Лаатокка

Как всегда бывает, холода вместе со снегом наступили уже в октябре. Хорошо, что весь урожай удалось собрать до этого момента. Причём, собрали уже давно, летом. А как его собирать, как сажать обратно и как удобрять, научила ещё бабушка Паулиина и дедушка Калеви.

Не считая того-же урожая; вышел во дворик, прокатился на велосипеде "Хелькама" до лавки Лапяннен, закупил хлеб да соль, проехал обратно на огород, оборвал там сорняк, берёзку – вот и весь день прошёл. Так и проходило последнее время для молодого человека по имени Рейо в деревушке Тааветти, что севернее Коуволы.

В деревне жизнь идёт своим чередом, и в ней что-либо изменится только спустя долгие годы, потому что традиции берут верх. Различий между прогрессом и жизнью сёл и городов очень много; можно сказать, между этими людьми целая пропасть. К тому-же, селян можно описать незнакомой для них поговоркой "Моя хата с краю – ничего не знаю". И это только по сравнению с остальным миром:

Если проследить, то хлипкий и непрочный мир начал разваливаться спустя двадцать лет, и первый кусок откололся в самом центре Европы, где у людей, вроде много друзей. Был конец сентября, детям всегда нелегко учиться в новом учебном году, но ещё труднее было полякам, которых внезапно изничтожили, и, похоже, это очень важно и полезно для друзей Германии. А разгром поляков послужил началом для ещё одних войн. Ох, точно, как же можно забыть! Финская нация теперь считается неприкасаемой и равной германским арийцам. Однако не трудно догадаться, что гражданам, и особенно селянам, всё это было ни горячо, ни холодно.

По крайней мере, всё это передавали по радио, которое Рейо далеко не часто слушал. Так и развернулось бы его утро как обычно, но вдруг раздался стук в дверь, который услышала вся страна, и даже по ту сторону границы.

Сразу стоит сказать, что в Тааветти за то утро постучали минимум пятидесяти людям. Так же произошло и с Рейо, который неспеша вышел к воротам и отворил деревянную калитку на почти безлюдную, покрытую грязными лужами улицу.

За калиткой стояли двое мужчин, одетые в военную форму с золотыми крестами. Концы у крестов загнуты под прямым углом. Один – высокий белокур в цилиндрической кепке с чёрным орлом, волосы второго прикрывает стальной серый шлем, в которых ходили те-же германцы из ежедневных газет.

–Здравствуйте, – сказал первый с южным акцентом, – вы Рейо Лантанен?

–Приветствую, – ответил тот, – да, это я. Что-то случилось?

– Вас вызывают на осмотр.

– А я, кажется, здоров. Зачем мне в больницу?

– Вы обязаны пройти с нами в ближайший участок.

Тут, видимо, что-то осознав, Рейо замолчал, а потом проверещал: "Хорошо, я пойду с вами". Бывают такие важные эпизоды в жизни, которые спустя время забываешь и ни за что не можешь вспомнить. Таким эпизодом для всего народа явился поход на прописной участок при центральной больнице и бумажная волокита во время прибытия. Рея, как его называли соседи, забыл ещё одну вещь – закрыл ли он калитку и дом.

– Ничего не понимаю.– говорит Петро-односельчанин. – Нас уже давно должны были забрать, едва мы обросли бы пышным усом.

– Да.– соглашается ещё один земляк, Вильо.– только-только всё наладилось. Без моего присмотра, страшно представить, что будет с моей работой.

– Говорят, русские разбушевались. – добавляет третий земляк, Сеппо. – Сейчас все уезжают от границы. Они там всё берут, но до Виипури им ещё далеко. Вон, видали? – указал он на проезжавший мимо поезд. Сами уроженцы Тааветти, в том числе и Реи, тоже ехали на поезде в неизвестном для них направлении. А указатели на станциях всё время менялись: Пулса, Симола, Вайникалла, Ховинмааовинмаа – все и не упомнишь. На станции Виипури из вагонов сошло больше всего человек. Их выводили мужики, одетые так-же, как и те, что стучались в дверь, но всегда в шлемах, и называли определённую роту. С ней и выходили.

