«Эфир: Эхо Разлома» - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Loow's (самиздат)

Силвания жила в тихом равновесии, которое веками не позволяла разрушить ни люди, ни звери, ни ветра перемен. Лес напоминал огромного дремлющего зверя, чьё дыхание можно было почувствовать в каждом листе, каждом переплетённом корне, каждом луче солнечного света, который, просачиваясь через листву, превращал землю в мозаику света и тени.

Древо Жизни стояло в самом сердце леса, древнее, чем эльфийские песни, чем знание друидов, чем сама история. Его кора была испещрена линиями, похожими на морщины старца, который видел всё: войны, рождение королевств, исчезновение империй.

И оно было живо. Оно чувствовало.

В последнее время — слишком сильно.

Лириэль, вторая дочь Дома Лиантар, воин Шепчущих Ветров, стояла перед Древом, прислоняясь ладонью к шершавой коре. Эфир лёгкой дрожью проходил по её коже, словно с нею разговаривал невидимый собеседник.

— Тебе больно, — тихо сказала она.

Её голос потонул в тишине.

Не было птичьего щебета.

Не было шелеста листьев.

Даже поток ветра, который всегда сопровождал рассвет в Силвании, пропал.

Лес, который обычно жил музыкой, теперь молчал — глухо, тяжело, неестественно.

Лириэль оглянулась. Роща казалась пустой, хотя она знала: за каждым деревом мог скрываться друид-наблюдатель или зверь-страж. Но сегодня все словно залегли в ожидании. Даже воздух будто перестал двигаться.

Не успела она сделать шаг назад, как земля под ногами покачнулась — будто массивный корень, глубоко под поверхностью, дёрнул кто-то огромный и злой.

— Снова… — выдохнула она.

За последние две недели это происходило всё чаще: краткие, но резкие толчки земли; странная дрожь Эфира; рывки магии, словно её кто-то тянул изнутри.

Первый толчок был слабым, почти невинным.

Второй — сильнее.

Корни дрогнули так резко, что Лириэль едва удержала равновесие.

— Прекрати! — крикнула она в пространство, словно само Древо могло услышать её.

Но в ответ — только тишина.

А затем — треск.

Звук разрываемой земли.

Звук, от которого у любого эльфа холодел позвоночник.

Где-то у её ног появился тонкий лучик тёмного света. Он пробился сквозь почву, словно что-то внизу горит. По земле побежала трещина. Маленькая, но быстро растущая.

Лириэль отскочила.

— Нет… нет, только не это…

Трещина удлинилась.

Свет стал ярче.

Воздух над землёй заискрился, как перед бурей.

И мир взорвался.

Сначала — тьмой.

Потом — светом.

Потом — ревущим давлением, ударившим так, что у Лириэль потемнело в глазах.

Она закрыла лицо рукой, но это почти не помогло. Воздух стал тяжёлым, обжигающим. Запах серы ударил в горло. И тогда Лириэль поняла:

Разлом.

Но не обычный. Не спонтанная трещина магии, что случается во время бурь. Это было нечто иное. Чуждое самой ткани мира.

Трещина разорвалась шире, словно кто-то изнутри толкал её с силой, не принадлежащей Этерии. Пространство вокруг покрылось рябью, как вода, в которую бросили камень.

И оттуда показалась лапа.

Черная. Хитиновая. С когтями, похожими на застывшие молнии.

Земля под лапой задымится. Корни застонали.

— Нет… — прошептала Лириэль.

Вторая лапа прорвалась наружу, раздвигая трещину. Затем — массивная грудь, голова с роговыми наростами, горящие красные глаза.

Существо было огромным — выше двух домов, широкое, как скала. Его броня была покрыта трещинами, через которые виднелся странный свет — багряный, будто от жара внутри.

Оно медленно подняло голову.

И Лириэль поняла: оно видит её.

Тварь вдохнула. Воздух вокруг стал вязким.

И выдохнула — облаком черного дыма, от которого листья тут же почернели.

Она отпрыгнула — почти вовремя. Дым обжёг землю, оставив после себя полосы мёртвых корней.

Она выхватила лук.

Натянула тетиву.

Выпустила стрелу.

Стрела ударила в плечо твари… и раскололась, будто стеклянная.

Существо повернуло голову, рассматривая дерево, в которое ударила половинка стрелы.

Ему было плевать на неё.

Плевать — или интереснее что-то другое?

Тварь сделала шаг вперёд. Земля под ней проваливалась. Ещё шаг. Лириэль бежала, перескакивая через корни, чувствуя, как сердце ломится из груди.

Но монстр был быстрее.

Он мог пройти через неё в любой момент.

И тогда раздался крик:

— ЭЙ, ТЫ! ДЫМОКАМЕННАЯ ТУША! СЮДА ПОВЕРНИСЬ!

