«Маленькие кошмары: Чернильная гора»

1.

Первым ощущением был холод стекла, прилипшего к щеке. Потом — запах. Едкий, химический, с примесью чего-то медного и сладкого — старой крови. Малой открыл глаза. Он был заперт в огромной стеклянной банке, как редкий паук. Мир за стеклом искажался, превращаясь в кошмарный калейдоскоп.

Снаружи, в сумраке гигантской пещеры-салона, проплыла тень. Высокая, невероятно тощая. Она не шла, а скользила — быстрыми, порывистыми движениями, раскачиваясь из стороны в сторону. Длинные руки с когтеобразными пальцами болтались, как плети. Это был Хозяин.

Татуировщик Макс был живой гравюрой. Его бледная, почти серая кожа сплошь была покрыта чёрными, шевелящимися татуировками, которые ползали под кожей, словно стая червей. Его лицо было вытянутым, с запавшими горящими глазами и неестественной, растянутой улыбкой.

Он остановился у банки. Его голова на длинной шее наклонилась, изучая Малой.
— Без изъяна... — его голос был высоким и скрипучим, как несмазанная дверь. — Чистый холст. Готов для Вечного Рисунка.

Он провел костлявым пальцем по стеклу, оставив жирный след, и так же внезапно, как появился, скользнул прочь в темноту.

2.

Сердце Малоя заколотилось. Он уперся спиной в крышку. Бесполезно. Осмотревшись, он увидел клочок грязной тряпки на соседнем столе. Собрав все силы, он раскачал банку. Она с грохотом покатилась и, ударившись о металлическую стойку, разбилась. Малой выкатился на липкий пол.

«Вечный Рисунок» был собором из боли. Стеллажи с баночкиами ядовитых пигментов, свисающие с потолка эскизы на человеческой коже, реки засохших чернил на полу.

И тут он услышал это. Не скрип. А тихое, шелестящее шипение, словно кто-то волочет за собой мокрую верёвку.

3.

Из-за угла выплыл Макс. В руке он сжимал свою «Жало» — тату-машинку, прикреплённую к длинному металлическому пруту. Она жужжала низко и угрожающе.

— Непослушный холст... испачкался... — проскрипел он, его улыбка стала шире.

И тогда он помчался. Его тело наклонилось вперёд, длинные ноги несли его с пугающей скоростью, а верхняя часть оставалась жутко неподвижной. Игла «Жала» пронзила воздух, едва не задев плечо Малоя.

Началась погоня. Макс был повсюду. Он скользил между станками, появлялся из-за свисающих эскизов, его жужжащее оружие впивалось в дерево и металл, стоило Малой на секунду замешкаться. Он не уставал, он был как неумолимая машина.

— Беги! — его визгливый голос эхом разносился под сводами. — Я впишу твой страх в плоть! Сделаю его вечным!

4.

Малой, задыхаясь, влетел в просторное помещение — мастерскую Макса. На одном конце стоял сложный механизм с цепью, ведущей к люку в потолке. Выход. На другом конце, спиной к нему, Макс что-то растирал в ступке.

Малой рванулся к механизму. Скрип пола под его ногой был оглушительно громким.

Голова Макса резко повернулась на 180 градусов. Его шея издала тихий хруст.
— Испортил композицию! — он взвизгнул и, развернув всё тело одним движением, бросился вперёд.

Его атаки стали яростнее. Он размахивал «Жалом» на длинном пруте, как кнутом, стараясь не убить, а задеть, оставить царапину, начать свой рисунок. Малой отскакивал, чувствуя, как ветер от иглы свистит у него над ухом.

5.

Отступая, Малой наткнулся на стол с инструментами. Среди них был длинный, тяжелый молоток для дробления пигментов. Инстинкт взял верх. Когда Макс в очередной раз ринулся на него, Малой не увернулся, а наоборот, сделал шаг навстречу и изо всех сил ударил молотком по металлическому пруту «Жала».

Раздался оглушительный звон. Пружина машинки лопнула, игла со звоном отлетела в сторону. Макс отшатнулся с воплем, больше похожим на визг раненого зверя, чем на человеческий крик. Он смотрел на свою сломанную кисть с ужасом и невероятной обидой.

— Моё искусство... Ты... уничтожил красоту!

6.

Этой секунды хватило. Малой рванул рычаг механизма. С потолка с грохотом спустилась цепь с крюком. В углу лежал сложенный кожаный шар и баллон с газом. Малой набросился на них, цепляя шар и открывая вентиль.

С шипящим ревом шар начал наполняться, отрываясь от пола. Макс, всё ещё сжимая сломанную «Жало», поднял на него взгляд. Ярость в его глазах сменилась ледяным спокойствием.

— Ни один холст не уйдёт от меня.

Он скользнул к стене, где висел старый, но грозный дробовик. Он прицелился.

7.

Шар вырвался через люк на вершину Чернильной Горы. Ветер подхватил его. Малой видел, как фигура Макса появляется на краю пропасти.

Выстрел! Заряд продырявил обшивку шара. Ещё выстрел! Осколки картечи впились в сетку. Малой почувствовал острую боль в плече — одна из дробинок нашла свою цель.

Он вцепился в сетку, а шар, подхваченный ветром, уплывал в туман. Последнее, что видел Малой — одинокая, тощая фигура Татуировщика на краю скалы, безмолвно наблюдающая за его побегом. И эта тишина была страшнее любых криков.