они здесь такие крутые, при вас. А по факту, большинство вообще не понятно для чего пришли сюда. Насмотрелись фильмов, историй наслушались. На романтику потянуло. Красивые, в форме, власть в руках. А когда на землю попадают, сразу ныть и мамку с папкой звать. Ты думаешь здесь трудно и страшно? Вон там за забором кончается ваша романтика. Когда в понедельник пришёл на работу, а вернулся в пятницу. Побрился и обратно. Когда на свалке башку отрубленную ищешь, с бродячими собаками на перегонки. Сюда не просто попасть, но на самом деле сложнее уйти. За забором ты наверно старался общаться только с хорошими людьми? Так вот теперь на них время не останется. Воры, наркоманы, кухонные терминаторы, издевающиеся над жёнами и детьми. Вот твой новый круг общения. А нормальные теперь это свидетели, понятые и терпилы.

- А вам…? Прости. Тебе это зачем?

- Ну знаешь… - Руслан успел удивить Сашку дважды за одну секунду. Он никогда так много не говорил, и ему показалось, что сержант просто не знал, что сказать. – Тебе не понять парень. Наверно, я как и ты, был ограничен в выборе.

- А как же политех и девочки?

-Ты про это? Ну скажем так, мне это никогда не было интересно. Там откуда я, существует только две стороны… и я свою выбрал.

- Не понимаю.

- Я же сказал, что ты не поймёшь. Ладно, бери мыло и пошли.

Сашка насторожился. – Куда?

- Я не по-русски сказал? За мной.

- Но тумбочка?

- Да кому она в лесу сдалась? Офицеры в баню ходили. После этого их утром хрен подымешь, не то что ночью.

Сашка последовал за Русланом.

***

- На, держи. – Руслан протянул Сашке закуренную сигарету.

- Я не курю! – испуганно отстранился Сашка.

- Ты не ори. Я тоже не курю, когда ем и сплю. – Руслан закурил сам. – Бери говорю, не переводи добро, дефицит в наших краях. Ярик, сука, тройную цену ломит.

Сашка затянулся. Он не кашлял, но почувствовал головокружение. С каждой затяжкой он испытывал слабость в руках и ногах. А ещё тошноту, хотя выходить наружу было нечему.

- В первый раз?

- Да. И мне не нравится. Для чего это?

- Я читал, что во время войны в Ленинграде, детей специально учили курить, чувство голода перебивали. А ты сказал, что всегда голодный. Ещё ухо соседу во сне отгрызёшь. Кстати, а на человечину аллергия бывает?

В этот раз Сашка закашлял. – Не пробовал.

Руслан впервые улыбнулся. Это было ему к лицу. Он выглядел намного добрее.

- Меня теперь тошнит.

- Значит мы на правильном пути, только ты уже догадался, что никому ни слова? Кусков нас в этом сортире похоронит.

- Живот болит.

- А это никотин толкает. Работает значит.

- Не могу я. Уже давно не могу.

- Да понял я уже. Если ничего не входит, чему же тогда выходить. Давай докуривай и бычок глотай, чтобы не спалиться.

Сашка вновь испуганно посмотрел на Руслана.

- Шучу. Туши о подошву и в лес его. Только нормально туши. Не хватало ещё с вёдрами бегать. Здесь не бросай. Вопросы лишние будут. Посиди, подумай, может мысль какую выдавишь. Отвлекать не буду.

- А мыло? Зажевать?

- Вообще то руки помыть и лицо. Запах отбить. Но твоя идея тоже неплохая. Кстати, тоже говорят неплохо толкает.

В этот раз они улыбнулись синхронно.

***

Положение Сашки только ухудшалось. Эмоциональный подъём после разговора с Русланом, конечно, придал духовных сил, но тело работало на последних резервах. До окончания третьей недели он по прежнему оставался единственным посетителем сан-части, чего командиры конечно не забыли. Уже через два дня после сдачи наряда, Кусков нашёл возможность проявить любовь к симулянтам.

После занятий по правовой подготовке, он устроил очередное построение. Сашка еле стоял на ногах, чего не мог не заметить Кусков. Выведя его перед строем, Кусков с огромным наслаждением провернул ремень на впалом животе Сашки. Не стесняясь ругательств, в том числе в адрес Руслана, за отсутствие дисциплины и воспитания молодёжи, злой капитан объявил всему взводу наряд по столовой, и угрожал вторым, если недовольный гул не прекратится. После этого он дал команду «Разойтись». Сашка остался стоять один, к нему никто не подошёл, даже Рома и Андрей. Все лишь уходя, сверлили его гневным взглядом. Руслан также стоял один, но держался увереннее, выслушивая насмешки от других сержантов. Они стояли на плацу вдвоём, но в одиночестве. Каждый изгой среди своих.

Сашка проявил инициативу первым.

- Прости Руслан!

- На здоровье! Мне если честно пофигу где время коротать, а вот тебе этот случай рейтинга не прибавит. Что с ремнём?

- Да вчера вроде норм был. У меня скоро места для новых дырок не останется. Три раза могу обернуться.

- Ясно. Таблетки достал?

- Нет ещё. Не знаю, с какой стороны к нему подойти. Он вообще один не бывает. Слушай, может офицерам сказать?

- Ага! У тебя и так репутация ябиды. Да и они в плане лекарств с Яриком солидарны будут. И даже если его спросят, он в отказ пойдёт. Скажет либо не брал, либо выбросил. Слушай, а ты мне точно не чешешь? В смысле аллергия это по серьёзке или у тебя ломка по таблеткам?

- Да правда это. А может у поваров попросить, картошки там отдельно или огурцов?

- Эх ты. С виду вроде взрослый парень. Если они всех подкармливать будут, нечего будет выносить.

- А они что, еду воруют? – удивился Сашка.

Руслан покачал головой – Иди уже готовься.

