Квантовый Неудачник

Александр Сергеевич Козлов закрыл ноутбук с таким звуком, как когда-то хлопнул дверью перед носом назойливого соседа. На экране ещё мелькала статья о квантовом бессмертии — очередная псевдонаучная ерунда, на которую он наткнулся в интернете, пытаясь найти работу. Попалась интересная картинка в поисковой выдаче, и вот такое дерьмо.

— Хрень полная, — пробормотал он, потирая усталые глаза. — Идиоты, что только не придумают, чтобы получить хоть какой-то отклик от людей без мозгов.

Теория утверждала, что сознание всегда находит способ выжить, перескакивая в параллельные вселенные в момент смерти. Мол, каждый раз, когда ты должен умереть, твоя душа просто переползает в мир, где ты чудом остался жив. Полная чушь для людей, которым нечем заняться, кроме как выдумывать всякую метафизическую ересь и публиковать её в интернете для таких же неудачников.

Хотя в чём разница между ними и им?

Александр встал с продавленного дивана, который достался ему от предыдущего жильца вместе с тараканами и пятнами неопределённого происхождения. Двадцать семь лет, диплом физика МГУ, который теперь никому не нужен, и кошелёк, в котором гуляет ветер уже третий месяц подряд. Вот его настоящая, бесящая до зубовного скрежета реальность. Никаких параллельных вселенных, никаких чудесных спасений. Никакого бессмертия. Только серые будни, отказы на собеседованиях и холодильник, в котором кроме просроченного майонеза больше ничего не водится.

Он направился на кухню, где холодильник гудел последними силами, словно умирающий зверь. Если будет скачок электроэнергии, эта старая развалюха точно сломается, подумалось молодому, но никому не нужному физику. А денег на новый нет и не предвидится. Внутри обнаружился кусок чёрствого хлеба и банка майонеза с просроченным на месяц сроком годности. Ужин аристократа. Человека Науки! Как любила говорить покойная матушка, когда он ещё учился в университете и она ещё была жива.

Мать умерла от рака, когда ему было двадцать три. Отца он не помнил — тот смылся, когда Александру было пять лет. Остался один в этом мире, с дипломом, который работодатели воспринимают как нечто экзотическое и бесполезное. «Физик-теоретик? А что вы умеете делать руками?» — стандартный вопрос на собеседованиях. Руками он умел решать дифференциальные уравнения и выводить формулы, но это почему-то никого не впечатляло.

Александр намазал майонез на хлеб, не особо заботясь о том, что может отравиться. В конце концов, что ему терять? Квартирная плата просрочена на два месяца, работы нет, девушка ушла к парню с машиной и стабильным доходом. Оксана была права — с ним не было будущего. Зачем связывать жизнь с неудачником, который не может даже себя прокормить?

Может, пищевое отравление будет даже благословением. По крайней мере, не придётся завтра идти на очередное собеседование и выслушивать, что они ищут человека с опытом, а у него опыта работы — ноль целых, хрен десятых.

Он откусил бутерброд и тут же почувствовал, что что-то не так. Во рту появился металлический привкус, а в желудке начало неприятно крутить. Александр нахмурился — неужели майонез был настолько тухлым? Хотя что удивительного, срок годности истёк ещё в прошлом месяце.

Боль в животе усилилась с поразительной скоростью. Он согнулся пополам, прижимая руки к боку. Пот выступил на лбу, сердце забилось чаще. Чёрт, кажется, он действительно отравился. И серьёзно. Но так быстро отравиться практически невозможно, это противоречит всем законам биохимии...

Александр попытался дойти до телефона, чтобы вызвать скорую, но ноги подкосились. Он рухнул на пол, корчась от боли. Дыхание стало поверхностным, перед глазами поплыли тёмные пятна. Организм явно отключался по частям.

«Вот так глупо помереть», — мелькнула последняя мысль. — «От просроченного майонеза. Какая идиотская смерть для человека с дипломом физика».

И он умер. Почувствовал, как сознание угасает, как перестаёт биться сердце, как наступает абсолютная тишина и темнота.

Пустота.

Миг.

Александр проснулся на том же полу, задыхаясь и хватая ртом воздух, словно утопающий, которого только что вытащили из воды. Сердце колотилось как бешеное, а в памяти чётко отпечаталось ощущение смерти — как затуманивается сознание, как останавливается дыхание, как наступает пустота. Абсолютная пустота, где нет ни мыслей, ни ощущений, ни времени.

