Курсовая работа

В Школе пиратов царило обычное столпотворение которое бывает когда объявляют задание для курсовой работы. Задание давно объявили, близился полдень, а главная зала не пустела — будущие пираты расхаживали по затоптанным доскам пола, перечитывая свои листы, натыкаясь друг на друга.

— Это ты, Ли́тца, — отозвался один мальчик, столкнувшись с однокурсником. — У тебя что?

— Украсть у старого капитана карту острова с сокровищами. Выкопать сокровища. Ну, разумеется, предоставить удостоверение в выполненной работе... А у тебя?

— Ограбить караван, украсть девственницу-красавицу.

— Везет тебе, Ко́тту, — сказал Литца раздосадованно. — Мне бы такую чепуху.

— Чепуху? И где мне искать девственницу чтобы была красавицей? Или красавицу чтобы была девственницей? Ты таких видел?

— А мне где искать старого капитана? С картой острова с сокровищами? Ты таких видел?

— Старых капитанов видел. Карту острова видел. И сам остров видел... Остров и ты видел.

— Ты про Дракона? Так он и стал со мной разговаривать.

— Это смотря как разговаривать. Поезжай, поговори. От тебя же никто не требует собственно сокровищ. Нам нужно предоставить удостоверение в выполненной работе. Тебе то есть — только показать бумагу, что ты украл у старого капитана карту острова с сокровищами, и сокровища выкопал. Капитана найдешь, не проблема, насчет сокровищ поговори с Драконом.

— С бумагами хорошо, — Литца кивнул. — Не хватало сюда этот хлам тащить.

— Конечно. Сколько лет нашей школе? Сколько пиратов выпускается каждый год?

— Ну да. Если каждый будет приводить по ограбленному каравану...

— Вот и попроси у Дракона удостоверение.

— Так он и дал, — Литца хмыкнул.

— Ты поезжай сначала, и попробуй договориться. За спрос он не съест.

— Да неудобно как-то, — Литца вздохнул. — Все-таки второй курс, сопляки вроде...

— Вот и проси. Требовать будешь для диплома.

— Может правда? — Литца почесал затылок. — Съездить поговорить? Деликатно?

— Разумеется деликатно. С драконами нужно разговаривать деликатно. У тебя по «Разговорам с драконами», кстати, что было?

— Три...

— Ну, и дурак. Не для школы учимся, но для жизни.

— Слушай, заткнись, — Литца поморщился. — И так тошно, без умников. А ты что будешь делать? Не искать же девственницу чтобы была красавицей? Или красавицу чтобы была девственницей?

— Нет конечно — где?.. Буду добывать документы.

— Ну, давай, добывай. Ты знаешь где выдают удостоверения, что ты девственница и красавица?

— Пока не знаю. Вообще задания, конечно, да, недетские. Встречаются части которые по учебникам не решишь. Где искать эксперта по девственницам-красавицам? Где брать удостоверение, что украденный экземпляр — девственница и красавица? В учебниках об этом ни слова.

— А может все-таки есть, где-то в учебниках...

— Кстати, как ты видишь будущее? — Котту свернул задание в трубку. — Неужели ты думаешь, что с такими знаниями, — он стукнул Литцу по голове трубкой, — на самом деле сможешь пиратствовать, грамотно? Первый приличный караван поднимет тебя на смех, не даст и полмешка золота. Как ты представляешь свое будущее, с такими знаниями? Как будешь доказывать, что ты специалист с которым нужно считаться?

— Ладно, — Литца поморщился. — Снова заладил. Еще посмотрим кто кого перепиратствует. Нам еще два года учиться, посмотрим.

— Я буду еще четыре. Два года еще потерплю, зато степень будет.

— Она тебе нужна, эта степень?

— Нужна. Пиратов с ученой степенью на порядок меньше пиратов без степени. А у меня амбиции. Я вообще хочу стать академиком. Пиратов-академиков в наших краях еще не было, я буду первый.

— Могу представить какое задание тебе дадут, на защиту этой твоей степени.

— Ты невежда, и не просвещаешься. Для защиты ученой степени задание выбираешь сам.

— И какое выберешь? — Литца хихикнул. — С девственницами-красавицами?

— Слушай, зачем ты в пираты учиться пошел? Пошел бы в трактирщики. Учиться два года, на втором курсе девчонок можно целый семестр за попу щипать, и вообще дело тоже выгодное... Иди в трактирщики, Литца. Пока не поздно.

— Я тебе сейчас в глаз дам.

— Ладно, давай... Езжай к Дракону, поговори. За спрос он не съест.

— Ты тоже давай... У тебя караван, шевелись.

— Караван-то меня волнует меньше всего. Ты сам шевелись, со своими сокровищами. Времени четверо суток только. Ладно... Я на пристань, буду говорить с купцами.

* * *

Котту вышел к вершине склона, откуда сбегала дорога к пристаням. Небо на все стороны света заволоклось тучами, бил ветер. Котту стал спускаться по сырым камням.