Сашка пошёл в казарму, еле волоча ноги. Не от лени или обиды. Тело стало переходить в спящий режим.

***

Особо готовится не пришлось. В наряд по столовой заступали в спортивной одежде. Но бриться всё равно заставили. Жуткое раздражение на лице, при прикосновении отдавало жутким пламенем.

До наряда оставался целый час. Многие проводили время с пользой, а не болтались просто так. Стирали одежду, писали письма, восполняли конспекты. Сашке также была предоставлена эта возможность, но было более важное дело. Откладывать было нельзя. Отличный шанс, тем более перед нарядом в столовой. Он отправился к бане, но не мыться. Хотя какое там мытьё. От стояния под дождём было больше пользы. Три тазика на взвод и десять минут времени. В первый банный день Сашке повезло, что он не успел намылиться. Всех гнали на улицу с пенной на голове. В итоге Сашка даже не дождался очереди и просто постоял в тёплом влажном помещении без света, и ещё больше испачкался.

За баней находилась неофициальная курилка сержантов. Хотя и официальной здесь не было, так как курить курсантам не разрешалось. О ней знали все, в том числе и офицеры, но закрывали глаза. Руслан говорил, что раньше было строже. За сигареты не отчисляли, но и не оставляли без внимания. Такие проступки не ограничивались кругами вокруг плаца или нарядами вне очереди. Провинившиеся мыли асфальт тряпками, выкорчёвывали огромные пни сапёрными лопатками. Один из однозводников Руслана спрятал бычок в цветочный горшок. Так до конца курса носил его с собой. На зарядку, в столовую, на занятия. Поливал его, рыхлил землю, ухаживал. В целом обрёл лучшего друга. Рассказывали, что он даже забрал его домой, но Руслан точно не помнил.

Ярик постоянно обитал в курилке. Он вообще старался не попадаться офицерам на глаза. Если что то было нужно, Кусков всегда звал стоящего рядом или проходящего перед глазами. А Ярик бесплатно работать не любил, да и вообще работать. Кроме того, отсюда было легче проворачивать свои дела. Продавать сигареты поштучно, по цене целой пачки, мыло, носки, конфеты и другую мелочь. Офицеры, скорее всего знали о его делишках, но ничего не делали. Руслан говорил, что Ярик племянник большого генерала и поэтому вёл себя нагло и не соблюдал дистанцию. Понятно, как это пугало получило сержантские лычки.

- Ого! Изюм! Почему не на занятиях?

Прозвище было обидное, но Сашка терпел.

- В наряд по столовой заступаю!

- Так заступай! Сюда чего пришёл? – Ярик сидел один и курил сигарету. Остальные сержанты видимо спали. К толпе Сашка не решился бы подойти.

- Разрешите взять таблетки, которые вы забрали!

- Таблетки? Ты путаешь! За таблетками в сан-часть! Тем более дорога тебе знакома!

- Они мне очень нужны! Мне плохо без них!

- Ломка что ли? А я смотрю, видок у тебя не очень!

Сашка почти вышел из себя. Его опять записали в наркоманы, но он стоял и молчал.

- Ну даже если я их сохранил, с чего ты взял, что я их просто отдам?

- Пожалуйста! Ярик!

- Кому Ярик, а тебе Ярослав Евгеньевич!

- Ярослав Евгеньевич. – с трудом выдавил из себя Сашка. – Пожалуйста. Я очень вас прошу.

- Очень просишь? Целый сержант со всей ответственностью хранил их, берёг, а ты просто отдай и всё?

- У меня нет денег.

- Это плохо. Мне жаль тебя.

- Чего вы хотите?

- Ну не знаю! Наверное поверить, что ты искренне просишь, с чувством!

- Я не понимаю.

- Вставай на колени и проси! Тогда я подумаю, может быть!

Сашка стоял как вкопанный. Глаза стали наливаться кровью, кулаки сжались. Честь, всё что у него осталось, а сейчас у него отбирают и её. Стиснув зубы, Сашка прошипел: - Да пошёл ты! – развернулся и ушёл, не оборачиваясь, почти бегом.

Ярик снова закурил.

- Приползёшь ещё!

***

Наряд по столовой не превзошёл ожиданий. Тоже самое как и везде, на этой базе. Ты всё должен, а тебе никто не обязан. Сашка опять мыл, подметал, разгружал. Делал то, чем они занимались последние несколько недель. Только теперь добавились посуда, огромные котлы и кастрюли. А ещё чистка картошки, где Сашка не удержался и съел одну сырой. В напарники ему попался Рома. Наверно поставили ради шутки, самого тощего и толстого. Готовили не курсанты, а бригада поваров. Пять противных женщин. Они же распределяли еду по тарелкам. Курсантов к готовым блюдам не пускали. Хорошо хоть маски с замком не надели.

Всё шло неплохо, для всех кроме Сашки. Он не просто стал быстро уставать, теперь Сашка постоянно был переутомлён. А на фоне запахов готовящейся еды и постоянного чувства голода, он стал раздражительным и взрывным. Конечно, свинский поступок Ярика тоже сыграл в этом свою роль. Сашка несколько раз попал под горячую руку постоянно недовольных поваров, но в силу собственной мягкотелости и боязни наказания, ни разу не возразил.

Запахи сводили с ума не только Сашку, но и Рому. Сашке показалось, что у Ромы текла слюна, словно у голодного зверя.

Приготовления к обеду прошли быстро и за час, до окончания занятий, всё было готово. Дежурный по столовой, сержант из другого взвода, получивший наряд вне очереди вместо Руслана, за сон на тумбочке, куда-то ушёл. Наверно к Ярику в курилку. Поварам не было никакого дела до курсантов, если не требовалось работать. Поэтому каждый поспешил найти себе точку опоры. Сашка и Рома сидели в узком коридоре, между раздаточной и горячим цехом, на мешках с крупами. Сашка закрыл глаза и пытался отдохнуть, но Рома не находил себе места.