Финскую молодёжь выделяет одна особенность: они дискутируют на любую тему всегда спокойным тоном, не повышая друг на друга голос. В этих обсуждениях продлился весь оставшийся день. Для Рейо, как и для других оставшихся в вагоне, конечная сверкнула на следующее утро. Старичок внезапно открыл дверь в вагон:

– "Девятый батальон – на выход!"– И дали время собрать свои пожитки и выпрыгнуть с лестницы.

Выйдя со станции, куда поведут мужчины в блестящих погонах, все близлежащие разметки указывали в одном направлении: Сортавала.

Один бородач прокричал "Тааветти!":

– "Я!"– отозвалась пятерня, но тут-же ещё один старичок, – старый потому что седой и небритый,– приказал выстроиться, и к одной горстке присоединилась ещё горсть и ещё, пока не набралось порядка пяти сотен.

– "Прошу внимания! Меня зовут капитан Аксели Виртанен. С этого дня вы находитесь у меня в подчинении и обязаны исполнять мои указания и указания капрала Харкёнена и капрала Латту. – указывает на этих двоих, стоящих рядом. – Сейчас вам предстоит выполнить такие задачи как: завтрак, выдача формы и инструментов, выдача жилья, тренировки, обед, дополнительные тренировки, ужин, сон. Ходу!"

Капитан Виртанен и капралы встали к правой части строя клином, весь строй повернулся и направился вглубь леса, у озера Лаатокка. Для новоиспечённых борцов за свободу Финляндии интерес и недопонимание вызвали слова про жильё. Как выяснилось, завтракать придётся вместе с артиллерийскими расчётами на лугу. Со всеми артиллеристами здесь приключилась абсолютно такая-же история с попаданием на этот лужок.

Жизнь менялась в лучшую сторону после выхода из состава Российской империи, хоть некоторые говорят, что Россия во времена своего владычества местный народец и так хорошо жаловала. Обычная и тихая жизнь в небольшом посёлке, каких на тот момент было не мало; обычные заботы, сельское хозяйство, рыбалка, прогулки. Антеро обожал рыбалку ещё с детства. Каждый, почти каждый день на протяжении кучи лет ходил на рыбалку то с дедушкой, то с отцом, не зная никаких забот до тридцать девятого года. К несчастью, возраст Антеро был уже за девятнадцать, что делало вероятность отправки на фронт гораздо выше. По итогу так оно и вышло: прошло некоторое время, а одним ясным днём в старом синем ящике во дворе оказалось письмо. Родственники Антеро были очень расстроены этой новостью, как и он сам. Перспектива воевать была для него не самой хорошей, в противовес закладывания в умы людей престижность службы. Война – это всегда потери: родня, друзья, даже строения. Именно так Антеро и представлял себе это всё. Медкомиссию Антеро прошёл успешно, и он считался боеспособным, что его опять же сильно расстроило. Но пути назад уже нет– что случилось, то случилось, – и не стоит делать из этого большой траур. Он как мог успокаивал себя на перроне, смотря на мрачный вагон и серое небо. Следующий день в вагоне был как в тумане. Он сидел, смотря в одну точку, даже толком не ев сухпаёк, и не заводя разговоры со своими сослуживцами. И вот прошёл день. Заслышав "Девятый батальон", он оживился, после чего постарался следовать за действиями остальных, почти не понимая что делать и думать. Все время выражение его лица менялось с грустного на растерянное, и наоборот. Он молча слушал команды и объяснения, откладывая это у себя в подсознании. Он спустя некоторое время пошёл на луг, где как раз-таки и надо было позавтракать. Антеро не знал, к кому подсесть, что делать, по этому он просто сел к случайному человеку.

К Рейо вместе с ещё одним парнем подсел один лейтенант из артиллерии:

– Привет, братцы. – говорит. – Я с моими друзьями теперь будем вас защищать на учениях. Меня зовут Микаэл. А из вас кто кем будет?

