«Воссоздание Империи»: часть третья, глава пятая

Окливий

Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»

Часть третья: «Охлаждение»

Глава пятая: «На карнавале»

Сон прерван. Сон не вечен. Летняя ночь – кокетлива, быстра:

На следующий день – едва ли не с утра,

Когда вполне добропорядочная, хоть и назойливая мошкара

Резвилась не первый час на затенённых улочках Толедо –

Сотрудники служб городских (по указанию муниципалитета)

Начали украшать и подготавливать уютный городишко

К вечернему дурашливому торжеству.

Погода благоприятствовала начинаниям: Толедо-хвастунишка

Любимому занятию и предавался. Какому? – хвастовству:

Обмахивался веером солнечных лучиков,

Жеманничал, озорничал, франтил;

Приезжих (да и живущих в нём) везунчиков

Водил не за́ нос, но за обоняние: дразнил.

Вы можете спросить: город? - дразнил кого-то? - с какого перепугу?

Ответим: он ароматы источал цветочные; причём – на всю округу:

Клумбы с цветами усеивали площади, проулки, перекрёстки…

Ах, нежные, животрепещущие блёстки!

Красавцы! Каждый стебель – недотрога!..

Не вечен сон: праздничный вечер не пришлось ждать долго.

Веер лучиков солнечных заметно потускнел:

Украшенный Толедо сразу расслабился, повеселел;

Последним взмахом утешительным овеял, разукрасил

Верхние этажи домов жилых и административных зданий;

Он взмахом сим не устранил, а лишь обеззаразил

Царапину ночных напоминаний.

Ночь изъясняется иносказательно:

Подстрочник-вечер её цитаты выделяет избирательно.

Таков уж нрав у заходящего светила…

Не вечен сон. Тьма площадь городскую очернила;

Очнулись «стражники», дремавшие аж с наступления зари:

Зевающие светом фонари.

Ночь горечью? – иль… горечь ночью распиралась изнутри?

А? Не кипятитесь. Отбросим в сторону шутливые головоломки.

Горька ли ночь? – и подсластят ли вкус её потёмки?

Увы, никто возможности ей (но́чи) властвовать не предоставил:

Не ночь, а шумный карнавал в Толедо правил!

Собравшиеся гости, горожане – плясали, пели, хохотали,

Пьянствовали; с днём основания Толедо поздравляли.

Скажем короче: веселились. И уже более трёх-четырёх часов.

Разносчики напитков, кушаний по главной площади сновали.

Звучала музыка, чтимая знатью с незапамятных веков.

Сколь эфемерен, истончён веков покров!..

Возле толедской (главной) площади, вплотную примыкая к ней

Рядами столики стояли.

Множество прибывших на карнавал гостей,

Устав от танцев, места за ними (за столиками) занимали.

Один из столиков, стоящих в первом же ряду, облюбовали

Две хорошо известные нам (семейные, конечно!) пары:

Лютэний, Роселеста, Ральфелелло и Феврэния.

Молодожёны были красны как сваренные заживо омары,

Поскольку пребывали в состоянии нешуточного опьянения.

Лютэний облачился в женское облегающее платье.

Его супруга – принцесса? – иль карнавальное исчадье? –

Пленилась образом средневековой куртизанки

И соответствующий подобрала наряд.

Феврэния предстала в одеянии морской разбойницы – пиратки.

А Ральфелелло… о-о-о! – бочка рома! – тысяча чертят! –

Он красовался на карнавале в костюме крысолова.

Подвыпившая Роселеста поглядывала на Лютэния сурово.

Также смотрела и Феврэния на Ральфелелло.

Площадь, заполненная людом веселящимся, шумела.

Грудные голоса Феврэнии и Роселесты растворялись

В производимых атмосферой праздничной, шумах.

Девушки в выражениях, как говорится, не стеснялись:

Беседа шла «на повышенных тонах».

Сколько экспрессии и недовольства в их обнаружилось словах!