- Чувствуешь? Картошка жаренная. С мясом.

- Не заливай. Такого в меню нет.

- Да я тебе говорю. Носом чую. Я никогда не ошибаюсь. Ещё с маслицем. Спорим?

- И что? Сиди, нюхай дальше, наслаждайся.

- Пошли посмотрим. Повара ушли чай пить. В коморку за цехом. Я сам видел. Ну пошли.

- Зачем? Картошку решил у поваров стащить? Ты представляешь, что будет, если заметят?

- Да никто не увидит. Пошли. Голову только не высовывай.

Сашка нехотя последовал за вечно голодным товарищем. Гуськом, как воришка. Добравшись до цеха, они увидели огромную чугунную сковороду на железном столе для раздела мяса. Рядом стоял большой металлический котёл, до верху набитый костями.

- Так вот куда мясо девается. – произнёс вслух Сашка.

- И не говори. Нам кости с пола, а сами вон как. Поэтому ни одной худой поварихи. Несправедливо.

- Ты себя видел? – не смог не съязвить Сашка.

- Растущий организм. – Рома похлопал себя по животу. – Ещё пар идёт. Не остыла. Короче, я первый пойду, потом меняемся.

- Ты чего? Они же за стенкой. Вдруг кто-нибудь выйдет?

- Ну не хочешь, не иди. Дальше объедками питайся. Бог не накажет. Это они нас довели.

Рома подкрался к столу и стал жадно поглощать содержимое сковороды, прямо руками. Сашка остался на месте. Спустя пять минут Рома вернулся.

- Смотри, я вилку нашёл на обратном пути. Так кушать хотел, что пока туда полз, не заметил. Жалко на подсолнечном масле, на сливочном вкуснее.

- Ты и это определяешь?

- У меня много скрытых талантов. Теперь ты.

- Да я не знаю. Вдруг там добавили то, что мне нельзя.

- Картошка, масло подсолнечное, свинина, говядина, соль. Устраивает.

- Ну ладно.

- Только много не ешь. Заметят.

Сашка также гуськом, не решительно, но продвигался к заветной сковороде. Запах её действительно сводил с ума и выделялся среди сотни других, наполняющих воздух ароматов. Теперь слюна бежала у Сашки. Добравшись до места, он потерял контроль и принялся тщательно уничтожать блюдо, нырнув в него буквально головой, вытянувшись во весь рост.

- Ты чего? Дурак, пригнись. Заметят. Слышишь? – но Сашка уже ничего не слышал. Рома принялся махать руками, чтобы привлечь внимание взбесившегося друга и вновь его неуклюжесть взяла своё. Жестикулируя, он уронил деревянную швабру, приставленную к стене, что мгновенно вызвало реакцию в бытовке.

- Девочки, что там? – одна из поварих выкатилась в цех. – Это ещё что? Дежурный! Дежууурныый!

Сашка ни как не отреагировал. Он продолжал есть. Глотал, почти не прожёвывая. Его мозг полностью отключился. Рома сделал вид, что только прибежал и даже помогал оттащить Сашку от стола.

Когда одна из поваров рассказывала о произошедшем Саенко, клялась, что Сашка рычал, когда его выводили из цеха.

***

-Ты вообще нормальный человек или нет? За что я его отчислю? За то, что он ворованное мясо ел? – обычно Саенко владел собой и не давал волю эмоциям, даже наедине с провинившимися подчинёнными. Но в этот раз разговор с заместителем проходил на повышенных тонах.

- Здесь ключевое слово украл! – настаивал капитан.

- А вот и хрен! Ключевое здесь то, что нас с тобой из-за этой ляжки самих на сковороде пожарят, а поварами приправят!

- Хорошо. Что мы не найдём повода? Не подчиняется приказам, не воспринимает критику, да что угодно. С нашим то опытом!

- Ты всё же хочешь мою задницу передать в зрительный зал? Солдатов что сказал? Никаких отчислений, притянутых за уши! Он комиссию приёмную в этом году возглавлял! Мы отчисляем, а к нему потом вопросы будут, что набрал всех подряд! Мне твоего последнего хватило, с пухлыми губами! Как там?

- Гусыгин!

- Да, вот этот! Ну попался с сигаретой! Чего сразу рапортовать то? Погонял бы вокруг плаца, пока лёгкие не выплюнет! На меня Солдатов целый час по телефону орал! Не поверишь, я даже его золотые зубы через трубку видел!

- Предлагаешь замять? Ну ведь видно, что проблемный! На хрена он нам сдался?

- Этот Ломов, ты личное дело смотрел?

- Вступительные сдал на отлично, по физухе не Поддубный, но уложился в нормативы.

- Уложился значит?

- Ну да.

- А какого тогда сейчас еле ходит? Это же ходячая реклам дистрофии! Где он сейчас кстати?

- В сан части конечно, где ещё.

- Фельдшер, что сказал?

- Обожрался.

- Кто?

- Ну не я же?

- Вообще не врубаюсь. – Саенко хлопнул себя ладонью по лбу. – А дохлый почему? Глисты?

- Я же не врач!

- Медкомиссию как прошёл?

- Без видимых отклонений.

- А невидимых?

- Вот, походу невидимое вылезло на свет.

- Не понятно. Вообще не понятно!

- Слушай, а может сам рапорт напишет? А? Мы подскажем умные слова. Мол морально не готов, не рассчитал силы. Получается, психологи не доглядели и Солдатов не причём. И мы с краю.

- Ну вот, наконец, умные мысли. Обязательно орать нужно? Как действовать будем?

- Говорить с ним командиры пробовали. Сам ни в какую не пишется. Я вот думаю мать вызвать, отца то нет.

