Лабиринты разума. Вина

Гроб медленно опустили в разрытую могилу и священник провёл кадилом, благословляя последнее пристанище моей младшей сестры. Все шумно вздохнули и засуетились, спеша побыстрее завершить опостылевшую церемонию и наконец-то перейти к долгожданным поминкам.

Первым к краю могилы не ровной походкой подошёл отец и трясущимися от горя или вечной пьянки руками бросил горсть земли внутрь, одновременно высмаркиваясь в замусоленный носовой платок. Следом за семенили немногочисленные соседи, которые прилепили к лицам несуществующую скорбь. Я обособленно стоял вдалеке, опустив голову, пряча мокрые от слез глаза скорее от себя самого, чем от присутствующих, которые торопились уйти с кладбища, продуваемого со всех сторон пронизывающим ветром. Мы давно не виделись с сестрой, но это не умоляло того горя, которое я испытывал сейчас. Небольшой букет ромашек, которые с детства любила Алёнка, выделялся резким белым цветом среди всего этого уныния и тёмных одежд. Контраст жизни и смерти бил по глазам, отдаваясь нестерпимой болью в голове, пронизывал острой иглой сжимающееся от скорби сердце. Прости меня, сестрёнка. За все прости.

Я медленно подошел к яме, глядя себе под ноги, до сих пор не понимая, что это происходит на самом деле. Почему это происходит сейчас? Ведь она перестала жить ещё тогда…

Я захватил ладонью просыпающуюся сквозь сведенные судорогой пальцы горсть земли и бросил в разрытую могилу. Земля с грохотом ударилась о гроб, словно превратилась в камни и отбарабанила дробь. На секунду мне показалось, что эти камни сдвинули крышку гроба и я увидел кусочек того самого белого платья Алёнки, которое она постоянно перешивала, сидя одиноко у себя в комнате и думая о чем-то своем, никому неведомом, запертая в своих мыслях и видениях. Я замер в отчаянной надежде: сейчас она спрыгнет на землю, одернет волнистую оборку по краю платья и, подав мне руку, озорно засмеётся: “Вон какую шутку я выдумала. Правда здорово?” Я вздрогнул от нелепой мысли, отошёл подальше от ямы и закрыл глаза: видеть как погребают мою сестру у меня не было больше сил. Голова раскалывалась от боли, подсовывая страшные картинки прошлого, которое я так тщательно прятал в дальних уголках своего сознания. Не дождавшись конца церемонии, я оставил цветы и быстро, не оборачиваясь, пошёл к машине, в надежде скрыться от ненужных людей, которые не помнили мою сестру такой какая она была до того случая, который изменил нашу с ней жизнь навсегда.

***

Громкая, повторяющаяся музыка извещающая о пришедшем СМС, несущаяся из мобильника, разорвала тишину и заставила меня проснуться. Находясь в полудреме я чувствовал, как пылают мои щеки и услышал рядом чей то хриплый голос.

- Парень, слышишь, парень, ты на меня смотри. Не могу же я тебя всё время по щекам хлопать. Слышь, сюда смотри.

Я с трудом приоткрыл глаза и вздрогнул. Рядом со мной прямо на земле сидел мужичок в грязном тулупе, рукав которого был оторван и держался на хрупкой невидимой нитке. На голове, сползая на глаза была водружена нелепая шапка-ушанка явно большего размера, одно ухо которой свешивалось вниз, доходя до подбородка. Его лицо невозможно было рассмотреть из за темноты, но мне показалось, что это был старик.

- Очнулся. Хорошо. Полежи пока, я кофеек фирменный сварганю. Полегчает сразу, точно тебе говорю. Мой кофеек любого на ноги поставит. И выключи свою шарманку. Она меня с ума сводит. Орет и орет, чтоб ей пусто было.

Старик внимательно посмотрел на меня и отошел к костру. Подбросив в огонь сухих веток, он ловко поставил рогатины и повесил на самодельную перекладину из толстой ветки котелок, наполненный жидкостью. Достав из тулупа когда то белую тряпицу, он аккуратно развернул её и, облизав языком свои пальцы, вытер их о замызганные, не в меру короткие, светлые штаны, взял немного содержимого и бросил в котелок. Воздух сразу наполнился знакомым ароматом трав, который вскружил мою голову в ритме вальса и я опять провалился в забытье.