Он вскочил на ноги, ощупывая себя. Живой. Цел. Пульс нормальный, дыхание ровное. На кухонном столе лежал тот же бутерброд с майонезом, но теперь Александр смотрел на него как на гремучую змею.

— Что за чертовщина? — прошептал он, трогая своё лицо. — Что это было?

Может, это был кошмар? Очень реалистичный кошмар, вызванный стрессом и недоеданием? Но ощущения были слишком яркими, слишком настоящими. Он помнил каждую секунду агонии, каждый спазм, каждую волну боли, прокатившуюся по телу. Помнил, как перестало биться сердце и как наступила та самая темнота, о которой все говорят, но никто не знает наверняка.

Укус, вкус и смерть. Всё это было реальным.

Александр осторожно приблизился к бутерброду и понюхал его. Майонез действительно пах подозрительно — кисло и с каким-то химическим оттенком. Он выбросил его в мусорное ведро и решил, что просто перенервничал. Стресс делает с людьми странные вещи. Всякое может показаться реальным на грани отчаяния. Возможно, у него начались панические атаки или что-то в этом роде. Нужно будет обратиться к врачу, если найдутся деньги на платный приём.

Следующие несколько дней прошли в попытках найти работу. Александр ходил по офисам, оставлял резюме, выслушивал стандартные отказы: «перезвоним», «рассмотрим», «не подходите по требованиям». В четверг была особенно унизительная встреча с HR-менеджером лет двадцати пяти, которая объясняла ему, что диплом физика — это, конечно, хорошо, но для работы менеджером по продажам им нужны совершенно другие навыки.

— А что вы вообще умеете? — спросила она, листая его резюме с видом человека, изучающего что-то экзотическое.

— Я умею думать, — ответил Александр, с трудом сдерживая раздражение.

Она улыбнулась снисходительно:

— Ну, это хорошо, но нам нужен человек, который умеет продавать.

В пятницу утром он торопился на очередное собеседование — в этот раз в какую-то IT-контору, которая искала технического писателя. Хоть какая-то работа, связанная с его образованием. Спускался по мокрым ступенькам подземного перехода, думая о том, что сказать потенциальному работодателю, когда поскользнулся.

Падение было коротким, но результативным. Александр ударился головой о бетонную ступеньку с таким хрустом, что прохожие зажмурились и отвернулись. Боль была мгновенной и ослепляющей — белая вспышка, которая поглотила всё остальное. Он почувствовал, как что-то тёплое течёт по черепу, понял, что это кровь, а потом наступила знакомая тишина.

Он умер. Снова. И снова почувствовал то же самое — как угасает сознание, как останавливается время, как наступает абсолютная пустота.

И снова проснулся в ту же секунду, но уже стоя на ногах, в метре от опасных ступенек. В голове пульсировала фантомная боль, а память услужливо воспроизводила звук треснувшего черепа и ощущение тёплой крови на лице.

— Это невозможно, — выдохнул Александр, хватаясь за перила. — Как это работает? Я ведь... я ведь умер. Опять.

Прохожие смотрели на него как на сумасшедшего, который разговаривает сам с собой. Женщина средних лет обошла его стороной, прижимая к себе сумочку. Подросток в наушниках покрутил пальцем у виска и усмехнулся.

А может, он действительно сошёл с ума? Галлюцинации от голода и постоянного стресса? Но ощущения были слишком реальными. Он помнил холод бетона, помнил, как сознание угасало, помнил момент, когда всё оборвалось. Помнил тьму — не чёрную, а именно пустую, где нет вообще ничего.

Александр добрался до собеседования на автопилоте. Работодатель — нервный мужчина лет сорока в мятой рубашке — задавал стандартные вопросы о опыте работы с технической документацией, а Александр отвечал, думая совсем о другом. О смерти. О том, что с ним происходит. О той чёртовой теории квантового бессмертия, которую он читал несколько дней назад.

— У вас есть портфолио технических текстов? — спросил работодатель.

— Нет, — честно ответил Александр. — Но я быстро учусь.

— Понятно. Мы рассмотрим вашу кандидатуру и свяжемся с вами.

Стандартная формулировка отказа. Александр это знал, но сейчас его больше интересовало другое.

Интервью прошло предсказуемо плохо. Александр получил очередной отказ и поплёлся домой, но по дороге зашёл в интернет-кафе. Заплатил последние двести рублей за два часа и снова открыл ту статью про квантовое бессмертие.

[Квантовое бессмертие — мысленный эксперимент, вытекающий из эксперимента с квантовым самоубийством и утверждающий, что согласно многомировой интерпретации квантовой механики существа, имеющие способность к самосознанию, в определённом смысле бессмертны.]