На пристанях кипело оживление; пришел караван, дальний с юго-востока — темно-синие флаги со звездами и восходящим солнцем сверкали на фоне угрюмых туч. Пробираясь между тюками, бочками, ящиками, уворачиваясь от ругающихся рабочих-грузчиков, Котту спустился, прошел к кучке заморских купцов. Окружив Начальника пристаней, купцы, степенно жестикулируя, поглаживая кожаные сумки с бумагами и монетами, вели разговор.

Котту подошел, сверкая значком Школы пиратов. Купцы и Начальник пристаней замолчали, посмотрели на значок.

— Доброе утро, — Котту сбросил капюшон. — Из Заморья? — он оглядел ближайший флаг. — Привет, дядя Варра́ка!

Начальник пристаней важно кивнул в ответ.

— Тебе тоже, — отозвался Главный купец, — если не шутишь.

— Какие шутки... Какое число на дворе? Правильно, у нас курсовые задания.

— На каком уже? — спросил высокий купец.

— На втором, — Котту погладил значок, сверкающий весело в свете угрюмого утра. — Но задания очень сложные. И главное — времени дают только четверо суток.

Купцы понятливо-сочувственно покивали.

— И что у тебя? — спросил Начальник пристаней.

— Ограбить караван. Украсть девственницу-красавицу.

Купцы некоторое время молчали.

— М-да, — отозвался наконец Главный купец. — Ну, караван — ладно... Где будешь брать девственницу чтобы была красавицей? Или красавицу чтобы была девственницей?

— Я вот, кстати, у вас и хотел спросить. Вы из самого далека, ходите больше всех. От нашего Побережья до вашего Заморья восемь стран... Может видели — где-нибудь?

Купцы повздыхали.

— А в учебниках что про девственниц и красавиц? — спросил высокий купец. — Хоть написано где водятся?

— В том-то и дело... Курсовые работы как раз тем отличаются, что надо шевелить мозгами. Девственницы и красавицы несколько раз упоминаются по разным предметам. Но только упоминаются. А где водятся, вообще откуда берутся — об этом ни слова.

— Это понятно, — Главный купец кивнул. — Такую информацию никто раскрывать не будет... И что собираешься делать?

— Не знаю пока, — Котту вздохнул.

— Мы слушаем. — Главный купец кивнул.

— Короче, собственно караван, как понимаете, мне не нужен... Нужен документ, удостоверяющий, что я этот караван ограбил, и при этом уложился в четверо суток.

— Хм, — высокий купец качнул головой. — А кто должен будет заверить такой документ?

— Думаю если ты, — Котту обернулся к Главному купцу, — и ты, дядя Варрака, такую бумажку подпишете — этого хватит. Понимаешь, проблема в том, что нормативов не существует. Это, собственно, часть задания. Бумаги должны быть заверены убедительным образом, а насколько образ убедительный — решаешь сам. Как будущий специалист.

— Понятно, — все покивали.

— Если считаешь, что в данном случае наших двух подписей хватит, — Главный купец погладил свою купеческую нашивку, — думаю договоримся.

— Договоримся, — кивнул Начальник пристаней, оглядывая пришвартованные суда под разгрузкой.

— Должно хватить, — Котту кивнул. — Караван под твоим начальством, — он посмотрел на Главного купца, — шел на пристани под его начальством, — он обернулся к Начальнику.

— Хорошо. Тогда пройдемте ко мне.

Главный купец, обходя тюки, бочки и ящики, направился к ближайшему кораблю. Котту с Начальником двинулись вслед; по скрипящему трапу поднялись на борт, прошли за Купцом в каюту. Тот достал из настольного сундучка пару листов бумаги, перо, чернильницу-непроливайку, мешочек с писчим песком.

— Красивая штука, — Котту взял чернильницу, внимательно оглядел. — И старинная, вижу? Такой глиптики сейчас уже не найдешь, — он провел пальцами по узорной оправе самоцветов в крышке.

— Разбираешься, — Главный купец улыбнулся, забирая чернильницу и аккуратно отвинчивая крышку.

— Разумеется. Драгоценные камни у нас проходят все четыре семестра, сам подумай.

— Это понятно, — Начальник тоже оглядел чернильницу. — Какой от тебя толк как от специалиста, если не разбираешься в таком-то деле!

Главный купец разложил лист, набросал несколько аккуратных строк.

— Как тебя звать?

— Котту Бестрепетный.

— Каким числом ставить? — купец потрогал кончик носа кончиком пера. — Тебе нужно четверо суток?

— Ставь послезавтрашним... Какой у тебя почерк красивый, — Котту вздохнул с уважением. — Нас такому не учат, кстати.

— Зачем пирату красивый почерк? — Начальник удивился.

— Дядя Варрака, ты будто первый раз на свете живешь. Красивый почерк пирату нужен в первую очередь! А у нас даже факультатива нет.

— Вот сам и учись, — купец расписался в конце документа. — У нас тоже почерк не проходили. Просто учили писать и считать. А почерк я уже сам наработал. Купцам красивый почерк тоже необходим.

Он передал бумагу Начальнику. Тот перечитал, подписался. Котту забрал бумагу, зачитал:

— «Справка. Сим удостоверяется, что сегодня, двадцать второго апреля тысяча пятьсот пятьдесят второго года Шестого дракона, караван в составе двенадцати судов средней величины был ограблен Котту Бестрепетным, студентом второго курса Школы пиратов на Побережье. Технический объем грабежа — сто процентов». Эх, мне бы такой почерк...