Брок.

Гном.

Единственный гном в радиусе тридцати миль.

И самый упёртый из всех, кого она знала.

Он выскочил из кустов, размахивая своим огромным молотом.

— Вот так! Смотри на меня, а не на девчонку!

Монстр остановился.

Повернулся.

И впервые — что-то изменилось в его взгляде. Он смотрел не как бездумный зверь. Он… как будто оценивал.

Потом резкий рывок.

Удар лапой.

Брок отлетел в сторону, ударившись о корень с глухим стоном.

— БРОК! — крикнула Лириэль, бросившись вперёд.

Чудовище резко повернулось к ней.

Наклонило голову.

И подняло лапу, готовясь раздавить.

Она не успевала.

И тогда Лес услышал её.

Корни взметнулись, переплетаясь вокруг лап монстра. На мгновение — только мгновение — они задержали его. Этого хватило, чтобы Брок откатился в сторону.

Но тварь разорвала корни.

И ударила.

Лириэль успела лишь увидеть, как огромная тень закрывает солнце.

И всё исчезло.

Мир вернулся медленно — не светом, не звуком, а запахом. Резким, горьким, похожим на смесь пепла, трав и влажной земли. Лириэль застонала, прежде чем глаза полностью открылись. Веки были тяжёлыми, будто на них лежала целая ветвь дуба.

Потолок над ней был плетёный из гибких ветвей, аккуратно вывернутых друидами. Сквозь зелёные листья просачивались лучи солнца — мягкие, но слишком яркие для её головной боли.

Где-то рядом тихо шелестели травы. Кто-то двигался.

— Она проснулась! Ария, быстрее!

Лириэль приподнялась на локтях, и мир тут же качнулся, как лодка на волнах. Всё тело ныло, словно её переехала повозка, нагруженная камнями. Но эта боль была… живая. Значит, она жива.

— Тише, тише, — мягкий голос окутал её, словно тёплое покрывало.

Ария.

Человеческая жрица, ученица богини Исцеления. Хрупкая на вид, но стойкая, как стальная нить.

Она опустилась рядом, осторожно положив ладонь Лириэль на плечо. На запястье Арии мерцала золотая линия — знак того, что её магия всё ещё течёт.

— Не поднимайся резко, — сказала она мягко. — Ты была в бессознании долго. Твоё тело пыталось удержаться в Эфире, но вокруг… слишком много ран.

Лириэль моргнула, позволяя образам медленно складываться в слова.

— Брок… тварь… Разлом…

Ария прикрыла её руку своей ладонью.

— Брок жив. Упрям, как обычно, хотя и получил сильный удар. Друиды перевязали его рёбра, сейчас он ругается на всех, кто пытается удержать его лежащим.

Лириэль вздохнула с облегчением.

— А… тварь?

На лице Арии проступило странное выражение — смесь растерянности, осторожности и смутного… опасения?

— Она… стоит.

Лириэль моргнула.

— Стоит? Где стоит?

— Прямо посреди поляны. Там, где ты упала. Где земля ещё обуглена. Он — не двигается. С того самого момента.

«Он.»

Лириэль уловила это слово.

— Ты сказала «он»?

Ария тихо вздохнула.

— Ты сама увидишь. Но… сначала тебе нужно встать. Медленно.

С её помощью Лириэль поднялась и вышла из временного укрытия. Лагерь друидов стоял в спешке: травяные круги, защитные тотемы, сплетённые корни для укрепления земли, костры с очищающими ароматами. Воздух был насыщен магией, свежей и тревожной, будто лес пытался заживить раны.

Но всё вокруг казалось… настороженным.

Люди — напряжёнными.

Земля — дрожащей.

Эфир — измученным.

И все смотрели в одну сторону.

Лириэль подняла взгляд и увидела.

Круу’лаар.

Он стоял неподвижно, словно высеченная статуя. Его чёрный хитин был изломан, покрыт трещинами, но из этих трещин больше не рвалась тьма. Слабое мерцание — тёплое, как огонёк под пеплом — шло изнутри.

Он был ранен?

Истощён?

Или… начал меняться?

Лириэль сделала шаг вперёд. Ария без слов пошла рядом.

Чем ближе они подходили к существу, тем сильнее она ощущала странную смесь эмоций. Страх — да. Но и любопытство. Потрясение. И… то самое непонятное чувство, которое гнездилось в груди с того мгновения, как он впервые посмотрел на неё.

Он смотрел иначе.

Не как зверь.

Не как порождение Пустоты.

Как… гость?

Существо повернуло голову — медленно, словно пробуждаясь. Его красные глаза остановились на Лириэль.

И она ощутила, как Эфир дрогнул вокруг неё.

— Он реагирует на тебя, — прошептала Ария.

Эта мысль была не новая — она чувствовала что-то подобное ещё до того, как потеряла сознание.