Александр перечитал статью дважды, потом нашёл ещё несколько источников. Суть была простой: в каждый момент времени реальность расщепляется на бесконечное количество вариантов. В одних ты живёшь, в других умираешь. Сознание может существовать только в тех реальностях, где ты жив, поэтому оно автоматически «перескакивает» в ветку, где ты выжил. Но он помнил момент смерти. Но не должен ведь…Ведь так?

— Бред, — пробормотал Александр, но уже не так уверенно. Он не понимал, что происходит.

То, что ещё неделю назад казалось полной ерундой, теперь выглядело пугающе правдоподобно. Два раза умереть и два раза «воскреснуть» — это уже не совпадение. Это закономерность.

Он провёл в интернет-кафе все оплаченные два часа, читая про многомировую интерпретацию, про Эверетта, про параллельные вселенные. Физика, которую он изучал в университете, внезапно приобрела личную значимость. Квантовая механика перестала быть абстрактной теорией и стала его проклятой реальностью.

Смотря на экран монитора, который светил ему прямо в глаза, Александр понимал, что это не безумие. Что это не галлюцинация. Он не псих.

Он... бессмертен?

В понедельник он решил провести эксперимент. Научный подход к собственному безумию. Ничего радикального — просто перейти дорогу на красный свет. Если теория верна, то ничего не случится. Точнее, случится, но он об этом не должен узнать, потому что его сознание окажется в реальности, где он выжил. А если нет... ну что же, хотя бы избавится от сомнений и мучений.

Александр выбрал оживлённый перекрёсток в центре города. Встал на край тротуара, наблюдая за потоком машин. Сердце колотилось, ладони вспотели. Одно дело — случайно умереть от просроченного майонеза или поскользнуться на мокрых ступеньках. Совсем другое — осознанно шагнуть под колёса.

«Если я прав, то ничего не почувствую», — подумал он. — «Сознание просто окажется в реальности, где я не вышел на дорогу. А если не прав...»

Он дождался, когда загорится красный, глубоко вдохнул и шагнул на проезжую часть.

Грузовик не успел затормозить. Водитель даже не пытался — откуда ему было знать, что какой-то дурак решит покончить с собой прямо под колёсами его МАЗа?

Удар был мгновенным и окончательным. Александр почувствовал, как его тело разлетается на куски под многотонной махиной, как кости превращаются в кровавую кашу, как внутренние органы... Боль была невообразимой, но длилась долю секунды.

А потом наступила знакомая пустота.

Он стоял на том же краю тротуара. Живой. Цел. Невредимый. В памяти отпечатался ужас последней секунды — скрежет тормозов, крик водителя, боль, кровь, хруст костей, звук рвущейся плоти...

— Блядь, — прошептал он, глядя на перекрёсток, где сейчас спокойно ехали машины, словно ничего не произошло.

Это была уже не случайность. Не галлюцинация. Не стресс. Это была реальность. Безумная, невозможная, но реальность. Он помнил момент смерти. И жил.

Александр Сергеевич Козлов, никому не нужный физик-теоретик с просроченным дипломом, действительно был бессмертным. Точнее, его сознание было обречено существовать только в тех реальностях, где он остался жив. Квантовое бессмертие из теоретического мысленного эксперимента превратилось в его персональный кошмар.

Дальше всё пошло по нарастающей.

В следующие недели смерти стали обыденностью. Александр умирал от удара током, когда пытался починить старую проводку в квартире — проснулся в реальности, где не полез к розетке. Умер от отравления угарным газом, когда включил неисправный бойлер — очнулся в мире, где передумал мыться. Подавился куском хлеба — воскрес в варианте, где решил не завтракать. Упал с лестницы — оказался в реальности, где вовремя схватился за перила. Уронил так ящик в магазине на подработке грузчиком, и его голова оказалось размазано.

Каждый раз воспоминания о смерти оставались. Коллекция кошмаров росла день ото дня, превращая его жизнь в галерею ужасов. Александр завёл тетрадь и начал вести дневник, записывая каждую смерть, каждое воскрешение, каждую деталь.

«15 января. Умер от удара током. 220 вольт через мокрые руки. Чувствовал, как мышцы сводит судорогой, как сердце останавливается. Запах жжёной плоти — мой собственный. Проснулся в реальности, где не полез чинить проводку. В этом мире лампочка в коридоре почему-то не перегорела»

«23 января. Отравился угарным газом. Засыпал медленно, как под наркозом. Странно, но не было паники — просто накатывала сонливость. Очнулся в мире, где газовая колонка исправна. Тут ещё и горячая вода появилось»

«1 февраля. Поскользнулся в ванной, ударился головой о кран. Умер мгновенно. Проснулся в реальности, где на полу лежат резиновые коврики. Интересно, кто их туда положил?»

