Курсовая

В его сне девочка качалась на качелях. Замедленное кино. Выцветшие, словно архивные, фотографии. Сарафан в светлый горох, белые гольфы, белые банты. Качели отдалялись, и банты как большие игрушечные уши закрывали детское лицо, а потом приближались, и сквозь скрип ржавеющего металла доносился детский смех. Видео размывалось, теряя детали, зато звук становился громче. Ржавый металл стонал, ввинчиваясь противным звуком в голову сквозь уши. Терзал нервы. Хотелось завыть, заглушая ржавую певицу-качель. Лицо девочки из сна размылось настолько, что стало казаться, словно это мертвец катается на качели.

- Ну и сон, - проснулся от испуга Андрей и вдруг услышал песнь ржавчины наяву.

Сбросив одеяло, молодой человек подбежал к единственному окну в бревенчатой сторожке. Из болота, которое виднелось в шагах десяти, торчал старый башенный кран. Кран был настолько старый, что ржавчина полностью покрыла каждый элемент металла, стрела надломана, стекол в кабине нет. Кран напоминал журавля, опустившего клюв в воду в момент охоты. Очередной порыв ветра качнул стрелу и она, немного отклонившись в сторону, застонала болоту жалобу на свою судьбу. Присмотревшись, Андрей увидел в кабине лешего.

– Это не может быть моей реальностью, – молодой человек протер глаза и опять выглянул в окно. Стрела заскрипела, двигаясь в обратном направлении. – Я сейчас лягу. Усну. Проснусь в своей реальности, и увижу родное болото без этой железяки.

Андрей быстро вернулся в кровать, стоящую в углу и накрылся с головой одеялом.

– Эй ты, жертва неудачного эксперимента своих родителей, сходи и посмотри, что там за бортом происходит, – раздался голос с печи, стоявшей посреди дома.

Андрей замер, изображая спящего. Через минуту на его кровать плюхнулось что-то невыносимо смердящее. Вонь была настолько сильной, что молодой человек не выдержал, откинул одеяло и обнаружил на подушке источник смрада – это был давно потерянный им носок.

– Сам сходи, – Андрей уж было хотел запустить в домового, выглядывающего из-за печной трубы, носком, но вспомнил, что предмет, брошенный в хозяина дома, исчезает бесследно, а тут есть еще шанс отстирать давнюю пропажу и не мотать на ноги портянки.

Закинув носок под кровать, Андрей развернулся к стене, натянул на голову одеяло и подпрыгнул на кровати, испугавшись громкого чиха под ней.

Кашляя и хромая, из-под кровати вылез облезлый жалкий кот.

– Ондатра ты тоскливая, и вся твоя жизнь ошибка, – выругался в сторону Андрея кот и заковылял в сторону стола, стоящего рядом с русской печкой. – За какие грехи мне достался в ученики этот недоумок? – пожаловался он домовому.

Домовой выскочил из-за печи. Отряхнул со своей шерсти пыль, снял с правого уха паутину и стал похож на сильно волосатую собаку, страдающую ожирением.

– Это Вам за пьянство, Ваше Светлейшество, за пьянство, – домовой подвинул коту стул прямо к столу. – Сколько раз я говорил Андрейке, недоумку Вашему, что не выходят домовые из дома, ежели он цел, а он, тупость ходячая, запомнить не может, – плаксивым голосом ябедничал домовой.

Кот влез на стул, сел на него как человек, положив передние лапы на стол, и начал видоизменяться. Все тело у него вытянулось до человеческих размеров, но сам кот так и остался огромным неухоженным котом.

Домовой, тем временем, накрыл на стол, выставив на дощатую поверхность грубо сколоченного стола крынку с молоком, корзинку с пирожками, накрытую домотканым полотенцем, три кружки, напоминающие по форме глубокие блюдца, и маленький графинчик с прозрачной жидкостью.

– Ты откуда тут взялся? – удивился графину, сидящий на столе домовой. Он уж было схватил его, чтобы спрятать, но, взглянув на нахмурившегося кота, поставил графин на место. – Эй, Андрейка-попогрейка, вылезай из-под одеяла пока Светлейшество добрый.

Андрей, не дожидаясь повторного приглашения, соскользнул с кровати и пристроился на шатком табурете напротив кота. Домовой слегка толкнул крынку, и та, зашатавшись, наполнила три кружки молоком. Кот протянул к графину лапы, но открыть его не смог.

– Студент, плесни куратору своего курсового проекта водочки в пиалушку, а то у меня лапки, – вздохнул кот и проглотил набежавшую слюну, глядя как Андрей наливает в кружку с молоком прозрачную резко пахнущую жидкость.

