«Фельения»: часть первая, глава третья

Окливий

Великий Роман в стихах «Фельения»

Часть первая: «На берегах Рейна»

Глава третья: «Возвращение в деревню»

…Когда всплеск стих и от овала не осталось и следа,

Над берегами чахлая нависла темнота.

Она заставила Флосея и Ультэли

Покинуть место высадки. Заливистые трели

Блаженствующих от ночной прохлады насекомых

Очаровали, умилили путников голодных.

Друзья шли по лесной тропинке.

Летние – наспех сшитые? – ботинки

Периодически противный издавали скрип.

Флосей, который (как нам помнится), осип

От бесконечных разговоров

(Иль от ветров? – властителей просторов)

Старался отвечать вполголоса Ультэли.

Чудесные дубы, берёзы, сосны, ели

Напутствовали торопящихся друзей

Шёпотом листьев; взмахами ветвей.

Проказливая тьма стволы деревьев обвивала.

Она… иль ведьма? – от ствола к стволу перелетала;

Преследовала… нет! – сопровождала

Усталых путников. Теряющаяся в траве тропинка

Вела к деревне, расположенной за небольшим леском.

Она (тропинка) то истончалась и тянулась, словно паутинка,

То расширялась, устремляясь вслед за родником…

Если идти к деревне от реки пешком,

Тогда до хижины ближайшей удастся дошагать

Минут за двадцать… либо: двадцать пять.

(Медлительным лишь быть не нужно шаркуном!).

Ультэли и Флосей шли, проклиная комаров.

Тьма (или ведьма?) обретающаяся возле стволов,

Пыталась каждое произнесённое расслышать слово.

Друзьям до тёплого хотелось поскорей добраться крова.

О том они, нисколько не стесняясь, говорили,

Чем (ведьму?) тьму весьма развеселили:

Ультэли (отталкивая ладонями ветви):

…Согреемся. Поужинаем.

Флосей (с ехидством):

Встретимся с Альфенной.

Ультэли (оглядываясь):

С твоей супругой, думается, верной?

Подтруниваешь? Зря. Ради печёной утки

Согласен слушать я любые прибаутки.

Флосей (недоверчиво):

И даже шуточки Альфенны?

Ультэли (стараясь придать голосу убедительности):

Да! Уясни, друг: утки запеченные – бесценны;

Слова – не стоят ни гроша.

Слова дешевле стебля камыша.

После речных прогулок да дневной работы

Я совершенно обессилел… до икоты!

А если к голоду приплюсовать дорожные расходы?

Флосей (недоверчиво поглядывая на собеседника):

Мне чудилось: испытываешь ты к Альфенне неприязнь?

И сил тебя не труд лишает,

А застарелая твоя печаль: водобоязнь.

Ультэли (раздражённо сопя):

Одно другому не мешает.

Речная переправа для меня и вправду – казнь.

Страх нашу жизнь не улучшает!

Насчёт Альфенны… Неприязнь? Ну, ты сказал!..

Во время страшной переправы

Печёную я утку представлял.

Да добавлял в неё соль, специи, приправы.

Дух мой (бесспорно: вместе с животом!) урчал!

Ха! Неприязнь!.. Твоя жена – прекрасней юной павы!

Флосей (усмехнувшись):

Горазд Ультэли языком чесать!

Ультэли (оступившись и едва не упав):

Не только. Ещё горазд воображать…

Флосей (перебивая):

Утку печёную?

Ультэли (гордо):

Да уж, понятно! – не живую!

А вообще… я живность не люблю речную.

Флосей (с подозрением посматривая на старый дуб):

Да ты и реки-то не очень любишь.

Ультэли (беспечно):

И пруды.

Держаться надо мне подальше от воды.

Флосей (иронично):

Но ближе к уткам запеченным?

Ультэли (демонстративно облизываясь):

И гусям.

Флосей (посмеиваясь):

А к отварным озёрным карасям?

Ультэли (положив ладонь на живот):

И к ним. Призна́юсь без малейшего притворства:

Готов подобные поддерживать знакомства

Круглогодично! Нет! Ежемесячно… еженедельно… ежедневно…

Флосей (отталкивая от себя ветви ели):

Не лопнешь ты однажды от обжорства?