– Я – Рейо. Для друзей Рея. – после все обернулись к третьему в ожидании его ответа, пожимая друг другу руки. Антеро смотрел на красоты природы, уже смирившись со своей судьбой. Может, всё не так уж и плохо. Во всяком случае, ему стало веселее:

– Антеро. – Он пожал обоим руки.

– Ну, признавайтесь, кто откуда?

– Тааветти, слыхал о таком? Там, где Куусанкоски, Коувола. Недалеко должно быть, в общем. Южнее, я так понял.

– Я из Кетомеллы. – мрачно произнёс Антеро.– Вы вот вообще хотите воевать? – Он поднял глаза на этих двоих. Последовал тихий смех от обоих парней, и, кажется, даже от людей поблизости. Однако кто-то из них не разделял такой дотошности и беззаботности.

– С кем это?

– С "Иванами". – говорят пессимисты, среди которых затесались более начитанные друзья, читавшие газеты и слушавшие радио.

– Да ладно вам, – отнекивались другие, – чего там воевать то? Побесятся, да и уйдут по домам, как и мы. Да и я вот лично не уверен, что нас успеют отправить прямо к ним.

– Я был бы очень рад!

Едва не началась какая-нибудь словесная перепалка, но это обсуждение прервал капрал Латту.

Капрал Маркус Латту не совсем вписывался внешне в концепцию "финского арийца" с его рыжими бакенбардами и широкой переносицей. В этот завтрак, в этом сборище рот собралось немало ровесников Латту, а было ему лет этак за тридцать. Как было оговорено и положено по всем правилам этики, редко кто в тот момент его ослушался, и мало кто впредь ослушается. Тогда своим звонким голосом капрал спросил у полка:

– Наелись?

– Да, хэрра капрал. – ответили ему все разом, выбросили весь мусор, доели объедки и направились за Латту, видя дорогу у того за плечом. Величия у Маркуса было не занимать, а вот ростом он явно не вышел.

Артиллеристы остались на своих местах, как и Микаэл, действительно поклявшийся защищать уходящих пехотинцев. А уходили они в здание на подобии той-же лавки Лапяннен или циркового стрельбища. Дальнейшее командование принял капрал Харкёнен:

– "В очередь, друзья мои, в очередь!"

Это был, ввиду начала декабря, красноносый, широкоплечий, "здоровый" и на вид крепкий мужчина. Сразу можно было разглядеть его старую профессию кузнеца, но из такого образа сильно выделялись круглые очки. Ещё он не имел привычку закреплять свой серый шлем ремешками на подбородке.

Кстати о шлемах, они в огромном количестве лежали позади невзрачного усача, который раздавал солдатам головные уборы, одежду, рюкзаки и оружие как Святой Николай подарки по преданиям.

–Хм!– Обратился Рейо к стоящему позади Антеро, – Кетомелла.. А это где примерно?

Антеро слышал смех и прочее, слушая версии сослуживцев. Ему возможная война с советами не казалась простой стрельбой по воронам: ему казалось, что всё может пойти хуже. Уже стоя в очереди за снаряжением его окликнул Реи, стоящий перед ним:

–Кетомелла ближе к границе со шведами...– но и этот разговор был прерван окриком того "продавца", и настала очередь Рейо:

–"Поздравляю, друг мой.– говорит и торжественно одевает на голову Рейо стальной немецкий шлем, а затем нагружает ему на руки военную форму с её зимним аналогом, а поверх формы – пистолет-пулемёт национального производства и несколько круглых магазинов с патронами. – Отходи. Следующий!"– продолжает он, держа в руках каску уже шведской армии. Такую-же, которая висела на руке у Микаэла.

И вот подошла очередь Антеро. Он ступил вперёд, и ему точно так же натянули на голову шлем, выдали форму и её зимнюю версию, но вместо пистолета-пулемёта отдали карабин. Он немного повертел его в руке, после чего отошёл в сторону.

– С ушами проблем точно нет ни у кого? – вопросил капрал Харкёнен, заграждающий путь, докуда можно отойти чтоб другим не мешать. – Вы только сейчас даже не думайте попытаться что-либо сделать с ружьями, усекли?