— Занимайся, — ответил купец самодовольно.

— Подписи — Главный купец, Начальник пристаней... Все отлично, — Котту кивнул, посыпал бумагу песком, ссыпал песок обратно в песочницу, свернул документ в трубку, спрятал за пазуху.

— Теперь ты пиши.

Главный купец пододвинул второй чистый лист. Котту принял перо и чернильницу, и, стараясь писать как можно аккуратнее и красивее, вывел несколько строк. Закончив писать, протянул лист Начальнику. Тот зачитал:

— «Справка. Сим удостоверяется, что сегодня, двадцать второго апреля тысяча пятьсот пятьдесят второго года Шестого дракона, караван в составе двенадцати судов средней величины был действительно ограблен мной, Котту Бестрепетным, студентом второго курса Школы пиратов на Побережье. Технический объем грабежа — сто процентов. Претензии принимаются в течение полутора лун по адресу: Восточный материк, Побережье, Школа пиратов, студенту второго курса Котту Бестрепетному. Справка составлена в единственном экземпляре, хранится у Начальника пристаней Побережья, и может быть затребована для подтверждения». Напиши, что хранится в течение года, мало ли что, — Начальник вернул документ мальчику.

Котту аккуратно вставил между строчками поправку, подписал документ.

— Ну, а насчет девственницы, — он вздохнул, — может все-таки что посоветуете? Вы люди с опытом, как бы.

Купец и Начальник только покачали головой грустно.

— Тут не такой опыт нужен, — купец вздохнул также.

— Поднимись к трактирщику, — сказал Начальник подумав. — Он-то наверняка что-нибудь посоветует.

— Другого выхода не остается, — согласился Котту. — Я давно понял, что случись что-то серьезное — надо сразу в трактир. Вокруг такая куча специалистов, такие деньги на образование тратятся — жуткое дело. А случись серьезное дело — иди к трактирщику. Что за государство.

— Везде то же самое, — Главный купец закрыл чернильницу, вернул в сундучок письменные принадлежности, поднялся из-за стола. — Что в вашем государстве, что в нашем... Если серьезное дело — лучше сразу к гробовщику.

Вышли на палубу, в холодный весенний ветер, прошли к скрипящему трапу, вернулись на берег.

— Ладно, — Котту попрощался с Главным купцом и Начальником пристаней, покивал остальным. — Счастливо оставаться. Я в трактир, за девственницей.

* * *

Котту, сражаясь с ветром, который наверху превратился в настоящий ураган, дотащился до трактира и ввалился в полутемную залу. Несмотря на ранний час, трактир был забит; половина — матросы с пришедшего каравана, половина — местные, поспешившие выпить, поговорить, поспорить (и подраться) с заезжими.

Переступая ноги, спотыкаясь о башмаки, цепляя курткой столы, Котту прошел к трактирщику, важно царившему за стойкой. Подождав пока тот освободится, Котту скинул капюшон, поздоровался.

— Привет, дядя Краббатаба́к. Сколько сегодня народа! Полдень только.

— Караван видел?

— Видел, видел. Сам только оттуда... Это я так, для вежливого начала разговора.

— Что-то ты на себя не похож, — трактирщик хмыкнул, налил горячего грога. — Замерз, поди? Пират ты вежливый.

— Вежливому пирату, если не знаешь... Хотя ты все знаешь, дядя Краббатабак, больше всех на всем Побережье... Обычно намного более рады чем невежливому, — Котту взял кружку, отхлебнул ароматного напитка. — Какой у тебя грог всегда замечательный.

— Нет, какой-то ты сегодня, да, вежливый... Приготовь сотни полторы кружек в день, — трактирщик оглядел гомонящую залу. — А навык мастера ставит. Сам знаешь, вежливый пират Котту. Больше всех на всем Побережье.

— Вежливый будущий пират.

— Так что случилось-то? — трактирщик утер салфеткой потную лысину. — Я тебя не узнаю, грубиян.

— Курсовая работа.

— Ага...

— Половину задания я уже сделал. Караван ограбил.

— Этот? — трактирщик указал в залу салфеткой.

— Да, — Котту вытащил из-за пазухи свиток, показал. — Документы в порядке. Но со второй частью не знаю как быть, — он снова обратился к кружке.

— Слушаю.

— Какой у тебя грог сегодня особенно вкусный, — Котту отхлебнул из кружки. — Где такой мед только берешь.

— Места́ надо знать, — трактирщик ухмыльнулся самодовольно.

— И что — всем такой варишь?

— Нет разумеется... Ну?

— В общем, мне нужно украсть девственницу-красавицу.

— Это как? Одновременно?

— Да. И девственницу, и красавицу. В одном лице. Теле то есть.

— Ты, брат Котту, попал.

— Знаешь, — Котту допил грог, — я понял — задание составлено по очень старым методическим материалам. Нашей школе-то лет шестьсот наверно.