- Даже не смей? Понял? Ты думаешь, она его в таком состоянии увидит и обрадуется? Ещё родительских истерик мне не хватало! Короче, три дня тебе капитан. Угрожай, проси, за горло его бери, но чтобы на третий день рапорт лежал на моём столе! Его добровольный рапорт! Создай парню условия. Покажи, что такое настоящие курсантские будни!

- Есть товарищ майор! – Кусков тяжело вздохнул.

***

Сашка вернулся в расположение поздним вечером, почти перед отбоем. Желудок, за несколько дней огуречной диеты, отвык от жирной пищи и не придумал ничего лучше, чем избавиться от неё, вытолкнув назад.

На вечернем построении он ожидал от Кускова трёпки, но он ничего не сказал. Даже с проверками и прогулкой не тянул. Но самое лучшее было впереди. После прогулки все отправились спать, кроме его взвода. Кусков вывел Сашку из строя и объявил:

- Наверно уже все в курсе про сегодняшний инцидент? Так вот, наш товарищ нуждается в помощи! Поэтому, руководством было принято решение, поддержать будущего офицера! Сейчас товарищ Сомов пойдёт отдыхать, а остальные пойдут убирать клуб и готовить его к завтрашнему учебному дню! Сержант, командуйте!

После этого он ушёл. Парни смотрели вниз обескураженными глазами. Сашка стоял перед строем, Руслан встал рядом.

- Внимание взвод! Слушай мою команду! Отбой!

Парни стояли на месте. Андрей выкрикнул из строя:

- Но товарищ капитан…

- У кого- то со слухом плохо? Я сказал отбой! Бегооом!

Через пять минут все уже лежали в кроватях. Сашка остался стоять возле Руслана.

- Ты уже понял, что тебе предстоит?

Сашка утвердительно кивнул головой.

- Тогда за мной.

Придя в клуб, Руслан указал рукой в сторону туалета.

- Вёдра и тряпки найдёшь сам. Вернусь через два часа.

- Спасибо Руслан! Но ведь тебя…

- Это мои проблемы. Он сказал командовать, я сделал.

- Почему? Почему ты мне помогаешь?

- Я считаю, что так правильно.

- Спасибо, но я не понимаю, для чего тебе это нужно.

- Нет парень, это нужно тебе.

***

Руслан оказался прав…как всегда. Наверно только это Сашке и было нужно. Побыть с самим собой, наедине. Он впервые за долгие мучительные дни остался один в тишине. Только его мысли и он сам. В тот момент, когда Руслан закрыл за собой дверь, Сашка позабыл обо всём на свете, вёдрах и тряпках, нарядах и марш-бросках, командирах и построениях. Он просто стоял посреди старого клуба, оформленного как лекционный зал, с обшарпанными столами, стульями и стенами. Как вдруг, сверху навалилось всё, одним разом, постоянный голод, стресс, унижения, тоска по матери. Он не выдержал такой массы и упал на колени. Сашка смотрел на свои тощие руки, покрытые мелкой сыпью. На часы, подарок мамы, которые болтались на исхудалой кисти. В полной тишине он прижал ладони к лицу и…заплакал. Слёзы текли ручьём и в первые секунды, он даже испытал облегчение, но им было не смыть всю эту копоть горячей обиды, сжигавшей его изнутри. Сашка потерял счёт времени. Мечтал вернуться домой, чтобы это всё закончилось, обнять маму. Открыть глаза, по среди жуткого кошмара. Он очень скучал по маме. По тихим вечерам на маленькой кухне за чашкой горячего чая. По воскресным походам в парк на прогулку. Она оставалась единственным в мире человеком, кому было на него не наплевать. Для всех и всегда Сашка был изгоем, белой вороной, странным и не таким как все. В детском саду, в школе и во дворе. Он не воровал яблоки в саду у дяди Пети, потому что чесался от них. Он не ел свежий хлеб, потому что от него тошнило. Не пил пиво по подъездам и чердакам, потому что ему было плохо. В столовой он никогда не ел за общим столом, а приносил еду с собой в стеклянных банках. Не только одноклассники, но и учителя смотрели на него как на чужака, неженку и капризного мальчика. Несколько раз мама устраивала истерики, когда Сашка падал на пол в школьном коридоре, держась за горло. Отёки преследовали Сашку на протяжении всей жизни и отпугивали от него сверстников. Для большинства одноклассников он навсегда остался прокажённым.

А теперь и здесь. Всё то же самое. Он попал на марафон по выживанию, вместе с такими же вчерашними школьниками, половина из которых даже вне дома ни разу не ночевала. Но у них больше шансов, они хотя бы могут есть.

Слёзы наконец прекратились. Возможно кончились, либо Сашка нашёл в себе силы прекратить этот солёный водопад. Он резко встал и запрокинул голову. Красные глаза нашли большой металлический крюк, торчащий из стены над лекционной доской. Возможно, раньше на нём крепился какой-нибудь герб или флаг. Сашка медленно направился к нему, по пути растягивая бляшку исколотого шилом ремня.

***

- Ты чё, вообще охренел? – чьи то сильные руки обхватили Сашку вокруг живота и подняли вверх как пушинку. Ремень даже не успел сжать его шею как следует и через три секунды они оба оказались на полу, вместе со спасителем.

– Ну ты больной, ты реально больной! – Сашка открыл глаза, которыми надеялся больше ничего не видеть. Рядом сидел Руслан, проводя рукой по затылку, он не стеснялся ругательств. Сашка улыбался. Странно, но не смотря на всё это, он был рад его видеть.

- Когда я говорил, что тебе нужно это, я имел ввиду другое! Чтобы тебя свои же не затравили! А ещё чтобы задумался, для чего тебе всё это! А ты я смотрю решил все мосты позжигать!