Но в этот раз очнулся быстро - тошнота подпирала желудок, содержимое которого просилось наружу, да и мобильник не умолкал. Я хотел было потянуться за ним к карману брюк, но так и не смог сделать даже малейшее движение. Рука не слушалась. С трудом сглотнув слюну, я задышал часто часто и покрылся испариной, мгновенно замерзнув. Терять сознание было страшно и я из последних сил держался, пытаясь осмотреться. Скорее всего, была ночь, потому что кругом было темно и разглядеть местность я так и не сумел. Костер освещал лишь маленькую площадку вокруг, но и она ввела меня в ступор. Я лежал на еловых иголках, на поляне, которую окружали большие деревья. Запах елей ни с чем не перепутаешь, значит рядом ельник, но деревенское кладбище ведь находилось слишком далеко от леса. Да и ельника в тех местах нет и в помине. Как я тут оказался?

Я посмотрел на костер и взгляд уперся на мужчину в тулупе, лицо которого освещал огонь. Не ошибься я - точно старик. Вон морщины как лицо избороздили. Голова у меня в порядке. И память не отшибло. Я, Виктор. Виктор Рогов. Мне сорок лет. Родился первого января восемьдесят пятого. Вчера был на похоронах сестры в деревне. Потом сел в машину и... И куда поехал? В город? Может с дороги сбился, давно ведь в родную деревню не ездил. Не зачем было. А ельник тогда откуда? Как же я в лесу то оказался? А старик откуда взялся? Бомж что ли придорожный? Вон какой страшный, глазами зыркает, а они у него горят, словно угольки из костра. Где я? И кто так отчаянно, строчит мне СМС - ки?

Я попытался встать, но резкая боль отдалась во всем теле и я, будто сломанная кукла, повалился обратно на землю. Слезы брызнули из глаз, а тело запылало огнем, за ныло. Создавалось впечатление, что меня сильно избили тщательно переломав каждую косточку. Я взвыл от боли не хуже волка, глядящего на луну, и попытался крикнуть, позвать на помощь, но не смог, будто чья-то крепкая рука сжала мое горло. Господи, почему так больно? Так невыносимо больно. Что случилось? Почему в голове такая гулкая пустота, будто вместо головы на моих плечах оказался мяч накачанный воздухом? Почему я не могу вспомнить как я здесь оказался? Откуда взялся этот первобытный страх, разливающейся по крови, несущий его по всем клеткам организма, сжимающий все внутренности в тугую трепещущую дугу? Мне обязательно нужно дотянуться до телефона. Но я не могу, совсем, совсем не могу: тело будто чужое, ватное, непослушное. По-мо-ги-те

-Давай лежи, парень, не дергайся. Кто ж так тебя отделал? Да уж. Теперь долго еще больно будет. Но это же хорошо. Значит живой. Боль - это жизнь. Раньше лекари так говорили, а они очень умные были. Травки разные знали, заговоры, - старик подскочил ко мне и помог лечь удобнее.

Отойдя к костру, он ловко снял котелок с огня и перелил содержимое в кружку. Достав из безразмерного кармана пластиковую ложку он дунул на нее, стряхивая пыль, и сел напротив меня. Зачерпнув ложкой отвар из кружки, он аккуратно приподнял мою голову и разжав зубы влил содержимое внутрь. Поморщившись от непривычной горечи я быстро сглотнул. Старик поил меня отваром и что-то тихо бормотал, будто говорил сам с собой, но мне стало легче. Боль не прошла, нет, но стала терпимее что ли. “Отлежусь чуть-чуть и потом позвоню в скорую лишь бы мобильник не разрядился вон как трезвонил. А сейчас затих вроде…”

- Теперь поспи, парень. Глядишь и очухаешься, - старик бережно положил мою голову на еловые иголки и, стащив с себя тулуп, укутал меня в него как мог, а сам обхватив себя руками пошел к костру. Я пытался поблагодарить его, но мои глаза стали слипаться и я провалился в спасительную дрему.

Не знаю, может кофеек старика и лечил тело, заглушая боль, но уж душу точно вылечить не мог. Мой мозг не отключился, как я надеялся, а стал показывать мне нечто странное.

Будто я стоял на занесенной снегом тропинке, посреди вечнозеленого леса, ветви которого плотно держали меня, зацепившись за промокшую одежду. Сколько я не пытался вырваться из их крепких объятий, ничего не получалось. Искалеченные ветви лишь царапали мне лицо и рвали одежду. Мой призыв о помощи отдавался эхом, перекликаясь с шумом потревоженных птиц и отраженный от невидимых препятствий с громким грохотом возвращался обратно, больно отдаваясь в голове, вызывая дрожь во всем теле.