— Больше, — трактирщик забрал пустую кружку, пододвинул новую. — Лет тысячу, думаю. Во всяком случае, когда мои предки купили трактир, — он указал на факелы, чадящие по стенам, — Школа уже была.

— Ну, и вот, — Котту вздохнул. — Тысячу лет назад, я делаю вывод, девственницы и красавицы еще водились. А сколько лет трактиру, вообще? — он оглядел прокопченные стены, потолок, балки.

— Да кто ж его знает, — трактирщик усмехнулся. — Люди говорят — построили еще до Дракона, нашего... В те времена девственницы и красавицы еще водились, не сомневаюсь.

— Так вот и думаю — дай-ка зайду в трактир... Дядя Краббатабак всем несчастным пиратам самый дружеский друг. Обязательно что-то придумает.

— Ладно, заткнись... Да, попал ты, брат Котту. Я бы уже пожалел, что в пираты вообще сунулся.

— Я пожалел, дядя Краббатабак... И самое страшное даже не в этом. Нужен будет документ, удостоверяющий, что это действительно девственница и действительно красавица. Сама-то девственница и красавица никому не нужна к собакам... И на все про все только четверо суток!

Трактирщик долго молчал.

— Есть у меня идея... Дай объявление. Напиши на бумажке, и повесь на площади, на воротах.

Котту побарабанил пальцами по исколотой веками кинжалов столешнице.

— Думаешь девственницы и красавицы умеют читать?

— Много есть чудес на свете... И потом — еще варианты?

— Но еще документ... Я в Школе об этом уже говорил кое с кем... Литца — ты должен знать...

— Еще бы. Он мне должен за шесть кружек эля и две кружки грога. Обещал отдать с первого ограбленного каравана.

— Долго ждать придется. Он двоечник.

— Это я тоже знаю. Но у меня есть статья расходов... В общем, должен — и пусть пока должен. Как знать — может в будущем пригодится. И вообще, пусть лучше должен пират тебе, чем должен пирату ты. В первом случае сносить головы шансов больше.

— Я говорю — он двоечник, зарезать как следует не сумеет. У него по «Умерщвлениям неволшебным оружием» сплошные пропуски. Он думает, что правильно зарезать человека ума не надо, да и вообще учатся пусть болваны. А правильно зарезать человека...

— Это надо уметь, понятно, и долго учиться, — трактирщик кивнул.

— «Умерщвления неволшебным оружием» идут все четыре курса, их сдают на выпускных экзаменах, — Котту закончил кружку. — Он не доучится. Или исключат из школы, или убьют. За неуспеваемость, прямо или косвенно... Ну, так что с объявлением?

— Эй, Мо́крэ, — крикнул трактирщик служке, обернувшись в гомон и сверкнув лысиной в свете факелов, — притащи-ка лист бумаги и перо, из кабинета. И чернильницу — только не пролей опять, балда стоеросовая... Такой растяпа — не представляешь. Столько посуды мне перебил.

— Так на рею?

— Какой ты горячий, — трактирщик усмехнулся. — Молодость... Другие перебьют еще больше.

— Верно... Всех не перевешаешь.

— К тому же сколько он в среднем колотит — я хорошо знаю. Соответственно расходы планируются без проблем.

Когда бумага, перо и чернильница были принесены, трактирщик приказал:

— Пиши. Большими печатными буквами. Объявление. Для ответственного мероприятия требуется девственница и красавица. Оплата три... Нет, четыре золотых. У тебя есть четыре золотых?

— Три вот.

Котту покопался в кармане, выложил на столешницу тяжелые кружочки. Трактирщик вытащил из кармана четвертый, положил рядом.

— Потом отдашь.

— А если не отдам?

— Будешь должен. Пиши дальше... Обращаться в трактир Краббатабака, который наверху, с полудня до полуночи.

— До по-лу-но-чи... — Котту старательно вычертил строчку. — Ладно, допустим такая найдется, девственница-красавица, которая еще и читать умеет... Где удостоверять, все-таки? Кто у нас на Побережье эксперт по девственницам и красавицам? Какое ведомство вообще занимается такими вопросами? В учебниках об этом ни слова.

Трактирщик побарабанил пальцами по столешнице.

— Поезжай на Остров, к Дракону, — сказал он после долгого молчания. — Других вариантов не предложу. Кто еще может быть экспертом по девственницам и красавицам?

— Дракон тут при чем? — Котту отложил перо. — Драконы не едят мяса.

— Да, но в число их обязанностей, пусть формально, воровство и пожирание девственниц входит.

— Да не едят они девственниц! — Котту хлопнул ладонью по столешнице. — И не воруют их! Ни девственниц, ни красавиц! Ты что — сам не знаешь?

— Котту, у нас прецедентное право, — сказал трактирщик веско. — Если какой-то ящер в древности прокололся, теперь клеймо на весь род. Поэтому более компетентного эксперта чем наш старик в данном вопросе ты не найдешь.

— Теперь бы пришла только.

— Если читать умеет — придет. На четыре золотых можно месяц жить — не тужить. Или купить себе блестяшку на задницу, конечно... Тем более мы написали — для ответственного мероприятия.

— И на все про все только четверо суток, — проворчал Котту, старательно выводя строчки. — Так... Написал.

