«Воссоздание Империи»: часть пятая, глава первая

Окливий

Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»

Часть пятая: «Воссоздание»

Глава первая: «Согласие Кларэнии»

Сладкоречивый Август! – изнеженный, беспечный жизнелюб!

Возглас скрывающейся осени – проникновенен, груб.

Откликнись, изумруд-Июль, на слог возвышенный Пиита!

Прими признательность! – твоя галантность не забыта.

Что возмутительней? – желания, печалясь, отвергать? –

Или усилия упорно прилагать?

Отчаяние, несогласие, обида –

Неумолкающее трио, спешащее осеннюю сонливость воспевать.

Август дни солнечные наловчился убавлять.

О невозможности возврата звучит печальная сюита…

Невыносимая, неустранимая Природы деспотия!

Подавленность, апатия… свояченица их – неврастения…

Окраска ожиданий… листве желтеющей под стать.

О, Август! Опрометчивость! Нет! – и тебя не удержать:

Желания отвергнуты: смертным усилия придётся прилагать.

Громкоголосо неумолкающее трио!

А не оно ли – часом? – ночь укоротило?

Зачем? Чтоб небосвод Светило поскорей озолотило?

Как бы то ни мерещилось – тьма оробела, отступила:

Тихим, осмеянным лучами солнца, утром

В особняке – подобно крепости Сан-Лео – неприступном

Произошёл непоправимый инцидент-пустяк:

В спальню просторную (где слышен каждый шаг!),

Угодливый прокрался полумрак.

Он разбудить Кларэнию намеревался,

Поэтому степенно пробирался

Вглубь помещения; редел, терялся, колебался.

В спальне хозяйничала служка-тишина.

Поэтикой ли эндорфинового сна

Была Кларэния всерьёз увлечена? –

Или в объятьях принца разомлела?

Ножка прекрасной герцогини Киджи розовела,

Показываясь из-под одеяла.

Ножка, наверно, поцелуев принца ждала?

Минуточку! А не Окливия ли герцогиня соблазняла?

Поэтика!.. а не поэтики ли шарм разум красавицы окутал?..

Снег… зимний лес… ночь… кто из-за дерева аукал?

Ау… ау… несносная Аука!

Кларэния остановилась. Тишь. Ни звука.

Лес тёмен. Сугробы глубоки́.

Клубящиеся над верхушками деревьев облака – легки́.

Следы. Тихие вздохи завирухи.

Они смелеют, вживаясь в недосказанность строки́…

Призрак несчастного слуги Треплухи

О снисхождении просящего… капельки крови – лепестки…

Скребут, скребут воспоминаний коготки!

Мороз устойчив, беспощаден, крепок.

Снег, осыпающийся с веток –

Соринки выгоревших нервных клеток…

Призыв лесного ветра неожидан, резок:

«Пора… иди… иди туда, куда спешила».

«Кто здесь?» – в шубу укутавшись, Кларэния спросила.

«Иди… иди, – ответила неведомая сила, –

Тебя там ждут. Ты ведь дорогу не забыла?

Пора… роптать не вздумай… стань мигом незаметным!

Неосторожным, поглупевшим смертным

Легче рыдать над чувством безответным,

Чем озадачиться вопросом: куда, зачем они спешат?

И что от жизни ждут? – чего хотят?

Ступай… ступай… Кларэнда… сердце успокой.

Последую я вьюгой за тобой…».

Кларэния пригнулась, испугалась.

Шаг… скрип… куда идти? Метель взвывала, ухмылялась.

В ушах звучал обрывок фразы: «…за тобой».

Красавица вглубь леса осторожно пробиралась,

В сугробах увязая; сверяясь с их холодной глубиной.

Башня неотвратимо приближалась.

«О, ненавистный «Лефортваль»! – отшельница шептала. –

Сон повторяется… всё… повторяется… я… осознала.

Незыблемы: намерения, чувственность; Начала.

Спираль Фортуны тянется вверх… либо вниз.

Спираль – не шест, а чувственность – не будничный стриптиз.

Кому он нужен здесь?.. кому нужна твоя гордыня?..».

Впав в оторопь задумчивости, герцогиня

Между заснеженных стволов деревьев шла.

Вьюга следы её порывом змеевидным замела.

Просвет. Сучков и веток вроде… меньше стало?