Тропинка под моими ногами внезапно задрожала и я, не понимая происходящего, замер. Мне показалось, что я стою в самом центре развилки старой дороги и мне срочно нужно выбрать нужное направление, а я не могу сдвинуться с места, чувствуя, что сделав шаг, я обязательно пострадаю. На миг я воспылал благодарностью этим веткам, которые не отпускали меня, но так не могло длиться вечно: я замерзал. Мокрая одежда заледенела и холодила тело, вызывая судороги. Глаза стали слипаться, а руки одеревенели от дикого мороза. Мне нужно было сделать этот проклятый шаг, выбрав, наконец свой путь, но я так отчаянно боялся. Все решил приближающийся вой.

Обезумевшими от страха и холода глазами, я увидел голодных волков, серая стая которых промелькнула среди плотно растущих деревьев и подобралась на безопасное расстояние от меня. Их глаза сверкали красным огнем, а подтянутый от голода живот говорил, о том, что долго ждать они не намерены. Среди жуткой стаи я разглядел темный силуэт человека, одетого в старинный длинный распахнутый кафтан с красным воротником. В руке он держал то ли палку, то ли плеть, а из его глаз выплескивалось злобное пламя и падало прямо на мокрые иголки по его ногами. Это вызвало появление едкого дыма, который окружил безумную стаю. Предводитель стаи принюхался, словно был одним из волков, поднял руку и тут же направил ее в мою сторону. Волки будто получили приказ и с хриплым подвыванием стали окружать меня, приближаясь все ближе и ближе, посматривая на хозяина, чтобы не упустить главного - приказа к нападению. Я отчаянно закричал и собравшись с духом, с трудом вырвался из оплетающих меня ветвей деревьев, отскочил вправо, мгновенно провалился по щиколотки в болотную трясину, которая обрадовавшись такому подарку, начала затягивать меня в свое лоно. Вот бы где пригодились цепкие ветки деревьев, но оглянувшись кругом, я понял, что лес вместе с волками и их жутким хозяином, сумевшим подчинить себе свободолюбивых животных, исчез, а мое спасение вдруг стало огромной проблемой: одежда, разбухшая от воды тянула вниз. Я изловчился, скинул драповое пальто, купленное на Арбате, и на миг стало легче. Я ещё не чувствовал под ногами твердой почвы, но уже и не тонул. Вдруг в мою спину уперлась палка и я, развернувшись, попытался ухватиться за нее, выкрикивая слова благодарности своему спасителю.

Схватив озябшими пальцами палку, я попытался оттолкнуться от трясины, но болото охватило мое тело тугой веревкой, вгрызаясь в тело своими острыми грязными клыками, не желая упускать такую легкую добычу. Взревев от боли и страха, я дёрнул палку, надеясь, что мой спаситель начнет вытягивать меня из грязного, мутного, тесто образного болота, но на другом конце палки явно не торопились. Я поднял голову, всматриваясь в темноту, надеясь увидеть свет от фонаря или факела, но наткнулся на два горящих глаза, устремленных на меня. Чавканье болотной жижи прервал громогласный смех, который отозвался во мне диким страхом. Я замер прислушиваясь, пытаясь понять кто находится рядом? Помощник или враг? А вдруг это предводитель волков добрался до меня и мстит за сбежавший ужин, обучая своих подданных как наказывать жертву за непослушание?

Смех раздался снова, но уже с другой стороны и гораздо ближе. Потом он опять пропал, лишь два красных глаза с любопытством рассматривали меня.

-Помогите! - крикнул я осипшим от страха голосом, чувствуя, что болото пришло в движение и опять дернуло мои ноги вниз.

Каждое мое барахтанье или невольное движение, приводило к тому, что я опускался в трясину все глубже и глубже.

Страх скрючил мое тело, перекосил лицо, крик ужаса застрял в горле. Ведь ещё недавно я верил, что пришла помощь и вот вот я смогу выбраться из болота, но мой невидимый спаситель вознамерился играть со мной в прятки, издавая мерзкий смех и зыркая на меня своими огненными глазами. По моим щекам от безысходности полились слезы. Чтобы я не делал, выбраться из болота не мог.

И вдруг я услышал нечеловеческий крик, воздух содрогнулся и исказился, отталкивая что-то страшное от меня. Меня вдруг накрыла светящаяся пелена и я почувствовал, как чья то ласковая рука погладила меня по волосам, смахнув слезы. На миг мне показалось, что я увидел в темноте простое белое платье с единственной оборкой по краю, точно такое же какое было одето на мою сестру в ее последнем пристанище. Холодный пот прошиб меня и я перестал сопротивляться. Аленка пришла за мной, значит так тому и быть. Утону, значит утону. Ведь жить с такой мукой нет больше сил.