— А почему все… — Лириэль оглянулась. — …боятся? Друиды выглядят так, будто сейчас начнут войну.

Ария кивнула в сторону Вейрона — старшего друида Силвании.

Вейрон стоял перед Круу’лааром, держа посох, будто это единственное, что разделяет его и смерть. Его взгляд был мрачным, жестким, колеблющимся между страхом и решимостью.

— Он считает, что чудовище — угроза. Даже сейчас. Тем более сейчас, когда оно… затихло.

— Затихло? — Лириэль нахмурилась.

— Он думает, что это ловушка. Что тварь ждёт. Прислушивается. Притворяется.

— А ты?

Ария медленно вдохнула.

— А я думаю, что он что-то чувствует. Не разумом. Сердцем.

Лириэль кивнула. И подошла ещё ближе.

Круу’лаар — если это вообще было его настоящим именем — смотрел прямо на неё.

Не как враг.

Не как хищник.

А как тот, кто пытается вспомнить, кто он.

— Ты понимаешь меня? — прошептала Лириэль.

Существо наклонило голову, и в глубине его грудной клетки что-то дрогнуло — звук, похожий на поломанный голос.

— Т…ы… — произнёс он.

Лагерь замер.

Друиды застыли, даже те, кто удерживал магические плетения.

— Ты… слышишь? — выдохнула Ария.

Лириэль сделала шаг вперёд.

— Ты пытался сказать что-то раньше. Твоё слово… «хо…»

Он закрыл глаза. Его массивные пальцы сжались, земля под когтями треснула. Он будто вытаскивал слово из глубин памяти.

— Хор…

Тишина.

— …Раар.

Лириэль тихо повторила:

— Хор’Раар?

Существо приподняло голову. Его глаза дрогнули.

Он... узнал слово.

— Это твоё имя? — спросила она.

Ответа не было. Но он перевел взгляд вниз и, склонившись, начал когтем рисовать по земле.

Друиды напряглись.

Лириэль и Ария обменялись взглядами.

Что он делает?

Круу’лаар начертил углом линию. Потом вторую. Потом знак, напоминающий спиральную трещину.

Знак Разлома.

Вейрон взревел:

— Я же говорил! Он связан с Пустотой! Он…

И тут Круу’лаар перечеркнул символ.

Одним быстрым, резким движением.

Будто вырезал его из реальности.

На поляне повисло мёртвая тишина.

Ария первой нарушила её.

— Он… отказывается от Разлома.

Вейрон отвернулся, бледный.

— Это… не может быть правдой…

— Но это правда, — сказала Лириэль. — Он что-то вспоминает. Или… что-то теряет. Но он не наш враг.

Вейрон поднял голову, и в его взгляде появилась отчаянная решимость.

— Он должен быть уничтожен. Пока он слаб. Пока не поздно.

Лириэль обернулась к нему.

— Ты слеп.

— Я осторожен.

— Ты боишься.

Он побледнел.

— Ты думаешь, что я боюсь ради себя? Я боюсь за Лес. За всех нас. Это — существо Пустоты, Лириэль. Оно принесло только разрушение.

Лириэль медленно сложила руки.

— А если оно может принести… другое?

Вейрон поднял посох.

— Друиды! Круг подавления — СЕЙЧАС!

И тогда Лириэль сделала то, что шокировало всех.

Она встала перед чудовищем.

Прямо между ним и нападением.

— Чтобы убить его, — сказала она чётко и ясно, — вам придётся пройти через меня.

Вейрон замер, его посох дрожал в руке.

— Лириэль… ты… не понимаешь!

— Понимаю. Он… — она оглянулась на Круу’лаара, — …делает выбор.

Каждым мгновением. Каждым взглядом. Он ищет.

А мы — первые, кого он видит.

Тишина.

Эфир вокруг затрепетал... и внезапно согрелся.

Лес отвечал.

Это стало решающим аргументом: плетения, которые друиды пытались собрать, просто… не вспыхивали. Сама магия отказывала им.

Вейрон медленно опустил посох.

Лириэль повернулась к Круу’лаару.

Он смотрел на неё. И в его взгляде было нечто новое.

Слабое.

Тихое.

Невероятное.

— Ты… свет, — произнёс он.

Голос его был треснувшим, но смысл — ясным.

Лириэль сделала шаг ближе, аккуратно дотронулась до его громадной руки.

— Ты… начинаешь понимать нас, — сказала она. — И мы… начинаем понимать тебя.

Но прежде чем она успела сказать больше, Эфир вокруг содрогнулся.

В глубине леса послышался гул — низкий, тяжёлый, словно грохот огромных шагов.

Круу’лаар резко поднял голову.

— Приходит, — выдохнул он.

Лириэль замерла.

— Кто?...

Он повернулся к лесу.