Роселеста (едва ворочая языком):

…Да… оба вы… шуты сиенские вы оба…

Ик!.. ик!.. чем отличается сиенец от микроба?

Наличием длинных волос на голове?

Лютэний (подавлено):

Упрёки? Опять упрёки? Ошибка в чём? Я что? – женился на вдове?

Моя супруга чересчур сварлива.

Роселеста (покачиваясь на стуле):

Сварлива? Я сварлива?

Лютэний (медленно произнося слова):

Да. Очень. И ещё плаксива.

Зануда! – не супруга, а колючий ёж!

Нет нежности в тебе…

Роселеста (гневно):

Лютэний!.. ты… вообще на женщину похож!

По нежностям соскучился? А знаешь, чего я хочу?

Присутствия мужского… правда-правда… не шучу.

Чего ты морщишься? Сейчас скандал на всё Толедо закачу!

Эх… вы!.. какие вы… мужчины?

Феврэния (Лютэнию и Ральфелелло):

Согласна полностью. Вместо голов у вас – пустые, гулкие кувшины.

Кувшины для хранения вина.

Роселеста (изображая повадки алкоголика):

Ага!.. Буль-буль-буль-буль… твоя теория, Феврэния, верна!

Лютэний (раздосадовано):

Любимая, потише… ты… пьяна.

Роселеста (вновь икнув):

Да, я – пьяна. А ты… супруг изящный утончённый мой –

Изнежен, мил, женоподобен!

И платье… шик! О, стыд какой!..

Лютэний (обижено):

Нет… не женоподобен… я на поступок, уж поверь, способен.

Роселеста (Лютэнию – презрительно):

Ха! Уж лучше ножки стройные прикрой!

Ральфелелло (показав язык Феврэнии):

Зря, Роселеста, ты супруга упрекаешь.

Пылишь?.. Волнуешься?.. Поэтому икаешь…

Феврэния (фыркнув):

Нет, Ральфелелло. Роселеста говорит разумно.

Лютэний (Феврэнии):

По счастью, здесь довольно шумно.

Ваши бессмысленные жалобы, претензии и наговоры

Услышат лишь столовые приборы,

Лежащие возле тарелок…

Роселеста (звякнув вилкой):

Да-а-а? Ах, так?

Я подарю тебе на годовщину свадьбы шутовской колпак.

Бессмысленные наговоры?! Претензии?

Ральфелелло (Роселесте):

Ещё придирки.

Женщинам вредно опустошать бутылки.

Вино распутывает вам языки…

Феврэния (желчно):

Твои познания по части вин и женщин глубоки.

Жаль, что беспутство вы своим избрали кредо.

Ральфелелло (озадаченно):

Феврэния, о чём ты?

Феврэния (мужу):

Вы сколько месяцев уже болтаетесь в Толедо?

Бездельники! Чем занят ты? Чем занят твой дружок Лютэний?

Роселеста (насмешливо):

Ничем.

Лютэний (девушкам):

Вам разве не хватает развлечений?

Роселеста (заговариваясь):

Не развле… чления… не… развлечения нужны нам…

Ральфелелло (Роселесте):

А вы спокойно объясните.

Доверьте чувственность словам.

(В сторону):

Нашлась тут – грымза Нефертити!

Роселеста (ударив по столу ладонью):

Да сколько можно объяснять?

Лютэний, ты для… ик!.. Луаритто – зять.

Бери пример с него: с моего брата.

Ральфелелло (пренебрежительно):

С кого?

Лютэний (Ральфелелло):

Пьфу! Плох рецепт. Пилюля эта – горьковата!

Феврэния (распаляясь):

Принц Одескальки – мужчина деятельный, заводной.

Не то, что вы! Он нравится мне…

Роселеста (Феврэнии):

Не тебе одной.

Лютэний (вздрогнув):

Премило, Роселеста. А ну-ка, громче растрезвонь!

В семействе Одескальки не обнаружить днём с огнём тихонь!

Роселеста (поджав губы):

Прости… я понимаю… не к месту брошен мной намёк.

