Ланцет и Мейстер. Дело № 2: Волчий Пастырь

Что у зверя в зубах, то ему Егорий дал!

пословица

Месяц из тучи

Глянул рогами,

Пастырь бирючий

Лязгнул зубами.

Горькое горе

В поле томится.

Ищет Егорий,

Чем поживиться…

А. К. Толстой, из стихотворения

«Волчий пастырь»

Примечание:

Святого Георгия или Егория в народе

часто называют Волчьим пастырем

и считают, что Георгий «выделяет»

каждому хищнику жертву, которую

тому позволено загрызть и съесть.

Глава 1. Отрядный талисман и удачная охота!

— Перекармливаете вы ее, — предупредил Стас. — Мне, конечно, не жалко, но кошкам вредно переедать.

Кошка, сидящая в углу кухни, подняла голову от миски с мелко нарезанной говядиной, посмотрела на него весьма неодобрительно, икнула и прижала миску лапой. В ее глазах ясно читалась угроза каждому, кто посягнет на драгоценный продукт.

— А вот она, кажется, совершенно другого мнения, — заметил капитан. — Третий день жрет от пуза и даже не толстеет, куда влезает столько?

— Это из-за внутренних червей, — тихонько сказала Ева-Лотта. Ведьмочка скромно держалась в стороне от мужчин, но за эти три дня стала такой же неотъемлемой частью капитула, как все остальные его обитатели. — Но я ей пилюли из пижмы дала, и теперь наша кошечка станет гладкой и толстенькой.

— Противоглистное? — обрадовался Стас. — Отлично! А от блох что-нибудь найдется?

Ева-Лотта кивнула и печально добавила:

— Только нужно, чтобы ее держал кто-нибудь. А то после пилюль она и мне не доверяет.

И спрятала под передник исцарапанные руки.

— Еще мне блохастых в отряде не хватало, — сообщил капитан. — Что ж, господа и фройляйн, кто возьмет на себя честь? Лично я сразу отказываюсь, руки не казенные. Разве что перчатки надеть, но и то, вдруг в лицо кинется?

— Она сейчас такая сытая, что не должна сильно отбиваться, — неуверенно предположил Стас. — Не зря же столько слопала. Кис-кис-кис! То есть миц-миц-миц!

Кошка взглянула на него так мрачно, что сразу стало ясно, ни русское обращение, ни немецкое она принципиально понимать не собирается.

— Кочи-кочи? — дурашливо перешел на японский Стас. — Ну а что, из тебя отличный бакэмоно вышел бы!

Вместо ответа кошка подгребла миску и попыталась на нее лечь. С третьей попытки это получилось, и кошка довольно заурчала, вытянув лапы и то выпуская, то втягивая когти. Каждый раз после этого на деревянном полу кухни оставались заметные царапины.

— Герр патермейстер? — с преувеличенным почтением обратился фон Гейзель к Моргенштерну. — Не изволите ли?

— Жетон я освятил! — отрезал тот. — А все остальное предпочитаю оставить на вас. Разве что ленту могу повязать, если кто-нибудь согласен держать это порождение Ехидны и Тифона!

«Вот что значит классическое образование! — восхитился Стас. — Так изящно обозвать бедную кису помесью льва, козы и дракона — уметь надо!»

Кошку тем временем ухитрялась умываться, не слезая с миски. Та полностью скрылась под мохнатым пузом, приподнимая его, из-за чего черная мохнатая фигурка выглядела горбатой и действительно напоминала химеру.

— Вот что, — решил капитан. — Густав с моими болванами это затеял, пусть он и отдувается. Эй, кто там, капрала кликните! Да скажите, чтобы рукавицы взял!

— И мешок, — посоветовал Стас. — Если ее в мешок посадить, а голову снаружи оставить, то как-нибудь справимся. Мда… Нет, идея-то прекрасная! А вот осуществить ее будет нелегко!

Остальные согласно закивали, а кошка снова икнула.

…Сказать по правде, идею в самом деле следовало осуществлять капралу Густаву. Точнее, довести до конца, потому что именно капрал получасом ранее явился в гостиную, где Стас, клирик и капитан обсуждали предстоящую поездку, и при этом сиял, как новенькая монета.

— Вот, герр патермейстер! — заявил он и протянул Моргенштерну нечто, напоминающее рейтарский медальон, только маленькое.

Во всяком случае, точно такие же медальоны Стас видел на всех рейтарах, на капитане и на самом капрале. Серебряные пятилучевые звезды, довольно массивные и с двухсторонней гравировкой. На одной стороне — герб Ордена, на другой — имя и должность. Разве что у фон Гейзеля звезда была тоньше в отделке и крупнее, размером с ременную бляху, а у остальных — помельче и попроще, но у всех, от капитана до неряхи Вилле, начищена до яростного блеска и либо приколота к одежде, либо висела поверх нее на цепочке или шнурке.

А теперь такую вот звездочку, только размером с пятирублевку и окаймленную серебряными завитушками, чем-то очень довольный капрал вручил инквизитору.

— Это что? — спросил тот, недоуменно разглядывая штучку.

— Жетон, герр патермейстер! — отрапортовал капрал. — Извольте посмотреть, все как надо! И знак орденский на месте, как честной божьей твари полагается, и отряд указан, значит! Рота кирх-капитана фон Гейзеля! Тонкая работа, еле уговорили ювелира!

— Вижу… — отозвался Моргенштерн очень странным голосом.

Стас, сгорая от любопытства, взглядом попросил у него медальон, и клирик безропотно протянул безделушку. Хотя нет, не безделушка, серьезная вещь! Не просто дорогая, но и значимая!