Сашка продолжал улыбаться. Руслан достал сигарету из внутреннего кармана. – Чего лыбишься?

- Да так. Всё же я был не прав.

- В чём? – Руслан закурил и направил струю дыма вверх.

- Не всем наплевать на меня в этом мире.

- С чего ты взял?

- Ты же меня спас.

- А ты думал, меня бы по голове погладили за это? Я тебя сюда отправил, полный взвод свидетелей! – лицо Руслана было серьёзней, чем обычно. Улыбка на лице Сашки растворилась. Однако, спустя пару секунд улыбнулся сам Руслан. Скромно, не обнажая зубы, сделав лишь маленький треугольник в углу рта.

- Хватит сидеть! – Руслан встал, отряхнулся и протянул руку Сашке. Тот не стал отказываться от помощи. Руслан поднял его на ноги с такой лёгкостью, словно подобрал с земли упавший лист.

- Для начала, отвяжи ремень! Вещь казённая, второй не дадут!

- А потом?

- Вёдра с тряпками всё ещё в туалете!

Сашка тяжело вздохнул и побрёл за инвентарём, по пути возвращая ремень на прежнее место. Ещё бы пять минут и всё это было бы не важно.

- Я пожалуй тут посижу. От греха.

***

Сашка управился быстро. До подъёма оставалось ещё три часа. Всё это время Руслан пролежал на одном из письменных столов в конце зала, положив руку за голову и сдвинув кепку на лицо. Сашка даже хотел подойти и проверить, живой ли он, так как Руслан не двигался и оставался в одной позе. Сон он ловил как настоящий профессионал. Отпускал тоже мастерски, так как его даже не пришлось будить. Вскочил он сам, как по тревоге. И даже не намёка на сон. Лицо не помято, взгляд яркий и бодрый. – Поразительно! – случайно вслух проронил Сашка.

- Ещё научишься! Если фокусов с ремнями повторять не будешь!

- Я же извинился.

- На здоровье. Ладно, иди отбивайся, я тут до утра поторчу. Сам Кускова встречу.

- Руслан, а можно я здесь до утра побуду?

- Хочешь быстрей научиться на столе спать? Или койку утром заправлять не хочешь?

- Да нет. Не хочу туда возвращаться.

- Всё равно придётся. Или ты хочешь всё время здесь пересидеть?

- Руслан…

- Чего?

- А всё-таки, почему ты мне помогаешь?

- Я ещё раз повторяю, я никому не помогаю. Просто делаю так, как считаю правильным.

- Ясно.

- Послушай Ломов. Ты единственный не написал ни одного письма и не получил.

- И что?

- У тебя нет никого что ли?

- Мама есть. Просто мы договорились писать, если случится плохое.

- Боишься напугать? Понятно. Но получать то приятно. Иногда бодрит.

- Боюсь расплакаться, если получу письмо от мамы.

- Хотя бы честно. Слёзы бы тебе до выпуска не забыли. А если не от мамы? От друзей или девушки в конце концов.

- Друзья. А что такое друзья? После моих отёков от меня все шарахались, как от заразного.

- Слушай, если бы я тебя сейчас встретил за забором, подумал бы что нарик. Это в лучшем случае. Ты на молодого старика похож, ещё и лысого.

- Вот видишь.

- Таблетки не вернул?

- Нет.

- Напиши матери, скажи что кончились, пусть вышлет.

- Там на полгода запас был.

- Скажи потерял.

- Нет.

- Нет, нет. Картошку, я как понял, с голодухи спёр. Постоянно жрать хочешь?

- Почти привык к этому состоянию.

- Свинину нормально ешь?

- Вроде да.

- Ладно, держи. – Руслан достал из под куртки небольшой бумажный свёрток.

- Что это?

- Сало. Товарищ прислал. Еле кусок из общака урвал. Налетели как чайки.

- Спасибо Руслан. – Сашка опять был готов расплакаться.

- На здоровье. Только целиком не глотай. Уже половину сковороды зря перевёл.

- Постараюсь.

Сашка ел осторожно, небольшими кусочками, запивая каждый водой. Всё это время Руслан стоял над ним, как строгая мама над непоседливым малышом. Когда Сашка закончил трапезу, он протянул Руслану оставшуюся часть, но тот махнул рукой.

- Потом доешь, только не попадись. Ты уже и так рекордсмен.

Сашка обхватил живот руками.

- Ох.

- Что опять?

- Да нет. Жирного давно не ел. Сейчас пройдёт. Нужно посидеть.

- Смотри сам. – Руслан достал новую сигарету, в этот раз из кепки и закурил. Минуту они молчали. Затем Руслан нарушил тишину.

- Ломов…Саша. – Руслан впервые назвал его по имени. – Ты должен знать. Кускову дали три дня чтобы убрать тебя.

- В смысле… - Сашка закатил глаза и вытащил язык.

- Ты что, совсем ку ку? Ты должен уйти сам.

- Откуда…?

- Я знаю? Не важно. Важно, что первый уже закончился, осталось два.

- Понял тебя Руслан. Решу за два дня.

- Да нет, ты не понял. Я думаю ты не выдержишь два дня. Если твоя затея не сработает, я сам напишу рапорт о твоей проблеме. Сегодня вечером.

- Ты боишься подставиться из-за меня?

- Эх. Повторяю третий и последний раз. Я считаю, что так будет правильно.

***

Сидя на занятиях по правовой подготовке, Сашка обдумывал слова Руслана. Ведь он снова был прав. Два дня слишком много. Тетрадь, уже тяжелея кирпича. Понимая, что времени больше нет, он поднял руку. Преподаватель нехотя отреагировал.

- У вас вопрос, товарищ курсант?

- Можно выйти?

- Можно Машку за ляжку!

- Разрешите выйти.