Ультэли (спокойно):

Скорей – прибьёт меня Альфенна!

Вместителен живот мой, ибо пуст.

Готов сжевать я и колючий куст,

Однако не хочу расстраивать Альфенну,

А потому и предложение съесть утку не отвергну.

Уважу добрую хозяйку.

Обяжет? – съем целую утиную приправленную стайку.

Альфенне несказанно повезло!

Флосей (продолжая посмеиваться):

Уймись, весёлое трепло!

Послушаем, обжора, что ты скажешь,

Когда Альфенну встретишь; чем её уважишь?

Ультэли (погрустнев):

По меньшей мере: в доме сухо и тепло.

А здесь, Флосей, ты ручками всё машешь!

Флосей (отбиваясь от кровожадных насекомых):

Иначе заживо съедят нас комары.

Ультэли (рассудительно):

Терпи. Мы скоро доберёмся до «дыры»;

До нашего – будь оно проклято! – жилища!

Река… деревня… комары… пьфу! – красотища!

Куда нас занесла жестокая Судьба!

Флосей (философствуя вслух):

Сегодня ты министр; завтра – голытьба.

Знать будущего – смертным не дано.

Если свершиться чему-то суждено –

Оно свершится. Быть так, наверное, должно.

Пугаться нечего. Нет в этом также ничего смешного.

Ультэли (пнув небольшой камень):

Зачем тогда паромщика пугал ты молодого?

Тебе не стыдно?

Флосей (удивлённо):

Я? Пугал?

Ультэли (убеждённо):

Пугал. Он о войне возможной ничего не знал.

Флосей (выдержав паузу):

Так человеку лучше знать да разуметь.

Всегда полезнее беду предусмотреть.

Иль попытаться подготовиться заранее суметь.

От войн не спрячешься, забравшись под скамейку лодки.

Тут не помогут, друг Ультэли, отговорки.

А ра́вно – хитроумные уловки.

Лучше попробовать понять:

Что может твоей жизни угрожать

В этом, пожалуй, лучшем из миров?

Постой-ка… я… вроде слышал звук шагов?

Ультэли (с безразличием):

Тебе послышалось. Нет ни людей в сём перелеске, ни волков…

Друзья остановились. Лес пах цветами, сыростью, смолой.

Пустынно. Лишь свет просачивался тёмно-голубой

Сквозь шелестящую зелёную листву.

Ветви, покачиваясь, предавались колдовству;

Либо: лесному поклонялись божеству.

А, может быть, ветви трясла… тьма-баловница?

Сумев вокруг стволов плотно обвиться

Хищная сущность почтительно (возможно?) замерла?

Чего она – строптивица – ждала?

Притрагивалась к вечности? Напрасно.

Тьме вечность неподвластна.

Почтительность… бездействие… всё ясно:

Лесное божество на сговор (с ведьмою!) согласно…

Ультэли и Флосей прислушивались. Нет! –

Никто не шёл за ними вслед.

Помедлив, путники пустились дальше.

Лесные дивные пейзажи

Вскоре исчезли: Ультэли и Флосей

Из перелеска вышли. «Слушай, ротозей, –

Сказал Дубовый Лист, но обращаясь не к Ультэли,

А к самому себе, – мы к ужину успели.

В деревне многие ещё не спят.

В постельках тёпленьких, небось, шалят?

Жаль, упустили мы закат.

Из дома им приятней любоваться…».

Друзья спешили. Да чему тут удивляться? –

Им удалось живыми, невредимыми добраться

До небольшой селитьбы, дающей хоть и жалкий, но приют.

Спустя пять-шесть (не более) минут

Дубовый Лист (философ, шут)

И его спутник в деревне оказались.

Благоухания словно местами поменялись

С отвратными зловониями. Шлём реверансы розам:

Откуда-то несло… отборнейшим навозом;

Попахивало: перепревшим просом,

Невысохшим постиранным бельём,

Гарью, древесным (да овощным) гнильём

И ароматами – куда ж без них? – готовящейся пищи.

Ультэли (ранее – министр, а ныне – нищий)

Первым учуял смесь «благовоний»: учуял издали!