– Да, хэрра капрал.– а затем как ни в чём не бывало капрал спросил кого, откуда и какими судьбами сюда занесло. И опять, как по нотам: шестеро из Тааветти, трое из Кетомеллы, два столичных, кто-то из Коуволы, Лахти, Куопио, Хетты, Суомуссалми, Тампере– со всевозможных мест, для нахождения коих на карте придётся много повозиться. Антеро стоял где-то в стороне, закинув оружие за спину и держа форму под рукой. Он слушал капрала, поглядывая то на него, то на остальных. Не смотря на смешанный настрой у бойцов, все они прямо-таки тянулись за оружием, как за новой игрушкой, коими ружья и пулемёты являлись. Никому ещё в жизни не доводилось держать подобные вещи в руках. Из-за такого рвения строй вновь выстроился, положив одежду в рюкзаки– вооружился.

Рейо повесил свой автомат на шею, и он, как ни странно, не показался слишком тяжёлым. Оружие вызывало у Антеро такой-же интерес, как и у всех, поэтому тот после слов капрала продолжил вертеть карабин в руках, разглядывая каждую деталь.

– "Так, при мне не курить! Не в мою смену!" – вернулся капрал Латту, заметил и направился к мужикам с портсигаром в руках.

Клин опять отдалился от этой распределительной лавки и оказался у облепленных снегом, бревенчатых, ветхих домишек ростом только с человеческую ногу.

Сам капитан Виртанен лично показал как туда заходить, предварительно выбрав одну на двоих; Антеро и Рейо поселили примерно посередине. Открыв дверь, всем представала странная с первого взгляда картина: стена из брёвен прямо перед носом, которую даже не законопатили, внизу лестница во тьму с висящей лампадкой.

Первым в своё новое жильё ступил Антеро. Трудно назвать это домом; туда, куда их поселили, ему сразу не понравилось: выглядело это всё довольно мрачновато. Когда зажёг лампадку– увидел столик и стулья и две койки с сеном, а также вешалки. Антеро положил форму и оружие рядом с левой койкой. Реи, сев на койку, ещё раз обернул ноги в портянки и надел сапоги с гамашами[4], тёплую шинель белых оттенков. Форма для Антеро была тяжела, но как раз под него, что делало жизнь проще. Двигаться в ней было довольно удобно, хоть и жарко. Тесно.

Дома закрывались тенью ели и сосен, рядом с жилой площадью виднелась куча перекладин с непонятными отверстиями, отсечёнными меж собой стенками и дверками с кусками канатов вместо ручек. Напоминало полуразрушенные амбары.

В двери опять постучались, и вооружённые, одетые в такой-же чужой форме, в разных шлемах солдаты вышли. Рейо как чуял. Клин уже молча собрался и прошёл в чистое поле.

– "Мишени видите?.. Все внимание! – Говорит Харкёнен. – Можете в любое время приходить и соревноваться в стрельбе. Лишним не будет. А сейчас... – он берёт пистолеты, запускает прямоугольники в рукоятки и раздаёт первым, кто стоял у красной ленты. Так поступают и другие офицеры. – Начнём с малого".

Он объяснил примитивные правила безопасности и ношения, которых придерживаются и сейчас, а затем дал добро отстреляться по очереди. Где-то в конце подняли очередной вопрос для обсуждения: "Что лучше – мощность или большой запас патронов?" Благо, у Рея был длинный магазин, даже не до конца умещающийся внутрь рукоятки, но надёжно там крепился. Пробовал он как положено, держа обеими руками, так и одной. Несколько раз ему удалось попасть в восьмёрку.

– "Неплохо-неплохо.."

Теро вышел следом и стал слушать объяснение и правила безопасности. Выслушав, он вытащил пистолет, после чего взвёл затвор и встал рядом с Реи. Он поглядел на его неплохую точность, и решил тоже попробовать. Первый раз ему повезло: он попал в девятку. Остальные несколько раз – максимум в шестерку, не более.

Судя по многочисленным объяснениям, каждый передавал друг другу негласную эстафету, но без флажков, мешков из-под картошки и прочего. Вот и израсходовала свой первый в жизни прямоугольник последняя группа, а Рейо и других ручных пулемётчиков сгруппировали и отправили назад.