Он недвусмыслен и, наверное, жесток.

Прости. Я не нарочно звонкую струну задела.

Твоя супруга просто сильно опьянела.

А Луаритто…

Люд, облепивший площадь, восторгался, упивался карнавалом.

Люд веселящийся гудел, жужжал; пренебрегал скандалом,

Устроенным Роселестой и Феврэнией мужьям.

Слава толедским изобретательным швеям!

Великолепные костюмы (мельтешащие перед глазами

Пришедших на карнавал людей),

А также прилагавшиеся к костюмам маски с длинными носами,

И чепчики с изображениями черепов и перекрещенных костей –

Внимание людское поглощали.

Ни гости, ни аборигены размолвок, ссор не замечали.

Никто не слышал перебранку разгорячившихся молодожёнов.

Да и кому на празднике есть дело до чужих семейных споров?

И лишь внимательный, пристрастный наблюдатель –

Да-да! – пытливый зевака-обыватель –

Умеющий рассеянность, апатию умерить,

Смог бы (не без труда, естественно) приметить

Стоящего в весёлой толчее таинственного незнакомца.

Последний – щеголял в костюме крестоносца.

Густые чёрные усы и волосы, спадавшие на узенькие плечи

Рыцарский образ дополняли.

Не спорим – образ оный… был, мягко говоря – небезупречен.

Взоры же «рыцаря» и вовсе: обиду затаённую (и злобу) выдавали.

Застывший «крестоносец» взгляд с парочек семейных не сводил.

Особенно (судя по взглядам) – Лютэний оказался ему «мил».

Странно? Не правда ли? По разумению-то… ряженый лукавец

Должен Феврэнией и Роселестой восхищаться.

Но «рыцарь» не рассматривал красавиц.

Лютэний! Неужто ль «крестоносец» начал в Лютэния влюбляться?..

Лютэний (жене – насупившись):

…Опять твой брат? Опять сравнение с безумцем Луаритто?

Роселеста (по-прежнему еле ворочая языком):

Он… не бездумец… не бедумец… не безумец… Он… элита!

Понятно? Фу-х! Я пьяна… а что вращается? – планета иль орбита?..

Тарелка… ой!.. она… цела или разбита?

Феврэния (вторя подруге):

Брат Роселесты – смел: в делах семьи участвует активно.

А вы?.. вы посмотрите на себя: Мальвина и крысоловчик-Буратино!

И оба – пьяные!

Ральфелелло (грозя пальцем супруге):

Твоё сравнение, Феврэния, противно.

Феврэния (переглядываясь с Роселестой):

А нам противно ваше поведение.

Ваша беспечность… ваша…

Лютэний (перебивая):

Благодарю, Феврэния, за откровение!

Зачем тогда ты замуж за Ральфелелло выходила?

Роселеста (рассматривая тарелку):

Глупый вопрос, Лютэний. За нас родня ретивая решила.

Попробуй! – воспротивься их решениям. Получишь нагоняй.

Либо чего похуже нагоняя!

Феврэния (Лютэнию):

Запомни это и почаще повторяй.

Роселеста (кивнув подруге):

Выдавливай по кашле… м-м-м… по… капле из себя слюнтяя…

Феврэния (борясь с желанием рассмеяться):

Себе и Ральфелелло повторяй:

«…За нас родня решила!.. За нас решила!.. Ай-яй-яй!..».

Да не прикладывай ты пальчики к губам.

Жестикуляция нередко помогает болтунам,

Но в данном случае гримасы, жесты вряд ли чем помогут.

Лютэний (мрачно):

Значит – фальшивы ваши чувства к нам?

Они ослабли и вскоре окончательно умолкнут?

Роселеста (оторвав взгляд от тарелки):

Нет, не фальшивы, а изменчивы. Мой брат…

Лютэний (раздражённо):

Да хватит! Брат… брат… непутёвый франт! –

Вот кто твой брат!

Роселеста (снова икнув):

Что говоришь – соображаешь?