И его голос стал ледяным:

— Излом.

Слово, сорвавшееся с губ Круу’лаара, повисло в воздухе, как удар грома без вспышки молнии.

Излом.

Лес слушал это.

Лес помнил это.

Лес боялся этого.

И Лириэль почувствовала, как земля дрожит под ногами — не разломом, как прежде, а чем-то более тяжёлым, медленным, уверенным… как шаги гиганта, который ещё не вышел, но уже наступил на мир.

Круу’лаар сделал полшага назад.

Для такого существа это означало только одно: он испугался.

— Что приближается? — Лириэль перехватила дыхание. — Другой… такой же?

Он покачал головой — жестом едва уловимым, но достаточно человеческим, чтобы по спине пробежал холод.

— Нет… — его голос был низким, будто гул из глубины пещеры. — Хуже.

Друиды мгновенно ощетинились. Несколько молодых учеников от страха даже упали на колени, пытаясь удержать плетения, но магия ускользала, как вода между пальцев.

Ария схватила Лириэль за руку.

— Мы не можем оставаться здесь! Если что-то сильнее… его… — она кивнула на Круу’лаара, — …идёт сюда, мы не выдержим.

Но Лириэль смотрела только на одно: на то, как у Круу’лаара дрожат пальцы.

Существо, вылезшее из Разлома.

Существо, способное сжечь половину поляны одним вздохом.

Существо, от одного вида которого звери бросались в бегство.

Он дрожал.

— Что идёт? — повторила она.

Круу’лаар поднял голову. Трещины на его груди засветились тусклым, но всё ещё тёплым светом — словно сердце, бьющееся под каменной плитой.

— Охотник.

Слово было настолько простым, настолько понятным… что от этого становилось только хуже.

— Охотник чего? — спросил Брок, хромая, но подходя ближе. Молот он тащил за собой волоком — по привычке, не из сил.

Круу’лаар посмотрел на него.

Долго.

Словно взвешивал.

Пытался найти слова.

— Меня, — наконец произнёс он.

Тишина упала на лагерь, как ледяной туман.

— То есть… — Брок почесал бороду. — Получается, за тобой пришли? А мы, значит, такие милые, стоим тут в очереди на убийство, да?

Лириэль почувствовала, как что-то внутри сжимается.

Страх — настоящий, живой, холодный.

Но страх можно заглушить.

— Сколько у нас времени? — спросила она.

Круу’лаар медленно повернулся к лесу. Его глаза сузились.

— Мало.

И как подтверждение — земля содрогнулась. Уже не гулом вдалеке, а отчётливо.

Птицы, которые всё это время прятались на верхних ветвях, взметнулись в воздух.

Корни начали сжиматься, словно пытаясь уйти под землю.

И Лес заговорил.

Шёпотом.

Предупреждением.

«Бегите.»

Но она не могла.

Не сейчас.

— Вейрон! — крикнула Лириэль.

Старший друид поднял голову. Его глаза были темными, как перед бурей.

— Маги! Круг защиты вокруг лагеря! Быстро! Три слоя — земной, эфирный, корневой!

— Мы не удержим столь мощное существо, — сказал один из учеников, побледнев.

— Значит, хотя бы задержим, — рявкнул Вейрон. — Иначе никто не выживет!

Круу’лаар наблюдал. И — впервые — опустил голову, будто в признании: он понимал, что приносит им смерть.

Лириэль подошла к нему.

— Ты можешь… помочь нам остановить его?

Круу’лаар закрыл глаза.

— Нет…

Казалось, что он хочет добавить что-то ещё.

И добавил:

— Но могу умереть… вместо.

Она схватила его руку — огромную, в грубых трещинах, тёплую изнутри.

— Нет.

Он открыл глаза.

— Это мой путь.

— Тогда мы идём с тобой по нему! — резко сказала она. — Ты не один.

Его взгляд — впервые за всё время — смягчился.

Но туман уже расползался между деревьями.

Сначала — тонкой паутиной.

Потом — плотными клубами.

И наконец — стеной.

Белой. Холодной. Звенящей.

Туман шёл не как природное явление. Он полз, меняя форму, как живое существо.

Густой настолько, что даже Древо Жизни скрывалось за ним.

И из-за этой стены тумана послышался звук.

Шаг.

Тяжёлый.

Как раскат грома.

Потом второй.

И третий.

Друиды замкнули круги. Земля вокруг вспыхнула линиями рун.

Кору деревьев обвили светящиеся нити.

Но Лириэль знала: ничто не остановит то, что идёт.

И оно вышло.

Из тумана двинулось нечто огромное — выше Круу’лаара вдвое. Его тело было гладким, словно вылитым из стекла или льда.

Цвет — прозрачный, но с темными прожилками, как трещины в замёрзшем озере.