Харкёнен отобрал ружьё у Антеро. Тот даже немного напрягся, и не удивительно: казалось, он при большом желании мог все пальцы ему переломать в своих ручищах. Капрал поставил приклад на хрустящий снег:

– "На случай, если враг затянет в ближний бой, и расстояние слишком близкое, что мы делаем?.. Мы берёмся за ножи... Они у вас там, на пояске...– указывает он на всех, достаёт из кожаного футляра штык и крепит под цевьё[3], кладя палец на кончик. В то время, как обычный палец "сплюснется" и пожелтеет от приложенной на него силы, а возможно и проткнётся до крови через двупалую варежку, с пальцем у капрала не происходило никаких деформаций. – Потом берём..– ставя на предохранитель, направился он на удобно расположившиеся поблизости, заледеневшие снопы. – Идём на врага и ударяем его так сильно, от всей души, будто он отнял у вас самое дорогое. Как будто... Как будто он украл у вас двадцать пять марок и не отдаёт! Вот! Попробуйте".

Так и было сделано. Харкёнен сделал хорошенький выпад штыком в стог, от чего штык перестал быть виден, – всей длиной впился в эти колосья, – а капрал так его и оставил. Карабин остался неподвижен. Второй штык теперь шёл в подарок для Антеро, который подошёл и решил попробовать его вытащить и пронзить вновь. Немного не рассчитав силы, он сам чуть не упал, кусок ствола вместе со штыком опять скрылись в стоге. Со второго раза у него получилось лучше.

Весь полк решил попытать удачу, из-за чего стало немного жаль стога сена: они все оказались продырявлены штыками и ножами.

– «Ну ладно, – говорит подоспевший Латту, – возвращаемся к дальнему бою.»

Значит, настала очередь ручных пулемётчиков:

– Так, у вас справа должен быть рычажок и указатели вида стрельбы. Вверху – один выстрел при нажатии, внизу – несколько выстрелов при нажатии и зажиме. Такое есть у каждого, разница мала.

– Хэрра капрал.

– Что, Нурминен?

–Тут у меня вроде можно по середине поставить. Если так, то что это? Я его не сломал?

– Э-э-это.. В таком случае стрелять вообще не получится. Это называется "нейтраль", или как-то так. Это на случай, если предохранение сломалось. Только на верхнем положении держите крепче и старайтесь тянуть вниз. Там большая сила, вас потянет наверх.

Слово-за-слово, и уже устав стрелять одиночно, Реи передёрнул рычажок вверх. Получилось израсходовать почти весь "пирог", направляя ствол вниз, начиная расстреливать бумажного врага с предположительных ног. Потом снял его и открутил крышку:

– Тридцать.

– Ну, – говорит тот самый бородач, – оставь. С этим и так много дел сделаешь.

– Нет, – отговаривает Латту, – сходи потом пополни. Лучше бы столько на неприятеля тратил.

Если говорить откровенно, то эти стрельбы прошли без происшествий, как и последующие. Немного подуставших солдат отправили на обед:

– Слушай-ка, – говорит Рейо бородачу – так ты, получается, тоже с Тааветти?

– Да. Я ещё искал тут таких-же, и ты отозвался.– отвечает он.

– Рейо. Рейо Лантанен. – тянет он руку. – Тапани. Тапани Тикканен. – жмёт тот руку.

– А ты с какой же улицы тогда, Тапани?

– Так.. Подожди, а ты сам с какой?

– Да я прямо на Линналанте живу, в центре.

– Хм! Я на Валлахеранкюа.

– Где же это примерно?

– Ну вот ты по Марттиланте ходил?

– Ха! Да ещё бы я не ходил.

– Там первый-же поворот налево – сразу окажешься на Валлахеранкюа.

– Ну, вроде понятно.