Обычно такие просьбы оставляют без внимания, и хорошо если без усмешек, но Сашка успел стать местной знаменитостью и преподаватель предпочёл отпустить юношу со слабым желудком.

Конечно, Сашка чувствовал себя плохо. Жирный кусок сала в желудке и хронический недосып давали о себе знать. Но сейчас он со всех ног направился в дальний угол базы, в курилку за баней.

Ярик был на месте, как положено. В этот раз он был не один. Двое сержантов сидели с ним рядом и смеялись над его шутками.

- Товарищ сержант!

- Мужики, я же говорил, что день будет хороший. Ну что боец, размял колени?

- Я на колени не встану!

- Тогда пока!

- Я по поводу таблеток!

- Иди в аптеку!

- У меня есть предложение!

- Да ну! Мужики видели? Новый русский курсант! Есть договор, будет разговор! – Ярик пытался устроить шоу перед двумя зрителями, которые поддакивали ему, не совсем понимая, что происходит.

- Предлагаю обмен! Ты же любитель сделок?

- Да что у тебя есть, кроме твоего вонючего запаха?

- Сначала покажи таблетки! Обещаю, от моего предложения ты не откажешься!

Ярик долго молчал. Инициатива была перехвачена. Теперь не он вёл игру. Он переглянулся с парнями, словно стесняясь своей жадности, достал сигарету и закурил.

- Ладно, сопляк! Но смотри, если обманешь, пару раз случайно споткнёшься! – он опустил свободную руку в нагрудный карман и достал картонную коробочку. Сашка был уверен, что Ярик носит их с собой, ожидая новой встречи.

- Разверни! Вдруг она пустая!

- Ну, берегись щенок! Если ты меня за нос водишь…- он открыл коробку и извлёк два блестящих пенала с белыми таблетками, один из которых был наполовину пуст. - Ты извини! Просто ты так яростно выпрашивал их в прошлый раз, что я был просто обязан проверить их на запрещёнку!

- Ну как? Проверил?

- Не переживай, опытным путём! Твой ход, пацан! – Ярик сложил пеналы обратно в коробку. Несколько секунд они стояли молча и смотрели друг на друга, как два ковбоя, готовящихся к стрельбе. Зажмурив глаза, Сашка прошептал: - Прости меня, мама. - и задрал рукав.

В тишине щёлкнул ремешок от часов.

***

Слева в колону по одному! – сержанты командовали. Как всегда бегом. Здесь всё делалось бегом, даже сон.

Сашка стоял в строю. Ему предстоял не простой эксперимент над собственным организмом.

- Ломов, ко мне! – это был Руслан. Сашка моментально направился к нему. Не только потому, что тот был командир. Для него Руслан стал почти родным и он готов был сделать для него всё что угодно. - Ты бы хоть тетради потрудился вернуться забрать. Ну как?

- Всё нормально. – ответил Сашка.

- Встать в строй!

- Есть! – Сашка быстро вернулся, улыбаясь во весь рот.

Очередь почти добралась до его взвода. На приём пищи выделалось 20 минут. Не успел, значит не очень и хотел. Схема посадки на места в столовой напоминала автоматический конвейер. Первый взвод садился в левый ряд, второй в правый, третий менял первый, четвёртый второй. Еду получали как в обычной столовой, только без права выбора блюд. Набираешь поднос и садишься на ближайшее свободное место. Именно поэтому Сашка всегда оказывался рядом с Андреем и Ромой, так как они стояли друг за другом в строю. Сашка решил подстраховаться и выпил сразу три таблетки. Привозила их тётя Галя, мамина сестра, из-за границы. Она рассказывала, что там их очень много и они пользуются спросом. Поэтому мама всегда говорила, что они не одиноки в своей беде. Аллергия есть везде. Просто об этом не говорят, стесняются или боятся.

Сашка продумал простую схему. Если он чувствовал, что в организм попало запрещённое, таблетки ему помогали. Если выпить лекарство заранее, то он не должен ничего почувствовать, перестановка слагаемых как в математике. Эта идея пришла ему в голову ещё в школе, но воплотить её в жизнь он так и не решился.

- Слева в колону по одному! – настал его час. Либо он победит недуг, либо добьёт себя окончательно.

На раздаче он взял всё. Так он поступал и раньше, отдавая бездонному Роме.

Усевшись за стол, Рома сразу набросился на салат из огурцов и лука, проглатывая почти не жуя. Чай ни куда не делся. На первое был рыбный суп, на второе перловая каша с гуляшом.

- Ну, с Богом. – Сашка пододвинул к себе тарелку с кашей. С рыбой он решил не рисковать, таблетки могли не справиться с таким мощным аллергеном. Рома даже прервал трапезу. На лице застыли удивление и разочарование одновременно.

Сашка медленно и осторожно поднёс ложку ко рту. Большой комок перловки, обильно смоченный в бульоне, камнем провалился в желудок. Сашка временил со вторым запуском, опасаясь реакции, но пока всё проходило нормально. Вторая, третья и четвёртая, очередью поразили цель. Сашка был похож на аристократа, вкушающего деликатесы, чем привлёк подозрительные взгляды Андрея. Рома как мясорубка, уже закончил и тут же спросил: - А ты суп будешь?

- Забирай – не без труда произнёс Сашка, со странной хрипотцой в голосе, а после закашлялся.

***

- Ты подавился? – забеспокоился Андрей, привстав со стула.

- Нет, нет! – успокаивал его Сашка, хотя самого его окутал страх, таблетки не сработали. Он стал задыхаться. Рома заканчивал с супом.

- Мне на воздух надо! – Сашка встал и держась распухающее горло, направился к выходу.

- А ну стоять! Поднос кто будет убирать? – прокричал дежурный по столовой сержант и начал преграждать Сашке путь.

- Мне плохо!

- А мне хорошо за вами убирать? Бегом за подносом!

