Квота счастья

Дядя Яша кормил несушек, разбрасывая им горстями комбикорм и бормоча под нос нечто ласковое и бессвязное. Вокруг царила типичная для глухой русской деревни картина: деревянный забор, дровяник, поленница, аккуратно сложенная еще десять лет назад и с тех пор лишь медленно оседающая, и бескрайнее, упирающееся в хмурое небо, поле. Вспаханное. Воздух пахнет дымом, прелой листвой, навозом и покоем. Таким густым, почти осязаемым покоем, который можно резать ножом и намазывать на хлеб.

Появление синего лимузина на пухлых, словно надувных, колесах выглядело на этом фоне настолько нелепо, что домашние птицы даже не испугались. Они просто прекратили клевать и уставились на объект круглыми, глупыми глазками. Из лимузина вышел человек — ну, или нечто, его имитирующее. Он был одет в идеально сидящий серый костюм, а его лицо было на удивление маловыразительным, словно его лепили, не глядя на схему. Словно он был из мыла. В руках визитер держал тонкий, сияющий планшет.

— Яков Артемьевич? — голос был таким же гладким и безличным, как и его внешность. — Меня зовут Арг-Х. Я представитель Галактического Департамента Духовного Развития.

Дядя Яша медленно выпрямился, потер поясницу, привыкшую к постоянному сгибанию над грядками и верстаком.

— Звать-то меня можно и дядей Яшей. А вы к кому? Ко мне, что ли? Не перепутали? Какой-такой Артэк? Я-то пионером быть давно перестал.

— Арг-Х. Нет, не перепутали, — Арг-Х вежливо улыбнулся, но улыбка не отразилась в его пустых глазах. — Мы вас ищем. Вернее, ищем источник аномальных выбросов. Позвольте сразу перейти к делу.

Нелюдь поднял планшет, и над ним возникла голографическая проекция земного шара. В районе деревни дяди Яши пульсировала яркая, теплого золотистого цвета точка.

— Видите эту точку? Это вы. Вы, Яков Артемьевич, являетесь рекордсменом по генерации ЕЧНП в радиусе пятидесяти световых лет.

— Чего-чего? — переспросил дядя Яша, приставляя ладонь к уху. Не то, чтобы слышал он плохо, просто ничего не понимал.

— Единиц Чистого, Немотивированного Позитива, — с гордостью произнес Арг-Х, словно объявлял о запуске новой звезды. — Наш Департамент недавно ввел квоты на производство Счастья. Это позволило нам наконец-то стандартизировать и вывести на биржу такой сложный актив, как душевное благополучие. И ваш показатель… он зашкаливает. Мы проанализировали: ваша деятельность — помощь соседям, бескорыстные поступки, а главное — производство этих объектов — является ключевым источником.

Арг-Х указал на скворечник, прибитый к старой яблоне. Скворечник был не простой. Это был маленький теремок, с резными ставнями, крошечным балкончиком и даже с дымовой трубой, сделанной из консервной банки. Дядя Яша делал их в свободное время, от нечего делать, для души. Там жили не только скворцы, но и дрозды — вредители, ворующие ягоды. Но старик не обращал внимания — птицы приносили больше пользы, чем негатива.

— Этот… скворечник, — Арг-Х с трудом выговорил слово, — по уровню ЕЧНП превосходит медитационные модули с Альдебарана, на создание которых ушли миллионы лет эволюции и тонны кристаллов сириумия! Мы изучили его на квантовом уровне. В нем заключена частица вашей… как это сказать… вашей души. Мы ее, конечно, запатентовали.

Дядя Яша долго молчал, переваривая услышанное. Потом почесал в затылке.

— Понял. Вы про скворечники. Ну да, делаю. Птичкам же надо где-то жить. А что вы там про патенты сказали? Вы на мою душу патент оформили? — Старик медленно начинал понимать, что перед ним и правда нелюдь.

— В некотором смысле, да, — Арг-Х снова улыбнулся своей пластиковой улыбкой. — И мы хотим предложить вам эксклюзивный контракт. Вы переезжаете на нашу планету-фабрику «Эвдемония-Прайм». Там вам создадут идеальные условия для творчества: 500 видов редчайшей древесины со всей Галактики, голографические проекции русских березок для вдохновения, команда роботов-ассистентов. Вы будете делать свои скворечники, а мы будем продавать излучаемый ими ЕЧНП богатым, но духовно обедневшим цивилизациям. Платим мы, разумеется, тоже ЕЧНП, которые вы можете обменять на что угодно: вечную молодость, любые материальные блага, целые миры!