«14 февраля. День святого Валентина. Подавился куском мяса в ресторане. Иронично — пошёл туда, чтобы отметить, как одиноко мне живётся. Официанты пытались помочь, но было уже поздно. Очнулся дома, в мире, где у меня на этот ужин не хватило денег»

Жизнь превратилась в абсурдный театр, где он был одновременно актёром и зрителем. Александр перестал бояться смерти, но начал бояться жизни. Каждое утро он просыпался с новыми травматическими воспоминаниями. Каждый день мог принести новые способы умереть.

Он попробовал избегать опасностей, но это не помогало. Смерть находила его везде. Кирпич падал с крыши прямо на голову. Лифт обрывался между этажами. Бездомная собака кусала за горло, занеся бешенство. Даже дома было не безопасно — газ взрывался, потолок обрушивался, соседи устраивали пожары.

Мир словно пытался его убить, а он упорно отказывался умирать окончательно.

Александр начал более системные эксперименты. Специально рисковал жизнью, пытаясь понять закономерности этого проклятого механизма. Заметил странную вещь — после каждой смерти мир становился чуть-чуть другим. Иногда менялись мелочи: цвет машины соседа, название магазина на углу, лицо продавщицы в хлебном киоске. Иногда изменения были серьёзнее: в новостях сообщали о других событиях, на улицах появлялись незнакомые здания, знакомые люди выглядели по-другому.

«12 марта. Умер от удара молнией в грозу. Идиотски решил постоять под деревом. Молния ударила точно в макушку — почувствовал, как вся нервная система выгорает изнутри. Проснулся в мире, где дождь начался раньше, и я укрылся в подъезде. Но самое интересное — здесь у нас другой президент. На билборде висит совершенно незнакомое лицо»

«28 марта. Сердечный приступ от стресса. Наверное, накопилось. Сердце просто остановилось, когда я читал очередной отказ с работы. Проснулся в реальности, где письмо пришло на день позже. Зато в этом мире у меня есть кот. Рыжий, глазастый. Откуда он взялся? Назвал Квантом — в честь моей ситуации»

«15 апреля. Отравился грибами. Купил на рынке, продавщица уверяла, что свежие. Оказались поганками. Умирал долго и мучительно — сначала рвота, потом судороги, потом отказ печени. Проснулся в мире, где эта бабка продаёт только овощи. Зато теперь у меня в квартире стоит новый холодильник. Кто-то его принёс, что ли?»

Александр потерял счёт смертям где-то после двухсотой. Теперь он умирал почти каждый день, иногда по несколько раз. Мир менялся, как калейдоскоп, а он оставался единственной константой — вечно умирающий и вечно воскресающий наблюдатель бесконечной череды реальностей.

Психика начала сдавать. Александр разговаривал сам с собой, видел в зеркале лица людей, которых убила его смерть в других реальностях. Страдал от бессонницы — как можно спать, когда каждое закрытие глаз может обернуться очередным кошмаром?

Он начал специально искать самые опасные способы умереть. Повесился на люстре — верёвка оборвалась, и он проснулся в мире, где люстра была демонтирована "для ремонта". Выпрыгнул с крыши — очнулся в постели в реальности, где дверь на крышу была заперта. Принял целый флакон снотворного — банка оказалась пустой в том мире, где его сознание продолжило существование.

Квантовое бессмертие стало его тенью, но тенью, которая никак не могла его поймать и утащить в небытие. Он был обречён на вечную жизнь — самое жестокое наказание для человека, который отчаянно мечтал о покое.

«День... потерял счёт. Наверное, прошёл уже год с тех пор, как всё началось. Сегодня умер от... а какая, блядь, разница? Завтра умру от чего-то ещё. Послезавтра тоже. Я устал. Я так устал от этого дерьма. Хочу просто перестать существовать, но даже это мне недоступно»

Александр больше не искал работу — зачем, если в каждой новой реальности у него всё равно ничего нет? Он существовал на пособие по безработице, которое каким-то образом всегда оказывалось в его кошельке, и изучал изменения между мирами. Стал своего рода исследователем мультивселенной, антропологом параллельных реальностей.

Хоть что-то нормальное в его ненормальности.