Домовой протянул мохнатую руку к пирожкам и прижал к себе один, наклонился над кружкой, выпив одним глотком все молоко, быстро переместился на печь и, спрятавшись за трубу, и зачавкал пирожком.

– С чем хоть пирожки? – спросил кот, приподняв полотенце.

– С исполнением желаний, – с набитым ртом проворчал домовой.

Кот хмыкнул, поднял двумя лапами кружку и протянул ее Андрею. Тот в ответ поднял свою кружку, стукнул об кружку кота и быстро выпил свое молоко. Кот пил медленно, лакая и щурясь от удовольствия, словно ничего вкуснее он отродясь не пробовал. Достал пирожок и начал есть. Его шерсть грязного белого цвета прижалась к телу и преобразилась в светлую кожу. Лицо и тело трансформировалось из кошачьего в человеческое. Перед Андреем сидел пожилой злоупотребляющий алкоголем мужчина. За вторым пирожком потянулась слегка дрожащая рука. Второй рукой человек вылил себе в кружку остатки жидкости из графина. Выпил. Закусил пирожком. Андрей мотнул головой, чуть не упав с шаткого табурета – человек перед ним молодел, словно кто-то запустил ленту времени в обратном направлении. Андрей стукнул своей кружкой по крынке, и та плеснула ему еще молока. Засунув руку под полотенце, студент вытащил последний пирожок и откусил от него добрую половину.

– Ну, – улыбнулся мужчина лет тридцати пяти, – с чем у тебя пирожок?

– Пицца "Маргарита", – запивая выпечку молоком, сообщил Андрей.

– Андрюша, природа тебя щедро обидела, – скривил красивое лицо бывший кот. – Тебе ведь подсказку домовой дал – пирожки с исполнением желаний. Я на твоих глазах преобразился. А ты! Ну, как ты мог после всего этого думать о еде? У тебя курсовая на тему "Болото. Сказки и легенды". Вот ты мне скажи, студент, что ты хотел получить на выходе, смещая временные слои? Ты тысячи лет в одной точке разместил. У тебя леший в башенном кране сидит, русалки с водяным заперлись в строительной бытовке на дне болота – чуть не утопились, кикимора в строительной каске расхаживает, а этот памятник ржавчине своими звуками вызывает одно желание – напиться! – последнее слово мужчина выкрикнул Андрею в лицо.

Студент икнул, глянул на печь. Домовой быстро задвинул занавеску.

– Я, – тихо прошептал Андрей, – климат хотел изменить. Чуть теплее сделать. Комары замучили.

– Да, – запустил руку в белые кудри мужчина, – вот сколько мы трансформаций не делали, а насекомые каким-то багом все время появляются.

Куратор встал из-за стола. Андрей смущенно опустил глаза, стараясь не рассматривать обнаженного мужчину.

– Домовой, подготовь мне скафандр.

Не успел мужчина закончить фразу, как скрипнула открывающаяся дверца шкафа. Андрей мог поклясться своей головой, что еще секунду назад шкаф в том углу отсутствовал, а сейчас его куратор вынимает из него скафандр. Мельком глянув на широкую спину куратора, студент заметил тщательно уложенные белоснежные крылья.

– Вот так оно всегда, – проворчал домовой, выглядывая из-за занавески на печи. – Еще полчаса назад Светлейшество был облезлым котом, а сейчас перед нами мужчина в рассвете лет, – бывший кот оглянулся, покосившись на домового. – Я грю все принцессы Ваши, Ваше Светлейшество, – сверкнул единственным зубом домовой. – Пирожки, нибось, с молодильными яблочками были? А, Светлейшество?

– Ага, с ними.

Андрей медленно покачивался на стуле в такт скрипящему башенному крану, осознавая, какой шанс он упустил. Куратор подошел к столу, взял рукой в перчатке крынку и выпил оставшееся молоко.

– Студента оставляю на пересдачу курсовой, – пустая посуда опустилась на стол, и Андрей встрепенулся, выйдя из оцепенения. – Тема борьбы с насекомыми отклоняется. До конца недели рекомендую выбрать тему из рекомендуемого университетом.

– А с этой поющей железякой чо будет-то, Светлейшество. Все птицы из наших мест разлетелись, животные разбежались. Осталась ток нечисть, она у нас вся хоть и с придурью, но и та в ах...

– Что ты матом ругаешься, словно первую сотню лет живешь?

– Так страшно то, Светлейшество. Чо теперь со временем будет?

– Сейчас починим время, – Светлейшество надел шлем, открыл дверь и вышел в открытый космос.