***

- Вить, а Вить. Вылазь, вечно с тобой проблемы. Вон извазюкался как, штаны порвал, кроссовку потерял. Горе ты мое. Вставай давай, батя увидит мало не покажется, - раздался над моим ухом звонкий голос сестры.

Я вздрогнул, открыл глаза и зажмурился от резкой боли. Жаркое летнее солнце обжигало ресницы, вкусный запах сена щекотал нос. Как это возможно? Я что снова попал в детство? Я вскочил и оглянулся, пытаясь понять где нахожусь. Деревянный сарай полный высохшей травы распахнул свои двери, словно манил меня зайти внутрь. Ещё не старый вороной конь фыркал и бил копытом, привязанный к пустой телеге. А рядом стояла сестрёнка в легком платье, с двумя торчащими в разные стороны косичками, наклонившись она отряхивал мои штаны и огорченно вздыхала. Вдалеке послышался приглушенный шум. Аленка замерла, потянула меня за собой в амбар с сеном, пытаясь оттянуть встречу с грозным родителем.

- Вспоминай давай, где кроссовок потерял, чудило. Ни на минуту тебя оставить нельзя. Сам знаешь, лучше мы найдем его, чем отца злить, - сестра покачала головой, осматривая траву. - Говори честно, ходил с Венькой на речку, да? Ходил, ходил не отнекивайся, а теперь дрыхнешь. Горе ты мое.

- Отстань, Аленка. Не забывай, старший я, - оттолкнул я свою близняшку.

Конечно, я старший, хоть и на несколько минут. Я прислушался и повернувшись на сто восемьдесят градусов побежал к речке, где совсем недавно мы с Венькой дурачились, пытаясь прямо в одежде поднырнуть друг друга. Наверняка там кроссовок с ноги и соскочил, чтоб ему. С разбегу забежав в воду, я глубоко нырнул и, открыв в воде глаза, увидел на дне свой кроссовок, застрявший между торчащими в разные стороны корягами. Вот обо что я штаны разорвал. С усилием дернув за шнурок, я освободил кроссовок и поплыл вверх. С наслаждением набрав воздух в легкие, я раскинул руки и перевернувшись на спину посмотрел на солнце. То ли я ещё не до конца отдохнул, то ли глаза не отошли от мутной воды, но мне показалось, что солнце будто разделилось пополам: одна его часть все также ярко светила, а другая была совсем черная. И там, куда попадали лучи этого черного солнца было темно и страшно, в реке вода закипела, забурлила и стала подниматься ввысь, а на вершине темной волны вдруг образовалось светлая тень в платье с единственной оборкой по краю. Тень начала расти, превращаясь в темноволосую девушку с глазами, похожими на яркие угольки от костра, руки которой потянулись ко мне.

Я вскрикнул от ужаса не понимая, что происходит, за барахтался в воде, глотнув ее и резко поплыл к берегу.

- Аленка, беги. Там, там…, - срывающимся голосом кричал я сестре, которая уже ждала меня на берегу.

Выбравшись из воды, я не оборачиваясь схватил сестру за руку и потащил ее за собой подальше от жуткой картины.

- Витька, что случилось? С ума сошел, что ли? Отпусти, больно, чудило, - ныла Аленка, вырывая руку.

Отбежав к деревьям я повалился на траву и указывая на реку трясущейся рукой зашептал:

- Там солнце странное: часть светлая, а другая - темная. И призрак девушки страшный престрашный, руку ко мне протянула, утащить к себе хотела.

Аленка округлила глаза, с недоверием глянув на меня, посмотрела на реку.

- Ну ты и фантазер. Нет там ничего. Сам смотри.

- Ну как же нет. Там…- я посмотрел на спокойную реку, потом на вполне себе нормальное солнце и нервно засмеялся.

Как хорошо, что мне это только показалось. Страх отпустил меня, сменившись безудержным весельем.

Я вытряхнул найденный на дне реки кроссовок и надев его прямо мокрым побежал к амбару, по пути дразня сестру, которая смеялась вместе со мной, считая что мы легко отделались и батя ничего не заметит.