Опушка… Кларэния остановилась, задрожала.

Пред ней – закономерно, ожидаемо – предстала

Тёмная башня, овеваемая стайками метелей:

Зловещий «Лефортваль»: приют комедиантов, менестрелей;

Приют теней, утекших дней, воспоминаний,

Мук, испытаний, разочарований.

Крутись, крутись метель-веретено!..

Карнизы, крыши… юность (ломкое звено) –

Всё снегом голубым заметено.

Искра! – на предпоследнем этаже… вдруг… ожило окно.

Вспыхнул оранжевый радушно-тёплый свет.

Штора сдвигается… вскрывается конверт…

Открытка? – женский силуэт?

Метель приветливо хвостом виляет.

«Марикантина!..» – с волнением Кларэния вздыхает.

«Здравствуй, Кларэнда! – сырой проносится порыв. –

Дрожишь? Я вижу. Холод пробирает?

Ты возвращаешься, о гордости забыв?

Тогда ответь: что красивее тает? –

Воспоминания? – снег? – устремления?».

«Снег!.. снег!.. – воскликнула Кларэния. –

Воспоминания сильней ожесточения».

«Да… правильно, – не унималась вьюга,

Подхватывая пылкие слова

Марикантиной сказанные, – в том твоя заслуга!».

«Моя?!» – испуганная герцогиня говорить могла едва.

«Твоя-я-я… твоя-я-я… – сипела, злобствуя, метель, –

Кларэнда затащила дочь начальника тюрьмы в свою постель!

Старательно и долго жертву соблазняла…».

«Хватит дурачиться! Ты не особенно-то, киса, возражала!» –

Вспылила герцогиня. Вихрь!.. Снежный пируэт!

Шипение. Ш-ш-ш-ш-ш… Силуэту не понравился ответ.

«О, разумеется… я не дурачусь… нет-нет-нет… –

Марикантина насмехаться продолжала, –

А потому в сон, в настоящее – из прошлого сбежала.

Ты же пришла поговорить, Кларэнда, не о нас.

Прислушайся: ветер жонглирует словечками из фраз.

О Луаритто я с тобой немного поболтать решила...».

«О Луаритто?.. – Кларэния переспросила. –

Зрелость и юность… расчётливость… услада…

Весенняя листва не верит в неизбежность листопада.

Ужасен вкус Ноябрьского яда!».

«Ты раскисать, Кларэнда, не должна. –

Посвистывала вдумчивая вьюга. –

Будь с Луаритто ласкова, нежна.

Отныне – ты его супруга.

Милее мужу летнему – осенняя жена.

Ах, удержись от горестного вздоха.

Смотри… смотри… да поверни же голову, дурёха!..».

«Ду-рё-ха…ёха…оха…» – раскатился вьюжный вскрик.

Дрожащая Кларэния прятала подбородок в воротник,

Боясь пошевелиться, усомниться.

Оранжевый – с окна слетевший блик –

(Или оторванная жёлтая страница?) –

К ногам красавицы приник.

Из блика яркого возник

Ещё один знакомый силуэт.

Атлант? Нет-нет. А кто же? Юноша-атлет?

Высокий, привлекательный… неутомимый.

«Невероятно! Луаритто? Мой… любимый?» –

Залепетала Кларэния с надеждой.

«Сумей стать… ласковой, покорной, нежной!» –

Призыв Марикантины повторялся.

«Любимый! Луаритто! Откуда ты здесь взялся?» –

Шептала дандолкская фея.

«Я за тебя, Кларэнда, опасался.

Пленился стройными ферматами Орфея

И стройными твоими ножками! Сюрприз!» –

Мерцая, отозвался юный принц.

«Кларэния!.. Меня зовут Кларэния! –

Поправила любимого красавица смущённо. –

Имя проходит – как и люди – стадии взросления.

Имя взрослеет… столь же обречённо».

«Ты – вьюн мой! – разоткровенничался Луаритто. – Верь. Остынь.

Не имена взрослеющие украшают герцогинь,

А герцогини – имена. Время – источник примирения.

Не существует имени прекрасней, чем Кларэния.

Моя жена… Кларэния… что ты решила?… что решила?..».

«Жена-а-а… жена-а-а…» – визгливо завируха подхватила.

Она Кларэнию с ответом торопила.