Глаза — два бездонных провала, сияющих бледно-голубым светом.

Не зверь.

Не дух.

Даже не демон.

Существо Оттуда.

Охотник.

Брок сплюнул.

— Да чтоб меня камень придавил… Вот это уже не смешно.

Охотник медленно повернул голову. Его взгляд прошёл сквозь друидов, сквозь тотемы, сквозь слои магии — и остановился на Круу’лааре.

Точно.

Безошибочно.

Как если бы видел только его.

Круу’лаар выдохнул.

— Он… слышит мой свет.

— Что это значит? — спросила Лириэль.

— Тот, кто вырвался, должен… быть возвращён. Живым… или в прах.

Охотник сделал шаг. Земля треснула. Друиды усилили плетения.

Слой земной магии вспыхнул.

Охотник ударил лапой.

Круг земной — рухнул.

— Второй слой! — закричал Вейрон.

Эфирный купол вспыхнул голубым светом.

Охотник ударил снова.

Эфирный круг развалился, будто стеклянный.

— Корневой! Держать корневой!

Корни взметнулись из земли, переплетаясь в гигантскую сеть.

Охотник не ударил.

Он просто… прошёл через неё.

Магия разрастающихся корней касалась его тела — и исчезала, словно её никогда не существовало.

Лириэль отступила.

— Магия не действует на него…

Ария побледнела.

— Он… не из мира. Эфир не узнаёт его.

Охотник остановился в нескольких шагах от Круу’лаара.

И произнёс звук.

Не рык.

Не рев.

А что-то похожее на безэмоциональный приказ:

— Вернуться.

Круу’лаар задрожал.

— Я… — его голос сорвался, хриплый, ломкий, — …не хочу…

Охотник поднял лапу.

В воздухе появился разлом — тонкая хрупкая линия света.

Если она разорвётся — мир треснет.

Разрыв поглотит всё.

— Нет! — выкрикнула Лириэль и прыгнула вперёд.

Охотник ударил.

Но не по Круу’лаару.

По ней.

Однако его лапа не достигла цели.

Круу’лаар успел.

Гигантское тело рванулось вперёд с силой, которую трудно было представить. Он схватил Охотника за запястье и, рыча от боли, оттолкнул его в сторону.

Разлом погас.

Эфир взвыл.

Бой начался.

Круу’лаар оттолкнул Охотника с такой силой, что воздух взвыл, а земля под его ногами провалилась, словно он вбил в неё гигантский клин. Охотник отступил на шаг — всего один, но это уже было невероятно. Казалось, ничто не способно заставить его уступить даже дюйм пространства.

Лириэль едва успела откатиться в сторону, когда лапа Охотника прокромсала землю там, где она стояла мгновение назад. Чёрная трава взметнулась, мгновенно почернев и сгорев.

— ДЕРЖАТЬСЯ ПОЗАДИ! — рявкнул Вейрон. — ЭТО НЕ БОЙ ДЛЯ НАС!

Но слова были лишними. Даже самые смелые из друидов понимали: они просто не могут вмешаться. Каждое движение Охотника искривляло Эфир, и любое плетение рассыпалось, не успев оформить контур.

Брок, хромая, но всё ещё держась на ногах, нахмурился:

— Да уж… битва титанов. А мы тут — как кустики между двух огней.

Круу’лаар и Охотник столкнулись вновь.

С той же мощью.

С судьбой мира на линии удара.

Охотник ударил первым.

Его лапа рассекла воздух — и воздух застонал. Пространство вокруг треснуло, словно ткань реальности не выдержала его скорости. Удар пришёлся в грудь Круу’лаару.

Треск.

Не воздуха.

Его тела.

Хитин раскололся, из трещин вырвался свет — слабый, болезненный, будто изнутри существа вырывали тепло, оставляя только холод.

Круу’лаар вскрикнул — впервые за всё время Лириэль слышала от него звук боли, а не ярости или страха.

— Не удержит… — прошептала Ария. — Его оболочка… она… не выдерживает.

Но Круу’лаар не падал.

Он стоял.

И рыкнул — так, что деревья наклонились.

Он схватил Охотника за плечи — огромными когтями, которые оставили глубокие борозды в стеклянном теле противника — и вцепился, удерживая его на месте.

Охотник издал низкий вой. Не ярость.

Приказ.

— Вер-ну-ться.

Круу’лаар вздрогнул.

Словно приказ врезался в его сознание, как раскалённый клинок.

Его тело дрожало.

Его пальцы сжимались, разжимались.

Свет внутри гас.

— Он ломает его… — прошептала Ария, сжимая посох. — Он не бьёт его. Он… ломает его волю.

— Тогда мы должны… — Лириэль шагнула вперёд.

Брок схватил её за руку.

— Ни шагу! Он вас в порошок сотрёт!