Друзья, переговариваясь, к дому подошли,

В котором проживали (временно) Альфенна и Флосей.

Тук-тук-тук-тук… жёны скучают без мужей?..

«Любимая, пожалуйста, открой!

Твой муж вернулся, наконец, домой!» –

Довольно громко прокричал Дубовый Лист,

Стуча по двери кулаком.

«Мой шумный, заработавшийся лис!..

Сейчас… управлюсь с выдвижным замко́м…» –

Послышался за дверью приятный женский голосок.

Шаги. Лёгкие, торопливые. Скрип. Нет. Ещё разок…

Свет бледно-жёлтый брызнул на порог.

Дверь открывается. Друзей встречает дружелюбная Альфенна:

Женщина худенькая, невысокая; примерно

Лет сорока… максимум – сорока пяти.

Среди ровесниц её – трудно нам найти

Более привлекательную даму.

Так воздадим же должное – стройности, красоте и шарму

Одной из наиболее занятных героинь Романа.

Окливию длинноволосая Альфенна-завлекалочка желанна,

Ибо Окливий сам немолод.

Да! – воздадим ей должное, благо прекрасен повод:

Введём жену Дубового Листа в повествование,

Но… поумерив… ах! – нескромное желание…

Альфенна (лучась от радости):

О-о-о!.. Наконец-то при́были? Ну, здравствуйте, Флосей!

Любимый мой! Носитель собственных костей!

Я заждала́сь. Откуда мысли нехорошие берутся?

Ты возле женских не бродил монастырей?

Флосей (входя в дом):

Здравствуй, любимая. Я к ночи обещал вернуться?

Вот и вернулся.

Альфенна (улыбнувшись входящему следом Ультэли):

И привёл с собой гостей.

Флосей (взяв со стола кувшин с водой):

Нет. Одного лишь гостя.

Альфенна (подавая мужу кружку):

Вижу.

Я друга нашего с порога не обижу.

Приятно мне присутствие Ультэли.

Здравствуй. Входите. Кого ж волки съели?

Ультэли (предчувствуя подвох):

Здравствуй, Альфенна. Флосею шуточки твои не надоели?

Альфенна (поглаживая пальчиками прядь волос):

Нет. А тебе?

Ультэли (также взяв кружку с водой):

А мне – тем паче!

Помимо прочего: ты шутишь, в основном, к удаче.

А шутка с запечённой уткой – вообще шедевр.

Альфенна (притворно нахмурившись):

Тебе, Ультэли, недостаёт манер.

Едва успел войти – заговорил об утке!

А где же комплементы?

Флосей (пятью глотка́ми осушив кружку):

Где? В желудке!

Ультэли (зна́ком прося хозяйку налить ему воды):

О, нет. Пуст мой желудок. Ты не угадал.

Нет в нём ни комплементов, ни похвал,

Ни уток, ни дичины, ни рыбёшек!

Альфенна (наливая гостю в кружку воду из кувшина):

Ай! Я не успела со стола смахнуть овсяных крошек!

Если настолько голоден ты, гость наш дорогой,

То можешь угоститься.

Ультэли (сделав несколько жадных глотков):

Я окрылён твоею добротой.

Дай мне, Альфенна, час-другой…

Я отдохну… поужинаю… благодать! –

И стану комплементы расточать.

Боюсь, Флосей начнёт немного ревновать.

Флосей (Ультэли):

Не беспокойся. Ешь и расточай.

Альфенна (переводя взгляд на Флосея):

А ты, супруг мой ненаглядный, отвечай:

Где пропадали целый день? Чем занимались?

Трудились на строительстве высоких крепостей?

Ультэли (зна́ком поблагодарив хозяйку за воду):

Да уж не возле женских – чёрт их побери – монастырей,

Одевшись матерями-настоятельницами… шатались!

Альфенна (поглядывая на кривляющегося супруга):

Окстись! А вы бы попытались!

А? Мать-настоятельница из тебя бы получилась – загляденье!

Ты миловиден… стар…

Ультэли (сбрасывая с плеча потрёпанную куртку):

Фу! Бесовское развлеченье!

Уж лучше во дворце роскошном королевском

Знать потешать.