Наша мама умерла сразу после нашего рождения и мы жили с отцом, который хоть и любил нас, но бывал очень строг. Он часто уезжал по делам, оставляя нас на хозяйстве и тогда мы были очень счастливы, наслаждаясь свободой и своей взрослостью, как мы тогда считали, ведь свой первый десятилетний юбилей мы встретили ещё зимой. Ничего не предвещало беды, но она пришла без предупреждения.

Однажды на рассвете я проснулся, почувствовав запаха гари. Выглянув в окно, я увидел как огонь пробивается сквозь запертые ворота амбара. Крикнув в комнату сестры, чтоб бежала к соседям за помощью, я бросился на улицу, где схватив шланг от бочки с водой побежал к амбару. Протянув шланг, вернулся к бочке и включил воду. В суматохе я не заметил, что из дома никто не выбежал, но поливая ворота амбара, вдруг услышал приглушенный визг сестры. Я обмер, сердце сделало стук и покатилось к горлу.

- Аленка! Ты где? - закричал я и закружился вокруг амбара.

Мысли путались. Я взглянул на небо и увидел, что солнце вдруг стало черным, как тогда на реке. И его темные лучи падая вниз окружили меня, отгородили от пылающего амбара. Я стоял в полной тьме, которая плотно окутывала меня и не давала сдвинуться с места.

Я отчаянно бился о призрачную стену, пытаясь продраться сквозь нее, но все мои усилия были тщетны. В груди жгло отчаяние, в висках стучало от дикого страха и раскаяния, а в ушах звенел голос сестры, зовущей меня из огненного ада. Перед глазами мелькали обрывки жуткой картины, воображение дорисовывало то, что было скрыто непробиваемой стеной. Я ничего не видел сквозь окутавшую меня тьму, но чувствовал, как ее бестелесные щупальца проникали внутрь меня, замораживая все мои эмоции перед огромным чувством вины.

Я был невидимкой среди огненного хаоса, словно меня там не было…

***

- Очнулся милок. Ну, ну, не дергайся. Привиделось чего? Что ж бывает. Мой кофеек не только тело лечит, но и душу порой бередит. Иной раз засыпаешь после него и оказываешься в собственном аду, но потом возникает чувство, будто заново родился.

Я открыл глаза и опять увидел все тот же костер и старика в странной шапке-ушанке. Телефон продолжал издавать громкие звуки, пришедшей СМС-ки. Медленно достав из кармана брюк вибрирующий телефон, я нажал на кнопку и прочитав сообщение, закричал. Этого не может быть. Могильный холод окатил меня с ног до головы. Я пытался успокоиться, но взгляд непроизвольно возвращался к сообщению от контакта, который уже ничего не мог написать никогда.

- Чего там увидел, парень?

Я ошарашенно посмотрел на старика и протянул ему телефон. Старик наклонился и, взяв мобильник из моих рук, прочитал: “Будь осторожен, чудило”.

- Чудило? Прозвище знакомое, - он снял шапку и посмотрел на небо. - Не боись, они там думают о нас, точно знаю. Хорошо, если предостерегают, как твоя, а если уж зовут к себе, то считай все…

Слушая рассуждения старика, я постепенно приходил в себя: он тоже видит эту СМС- ку, значит я пока ещё не свихнулся.

Я дернулся, попытавшись, если не вскочить, то лечь поудобнее, уж сильно тело затекло, но успокоившаяся было боль с новой силой вонзилась в меня мелкими иголками. Опять эта невыносимая боль. Я сцепил зубы, заглушая стон и лег удобнее. Уже рассвело и я смог, наконец, оглядеться. Я лежал на поляне, окруженной деревьями, заснеженные верхушки которых тянулись к самому небу. А небо здесь было необыкновенно далёким и живым что-ли. Темные облака медленно плыли по нему, набегая друг на друга, отчего создавалось впечатление, что там наверху кто-то грозно смотрит на меня немигающим яркими глазами, словно угольки из костра. Я прищурился и выделил среди облаков знакомые черты длинноволосой девушки в платье с единственной оборкой по краю. Она будто раздвинув облака, наблюдала сверху за мной и злобно улыбалась. Я помотал головой, сбрасывая наваждение и перевел глаза на деревья. Они стояли плотно прижавшись друг к другу, словно непроходимая стена. Куда не глянь были лишь эти вечнозеленые деревья. Я не заметил ни дороги, ни даже самой узкой тропинки, которая могла бы привести меня на эту поляну. Это была самая настоящая непроходимая тайга, о которой с опаской рассказывали старики из деревни моего детства.

