Кустослав и Вечное Древо

Четверг, одиннадцатый час ночи. Я смотрю на монитор воспалёнными глазами, а на экране опять эта грёбанная ошибка спавна в стартовой локации. В наушниках скрипит Лёха-программист:

— Слышь, Славик, там нормально всё или опять глючит?

— Нормально, Лех. Как в том анекдоте про хирурга — операция прошла успешно, пациент умер.

Сорок лет жизни. Двадцать лет в этом гребаном офисе. И ни хрена не изменилось. Те же самые баги, только теперь в трёх измерениях и с полным погружением. Прогресс, мать его!

Шлем виртуальной реальности давит на голову как железный обруч, дешёвая китайская поделка, экономят на всём. А ведь тестирую их главный проект «Мир Альтернативных Судеб», полное погружение в фэнтези-реальность. Маркетологи обещают революцию в индустрии. Хер там плавал.

— Славик, попробуй ещё раз зайти — надрывается в наушниках Лёха — может, на этот раз не вылетишь.

Включаю очередной тест. Мир вокруг растворяется, превращаясь в пиксельную кашу переходного экрана. Сердце колотится от кофеина и усталости, третьи сутки без нормального сна. Но начальство требует сдать проект к пятнице, а сегодня уже четверг.

«Добро пожаловать в Мир Альтернативных Судеб!»

Тот же баннер, те же красивые буквы. И та же ошибка загрузки через секунду. Игрок появляется не в стартовой деревне, а в воздухе над ней. Падает, разбивается, игра вылетает. Тридцать седьмая попытка за сегодня.

— Опять то же дерьмо — бормочу в микрофон — Лех, передай кодерамих спавн-функция работает как...

Резкая боль в груди. Будто кто-то всадил кол под лопатку и провернул. Не могу вдохнуть. Руки дрожат, пытаюсь стянуть шлем с головы, но пальцы не слушаются.

«Инфаркт? В сорок лет? После таких-то достижений?»

Мир плывёт перед глазами. Последнее, что помню голос Лёхи в наушниках: «Славик? Слышь, ты как там?»

А потом темнота.

Просыпаюсь... хотя нет, не просыпаюсь. Просто осознание возвращается, как после глубокого наркоза. Но боли нет. Вообще ничего не болит, и это настораживает больше всего.

Сижу на неудобном пластиковом стуле перед самым обычным офисным столом. Вокруг типичная контора начала двухтысячных. Бежевые стены, линолеум цвета "уныние", флуоресцентные лампы, которые гудят и мерцают. На столе древний монитор с выпуклым экраном, клавиатура с продавленными клавишами и табличка "Секретарь небесной канцелярии".

- Всё, приехали, кина не будет, липиздричество кончилось — думаю, но вслух не говорю. А вдруг это и правда рай? Хотя больше похоже на ад,кто ещё додумается сделать загробную жизнь похожей на российский госучреждение?

За столом сидит самый обычный мужик лет пятидесяти. Лысеющий, в помятой белой рубашке и галстуке с пятнами от борща. Очки на кончике носа, усталые глаза. Выглядит как завотделом какого-нибудь НИИ. Или как мой бывший начальник в КБ, только без постоянного перегара.

— Вячеслав Иванович? — спрашивает он, листая какие-то бумаги. Голос обычный, даже скучный

— Правильно фамилию пишу — Чахлов?

— Угу — киваю — а вы кто? И где я, собственно?

— Я Федул Петрович, секретарь небесной канцелярии. А где вы... — он поправляет очки — ну, скажем так, в промежуточном пункте. Между жизнью и... дальнейшими перспективами.

Встаю со стула, хожу по кабинету. Ощущения странные, вроде всё тело на месте, но какое-то... не моё. Легче. Моложе, что ли.

— Значит, я умер? — уточняю на всякий случай.

— Инфаркт миокарда — кивает Федул Петрович — острая сердечная недостаточность на фоне переутомления. Коллеги нашли через полчаса. Не успели спасти, к сожалению.

«К сожалению» он говорит таким тоном, словно сообщает об отказе в отпуске.

— Ну и хрен с ним — пожимаю плечами — а дальше что?

Федул Петрович достаёт из ящика стола толстую папку, такую, какие были в совдеповских учреждениях. Перевязанную красной лентой.

— А дальше, Вячеслав Иванович, у нас есть небольшая проблемка...

Федул Петрович развязывает ленту, открывает папку. Листает страницы на серьёзных щах, изредка покачивая головой. Если бы я не знал самого себя, можно было подумать, что там личное дело Чикатило.