— Теперь на площадь, вешаешь на воротах, и ждешь.

— Вешаешь на воротах... Сухопутные крысы... Бегу. Слушай, у меня до вечера дел куча... Если вдруг придет, задержи! А то как передумает... Что у них в голове, у девственниц-красавиц, кто знает...

— Тебя дождется, это я обещаю. Веревки у меня хорошие — канаты с пристаней. А если что — позову народ, удержим.

Котту свернул объявление в трубку, засунул за пазуху, и, спотыкаясь о башмаки и цепляя курткой столы, направился к выходу.

* * *

К вечеру полил дождь. Котту, не разбирая дороги, по лужам доскакал до трактира, ворвался в нетрезвый гам, в уютное мерцание факелов.

— Ну как? — крикнул поверх голов.

— Одна поймалась, — отозвался трактирщик из глубины.

Котту протиснулся к стойке.

— Вон сидит, в уголке.

Трактирщик указал в угол, где за столом на краю скамейки, завернувшись в плащ, сидела красивая девочка.

— Вроде красивая... — Котту вгляделся в полумрак.

— Не торопись с выводами, брат Котту. Глаз твой — враг твой. Сначала тебя обманет собственный глаз, потом уже кто-то другой...

Расталкивая пьяные ноги и плечи они направились в угол.

— Привет, — Котту упал на скамейку напротив девочки, скинул капюшон. — Значит ты девственница?

— Я по объявлению... Мне деньги нужны. Четыре золотых.

— Пить что-нибудь будешь?

— А вы не обманете?

— А ты правда девственница?

— Правда, — девочка покраснела, посмотрела в пол. — Только не обманите. Мне деньги нужны. Четыре золотых.

— А ты хоть знаешь что надо делать? — трактирщик усмехнулся.

— Там ведь написано... Ответственное мероприятие... Только не обманите...

— Получишь свои четыре золотых, честное пиратское, — сказал Котту. — Но если ты правда — девственница и красавица.

— Я девственница, честное слово. Ну, и красавица, тоже... Наверно... Ну, люди так говорят, всякие... Мужчины.

— Мало ли что говорят люди, — трактирщик усмехнулся. — Мужчины... Нашла объективную экспертизу. В общем, дело такое — тебя нужно удостоверить, что ты девственница и красавица. И если это на самом деле так — украсть.

— И потом деньги? Ну, поехали, удостоверять... А куда?

— К Дракону.

— А украсть надолго? А то у меня времени нет...

— Как это времени нет? — Котту хмыкнул. — Зачем пришла тогда?

— Деньги нужны... А времени нет не сейчас, а потом... Меня ждут... Вернее, мне там оставили, кое-что. Надо будет забрать, но потом. Сейчас ведь пришла. Ответственное мероприятие ведь... Только не обманите. Четыре золотых — обещали.

— В общем, бегом на пристани, — трактирщик усмехнулся, — какой-то южный отходит. Дойдете до отмелей — там на ялике. У тебя деньги-то остались, на ялик?

— Четыре медных, — Котту хлопнул по пустому карману.

— Хватит. А кашей, так и быть, накормлю. В счет будущих завоеваний.

Котту поднялся, взял девочку за локоть, расталкивая ноги и плечи повел к выходу.

— В общем, сдашь задание — сразу ко мне, — крикнул трактирщик вслед. — Жду.

— Обязательно, — крикнул Котту, обернувшись у выхода. — Сдам задание — куда же еще.

* * *

На плато гремел ветер. Солнце поднималось из-за гор на востоке, первые лучи били в последний весенний снег наверху. Внизу у подножий царил холодный утренний мрак.

— Пришли, — Котту указал вперед, где в серебристых тенях чернел вход в пещеру Дракона.

— А он нас не съест? — девочка всмотрелась встревоженно.

Котту поморщился.

— Ты умеешь читать! Вот и читай, а не слушай людей, всяких. Даже в самых современных книгах написано, что драконы — ящеры. А ящеры не едят мяса.

— И что? А вдруг он проголодался, ужасно? Голод — не тетка.

Котту схватил девочку за руку, потащил к пещере.

— Ступай осторожно, — сказал он у входа. — Тут куча костей. Накопилось за тысячи лет.

— Все-таки он их съел?

— Заладила.

— Что заладила? Сколько лет Дракону нашему?

— Полторы тысячи.

— Ну вот! Попробуй посиди полторы тысячи лет на одной растительной пище.

Котту потянул девочку во тьму пещеры. В глубине на стенах замерцал оранжевый отсвет. Двинулись, осторожно переступая кости. Коридор пещеры вывел в подземелье, стены и потолок которого едва виднелись в огне открытого очага. На очаге в котелке закипала вода. За огнем, за языками пламени, в круге света лежала огромная голова Дракона. Перед головой находилась шахматная доска с расставленной партией. Напротив за доской на полу сидел полноватый круглолицый мальчик и сосредоточенно смотрел на фигуры. Мальчик и голова обернулись на вошедших.

— Ого, — мальчик хмыкнул, посмотрев на значок Школы пиратов, который весело засверкал в огне очага. — Вот так гости.