- Что смотришь? Небось не ожидал оказаться здесь, милок? Но знаешь лучше здесь отлежаться, перетерпеть, чем сразу туда попасть. Оттуда выхода точно нет, а здесь хоть надежда еще теплится, - старик усмехнулся и отвернулся к костру.

Глядя на старика, я вдруг понял, что смирился с происходящим. Давящее чувство безысходности исчезло. Мне так захотелось узнать, как сам старик оказался здесь и что означают его слова о надежде. Может выслушав его историю я пойму что случилось и со мной?

- Мы что с тобой умерли, старик? - спокойно начал разговор я.

- Ишь что удумал. Нет, конечно. Только не спрашивай меня как оказался здесь, этого я точно не знаю.

- А ты сам живешь здесь или забрел случайно? Хотя как можно случайно оказаться в тайге?

- Заметил, да? Этого тоже не скажу, не помню ничего. Ни как тут очутился, ни сколько времени торчу на этой поляне. Знаешь, мне кажется, я знал тебя раньше. Только не помню откуда, - старик прошамкал беззубым ртом и подкинул сухие ветки в костер. - Если честно ты мне напоминаешь меня самого. Как прочитал в твоем телефоне “Чудило”, так и вспомнил. Правда, правда. Боль у нас одна и именно она привела нас с тобой сюда. Не веришь?

- Ерунда какая, - я помотал головой.

Совсем умом тронулся старый. Может долго один оставался?

- А ты расскажи про себя, там и разберемся.

-А что рассказывать то, коль показать можно.

Старик коротко взглянул на меня и на миг его глаза запылали огнем, тем самым которые я видел у голодных волков там, в лесу. Может это его темную фигуру тогда я видел рядом с дикой стаей? Я сидел не шелохнувшись, словно загипнотизированный и не мог отвести взгляда от его глаз, которые вдруг расширились до размера блюдцев и поглотили меня целиком, унося с собой внутрь, в мир старика. Передо мной, словно в немом кино высветилась страшная сцена, в котором главным участником оказался… я сам.

Я увидел нас с сестрой во дворе заброшенного дома, которых в моем детстве было довольно много. Люди уезжали в город, иногда бросая весь свой скарб и мы часто бывали в одном из них - большом и сердитом, словно насупившийся гриб. Уж больно крыша у него была похожа. Мы дурачились, играя в прятки. Аленка спряталась в том доме и случайно уронила горящую свечу. Огонь занялся сразу, а я тогда очень сильно испугался, но слыша визг сестры, смог себя побороть: выбил окно в том доме, начал тушить пожар, звал на помощь. Подоспевшие соседи спасли Аленку, но у неё остался сильный ожог, навсегда обезобразивший ее лицо.

- Понимаешь, я был старший. Должен был защищать ее, оберегать, а вместо этого допустил такой ужас. Я так виноват! Господи, как же я виноват! - я кричал и выл, сжимая кулаки. - Ты хочешь знать мою боль, мерзкий старикашка? Сестра так и не оправилась после этого душевно. Она спряталась от пережитого кошмара в себе, лишь долгие годы шила и перешивала дурацкое платье с одной оборкой по краю. Недавно она умерла и я ехал с ее похорон, но каким-то непостижимым образом оказался здесь, в этой непроходимой тайге, рядом с тобой.

Я повалился на иголки от ели и заплакал, разрывая ногтями землю.

- Вот видишь, о чем я и говорил. У нас одна боль и я помогу тебе справится с ней. Отпусти ее, - услышал я голос, который очень смутил меня, показавшись…моим собственным.

Я замолчал, вдруг поняв, что непроходимый лес, поляна с костром и странный старик - все это плод моего воображения. Они лишь отражение меня самого, моих скрытых страхов и обид, которые преследуют меня из глубины сознания всю мою жизнь и вот, наконец, я вспомнил, как это было на самом деле. Я не трус - помог сестре выбраться из горящего дома. Не было никакой стены из тьмы, не выпускавшей меня. Я смог помочь. На миг мне показалось, что деревья отступили и с неба исчезли черные тучи, а солнце вновь стало желтым, исчезла тьма, расступилась. Мои глаза распахнулись от радости обретения себя и я набрал полную грудь свежего приятного воздуха. Но горечь печали сжала мое сердце.