— Значит, так — бормочет он — Вячеслав Иванович, сорок лет, не женат, детей нет. Родители умерли, друзей нет, коллеги терпеть не могут. Квартира однушка в панельке, кредит за неё до пенсии. На счету пять тысяч рублей. Здоровье — ужас, летящий на крыльях ночи. Перспективы — мрак и бешенные чёрные кошки в нём родимом.

— Спасибо, что напомнили — сухо отвечаю — а к чему эта характеристика?

— К тому, что согласно вашему жизненному балансу вас ждёт примерно триста лет исправительных работ в аду — он снимает очки, протирает их носовым платком, не самый плохой срок, если честно. Видели бы вы дело вашего соседа сверху...

Сажусь обратно на стул. Двадцать лет в геймдеве не прошли даром, умею переваривать хреновые новости спокойно. Вспоминаю всё, что было в моей жизни. Пазл на положительную характеристику особо не складывается.

— А что, справедливо, наверное. Не скажу, что был праведником.

— О, вы не представляете! — Федул Петрович оживляется — вот смотрите: постоянное нытьё и нежелание что-то менять — плюс пятьдесят лет. Эмоциональное выгорание, переданное коллегам — плюс семьдесят. Равнодушие к страданиям других — плюс сорок. Мелкое воровство на работе — плюс двадцать.

— Какое ещё воровство? — возмущаюсь.

— Канцелярские принадлежности, туалетная бумага, чай из общей кухни...

— Да ладно, все так делают!

— Все и отвечают — невозмутимо отвечает клерк — но есть и хорошие новости. По крайней мере сидеть вам не с педофилом в тесном двухместном котле. Также у вас зачтена служба в армии, помощь бездомным животным, подкармливали котов во дворе, и... — он переворачивает страницу — один случай настоящего героизма.

— Какого героизма?

— Восемь лет назад спасли девочку от насильника в подъезде. Получили по морде арматурой, парня в итоге задержали. А девочка выросла и стала врачом — Федул Петрович улыбается первый раз за разговор — это вам минус сто лет срока.

Помню тот случай. Шёл домой после работы, услышал крики из подъезда. Полез разбираться не от храбрости, а от злости, задрали всякие уроды портить людям жизнь. Получил по башке трубой и очнулся в больнице.

— Итого остаётся триста лет стандартного срока — продолжает клерк — но есть альтернатива.

— Какая?

Он достаёт из папки отдельный лист, явно какой-то контракт, даже бумага другая, гораздо лучше по качеству.

— Наша канцелярия иногда выдаёт специальные задания. Работа не из лёгких, но успешное выполнение гарантирует полное освобождение и право выбрать мир для следующего воплощения.

— И что за задание?

— Собрать двенадцать Семян Жизни в мире номер 7749-Б — Федул Петрович придвигает лист ближе — Семена рассредоточены по всему миру, каждое охраняется мощным противником. Срок выполнения ограничен жизнеспособностью тела, которое мы вам выдадим.

Беру контракт, читаю мелкий шрифт. Типичная бюрократическая хрень, куча оговорок, ссылок на подзаконные акты, которых у меня нет.

— А что, если не справлюсь?

— Обычный срок в аду. Триста лет, и никакой трёхслойной туалетной бумаги — он пожимает плечами — но попытка не засчитывается как отягчающее обстоятельство. Ведь ваша смерть там, скорее всего не будет лёгкой.

Размышляю минуту. С одной стороны триста лет гарантированного дерьма. С другой — хоть какие-то перспективы. И потом... мне всегда хотелось попробовать себя в роли героя. Хотя бы раз в жизни. Ну, в смерти.

— Есть какие-то подвохи?

— Подвохи? — Федул Петрович делает невинное лицо — это же официальный документ небесной канцелярии!

- Именно поэтому и спрашиваю.

- Ваш класс, его выбрать не сможете. Причём система будет выбирать изначально один из самых худших. В этом основная сложность. При всём желании сделать из вас великого мага или паладина я не смогу, чтобы хоть как-то помочь. Что-то там напортачили, когда создавали мир, поэтому все, кто приходит извне автоматом занижаются в рангах. Около нулевые бонусы и премии при выполнении задач от местных жителей, проблемы с навыками и их добычей.

- Нет дерева навыков? – я знатно офигел от услышанного.

- Именно – кивнул Федул Петрович и добавил, замявшись – кроме других контрактников от канцелярии есть и другая сила, что пытается собрать Семена.