— Привет, — Котту обогнул очаг с противоположной от Дракона стороны, присел, оглядел партию. — Тебе крышка. Мат в восемнадцать ходов.

— Что надо? — мальчик с неудовольствием покосился на доску. — Что стоишь? — обратился он к девочке, которая в нерешительности замерла у огня. — Садись, в ногах правды нет... Да ее нигде нет.

— Что у вас там — опять на гранит науки зубов не хватает? — сказал Дракон, поглядев на пиратский значок. — В этом году ты уже второй такой гость, — он осторожно, стараясь не обжечь ребят, усмехнулся.

— А первого звали как? Не Литца ли?

— Ты его знаешь?

— У него не зубов, — Котту хмыкнул, — у него мозгов не хватает. Ты ему подписал бумажку?

— Нет.

— Почему?

— А подумать? — вмешался мальчик с раздражением. — Слово дракона — не то чем можно швыряться на ветер. Пусть сначала принесет удостоверение, что нашел старого капитана и украл у него карту с сокровищами. А бумажка про то, что он эти сокровища выкопал, и образцы — дело второе.

— Чего образцы?

— Сокровищ — чего еще?

— Даже так?

— А ты что думал? Здесь тебе не у вас. Здесь все авторитетно, по всем правилам.

— Хорошо хоть у вас по всем правилам, — Котту вздохнул. — У меня тут такое дело...

— Кипит, — перебил Дракон.

Из темноты показался кончик хвоста. Сверкнув чешуей, он пронесся над головами и подхватил с очага булькающий котелок. Поставив котелок у доски, Дракон запустил хвост во мрак и достал связку подсохшей травы.

— Горная мята и снежный чабрец, — сообщил он с удовлетворением. — Сам собирал. Лепа, сбегай в пещеру, притащи кубков.

Круглолицый мальчик поднялся, обошел голову, скрылся во мраке. Через минуту вернулся, держа четыре старинных кубка.

— Давай сделаю, — девочка отобрала кубки. — А то у вас только одно на уме, а руки кривые.

— Что именно? — отозвался Дракон с интересом.

Девочка покраснела, завозилась с чаем.

— Я понял зачем вы пришли, — отозвался Дракон, следя золотым зрачком за девочкой.

— Так поможешь тогда?

— А я — нет, — отозвался мальчик. — Пусть сначала расскажет в чем дело.

— Мне нужно удостоверение, в том, что... Слушай, а кто ты такой, вообще?

— Он твой коллега, — хвост Дракона аккуратно коснулся значка Котту. — Только с востока.

— С востока? — Котту заинтересовался. — Но на востоке, вроде, Школы пиратов нет?

— В том-то и дело, что нет, — мальчик вздохнул. — Так и умрешь невеждой... Я самоучка. Потомственный.

— Так давай к нам! — сказал Котту с воодушевлением. — У нас программа тяжелая, сам видишь, — он посмотрел на девочку, которая разливала ароматный чай, — зато подготовка качественная, более-менее...

— Знаю, — мальчик вздохнул, принимая парящий кубок. — Только мне поздно уже... Да и потом, я человек с востока. У нас менталитет другой. У вас на западе обо всем заботится государство. Ты только грабь себе добросовестно, да налоги плати, с караванов. А у нас всё на кухне выращивают, на подоконнике. Пираты все самоучки, говорю же... Так и умрешь невеждой.

— Учиться никогда не поздно, — сказала девочка угрюмо.

— Учиться всегда поздно, — отозвался Дракон так же угрюмо. — Учат всегда тому что давно известно. А у самоучек есть шанс, — золотой зрачок замерцал в сторону мальчика. — Так что ты, Лепа, не вполне прав... Ну, что за задание? Что нужно удостоверить? — он обратил зрачок к Котту.

— В общем, задание звучит следующим образом, — тот отхлебнул волшебного чая. — Ограбить караван, украсть девственницу-красавицу. Вопрос с караваном уже решен, бумаги есть, — он похлопал себя по груди. — Осталось удостоверить, что я украл девственницу-красавицу.

— Ну, что она девственница и красавица — я, положим, удостоверю, — зрачок замерцал в сторону девочки. — А насчет украсть... Откуда мне знать — украл ты ее действительно? Может одолжил просто, задание сдать? Я тебя первый раз вижу, не могу же поверить на слово.

Дракон высунул длинный раздвоенный язык, с наслаждением лакнул чая.

— Слушай, а где он ее взял, правда? — мальчик с шумом прихлебнул из кубка. — Задание на самом деле бесчеловеческое. У вас программа, я так понимаю, какая-то очень классическая. Еще с тех времен когда бывали девственницы и красавицы... Ну, наверно бывали.

— Я те времена еще помню, Лепа, — сказал Дракон грустно и осторожно вздохнул, обдав пещеру приятным жаром. — Красавицы действительно были, были даже девственницы, но на пиратов тогда еще не учили. Люди тогда были другие. Настоящие. Это сейчас государство вынуждено даже пиратов в школах учить. Докатились, — он угрюмо замолк.

— А почему закончились девственницы? — спросила девочка.

— Они обычно вырождаются от того, что люди перестают мыслить глобально, — Дракон лакнул чая. — Не в пределах собственных норок. Видишь ли, этот процесс...