К тому же… ты его почти не знаешь.

Феврэния (недовольно):

Лютэний… Луаритто… ведёт себя, по крайней мере – по-мужски.

Ральфелелло (жене):

Ага. Всегда надушен и носит только чистые носки.

Я прав?

Феврэния (пытаясь сконцентрироваться):

Шуточки плоски, Ральфелелло. Не нагоняй тоски.

Роселеста (Ральфелелло):

Чем больше пью, тем ощутимей становлюсь… ик!.. легкокрылой.

Лютэний (с недовольством посматривая на жену):

А как твой братец поступил с Хельгиллой?

Это – нормально? А? – любимая?

Роселеста (глядя в глаза мужу):

Нормально.

Зачем копаться, зачем пытаться разобраться досконально

В чужих взаимоотношениях? Нет… это нерационально.

Ральфелелло (с возмущением):

Ах, нерационально? Что ты говоришь?..

Роселеста (Ральфелелло):

Ой!.. Глянь… на столе… лежит… белая… умершая мышь?

Лютэний (с негодованием):

Это салфетка. Не смей ни грамма больше пить…

Роселеста (с вызовом):

Приказывать мне будешь? Мной вздумал поруководить?..

Длинноволосый незнакомец ни на полшага с места не сходил.

Взгляд незнакомца приятных подношений не сулил

Ни Роселесте, ни Лютэнию.

Нет-нет! – сей взгляд взывал то ли к возмездию, то ли к отмщению.

«Лютэний! – шептал со злостью незнакомец, –

Счастливый муж! А я? Осмеянный, презренный рогоносец?

Рыцарь, с разда́вленной в груди, а не цветущей розой?

Но подождите! Ответ мой будет дан не верлибром: прозой.

Лютэний! Берегись! И ты, предательница Роселеста, тоже!

Меч «крестоносца» извлечён из ножен!

Пора взмахнуть им и за обиду рассчитаться.

Платье – что надо!.. Подкараулю пьяного красавца!

С «кокеткой Киджи» приятно будет целоваться…».

Ральфелелло (жене):

…Любимая, ты выпила, мне кажется, немало.

Развеяться тебе бы не мешало.

Пойдём-ка потанцуем?

Феврэния (также произнося слова с запинками):

Ишь, захотел… чего!

Ральфелелло (удивлённо):

Обычный танец. Только и всего!

Смотри – какой чудесный карнавал!

А я с тобой ещё не танцевал.

Смотри, какие дивные костюмы! Ну? Улыбнись!

На площади, наверно, собрались

Все жители Толедо!

Феврэния (с презрением):

Да будь мужчиной! Причитания оставь.

Не столь уж праздник пышен. Не лукавь.

Ральфелелло (обижено):

Подобные бал-маскарады – замечательны, редки́.

А… Роселеста?.. ты… не отвергнешь протянутой тебе мужской руки?

Потанцевать со мною не откажешься?

Роселеста (уклончиво):

Конечно, откажусь.

С чужими мужьями не танцую: сплетен докучливых боюсь.

Ральфелелло (вздохнув):

А с собственным супругом потанцуешь?

Роселеста (пренебрежительно посмотрев на Лютэния):

В другой раз.

Лютэний (жене):

Не хочешь и не надо. Если пыл угас…

Ральфелелло (перебивая друга и подавая ему руку):

…Тогда, Лютэний, потанцуй со мной.

Все будут думать, что я вальсирую с женой.

Вид в этом платье у тебя – весёлый, озорной.

Пойдём, станцуем? А? По дружбе. Хмельному люду подпоём.

Лютэний (поднимаясь и взяв Ральфелелло за руку):

С невыразимым удовольствием! Пойдём.

Роселеста (едко):

Прелестно!.. Да, Феврэния? А мы останемся вдвоём.

Феврэния (провожая взглядом уходящих юношей):

Да пусть идут… а нам… куда теперь спешить? – сидим и пьём…

Глава пятая завершена.

Продолжение следует…

Третья декада Июля 2024-го года