- Она уже умерла. К чему все это? Слышь, старик или кто ты есть. Отпусти меня, всё равно теперь. Господи, ну почему же так больно…

***

Я вышел с кладбища, когда зарядил небольшой дождик, так характерный для здешних мест, подумав, что сама природа оплакивает уход дорогого мне человека. Сев в машину, я включил зажигание и, выехав на пустую дорогу, нажал на газ. Путь домой был долог, и чтобы отогнать тяжелые мысли, я включил музыку и, подпевая известному певцу, не заметил, что дождь усилился, барабаня по крыше мощными каплями. “Скорей бы этот длинный день закончился,” - думал я, пытаясь расслабить натянутую струну нервов внутри себя.

Не знаю что случилось в следующую секунду и откуда перед лобовым стеклом вдруг оказалась тень человека в распахнутом кафтане с красным воротником, полоснувшая мои глаза огненными шарами, но я вдруг услышал резкий крик тормозов. Машину тряхнуло так, что лобовое стекло треснуло и все закружилось перед моими глазами.

И вот я лежу без движения, зажатый металлической коробкой некогда любимого автомобиля, боль пронизывает каждый нерв моего трепещущего тела. Пытаюсь пошевелиться, но чувствую, что ноги не слушаются. Мне становиться так страшно. Сердце сжимается от первобытного ужаса неотвратимой смерти. Я начинаю дергаться и паниковать. С трудом поднимаю руку и ощущаю ледяное прикосновение крови, льющийся из раны на голове, с ужасом осознавая, что стал пленником своего собственного тела и разрушенной конструкции автомобиля. Моя жизнь сейчас не стоит и ломаного гроша. Я кажется отвлекся от дороги и теперь расплачиваюсь за это. Где я нахожусь? Как выбраться отсюда? Мысли вихрем кружат, а я пытаюсь найти телефон, чтобы позвонить. Крикнуть всем, что жду помощи. Вот он лежит совсем рядом, самая нужная сейчас вещь на свете, но дотянуться до мобильника невозможно, слишком далеко он, слишком слаб я. Слезы, перемешиваются с кровью, застилая глаза.

Единственное, что еще я могу - это смотреть вперед через осколки разбитого лобового стекла, но там так темно, так страшно. Лишь заднее колесо перевернутой машины все еще крутится. “Помогите, пожалуйста. Я здесь. Я живой,”- с усилием шепчу, распухшим языком, отчётливо понимая, что никто меня не услышит.

Мне показалось, что мир снаружи наполнился странными шорохами, воем, жутким шепотом и громким смехом, словно что-то или кто-то приближается ко мне во мраке. Оно старалось двигаться тихо, но я слышал треск сухих веток под его ногами. Вдруг всё затихло и свет озарил прилегающую местность. Недалеко от машины я увидел стаю волков, которая окружила две призрачные фигуры: мужчину в кафтане с красным воротником, который в руке держал плеть и женщину в белом платье, чёрные волосы которой извивались, обрамляя ее белое лицо, словно змеи, готовые к броску. Женщина развела руки по сторонам, закрывая машину, чем вызвала язвительный смех у мужчины. Глаза женщины сияли ярким светом, отталкивая нападение мужчины и его волчьей стаи. Красные глаза мужчины отвечали ей яростью.

Женщина, вознеслась над машиной, оберегая ее от темной угрозы. Она пылала решимостью, ее голос звучал как могучий гром. Земля дрожала под ногами мужчины, огненные клубы вспыхивали вокруг, оставляя лишь пепельные следы на своем пути. Одним движением руки он вырывал огромные деревья, стоящие у обочины дороги, из корней и бросал в женщину.

Вой волков пронзил ночной воздух, вызывая ужас. Ярость колыхалась в их красных глазах. Мужчина с силой опускал свою плеть на землю, искры от которой падали как молнии, нацеленные на смерть и послушные волки, подпрыгивая вверх, нападали на женщину, нанося ей рваные раны. Они отчаянно боролись за ускользающую добычу, но женщина не уступала перед угрозой, пуская огненные стрелы своего гнева на врагов. Внезапно свет исчез и в темноте я увидел, как призраки волков и их предводителя взмыли вверх и рассеялись в ночи.