Из подобных разговоров и состоял весь обед. Все собрались в этакие кружки по интересам, а точнее по месту жительства, общались, обещали после службы наведаться друг другу в гости. Антеро также был рад полюбезничать со своими земляками из Кетомеллы. Они обсуждали всякое житейское: то, как они работали, проводили свой досуг и в принципе о разном. Мужчина средних лет, тяжело вздохнув, заговорил:

– Последний раз на рыбалке я был ещё пацаном. Лет четырнадцать-пятнадцать мне было. Вот отпустят, тогда обязательно пойду на рыбалку.

Парень возраста Антеро тоже сказал:

– Да-а, рыбалка – это дело святое. Последний раз был на ней позавчера, вот правда последнее время ничего хорошего не выловить. Долго на этом не прокормишься, теперь разве что для спортивного интереса.. На кой ляд Юмала[5] создал рыбу чуть больше ладошки?

– Не знаю как у вас, – Антеро подсел рядом, – а у меня рыба ловится нормально, особых проблем с ней у меня не было.

Тот, что жаловался на рыбу, махнул рукой и потянулся за портсигаром.

– А на каком озере ты ловишь? – с интересом спросил он, сунув сигарету в рот. Антеро лишь загадочно улыбнулся, принявшись за трапезу:

– Ну а это уже секрет.

Те двое переглянулись, почесали репу в кепке с чёрным орлом, да и пожали плечами, продолжая переговариваться о том-же самом.

– Я вот на ручеёк у Сиосте хожу.

– А я – на Кетоярви.

Ребята увлеклись общением о рыбалке, и даже не заметили приближающиеся грузовики, продолжая общаться, смеяться и есть. Если во все прошлые разы идиллии заканчивал кто-то один из руководства, то в этот раз начали звать со стола все трое, но начал новый урок именно капрал Латту.

Двое офицеров прикатили на грузовиках "Сису", сощурив глаза и сжав губы, смотря на новобранцев, облокотившись на руль. Один таким образом случайно загудел, но перестал. Водители через стёкла посмеялись меж собою, а Латту этот звук означал, что можно начинать, и достал с пояса зелёные гранаты с красными кольцами:

– «Иногда расстояние до вас велико, а запас может закончиться, и цель, которую надо изничтожить, приближается. Тогда можно использовать так называемые "гранаты". Для этого мы со всей силы выдёргиваем вот этот.. "Кругляш", и также со всей силы кидаем под колёса или, если машина едет, чуть перед ними. Как рука снимет. Отсчитывайте время до взрыва. Мне и вам сейчас будет отведено секунд шестеро. А ещё это учебные экземпляры: у боевых вариантов после выдёргивания должен пойти дымок, но сейчас такого не будет».

Он выдернул красное кольцо, и в тот-же миг раздался слабый хлопок, после чего, как и положено, со всего размаху отбросил гранату к одной из машин. Спустя секунд пять раздался ещё хлопок, только уже погромче; солдат, одетый точь-в-точь как тот самый стучавшийся, выглянул из двери, посмотрел на упавшую перед ним гранату и показал одобрение пальцем, после чего та была подобрана, и такие-же гранаты выдали строю. Замерами расстояния никто не занимался, однако люди точно не смогли бы разглядеть в автомобилях именно грузовики марки "Сису". Тапани Тикканен забросил гранату перед правым колесом левой машины, граната Пааво Льерани упала в полутора метров от правой, граната Пекка Юуссонен не долетела до удовлетворительного стежка, Сеппо Ними швырнул гранату прямо под левый грузовик, Нико Меласнен свою гранату подкинул между машинами, Рейо Лантанен забросил гранату под правое колесо правой машины. А вот и настала очередь команды из северян отыграться и показать себя в этаком соревновании. Антеро пошёл первым. Техника броска гранаты показалась ему чем-то схожа с забросом лески. Он представил у себя в руке удочку, блесна которой сейчас должна полететь туда, куда он захотел. Выдернув кольцо, он метнул гранату. Та немного пролетела, после чего остановилась аккурат перед передним левым колесом, издав не громкий хлопок. Он довольно удивился, не ожидая хороших результатов.