Свет, распыляющий окно, тускнел.

Оранжево-багровый силуэт Марикантины… растворялся…

Сумрак, околдовавший спальню, осмелел:

Он, отвергая спаянность ночного братства, растерялся.

Да! Растерялся; вкраплениями по углам темнел…

«Жена… жена…» – губы Кларэнии шептали.

Птички-милашки за окошком щебетали.

Гомон усиливался. Солнышко в синь неба окунулось.

Через мгновение Кларэния проснулась.

Творящаяся за окном – в саду – шумиха

И Луаритто разбудила. Он промолвил тихо:

«Любимая, что это за… неразбериха?»

Кларэния (сонно):

Неразбериха?.. Нет. Обычный спор среди пернатых.

Для этих спорщиков крылатых

Рассвет – час наилучший.

Доброе утро, кстати, мой чудесный принц!..

(С удивлением посмотрев на Луаритто):

…Принц из… из сна в постель ко мне… заблудший!

Луаритто (зевая):

Доброе утро. Рад просыпаться я под щебетанье птиц

С тобой, Кларэния, в постели!..

Мечта исполнилась! Твой раб достиг заветной цели.

Моей царевне приснилось что-нибудь?

Кларэния:

Метели.

Луаритто (шёпотом):

Метели? Летом? Чудеса!

Мне кажется? – иль на ресничке у тебя – слеза?

Ты плачешь?

Кларэния (проводя пальцами по щеке):

Нет, меня растрогал сон.

Луаритто (снова зевнув):

Сон о метелях? – невелик урон.

А не присутствовал ли в твоём странном сне

Юный влюблённый фанфарон?

Любимая, сон был… не обо мне?

Кларэния (также шёпотом):

Конечно о тебе. И о… Марикантине.

Луаритто (с удивлением):

Да? О твоей любовнице?

Кларэния (задумчиво):

Скорее – о моей гордыне.

Луаритто (положив ладонь на талию любовницы):

Ты не гордячка!

Кларэния (со вздохом):

Гордячка! Да ещё какая!

Луаритто (громче):

Пусть так! Зато гордячка – мной любимая… нагая!

Кларэния (хихикнув):

Причём тут нагота? Я размышляю об ином:

Во сне лирическом моём

Мы были, принц мой трепетный, вдвоём.

Я… ты… ещё – Марикантина… вьюги.

Мною получено… хм… разрешение от… дорогой подруги.

Луаритто (поглаживая талию герцогини):

Какое разрешение?

Кларэния (выразительно посмотрев на собеседника):

На брак с тобой.

Она велела мне стать нежною женой

Брату невестки.

Луаритто (восторженно):

Умная подружка!

Кларэния (наставительно):

Любовница!

Луаритто (обрадовано):

Ха!.. незначительная разница, болтушка!

Я ей признателен, ибо тобою покорён!

Кларэния (прижавшись к принцу):

Не торопись. Это всего лишь сон.

Луаритто (серьёзно):

Позволь, дополню: вещий сон. Сбывающийся! Явь!

Любимая, ты на минуточку представь:

Цветы… повсюду… тысячи букетов.

Кортежи, гости… шум… мочалки эполетов…

Кларэния (усмехнувшись):

Ах, эполетов?!

Луаритто (нежно):

Шучу. Хочу тебя немного подзадорить.

Продолжу. Не спеши перебивать иль спорить.

Цветы… кортежи… собор Святой Марии… ты и я.

Твоя семья… моя семья… друзья.

Благословение Мессеров, короля…

И мы венчаемся…

Кларэния (зажимая уши ладонями):

О, прекрати! О… я… согласна!

(В сторону):

Сопротивляться больше не могу! Мне это ясно!

Луаритто (изумлённо):

Что-что? Я не ослышался? Кларэния… проснулась? – согласилась?

Ответь ещё раз. Да?.. Да?! Таинство свершилось?

Ты… выйдешь замуж за меня? Ты… ты решилась?

Кларэния (покусывая нижнюю губу):

Да, Луаритто, выйду… выйду!

(В сторону):

Готова ли к такому я кульбиту?

Вполне. Не верю собственным словам,

Но… мне хватило одиночества и драм.

Разница в возрасте – не срам.

Не теми снадобьями мнительность лечу.

А замуж я действительно хочу.