Но Лириэль сжала его ладонь в ответ.

— Я чувствую его. С первого взгляда. С первого слова. Он пытается быть… не таким. Пока ещё слаб. Но пытается.

И он должен знать: он… не один.

Она вырвалась и подбежала ближе. Рядом с ней земля трескалась от каждого движения гигантов. Но страх исчез.

Он был заменён чем-то странным, новым, слишком сильным для слов.

Она чувствовала их связь — тонкую нить между её Эфиром и внутренним светом Круу’лаара.

Она подошла достаточно близко, чтобы её голос мог достичь его — не ушей, а сердца.

— Круу’лаар! — крикнула она. — Слушай не его! Слушай СЕБЯ!

В этот момент Охотник резко поднял голову.

Его пустые глаза повернулись… на неё.

И Лириэль ощутила, как что-то ледяное проходит сквозь её грудь.

Будто её сердце перестало биться.

Охотник увидел её.

И будто узнал.

Он поднял вторую лапу — и ударил.

Прямо по ней.

— НЕТ! — Круу’лаар взревел так, что лес содрогнулся.

Он бросил Охотника, рванулся вперёд и закрыл собой Лириэль.

Удар пришёлся в его спину.

Хитин треснул, свет вырвался наружу, будто пробивая путь.

Круу’лаар согнулся от боли, но не упал.

— Круу’лаар! — Лириэль бросилась под его грудь, поддерживая. Её руки были ничтожны по сравнению с его телом, но он отозвался.

Он увидел её.

Не глазами.

Тем светом, что ещё оставался в нём.

— Ты… — прохрипел он, — …не… трон… уть…

Охотник снова поднял лапу.

Но теперь Круу’лаар знал, что будет дальше.

Он схватил Лириэль одной рукой и бросил её в сторону — не как враг, а как отец, который спасает ребёнка из-под обвала. Она перекатилась, больно ударившись боком о корень, но успела поднять голову.

Круу’лаар обернулся к Охотнику.

И встал между ним и Лириэль.

Опять.

Его плечи поднялись.

Спина выгнулась.

Свет внутри вспыхнул.

— Не… верну… ся…

Охотник ударил вновь.

Но на этот раз — Круу’лаар ответил.

Он поднял обе руки вверх и встретил удар.

Охотник, казалось, не ожидал сопротивления такой силы. Их когти столкнулись, возник треск — как ломается лёд на реке весной.

Свет прорвался сквозь трещины в теле Круу’лаара.

Но это был НЕ тот тёмный, чужой свет.

Это был иной.

Чистый.

Тёплый.

Эфирный.

— Лириэль… — прошептала Ария. — Он… меняется.

Круу’лаар оттолкнул Охотника — впервые действительно сильно. Оттолкнул так, что тот отступил на два шага и врезался в ствол огромного древа.

Казалось, что это невозможно.

Но это случилось.

— Что… ты… стал… — Охотник произнёс слова словно хруст стекла.

Круу’лаар не отвечал.

Его свет разгорался.

— Эфир… — прошептал Вейрон. — Он впитывает Эфир. Лес… даёт ему силу.

Лес действительно отвечал ему. Корни под его ногами светились. Листья дрожали. Воздух становился плотнее.

Как будто сама Силвания решила помочь тому, кто решил защитить её.

Охотник пришёл в движение.

Он бросился вперед.

И Круу’лаар встретил его не как беглец.

Как воин.

Они столкнулись с силой, которая расколола землю. Камни взлетели в воздух. Корни разлетелись в стороны.

Удар.

Ответный удар.

Свет.

Лёд.

Крик.

Рёв.

Падение.

Столкновение.

Каждый момент был как маленький апокалипсис.

И тогда Охотник открыл пасть.

Из неё вырвался столб белого пламени — холодного, как смерть. Оно не жгло. Оно стирало.

Пепел от земли поднимался и исчезал.

Круу’лаар поднял руку.

И в его ладонях появился свет.

Не просто свет.

Эфирный поток.

Лириэль почувствовала его.

Его рождение.

Его вибрацию.

Он не был частью Пустоты.

Он был частью мира.

Круу’лаар направил поток вперёд — прямо в холодное пламя.

Свет столкнулся с холодом.

И лес озарился.

Охотник взревел — впервые теряя спокойствие. Трещины побежали по его телу, словно стекло, в которое бросили булыжник.

Круу’лаар шагал вперёд.

Каждый шаг рвал его собственное тело.

Каждый шаг был против судьбы.

Против природы.

Против приказа.

— Не… вер… ну… ся…

Он приблизился к Охотнику вплотную и схватил его обеими руками.

Свет внутри Круу’лаара вспыхнул.

Охотник начал рассыпаться.

Сначала — пальцы.

Потом — плечи.

Потом — грудь.

Трещины множились.

Свет пронизывал его изнутри.