В этот момент организм решил избавиться от яда и густая рвотная масса накрыла ботинки сержанта. Растерянный дежурный был вынужден отступить, опасаясь быть вновь подбитым. Сашка спотыкаясь, в согнутом состоянии, выбежал на улицу.

А Рома уже доедал Сашкин салат.

- Бог не накажет. Это ведь не воровство. Он сам не хочет. Не пропадать же.

Выскочил Саша, по злой воле судьбы, прямо перед Кусковым. Он опустился на колени, говорить уже не было сил, помощи ждать неоткуда, Сашка стал задыхаться.

- Нужны ещё таблетки – крутилось у него в голове. – Не помогли до, помогут после.

Сашка не понимал откуда такая реакция. От перловой каши тошнило, кружилась голова, был понос, но отёка никогда.

- Рыбный суп! – осенило Сашку, пока он искал таблетки в носке, так как прятать лекарство в карманах не решился. – Одним половником и суп и кашу!

Рыба была для него ядом. Маленького кусочка было достаточно. Сашка сидел перед входом в столовую, расстёгивая пуговицы на куртке и снимая берцы, словно на нём горела одежда.

Кусков наблюдал за всем этим, широко раскрыв рот. Ему ни раз попадались дерзкие курсанты, но этот случай ввёл его в ступор. Но когда Сашка извлёк заветный пенал с лекарствами, Кусков наконец взял себя в руки.

- Это что за цирк? Прекратить! Прекратить немедленно! - капитан подбежал к Сашке и схватил его за руки, не позволяя извлечь таблетку. - Я знал! Всем говорил, что ты наркоша! А ну, отдавай немедленно! – он стал тряски несчастного курсанта, как собака тряпку, выбивая лекарство из рук. У Сашки не оставалось сил сопротивляться и после нескольких отчаянных попыток вырваться, он применил последний эффективный приём.

- Ааа, псина! – зубы Сашки впились в запястье офицера. Кусков отреагировал мгновенно. Тяжёлый и плотный удар кулака левой руки, обрушился на молодую лысую голову. В глазах загорелись искры. Ориентация растеклась по голове, как талый мел в луже на асфальте. - Чего встали как бараны? Бегом за медиком! Эта собака меня чуть не загрызла! – красный от злости офицер топтался на месте и размахивал руками, выкрикивая ругательства. В гневе, а как позже он расскажет, по случайности, он всем весом наступил на маленький пенал, шаркнув подошвой, превратив таблетки в пыль.

Фельдшер прибежал быстро. Ведь в беде был офицер. В грязном и помятом халате, как впрочем и лице. В отличии от курсантов, послеобеденный сон входил в его расписание. В руках он нёс небольшую кожаную сумку.

- Где тебя носит? Давай обрабатывай! – Кусков протянул вперёд пострадавшую руку.

- А с ним что? Обморок?

- Сожрал что-то! Нарик! Хоть бы не заразный был!

Сашка повернулся на спину и боролся за каждый вдох! Голова кружилась, желудок рвался на волю. Над ним мелькали силуэты, которые он не в силах был различить, кроме одного. Сашка пытался улыбнуться и протянуть к нему руки, но не смог. Руслан тихонько позвал его.

- Сашка?

Но тот больше не ответил.

***

Саенко прибыл последним. Он стоял между задыхающимся подростком и шеренгой офицеров, растерянных и не знающих, что делать. Напротив выстроилась шеренга сержантов, с ещё более растерянным видом. Фельдшер со всех ног устремился в кабинет начальника, к единственному телефону, чтобы вызвать скорую. Только Руслан проявил смелось, склонился над Сашкой на колено, пытался разговаривать и проверял пульс.

Саенко ходил вдоль офицерского строя и сверлил каждого взглядом. Задержавшись напротив Кускова, он начал осматривать его сверху вниз, постоянно сокращая дистанцию. Капитан напротив, всё глубже вжимал голову в плечи. Выпучив бегающие от страха глаза и спрятав забинтованную руку за спину, он смог лишь жалобно пролепетать: - Я не виноват.

***

Вот уже несколько дней несчастная мать жила в больничной палате. Она отказывалась верить во всё это. Мать проводила из дома красивого доброго парня, а сейчас, на больничной койке, перед ней лежал тощий, лысый, подключенный к множеству приборов молодой старик.

Врач вновь пришёл в палату, опять уговаривал обессиленную мать поехать домой. Доказывал, что они делают всё возможное, и она ничем не поможет. В первый раз его ждала истерика, а теперь она просто игнорировала всех вокруг, будто войдя вместе с сыном в одну глубокую кому. Но сейчас врач пришёл не один.

- Привет, ты меня слышишь? – тётя Галя говорила тихо и медленно, словно боялась напугать, хотя по правде просто боялась реакции сестры. – Это я, Галя.

- Галя? Сестрёнка, что ты тут делаешь?

- Приехала навестить.

- Сашку?

- И Сашку тоже. Слушай, ты не хочешь пройтись, ну или хотя бы перекусить?

- Нет, нет. Вот сейчас Сашка проснётся и мы в месте пойдём.

Зрелище было жуткое. Плачущие глаза и улыбающийся рот, на худом от стресса и голодания материнском лице.

- Послушай, так же нельзя. Изведёшь себя окончательно. Тебя уже на работе спрашивают. – Галя осторожно взяла её за руку.- Пойдём сестра, врачи посмотрят, пойдём.

Сначала рука Гали встретила сопротивление, но неожиданно сестра поднялась и направилась за ней. Лишь у выхода из палаты она обернулась.

- Я вернусь сынок, обещаю! Мы им всем покажем! Я вернусь сынок!

Но больше она не вернулась. Через несколько месяцев тётя Галя, как самый близкий родственник, подпишет бумаги на отключение Сашки от аппаратов жизнеобеспечения.