Права́ привидевшаяся во сне Марикантина:

Женщина «в возрасте» – не камень, не плотина.

Любовь прорвётся… и мощнее, чем вода!

Незачем: строить из себя шута;

Изображать серьёзность, важность; мудростью хвалиться.

Нет мудрости. Есть лишь заляпанная кляксами страница.

Страница жизни. Какой эстет читать её возьмётся?

И что нам – «листикам осенним» – остаётся?

Любить?.. Любить да… замуж выходить?

В семейном зелье страхи растворить?

Прекрасный выход! Иного не придумано Природой…

Луаритто (вкрадчивым тоном):

Порода да смешается с породой!

Я покорил тебя любовью и заботой!

Кларэния!.. ты о решении своём не пожалеешь.

Ну, надо же! – и не захочешь, а поверишь

В реальность, создаваемую снами!

Кларэния (подтрунивая):

О, да! Без пригласительных билетов сны приходят. Сами!

Луаритто (с притворным недовольством):

Однако… сколь бы сладко ни спалось,

Ответа твоего мне ждать пришлось

Довольно долго. Есть в жизни утешения!

Кларэния (торопливо):

Да не ответа, а согласия? – наверно ты хотел сказать?

Луаритто (приближая губы к губам красавицы):

Нет! Хуже! Не согласия, а чуда: разрешения!

И от кого? Но вовремя нам удалось лечь спать!

Твоя любовница – сплошное сновидение!

Может… другую приобрести кровать?

Кларэния (с хитрецой):

А эта чем плоха?

Луаритто (поглаживая бедро красавицы):

Лёжа на ней согласий не дождёшься.

Она же создана для совершения греха!

Кларэния… уймись!.. опять смеёшься?

Ответа твоего я, повторяю, ждал довольно долго.

Кларэния (весело):

Зато теперь принц полон трепета, восторга!

Долго… недолго… пару месяцев… пустышка… ерунда!

Луаритто (вновь переходя на шёпот):

Всё же… прекрасно то, что ты приехала сюда!

Кларэния (тоже шёпотом):

В премиленький Толедо?

Луаритто (целуя щёчку герцогини):

Да.

Я сразу же в приезжую влюбился.

И каждый день считал!..

Кларэния (снова подтрунивая):

Благо считать не разучился!

Луаритто (проигнорировав насмешку):

…Когда же спать ложился,

С досадой поглядывал на календарь.

Король я будущий иль царь? –

Не важно. Царю на ро́вне полагается жениться!

А герцогиня – для меня царица.

Теперь желание моё осуществится!

Кларэния (хихикая и краснея от поцелуев):

Осуществится. Спокойно. Уже скоро. Очень скоро.

Вот только… не снискать бы нам… укора!

Луаритто (прервав ласки):

Чьего укора?

Кларэния (не скрывая беспокойства):

А Роселеста и Лютэний?

Луаритто (с беспечным видом):

Забудь о них!.. оставь тщету предубеждений!

Кларэния (покачивая головой):

Они нас, несомненно, не похвалят.

Луаритто (возобновляя ласки):

Зря беспокоишься. Молодожёны зубы не оскалят.

Лютэний счастлив; Роселесту охватил экстаз.

Последние три месяца им явно не до нас.

Не думай ни о чём сейчас.

Сегодня же объявим о помолвке.

Теперь – бесспорно! – не сработают уловки

Моей разборчивой невесты. Вуаля!

Окажемся мы, наконец, у алтаря;

Дадим друг другу клятвы… руки… кольца…

Лучики августовского дневного солнца

В собор играючи проникнут;

Ты скажешь нечто вроде: «Боже… боже…».

Ни Роселеста, ни Лютэний – уж поверь – не пикнут

По поводу сему; да и случится это позже.

Кларэния (распалившись от поцелуев):

Случится. Уже поскрипывает свадебное ложе!

Луаритто (отбрасывая одеяло):

Тогда используем его по назначению… прямому?

Кларэния (лукаво):

По назначению… какому?

Луаритто (с вожделением):

По такому!

Позволь-ка объясню… дай ножку поцелую…

Кларэния (обняв будущего супруга):

Доверюсь снова рвению мужскому.

Пора унять метель приснившуюся злую…

Глава первая завершена.

Продолжение следует…

Третья декада Ноября 2024-го года