На одной стороне действительно был выгравирован герб Ордена — крест с наложенной на него звездой и мечами, на второй — мелкая надпись по кругу, все как сказал капрал, а в середине четко выведено слово «Хексе». «Ведьма, — перевел про себя Стас. — Официальный документ, получается».

Моргенштерн смотрел на жетон в руках Стаса с очень странным выражением лица.

— Мы тут с парнями подумали, — заторопился Густав. — Кошка — она ведь за нас всех в бой пошла, себя не пожалела. Так мы ее, раз так, в отряд принять решили. На должность отрядного талисмана. А что, у других отрядов лошадь бывает счастливая или там петух! Собака еще… Чем кошка хуже, да притом такая боевая? Петухи только орать горазды, а на демонического кота ни один, небось, не кинется! Не то что наша Ведьма! Вот мы и решили того… На вечное довольствие поставить! Кошка не лошадь, сена ей не надо, а мяса вместо него купить можно. Целым десятком прокормим-то! И жетон заказали по всей форме, чтоб сразу видно было, не приблуда какая, а почтенная зверюшка, заслуженная! Всем отрядом скинулись. Не откажите освятить!

Стас изо всех сил держал физиономию каменной, хотя про себя катался и рыдал от хохота. Капитан крякнул, достал изо рта трубку, которую вдумчиво грыз, посмотрел на Моргенштерна, пожал плечами и изрек:

— А я что? Талисман завести — исконное отрядное право. Суеверие, конечно, так потому жетон и освящается, чтобы дурости какой не случилось. А раз отряд решил, могу только присоединиться. Не откажите в просьбе, герр патермейстер. Важное дело, сами понимаете!

— Давайте, — обреченно проговорил Моргенштерн и протянул руку, в которую Стас вложил медальон. — Что ж, во всяком случае, господин Фильц не станет больше переживать, по какой статье расходов провести эту кошку. Густав, скажите мне только одно. Вот эти кружева серебряные — они для чего? На силу знака это не влияет, потому их смысла я просто не понимаю!

— Ну так это, герр патермейстер! — укоризненно посмотрел на него капрал. — Как же иначе? Она же — кошка! Женского роду! Значит, барышня!

Лицо герра котермейстера стало таким растерянным, что Стас не мог промолчать и подтвердил:

— Действительно, как же барышне без кружева на жетоне?! Никакого авторитета перед соседскими котами! А чем она будет лупить очередного фамильяра, если тот сдуру подвернется? Господин капрал, может, ей кастет заказать? И расписать его цветочками? Или там лопатку…

Трех серьезных недоуменных взглядов Стас не выдержал — взоржал абсолютно неприлично, а потом, чтобы реабилитироваться, рассказал благородному обществу древний анекдот про девочку и лопатку. Ну, для своего времени древний, здесь-то он явно был новинкой. Господам военным история понравилась, а клирик, трагически вздохнув и посмотрев на них, как на недоумков, освятил жетон, и вся честная компания отправилась ловить кошку, чтобы сообщить ей сразу две новости. Что она теперь почтенная барышня и отрядный талисман на жалованье, а значит — самая респектабельная и высокооплачиваемая кошка в городе, а то и всей округе. Осталась сущая малость — убедить саму фройляйн Хексе сменить старый жетончик на новый, и вот с этим намечались явные проблемы!

Когда общими усилиями осоловевшую от мяса кошку все-таки сунули в мешок, оставив голову снаружи, капрал, предусмотрительно надев рукавицы, торжественно снял с отрядного талисмана старый жетон и повязал ленточку с новым. Кошка утробно завывала и пыталась продрать мешок когтями, зато Ева-Лотта быстренько сбегала к себе во флигель и накапала на кошачью холку остро пахнущего зелья из маленького флакона. Кошка заорала еще истошнее, и тут ее выпустили. Благоухая средством от блох и сверкая новеньким украшением, фройляйн Хексе рванула подальше от глупых людей, не понимающих самых простых вещей! Например, как ей теперь ловить мышей, которые издали учуют лекарство? Да и жетон блестит совершенно зря, они бы еще бубенчик на нее повесили!

Это или нечто подобное явственно слышалось в отборном кошачьем мате, которым она обложила всех, как только оказалась вне пределов досягаемости.

— А господину Фильцу с ней оставаться, — прокомментировал Стас. — Впрочем, он настолько суров, что в их противостоянии я бы поставил на него. Во всяком случае, пока у кошки нет «штуцера» или хотя бы лопатки.

После чего, разумеется, ему пришлось рассказывать анекдот про девочку с лопаткой снова, теперь для навостривших уши рейтаров, а заодно и про медведя с карабином, заменив последний на «штуцер». Слишком поздно он понял, что это было ошибкой — когда Йохан Малой, по привычке почесав затылок, уважительно протянул:

— Ох, и суровы же у вас медведи! Со «штуцером» ходить, это надо же! А я еще не верил, что московитских медведей даже в гвардию берут! Не всех, понятное дело, а тех, что поумнее. Глупые, они только под седло или в каретную упряжку годятся! Думал, врут люди! Но теперь-то дело ясное, герр московит врать не станет!

И посмотрел на Стаса с таким восторгом, что тот не сразу нашел в себе силы объяснить понятие анекдота в целом и социальное положение московских медведей в частности. Причем Йохан, кажется, ему не поверил, оставшись в твердой убежденности, что какие-то медведи, особенно сообразительные, все-таки ходят в Московии под седлом, а то и в гвардии служат — и непременно со «штуцерами»!