И через мгновение Охотник взорвался — не вспышкой, а тихим рассыпанием в серебристый прах, который упал на землю и перестал существовать.

Тишина накрыла поляну.

Силвания впервые за всё время… вздохнула.

Корни расслабились.

Листья опустились.

Туман исчез.

И только Круу’лаар стоял на коленях, тяжело дыша. Его тело было в трещинах. Свет мерцал слабее и слабее.

Лириэль бросилась к нему.

— Круу’лаар! Ты… ты слышишь меня?

Он медленно поднял голову.

Его глаза были темнее теперь.

Свет почти угас.

— Ты… — выдохнул он, — …свет.

— Нет. — Она взяла его ладонь, огромную, разломанную. — Ты сам — свет. Ты выбрал свой путь.

Он наклонил голову, будто не совсем понимал.

Но в его взгляде появилось то, чего раньше не было:

Тёплая искра.

— Дом… — произнёс он, еле слышно. — …здесь?

Лириэль улыбнулась сквозь слёзы.

— Нет. Но здесь начинается путь к нему.

Его пальцы медленно сжали её ладонь.

И Круу’лаар опустил голову, устало, но спокойно.

Лес вокруг них светился мягким светом.

Но никто ещё не понимал:

это было только начало.

Поляна постепенно переставала дрожать. Эфир, который ещё минуту назад был оглушён, будто вспоминал, как дышать. Лес медленно успокаивался, но не полностью — в воздухе висело напряжение, похожее на звон мечей, ещё не вложенных в ножны.

Вейрон был первым, кто осмелился подойти ближе. Старший друид шагал осторожно, будто боялся потревожить разрушенную землю. Его глаза скользили по серебристому праху, от которого исходил слабый холодок. Следы Охотника — всё, что оставалось от угрозы, способной стереть целый лес.

Он опустился на колено и провёл ладонью над прахом. Магия отозвалась — чуждая, ледяная, не принадлежащая Этерии.

— Он действительно… мёртв, — хрипло произнёс Вейрон. — И не вернётся.

Брок фыркнул, вытирая кровь со щеки.

— Лучше бы и не приходил. Я чуть бороду не потерял. А я ей очень дорожу.

Но голос гнома быстро потерял бодрость, когда он увидел Лириэль, стоящую на коленях рядом с Круу’лааром.

Существо медленно склоняло голову, опускаясь ниже. Трещины в его теле мерцали всё слабее. Свет почти исчезал — как у угасающего костра, где последние угольки борются за жизнь.

Лириэль держала его руку — огромную, словно вырезанную из чёрного камня. Её тонкие пальцы едва могли обхватить один его палец.

— Ты слышишь меня? — шептала она. — Я здесь. Ты не один.

Его грудь едва заметно поднималась. Дыхание было тяжёлым и неровным.

— Свет… — прошелестело из его груди.

— Он ещё говорит, — Ария, стоявшая рядом, приложила ладонь к трещинам. Её магия мягко текла по поверхности, но проникая вовсе не вглубь, а словно скользя по стеклу. — Но я… не могу войти в него. Его структура… не из нашего мира.

Лириэль почувствовала, как её сердце сжимается.

— Но он жив, верно? — спросила она.

Ария медлила.

Слишком долго.

— Да. Но… — она вздохнула, — его тело больше не выдержит такого количества Эфира. Он изменился, Лириэль. Слишком быстро. Слишком сильно. Это… может его разрушить.

— НЕТ! — Лириэль резко подняла голову. — Он не может умереть!

Круу’лаар тихо повернул голову к ней.

Его глаза — тусклые, но всё ещё живые — смотрели прямо в её.

Она взяла его ладонь обеими руками.

— Ты не умрёшь. Я не позволю. Ты сделал свой выбор. Ты защищал нас. Защищал меня.

Он открыл рот — едва.

Голос был хриплым, ломким.

— Ты… свет…

Слёзы, которые она пыталась сдержать все эти минуты, прорвались.

Она склонила голову, прижимаясь лбом к его руке.

— Если я свет… — прошептала она, — …значит, иди ко мне. Следуй за ним. Не исчезай. Не уходи…

Его пальцы дрогнули.

Слабо.

Но дрогнули.

Друиды стояли вокруг, не зная, что делать. Никто из них никогда не видел подобного — существа, пришедшего из Разлома, но не принадлежащего ему. Не желающего враждовать. Не несущего тьму.

Вейрон сжал посох.

— Лириэль, — начал он медленно, — мы должны… решить, что делать дальше.

Она подняла голову, её глаза блестели от слёз, но голос был твёрдым:

— Он остаётся под защитой Леса. Пока жив.

Вейрон нахмурился:

— Это невозможно. Он — существо Пустоты. Он — угроза, даже если сам того не желает.