В одной реальности СССР так и не распался, и на улицах висели портреты Горбачёва с надписью "Перестройка продолжается". В другой Наполеон завоевал всю Европу, включая Россию, и французский был вторым государственным языком. В третьей динозавры не вымерли, эволюционировали в разумных существ, и люди жили в подземных городах-убежищах, скрываясь от рептилоидных хищников на поверхности.

Каждая смерть была билетом в новую реальность, но билетом в один конец. Назад дороги не было.

Александр был туристом поневоле в бесконечной галерее миров, коллекционером реальностей, который не мог остановиться.

Один раз он вообще очнулся в космосе, успел понять, что он в космосе и умереть в том же космосе. Что это была и где была планета и куда она пропала, он не знал. Очередная смерть.

И вот, в очередное утро после очередной смерти — на этот раз он утонул в ванной, заснув от усталости с включённой водой, — Александр проснулся в мире, который показался ему незнакомым. Слишком незнакомым.

Он встал с постели и огляделся. Квартира была та же самая — та же планировка, только больше, те же окна, тот же вид из них. Но всё остальное изменилось до неузнаваемости. Мебель была новая, дорогая, без единого пятна или царапины. Стены свежо покрашены в приятный бежевый цвет, полы покрыты паркетом, который поблёскивал в утреннем свете. Никаких тараканов, никакого запаха плесени и безнадёги.

На кухне холодильник сиял новизной — огромный, двухкамерный, забитый продуктами. Свежие овощи и фрукты, качественное мясо, деликатесы, которые он видел только в рекламе. Дорогие сыры, красная икра, бутылки хорошего вина. В гостиной стоял огромный телевизор с плоским экраном, а на полках — книги по физике, которые он всегда мечтал прочитать, но не мог себе позволить. Полные собрания сочинений классиков науки в дорогих переплётах.

Из окна открывался вид не на мусорные баки и покосившиеся гаражи, а на ухоженный сквер с фонтаном, цветочными клумбами и аккуратными дорожками. Люди гуляли с собаками, дети играли на современной детской площадке.

На прикроватной тумбочке лежали документы — его документы, но совершенно другие. В паспорте в графе "место работы" значилось "Генеральный директор ООО 'Квантовые технологии'". Рядом лежали ключи от автомобиля — дорогого, судя по брелку. На письменном столе — TacBook, ноутбук неизвестный модели, несколько мониторов, стопки научных журналов и деловых бумаг.

Александр схватил документы дрожащими руками. Это был он, но не он. Та же фотография, то же имя, но совсем другая жизнь. Он прошёлся по комнатам, трогая всё подряд: мягкую кожу дивана, дорогие костюмы в шкафу, которые пахли качественным одеколоном, компьютерную технику, о которой он мог только мечтать.

Всё здесь кричало об успехе, о стабильности, о той жизни, которой у него никогда не было и быть не могло. Сердце колотилось от смеси восторга и страха — неужели он наконец попал в реальность, где всё пошло правильно? Где он не неудачник с ненужным дипломом, а успешный человек, директор собственной компании?

Но что-то не давало покоя. Воспоминание о последней смерти — вода в ванной, которая поднялась слишком высоко, удушье, — пульсировало в голове. Это смерть была какая-то не такая. Слишком лёгкая, быстрая. Нужно было привести себя в порядок, смыть фантомный холод воды и привкус смерти.

Он направился в ванную комнату, которая теперь должна была быть сияла белизной кафеля и хромированными кранами. В этой квартире всё было дорого, стильно, как в рекламных роликах элитных жилых комплексов. Дверь в ванну была приоткрыта, и оттуда доносился лёгкий плеск воды, как будто кран не до конца закрыт.

Александр толкнул дверь и замер на пороге.

Ванна была полна воды, а в ней, неподвижно, с лицом, обращённым к потолку, лежал труп. Мужчина в дорогой пижаме, с посиневшими губами и пустыми, остекленевшими глазами.

С его собственным лицом.

Идеальная копия, только мёртвая. Тело успело остыть, кожа приобрела мраморную бледность трупа. Но черты лица, родинка на щеке, шрам от ветрянки на лбу — всё было абсолютно идентичным.

Вода всё ещё тихо переливалась через край, и Александр стоял, не в силах пошевелиться, понимая, что его бесконечное путешествие по реальностям привело его не к спасению, а к чему-то куда более страшному.

Кто здесь настоящий? Как возможно, что ты видишь свой труп. Что делать, когда квантовое бессмертие приводит тебя в мир, где ты уже умер? И самое главное — как мать его он в этом мире умер.

***