Флосей (супруге – с сарказмом):

Мать-настоятельница явно неглупа!

Альфенна (Ультэли):

Зато невест тебя в монастыре том – женском –

Ждёт целая греховная толпа!

Ультэли (подходя к другу):

Толп мне без грешниц и без праведниц хватает.

В этой «дыре». Фу! Как же здесь воняет!

Флосей (удивлённо):

Где? В доме?

Ультэли (поочерёдно посматривая на супругов):

Нет. В деревне. Жуть!

Нос тряпкой, что ли, обернуть?..

Альфенна (командным голосом):

А ну-ка… живо! – сесть к столу!

Не то достану ведьмину метлу

И…

Флосей (усаживаясь за стол):

Слушаемся… слушаемся…

Ультэли (последовав примеру друга):

Да уже сидим!

Надеюсь, наконец-то, поедим.

Альфенна (подавая тарелки и ложки):

Тебя, Ультэли, так пугает брак

Поскольку неженка ты, размазня, тюфяк!

Ультэли (насупившись):

Но-но!

Альфенна (перекладывая из горшка в тарелки кашу):

Смотри, как мужа я встречаю!

Чем потчую! Отчаиваться, кстати, запрещаю.

А кто тебе отчаиваться запретит?

Не всяк силён, кто моложав на вид…

Да приведи к тебе девицу молодую,

Что ты покажешь ей? – из пальцев сложенную дулю?

Ультэли (громче):

Но-но! Я… покажу ей…

Альфенна (отправляясь за запечённой уткой):

Хватит. Не смеши.

Все вы, мужчины, хороши;

Правда, на убедительных словах, а не на деле.

Флосей (отправляя в рот ложку с кашей):

Чего набросилась ты на уставшего Ультэли?

Поесть спокойно ему дай.

Альфенна (возвращаясь с запечённой уткой):

Флосей, беседовать нам мило не мешай.

Ультэли мне почти братишка.

А он живёт словно упавшая на землю шишка.

Кто подберёт его? Ёж? Крыса водяная? Белка?

Флосей (радуясь угощению):

Какая-нибудь – но не деревенская – кокетка.

Альфенна (поставив утятницу на стол):

Я беспокоюсь за Ультэли.

Ультэли (не сводя взора с угощения):

И напрасно.

Дела идут… ах, запах-то какой! – прекрасно.

Флосей (Ультэли):

Прекрасно?

Ультэли (отвлёкшись от созерцания угощения):

Да. Отчасти.

Я ж говорю о… мне навязываемом семейном «счастье».

А в остальном…

Альфенна (усаживаясь рядом с мужчинами):

А в остальном?

Флосей (с нежностью поглядывая на жену):

Любимая… не принято… согласно этикету! – за столом

Беседовать о… мрачном, о тревожном, о плохом.

Альфенна (насторожившись):

Не принято? Где-то не принято. Не спорю.

Но не у нас. Если я вас – мужчин – вопросом не рассорю,

То отвечайте. Любезность проявите;

И удержитесь: не язвите, не острите.

Раньше иль позже? – узнаю скверный я секрет.

Ультэли (с признательностью подмигивая хозяйке):

А если целый принесли букет

Мы скверных новостей тебе, Альфенна?

Альфенна (помогая гостю отрезать кусок утки):

Букет? Буду (насколько допустимо) откровенна:

Я – женщина. Букеты мне всегда приятны.

Скверные вести? – они подчас отвратны,

Но, вдруг? – на этот раз? – окажутся занятны?

Я их за жизнь тяжёлую наслушалась немало.

Бороться, впрочем, не переставала.

Выкладывайте. Что стряслось? Не удалось сегодня заработать?

Флосей (извлекая из-за пазухи мешочек с медяками):

Сегодня удалось. Можно и дальше разводить огонь да копоть;

Готовить уток…

Ультэли (заглатывая большой кусок запечённой птицы):

Идея – блеск! Почаще их коптите!

Альфенна (обеспокоенно):

Тогда… что же стряслось? Рассказывайте. Не тяните.

Ешьте… подсаливайте… и… говорите… говорите…

Глава третья завершена.

Продолжение следует…

Первая декада Февраля 2025-го года