Дядя Яша посмотрел на свой покосившийся дом, на несушек, снова принявшихся клевать комбикорм, на темнеющее вдали поле. Он представил себе эти 500 видов древесины, этих роботов и голографические березы. Все равно, что птиц кинуть в клетки. Своих несушек дядя Яша спас с фабрики, и они, словно чувствуя, несли уже столько, сколько ни одна птица не несется.

— А птички там будут? — спросил старик наконец.

— Мы смоделируем самых совершенных симулированных птиц! Их пение будет гармонизировано с музыкой сфер! — воскликнул Арг-Х.

— Симилированных… — протянул дядя Яша. — А тут вот синички настоящие, шустрые такие. И воробьи дерущиеся. Без них как-то… не то.

Старик помолчал, глядя куда-то в сторону дома бабы Нюры, своей соседки.

— А людям я кому стулья починю? У меня тут баба Нюра, у нее ножка у стула отвалилась. Я ей новую токарю, из березы. Она мне потом пирожков с капустой принесет. Это у вас там тоже по квотам, пирожки с капустой? И почта? Мне сын с города пишет — старик продемонстрировал смартфон мыльноголовому — вот по этой штуке. А там у вас, ловит?

Арг-Х смутился.

— Яков Артемьевич, вы не понимаете масштаба предложения! Вы будете производить Счастье в промышленных масштабах! Ваши скворечники будут исцелять целые планетарные системы от экзистенциальной тоски! А вы про какие-то стулья и смартфоны…

— Нет, — тихо, но очень четко сказал дядя Яша. — Не поеду я к вам.

Лицо Арг-Х впервые выразило живую эмоцию — шок.

— Но…, но вы не можете отказаться! За вами уже числится долг в десять миллионов ЕЧНП! Вы нарушаете плановые показатели по Счастью на весь Орионовый рукав! Это приведет к биржевому краху!

— Долг? — удивился дядя Яша. — За что долг? За то, что птичкам скворечники делал? Или за то, что бабе Нюре стул починил? — Старик принялся рыться рукой под крыльцом.

— За нецелевое использование неучтенных духовных активов! — почти закричал Арг-Х, тряся планшетом. — Вы излучали ЕЧНП без лицензии! Вы должны либо отработать долг на фабрике, либо мы будем вынуждены описать и изъять ваше имущество!

— Какое имущество? — развел руками дядя Яша, в одной из них уже была березовая палка. — Дом покосившийся да несушки?

— Мы изымем источник! Вашу способность! Вашу… душу! — Арг-Х был в истерике.

Дядя Яша посмотрел на него с странной смесью жалости и презрения. Он подошел к перепуганному галактическому чиновнику, взял у него из рук сияющий планшет. Тот был холодным и гладким. Дядя Яша, поморщившись, тыкал своим грубым, исчерченным мелкими царапинами пальцем по сияющему экрану, зажав подмышкой палку.

— Что вы делаете? — испуганно спросил Арг-Х.

— Пишу, — хрипло ответил дядя Яша. — Акт списания. Барахлит ваша техника.

Старик с трудом вывел на виртуальной клавиатуре: «Прощаю». Казалось сама техника противится такому, постоянно стирая буквы.

Планшет жалобно пискнул, на экране замигал красный значок «Неразрешимая операция. Нарушение финансового протокола 7-бис».

— Не понимает, — покачал головой дядя Яша. — Ну, тогда по-другому.

Он размахнулся и вдарил палкой по планшету. Тот заискрил, на экране поплыли радужные полосы.

— Не понимает эта фигня просто по-человечески, — тихо сказал дядя Яша, глядя прямо в пустые глаза Арг-Х. — Прощаю. И долг ваш, и квоты эти… все прощаю. Бесплатно. Всех кому должен.

Раздался тихий хлопок, и планшет погас. Арг-Х с ужасом отшатнулся, словно от него пахнуло неведомой, опасной магией.

— Что вы наделали? — прошептал он. — Вы… вы уничтожили отчетность за квартал! Вы ввели в систему неучтенную операцию! Безвозмездное списание! Такого не бывает!

— У нас бывает, — просто сказал дядя Яша и протянул ему мертвый планшет. — Я пошел бабе Нюре ножку делать.

Старик развернулся и пошел в свой сарайчик-мастерскую. Обработать березовую чурку. Точить новую ножку для стула бабы Нюры. Делать свое маленькое, настоящее, никому не задолжавшее счастье. А сзади стоял ошарашенный галактический чиновник с безжизненным планшетом в руках, пытаясь осмыслить концепцию «прощения», которая оказалась сложнее любой квантовой физики.