— Ты извини, конечно, — перебил Котту. — Вот вы тут сидите, чай попиваете, Вам хорошо, в драконьей пещере, на драконьем Острове. Сокровищ куча, — он указал во мрак, — дураков нет миль на сорок вокруг. Можно и язык поточить, поумничать. А у меня только двое суток осталось. А потом еще по «Умерщвлениям неволшебным оружием» зачет. А потом еще — по «Сопротивлению человеческих материалов», а там такая вешалка, что... — он повертел ладонью.

— Я понял, — Дракон лакнул чая. — Давай сюда экземпляр. Будем удостоверять.

Девочка стала перед огромной головой, оправила плащ, покраснела и опустила глаза.

— Ну как, Лепа? Что скажешь?

Круглолицый мальчик отставил кубок, поднялся, обошел девочку.

— Честно?

— А кого ты тут обмануть собрался?

— Мне нравится, — мальчик вздохнул. — Сам бы украл. Кабы не цеховая солидарность.

— Значит красавица?

— Ну-у... Видали и красивее... Но эта тоже сойдет.

Мальчик еще раз обошел девочку, вернулся к доске, плюхнулся на пол, вцепился в недопитый кубок.

— Это важное заключение, — отозвался Дракон. Из темноты вылетел кончик хвоста, сверкнув драгоценными чешуинами, покрутился над головами, снова исчез. — Он в этом разбирается, можете мне поверить. Приходилось всяких возить — и красавиц, и не красавиц. Сравнительный материал имеется...

— А девственниц возил?

— А откуда ж их знать? — мальчик фыркнул. — На лбу не написано.

— А вот здесь, Лепа, ты заблуждаешься. Молод еще, неопытен. Это как раз на лбу и написано. Так что удостоверяем.

— Правда? — девочка оживилась. — Тогда скажи им чтобы не обманули! Чтобы деньги отдали!

Дракон покосился на Котту.

— Я ее по объявлению нанял, — ответил тот с неудовольствием. — За четыре золотых. Что еще было делать?

— Так она еще читать умеет, — Дракон осторожно хмыкнул, обдав ребят приятным жаром. — Хочешь совет стреляного старика? Сдашь задание — девчонку не отпускай. Не продавай, не меняй, не закладывай — оставь себе, пригодится. Девственница, красавица, еще и читать умеет. Я думал такие уже закончились, лет восемьсот назад.

— Ты им только скажи, чтобы деньги отдали... А то снова обманут, а у меня документ есть!

Девочка вытащила из-за пазухи аккуратно сложенный лист, развернула, показала Дракону.

— «Для ответственного мероприятия требуется девственница и красавица, — прочитал Дракон. — Оплата три нет четыре золотых».

— А то обманут ведь, — девочка чуть не плакала.

— Откуда у тебя такой опыт? Обманут, обманут?

— Люди говорят. Что обманывают. Девственниц.

— Что за бред, — мальчик с раздражением поперхнулся. — А не девственниц что — не обманывают? И, знаешь, надо все-таки проверить, какая она девственница.

— Бумага есть? — Дракон обернул голову к Котту.

Тот достал из-за пазухи лист, перо, дорожную чернильницу.

— Пиши... Справка. Сим удостоверяется, что приложенный экземпляр по результату осмотра с пристрастием на самом деле является: а — девственницей, бэ — красавицей. Подпись... Двадцать третьего апреля тысяча пятьсот пятьдесят второго года Шестого дракона... Меня то есть... Удостоверил я сам.

— А поверят? Что удостоверил ты сам?

— Положи бумажку сюда.

Из мрака вылетел кончик хвоста, указал на место у стенки. Котту прошел, положил бумажку на каменный пол, отошел. Дракон очень осторожно дыхнул. Пещера наполнилась приятным жаром, документ обуглился.

— А вот и печать.

Сверкнул кончик хвоста, и с хрустальным звоном пронзил разложенную бумажку.

— Пусть попробуют не поверить, — Дракон осторожно усмехнулся. — Я, конечно, дела на старости лет запустил, надоело все до предела... Старость — не радость, а дураки множатся в экспоненциальной прогрессии. Но могу и размяться, наведаться.

— Спасибо, — Котту бережно сложил документ. — Пошли, как раз на северный караван успеем, — он взял девочку за плечо.

— Сдашь задания — заезжайте в гости, — тот долакал чай. — Поболтаем, чаю попьем. У меня где-то горный лопух оставался. Сам собирал.

— Обязательно, — Котту кивнул. — Только задания сдам.

Они обошли очаг и вышли из подземелья.

* * *

В трактире, как обычно, было не протолкнуться. Котту, крепко держа девочку за руку, отпихивая нетрезвые ноги, колени, локти, плечи, пробрался к стойке, перевел дух, скинул капюшон.

— Привет, дядя Краббатабак. Ну и толпа у тебя сегодня.

— Толпа как толпа, — тот обернулся, протирая тарелку висящим через плечо полотенцем. — У вас философию не проходят. А так бы ты научился себя утешать, что бывает и хуже... Ну, как дела? — трактирщик посмотрел на девочку. — Сдал?