— Он не угроза, — возразила Ария. — Вы видели: Охотник пришёл за ним. Не за нами. Он — беглец. И выбрал нас, а не Пустоту.

— И из-за него мы едва не потеряли половину нашей силы, — холодно произнёс Вейрон. — Если бы Охотник был сильнее…

Брок махнул рукой:

— Так не был! А знаешь почему? Потому что этот большой… как его… Крул… Крууш… — он махнул ладонью, — …друг Лириэль его в порошок стёр. Вот почему.

Лириэль горько улыбнулась. Гном всегда говорил так, будто пытается обмануть страх.

Вейрон глубоко вдохнул.

— Лес ослаб. Древо ранено. Эфир нестабилен. Мы не можем держать это существо здесь.

— Это не существо, — Лириэль поднялась, глядя на него прямо. — Это… Круу’лаар.

Вейрон нахмурился ещё сильнее.

— Ты дала ему имя?

Она кивнула.

— Он не чудовище. Он… личность. Он сделал выбор. Не может быть тьмой тот, кто сказал ей «нет».

Старший друид замолчал.

И впервые за этот день — не злился.

Не спорил.

Не обвинял.

Он… думал.

Наблюдая за тем, как Лириэль держит руку существа, которое должно было разрушить мир, но вместо этого защищало её.

Друиды ждали. Лес ждал. Ария внимательно смотрела на Круу’лаара.

Наконец, Вейрон заговорил.

— Ладно. — Он опустил посох. — Он остаётся… пока мы не установим, что он действительно не несёт угрозы.

Брок хлопнул в ладони.

— А если несёт — я ему сам бороду выдеру! Ну… что-нибудь выдеру точно.

Лириэль вздохнула с облегчением. Но облегчение длилось недолго — Круу’лаар застонал. Его тело содрогнулось, свет вспыхнул и потух.

— Круу’лаар? — она нахмурилась. — Круу’лаар, слышишь меня?

Он попытался поднять голову.

Но не смог.

Его голос был тихим, как ветер в межсезонье:

— Хо… раар…

— Да, — она наклонилась ближе. — Это твоё имя.

Он прошептал:

— Дом…

И уронил голову.

Но не без сознания.

Он дышал.

Слабо.

Но ровно.

Ария проверила трещины, затем обратилась к Лириэль:

— Он жив. Но его раны… не такого рода, к которым мы привыкли. Ему нужен отдых. Много. И… Эфир.

— Получит всё, что нужно, — сказала Лириэль.

Ария кивнула.

— Тогда мы должны перенести его к Древу Жизни. Это единственное место, где Эфир достаточно плотный и чистый.

Вейрон резко поднял голову.

— Ты хочешь положить порождение Разлома к нашему Древу?!

Ария резко повернулась к нему — впервые за долгое время её голос стал холодным:

— Мы не хотим. Лес хочет. Он сам показал путь. Посмотри вокруг!

И Вейрон посмотрел.

Деревья наклонились в сторону существа.

Листвa его не боялась.

Корни поднимались — не в агрессии, а… в поддержке.

Лес принял Круу’лаара.

Лес знал, что он не враг.

Вейрон опустил голову.

— Я… слышу.

Это были важные слова.

Сложные.

Но честные.

Путь к Древу Жизни был недолгим, но трудным. Четыре крупнейших друида создали сеть корней, чтобы перенести тело Круу’лаара — он был слишком тяжёл для любого другого способа.

Лириэль шла рядом, не отходя ни на шаг. Она чувствовала, как от него уходит тепло, как свет внутри становится слабее.

Каждое его дыхание было тихим, словно он не хотел больше тревожить мир.

— Ты вернёшься, — прошептала она.

— Ты должен.

Он не отвечал.

Но она чувствовала — он слышит.

Когда они подошли к Древу, его кора вспыхнула мягким светом, словно узнала того, кто приближается. Лес отозвался вибрацией, похожей на тёплый шёпот.

— Оно… зовёт его, — сказала Ария.

Вейрон кивнул, поражённый.

— Древо не принимает никого чужого. Никогда. Даже эльфов — не сразу. Но… его…

Лириэль шагнула вперёд.

— Он не чужой.

Существо осторожно уложили на корни. Древо мгновенно откликнулось: ветви наклонились, обвивая его, словно огромные пальцы, защищающие от ветра. Эфир вокруг вспыхнул, становясь ярче.

Свет потёк в его тело.

Не ломая.

Не разрывая.

Не уничтожая.

А… леча.

Лириэль почувствовала, как у неё перехватывает дыхание.

— Он будет жить? — спросила она шепотом.

Ария улыбнулась впервые за весь день.

— Да.

Древо приняло его.

Он не умрёт.

Лириэль закрыла глаза, и по её щекам потекли слёзы — облегчение слишком долго боролось со страхом.