Кладу контракт на стол, откидываюсь на стуле, пытаюсь сложить два плюс два. Но тут особо и думать нечего.

— Что ж — говорю — вы правы. Я прожил хреновую жизнь. Может, хоть смерть выйдет поинтереснее.

— Это не смерть — поправляет Федул Петрович — это альтернативная возможность.

— Да плевать — беру со стола ручку — обычную шариковую, со сгрызенным колпачком. Даже в загробной жизни используют офисное говно — где подписывать?

— Вы уверены? — клерк, вдруг, становится серьёзным — Семена Жизни не игрушки. Каждое из них охраняет существо, способное убить вас десятком разных способов. А мир... этот мир не прощает слабости.

— А ад прощает? — усмехаюсь — давайте без сантиментов, Федул Петрович. У меня есть выбор между гарантированным дерьмом и возможным дерьмом. Выбираю возможное.

Подписываю в трёх местах, ставлю дату. Федул Петрович забирает контракт, проверяет подписи и прячет в папку.

— Теперь несколько технических моментов — говорит он деловито.

— Новое тело — двадцать лет, хорошее здоровье, все конечности на месте. Внешность... ну, не Аполлон, но и не урод. Базовые знания языка мира получите автоматически.

— А остальные знания?

— Из прошлой жизни переносятся только ключевые навыки и воспоминания. Профессиональные умения, жизненный опыт, характер. За редким случаем удаётся сохранить что-то ещё, обычно всё остальное стирается — он достаёт из ящика какой-то прибор, похожий на калькулятор — и последнее, в новом мире вам нужно будет выбрать имя.

— А что не так с Вячеславом?

— Не подходит к местным традициям именования. Система предложит варианты.

«Система»... этот мир точно как компьютерная игра. Интересно, откуда у небесной канцелярии такие развлечения? Но спрашивать не буду, и так слишком много вопросов задал.

— Ладно. Я готов.

Федул Петрович нажимает на приборе несколько кнопок. Кабинет начинает расплываться по краям, как акварель под дождём.

— Удачи, Вячеслав Иванович. Искренне надеюсь, что мы встретимся в следующий раз при более подходящих обстоятельствах.

— Взаимно — отвечаю, чувствуя, как реальность растворяется вокруг меня.

Последнее, что слышу, его голос уже откуда-то издалека:

— И помните: доверяйте только себе. В этом мире даже союзники могут оказаться врагами.

Мир исчезает в белой пустоте. А потом...

***

Очнулся я от того, что кто-то орёт прямо над ухом. Глаза открываю, а передо мной морда зелёная, кривозубая, с горящими красными глазками. Гоблин! Размером с подростка, но мускулистый и явно злобный.

— Бля! — выдаю я чисто рефлекторно.

Гоблин пятится назад, зато перед глазами всплывает полупрозрачный интерфейс, как в компьютерной игре:

«Система приветствует игрока! Добро пожаловать в Мир 7749-Б!»

«Выберите имя для вашего персонажа:»

- Кустослав

- Древослав

- Ягослав

….

- Ну, млять, имечки в рандоме! Вариантов штук двадцать, одно хлеще другого — думаю, но времени на раздумья нет. Вокруг горят дома, носятся люди с воплями, а гоблинов всё больше.

Тыкаю на первый вариант, не глядя. Интерфейс исчезает, появляется новая надпись:

«Поздравляем! Ваш класс: ДРУИД»

«Базовый навык: Росток»

«Удачи в выживании!»

И тут же интерфейс пропадает, а гоблин с воплем бросается на меня с ржавым кинжалом.

Я откатываюсь в сторону, тело новое, лёгкое, слушается хорошо. Двадцать лет, все мышцы работают как часы, никакого остеохондроза. Красота! Но гоблин не отстаёт. Прыгает, пытается вспороть живот. Хватаю первое, что попадается под руку, камень размером с кулак, и херачу тварь по башке.

Хруст. Гоблин падает, дёргается и затихает.

«Первое убийство! +10 опыта!»

- Ну да, RPG — думаю, осматриваясь.

Деревня горит знатно. Дома деревянные, соломенные крыши — идеальный материал для пожара. Люди бегают с вёдрами, кто-то пытается спасать скарб, кто-то просто визжит. Гоблинов тушек десять, может больше. Мелкие, но злобные, с примитивным оружием. Жгут всё подряд, убивают мирных жителей. А я стою посреди этого хаоса в рваной рубахе и штанах, с камнем в руке. И никакого понятия, что делать дальше.