От увиденного я чуть не задохнулся, по коже побежали мурашки. Страх медленно растекался по телу, лишая последних сил и воли. Что это было? Очередная вспышка бреда? Ну почему я так беспомощен и одинок. Мне никто не поможет, значит я сам должен найти силы, чтобы бороться за свою жизнь. Израненной рукой нащупал длинную отвёртку, которая так удачно выпала из бардачка машины и оказалась в пределах досягаемости. Сжал ее, понимая что это единственный мой шанс на спасение. Сквозь боль и страх вглядываясь в непроглядную тьму, я готовился к неведомой опасности, что подстерегала меня. Никто не откажется от легкой добычи ни зверь, ни призрак. Неожиданность, вот что главное. Только так я могу выиграть время. Я висел вниз головой, прикованный к креслу ремнем безопасности и ждал, когда неизвестный приблизится к машине, сжимая в руке импровизированное оружие. Он уже совсем рядом, заглядывает в окно. Сейчас…

Я занес руку над головой, приготовившись к нападению, когда увидел белое платье с единственной оборкой по краю. Неужели мое недавнее видение правда и той женщиной была Аленка? Моя сестра? Она смотрела на меня через разбитое лобовое стекло и молча улыбалась. От этой улыбки по коже побежали волны холодного пота, захотелось спрятаться, исчезнуть, но я лишь открыл рот от изумления. Она же умерла! Наверняка, мне это кажется.

Я задергался из стороны в сторону, но машина не отпускала меня, цепко схватив в свои искареженные щупальца. Затихшая боль, снова скрутила меня, но умирать так не хотелось. Господи, помоги. Я кричал и плакал одновременно, прощаясь с белым светом. Ведь если это не бред, то Аленка пришла за мной. Я бы вонзил отвертку, находившуюся у меня в руке в кого угодно, но только не в нее, хоть в душе понимал, что если она здесь, значит это уже не моя сестра. Нет, все равно не могу. Я опустил руку и стал просто наблюдать за ней, подготавливая себя к любому исходу.

- Привет, чудило. Опять вляпался. Я же предупреждала тебя. Ладно уж сиди смирно, помогу, - услышал я родной голос.

Она легко дернула за ручку и в тот же миг заклинившая дверь отлетела в сторону. Распущенные волосы Аленки, ласково прошлись по моему лицу, когда она отстегнула ремень безопасности. Я чувствовал аромат ее любимых духов, которые подарил на последний праздник в ее жизни. Бестелесный призрак сестры подхватил меня на руки, когда я падал с перевернутого кресла и, обняв как младенца, бережно отнес подальше от места катастрофы. Я застонал от боли, когда она положила меня на траву и разорвав рубашку перевязала мне рваную рану на голове и правой ноге.

- Не сдавайся. Борись. Ты нужен мне, Виктор! -голос сестры зазвучал в ушах, отдаваясь болью в голове. - Я прощаю тебя за все. Ты не виноват.

Я зажмурился отчетливо слыша ее родной голос. Этого не может быть. Неужели Аленка здесь и она простила меня. Мое сердце радостно забилось. Как долго я ждал этих слов. Вот оно счастье.

“Сейчас, подожди сестренка. Не уходи. Мне так много нужно тебе сказать,“ - я попытался протянуть руку к Аленке, но ее силуэт уже растаял вдалеке.

***

Не знаю как долго я пролежал на траве, может я отключился, но когда открыл глаза уже было утро. Перед мной стоял пожилой врач скорой помощи в помятой форменной шапке, с измученным лицом и красными глазами, горящими словно угольки от костра, от усталости и бессонной ночи.

- Ну что, парень, не боись, сейчас укольчик поставим, в больницу отвезем и легче станет. Улыбаешься? Живой значит. Ну и угораздило тебя. Одного не пойму, а как ты смог выбраться то из машины? Тут одному не справиться. Ладно поехали. По дороге расскажешь. Да не смущайся ты, чего только я не слышал за свою врачебную карьеру: и про леших, и про ведьм. Одно точно знаю, без потустороннего тут точно не обошлось. Правда ведь?

Он подмигнул мне, махнул рукой и водитель скорой помог осторожно уложить меня на носилки и впихнуть их в машину.

***

Место автомобильной аварии было оцеплено и молодой лейтенант, только поступивший на службу в ДПС, быстро составлял протокол осмотра.

- Говорите, саму аварию не видели? А когда приехали, то пострадавший уже лежал перевязанный на траве?

- Да, так и было, а потом я вызвала скорую и вас, - девушка нервно поправляла волосы.

- Может, заметили кого пока ехали?

- Не знаю, вроде был кто-то, - девушка задумалась и решительно подошла к своей машине, сняла с лобового стекла видеорегистратор и отдала лейтенанту. - Сами посмотрите, а то не поверите мне. За сумасшедшую посчитаете.

Лейтенант включил запись. Из кадра на него смотрел израненный призрак женщины с распущенными длинными волосами, в белом платье с единственной оборкой по краю, который стоял посреди дороги недалеко от аварии и тормозил машину, показывая рукой в сторону травы…