– "Замечательно, только я бы хотел, чтоб вы попали на крыло – продолжил Латту. Последовал удивлённый гул толпы, а за ним небольшой смех, – Ладно. Раз все попробовали – одевайте снаряжение, и по очереди на ту перекладину".

Дополнительные тренировки завершились физическими упражнениями и гимнастикой, по крайней мере, какие можно было совершить на морозе, почти во всём обмундировании, и даже вещмешки с себя снять никто не позволил. В зимней форме после этого оказалось, вот уж как неожиданно, жарко. Но всё ещё негласно соревнующиеся заполярники и столичники показали, что друг другу почти не в чём не уступают.

Капрал повёл новобранцев к той-же лавке с оружием, где всем выдали четыре подсумка с гранатами:

– Думаете, я позволю вам уйти с этим на сон?

– Да, хэрра капрал!– отозвался один смельчак, считавший, что надо отвечать абсолютно на любой вопрос начальства.

– Размечтался!– рявкнул Латту.– Я лично прослежу, чтоб каждый из вас положил все опасные вещи на склад, и только потом пойдём есть. Все ведь хотят есть, да?

– Так точно, хэрра капрал!

– Молодцы,.. Мои дурачки...

Батальон направили в небольшой ангар, справа от которого виднелось новое жильё с трапезной. Пройдя через завесу толстенного брезента в ангаре, представали ряды металлических шкафчиков, как из немых американских фильмов про военных, которые крутили по сельским кинотеатрам с помощью старых проекторов, кинолент и пианистов. На шкафчике был нарисован набор цифр, соответствующий таковому на бирках у кителей и шлемов служащих, о чём тех по дороге уведомили. У кого цифры с одежды совпадали с цифрами на дверце– тот и становился владельцем. На удивление Реи, его автомат и всё к нему относящееся смогло влезть, как и гранаты с пистолетом и каска. Даже ножи пришлось там сложить.

Одев кепку с чёрным орлом и "крыльями", тот покинул помещение и со всеми направился в столовую. Ангар был чуть-ли не единственным здесь, что выглядело как новенькое.

Лёжа в кровати Рейо устало посмеивался неясно от чего:

– Ты что?– говорил Антеро.

– Ха-ха! Слыхал? Мы боремся за двадцать пять марок. Ха-ха-ха!– ответил Реи. Тому это также показалось забавным, и они оба посмеялись:

–Слушай,– продолжил Теро,– а ты вот что думаешь, будем ли мы бороться?

–.. Да, знаешь, мне почему-то кажется, что в этом действительно ничего серьёзного. Мне кажется, нам ничего не угрожает. Не знаю почему.

–.. Вот в столицу надо отправляться, чтоб всё разузнать что творится. В столице и рядом все всё знают. Я-то, ладно, далеко, но ты вроде ближе. Не знаешь, что да как на самом деле?

–Нашёл кого спрашивать. Я похож на того, кому это важно?

–А разве это не важно для всех?

–Да хватит тебе, право. Что-то, по-твоему, изменится, приди ко мне в соседи русские?

–.. Говорят, они готовы всё у тебя отнять и чуть-ли не с семьёй заживо съесть.

– Правда? А ты откуда такое выцепил?

– Из газет, по радио.

– Да?.. Выходит, я так сильно обделён знаньем...

Непроглядное солнце за серым холодным небом скрылось окончательно, и на улице стемнело. Через доски и брёвна в домиках немного посветили лампадки, через земляные стены слышался тихий хохот и обсуждения. На словах «Только попробуйте не заткнуться и не спать прямо сейчас, и не выспаться за эту ночь! Всем отбой!» весь лагерь стих, и тишину наполняло только журчание воды в озере Лаатокка вдали отсюда. Нетрудно догадаться кому именно принадлежали те слова.

(2023)

[1] Гама́ша– кожаная или тканевая накладка, застёгивающаяся на пуговицах и закрывающая щиколотки и верхнюю часть обуви.

[2] Цевьё– верхняя часть ружейного ложа, на которой укрепляется ствол с механизмом.

[3] Юмала (фин. Jumala)– древнее божество небес и грома в карело-финском фольклоре. Верховный бог финно-угорской мифологии.