— Зачет.

— Я не сомневался, — трактирщик кивнул с удовлетворением. — Такие бумаги, такая организация... Ладно, больше не будем мучить девчонку.

Он отложил сверкающую тарелку, достал из кармана четыре монеты, протянул золото девочке.

— Спасибо, — та взяла монеты, достала из-за пазухи мешочек, спрятала деньги. — Ну, я пошла?

— Котту, тебе старик насчет нее ничего не сказал? Дополнительно?

— Сказал. «Сдашь задание — девчонку не отпускай. Не продавай, не меняй, не закладывай». Оставь себе, говорит. Пригодится...

— Так я схожу, за веревкой? У меня веревки хорошие. Канаты с пристаней.

— Отпустите меня, — девочка вздохнула. — Пожалуйста. Мне надо забрать.

— Заберем вместе, — сказал Котту угрюмо.

— В общем, я пошел, — сказал трактирщик, сверкнув лысиной в свете факелов.

— За веревкой? — девочка вздохнула.

— Нет. О веревках вам пока думать рано. Поживите, определитесь... Пойду насчет завтрака подсуечусь. Со вчерашнего дня ведь не ели? А я обещал, каши.

— Не до еды было, — сказал Котту устало. — Ты что, дядя Краббатабак, не знаешь что такое курсовая работа?

— Поэтому сейчас будете плотно завтракать.

Трактирщик провел их внутрь, ушел за завтраком. Котту скинул куртку на лавку, уселся за стол. Девочка присела на край лавки. В коридоре послышались крики, загремели каблуки. Дверь распахнулась, в комнату ввалилось четверо — Главный купец, Начальник пристаней, два румяных матроса с большим сундуком. Матросы пронесли сундук в угол, грохнули на пол, и, сотрясая башмаками стены, ушли, оставив запах терпкого бриза.

— Распишись, — Начальник пристаней развернул бумагу, достал перо, дорожную чернильницу. — Вот здесь.

— В смысле? — Котту с недоумением вчитался в текст. — «Расписка. Сим удостоверяю, что я, Котту Бестрепетный, студент второго курса Школы пиратов на Побережье, получил причитающуюся мне одну четырнадцатую долю в счет ограбленного мной двадцать второго апреля тысяча пятьсот пятьдесят второго года Шестого дракона каравана в составе двенадцати судов средней величины». Подпись — Котту Бестрепетный. Да мне, вообще-то, только задание сдать было надо...

— Сдал?

— Да. Отчитался.

— Ну, и мы отчитались. Подписывай — где галочка.

Котту поставил подпись, Начальник пристаней свернул документ, спрятал перо и чернильницу.

— В общем, сдашь остальное — заходи. Отметим.

Начальник и Главный купец посмотрели на девочку, которая с любопытством следила за происходящим.

— Нашел все-таки? Надо же! Девственница, да еще и красавица?

— По объявлению.

— Она что, — Начальник и купец переглянулись, — еще и читать умеет?! Знаешь что, Котту Бестрепетный... Оставь себе. Пригодится.

Начальник пристаней и Главный купец еще раз оглядели девочку, и, покачав головами, вышли. Котту подошел к сундуку, открыл крышку. Золотые монеты торжественно замерцали. Девочка подошла, присела рядом.

— Я даже не знала, что столько денег бывает, сразу и в одном месте, — она потрогала кучу монет. — И что с ними делать?

— Не знаю пока, — сказал Котту озадаченно. — Надо будет садиться и думать.

— А дай пока еще четыре монеты? Я сразу отдам.

— Сразу — это как?

— Ну... Заработаю — отдам.

— А зачем тебе, кстати?

— Надо.

— Я понимаю. Но все-таки?

— Книги купить. Нужные. Пока там есть. А то перехватят.

— Да, вот ведь еще проблема... Когда умеешь читать. Не переживай, никто не перехватит. За четыре золотых тем более.

Заскрипела дверь, в комнату вошел трактирщик с подносом. Запахло ароматной кашей. Котту потянул носом, поднялся. Трактирщик поставил поднос на стол, подошел к сундуку.

— Они мне дверь чуть не вынесли, — он указал полотенцем в сторону выхода. — Стол опрокинули. Клиентов перепугали.

— Твоих клиентов перепугаешь... Дядя Краббатабак, я у тебя его оставлю пока. Мне ставить некуда. Ты где живешь? — Котту обернулся к девочке. — Может у тебя поставим?

— Можно... В углу... Я столик давно хотела купить. Книги складывать.

— Так теперь шкаф купите? — трактирщик хмыкнул. — Бывают такие специальные, с полками. Книги складывать. Я видел, в детстве.

— У меня мало... На столике все поместятся...

— Ладно, — Котту уселся за стол, составил с подноса тарелки с кашей, плошку с хлебом, кружки с чаем. — Иди ешь садись. Поставим пока в углу, книги складывать. А там будем думать. Дядя Краббатабак, мы его оставим пока. Ты себе отсыпь, сколько следует... А мы сейчас перекусим и книги пойдем покупать. Нужные. А то перехватят.

Девочка присела напротив, и они стали завтракать.

* * *