Похоронами занималась тётя Галя. Пришлось потратиться, чтобы похоронить Сашку вместе с мамой, за одной оградкой.

***

Начальнику …

Института МВД России

генерал-лейтенанту милиции

Н.Н. Солдатову

РАПОРТ

Докладываю Вам, что 22 июля 1999 года, на территорию загородной учебной базы, был осуществлён вызов бригады скорой медицинской помощи, с целью оказания медицинской помощи курсанту первого курса рядового милиции Ломова А.А.

По факту происшествия докладываю, Ломов А.А. за время проведения подготовительных курсов, зарекомендовал себя с отрицательной стороны. В общении с офицерами и курсантами позволял себе нарушение субординации, дерзость и хамство. Приказы и распоряжения руководства ставил под сомнения. Критику воспринимал неадекватно. Опускался до оскорблений сотрудников столовой. Регулярно пытался избежать ответственности посещением медицинской части. Позволил себе физическое насилие в отношении командира.

Все вышеуказанные факты подтверждены записями в журналах и письменными показаниями сотрудниками и учащимися загородной учебной базы.

Сам Ломов А.А., за время обучения, физическому и моральному давлению не подвергался.

По результатам госпитализации курсанта Ломова А.А. было установлено, что при прохождении обучения и проживания на территории загородной учебной базы, учащийся употреблял неизвестные вещества импортного производства без назначения врача, обнаруженные рядом с Ломовым А.А. при очередном припадке.

Также, Ломов А.А., при проверке со стороны капитана милиции Кускова Р.Н., предпринял попытку уничтожить неизвестное вещество, оказав при этом физическое сопротивление офицеру.

По факту проноса запрещённого вещества на территорию загородной учебной базы, с сержантским составом проведена профилактическая беседа и дополнительный инструктаж, с целью недопущения подобных инцидентов в будущем.

На основании вышеизложенного, служебную проверку прошу считать оконченной. Факт вины сотрудников загородной учебной базы, не подтвердившимся. Вынести представление на отчисление курсанта Ломова А.А. из высшего учебного заведения МВД России и уволить из рядов ОВД России, о чём уведомить Ломова А.А. и родителей почтовым отправлением.

Начальник загородной учебной базы

майор милиции А.Б. Саенко

***

Месяц спустя…

Ярик стоял на железнодорожном перроне и ждал поезд. Впереди ждали несколько дней отпуска и было глупо отказываться от возможности повидать родной дом. Он расстегнул две верхние пуговицы, повесил сумку на плечо и курил, рассовав руки по карманам, словно настоящий дембель. В ожидании поезда он постоянно посматривал на новенькие часы, не находя себе место от нетерпения.

- Курим, товарищ сержант?

Ярик от неожиданности подскочил на месте. Патруль. Только их сейчас не хватало. Ярик выбросил сигарету в сторону щелчком пальцев и принялся приводить форму в порядок. Совсем близко, приближающийся поезд подал протяжный сигнал.

- Виноват, товарищ лейтенант! Домой еду, в отпуск!

- Конечно виноват! Документы! – лейтенант был высокий и широкоплечий, с красной повязкой на толстой руке. Позади него стояли ещё два милиционера, ростом поменьше. Ярик протянул документы.

- Мужики, поезд прибывает! Может, простите в этот раз?

- Мужики лес в тайге валят! Пошли, без тебя не уйдёт! – лейтенант оставил документы у себя и направился в сторону станции, а два милиционера встали перед Яриком.

В здании станции, Ярик сидел перед столом, на котором уже находилось всё содержимое его карманов, а милиционеры изучали начинку его ручной клади. Ярик сидел и нервничал, возможно, от стоящего на платформе поезда, за которым он наблюдал через окно, но больше от неожиданного обыска.

- Товарищ лейтенант, поезд! – Ярик вновь проверил время на запястье, чем привлёк внимание офицера.

- Часы сними!

- Зачем?

- Часы…снимай! – лейтенант повторил медленно.

Ярик повиновался. Лейтенант осмотрел их, а затем принялся снимать заднюю крышку.

- Ей! Вы чего? – Ярик попытался возразить, но его быстро остановила рука другого милиционера, грубо упав на плечо.

Сняв крышку, лейтенант положил часы на стол и перевернул. Когда он их поднял, перед Яриком остался лежать маленький бумажный свёрток.

- Ооо, парень, кажется ты не тот поезд билет взял! Твой идёт в другую сторону.

Ярик сидел широко открыв глаза и не зная что делать. Ноги сами понесли его к выходу, но через секунду он оказался на полу.

- Петрович, иди за понятыми! – лейтенант указал кивком головы одному из своих.

Ярик лежал на груди, прижав щёку к полу. На станции объявили об отправлении поезда. Больше Ярик уже ничего не слышал, кроме того, как за спиной щёлкнул механизм наручников.

***

- Он мне на колени сказал встать.

- Вот сука!

- Я послал его и ушёл. Мне кажется, он бы всё равно их не отдал.

- А сейчас что? Решил встать?

- Да нет. Попробую обменять. – Сашка закатил рукав. – Он на них ещё в первый день глаз положил.

- Я даже не знаю, что сказать. – Руслан развёл руками.

- А ничего и не нужно, я всё решил.

Они молчали. Руслан вновь курил, достав сигарету из рукава, как фокусник.

- Дай хоть посмотреть.

Сашка снял часы с руки, впервые как покинул дом, протянул Руслану.

- Зачётные, жалко даже, хоть не мои. – незаметно для Сашки Руслан достал складной нож.

- Мамин подарок. Пусть подавится, скотина. – Сашка опустил глаза. Услышав резкий щелчок, он поднял взгляд. Руслан уже закручивал крышку часов.

- Да ладно, пусть носит на здоровье. – Он подмигнул левым глазом и улыбнулся.

Сашка улыбнулся в ответ.