«Воссоздание Империи»: часть вторая, глава вторая

Окливий

Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»

Часть вторая: «После свадеб»

Глава вторая: «Прогулка по столице»

Для свадеб выбран был последний день Апреля.

Знать Ватикумиса (благоволеньем заручившись Леля!)

Решила организовать

Единовременно: два бракосочетания, две свадьбы.

Зачем? Дабы с особым шиком погулять.

(Ну а уж родственников и гостей им удалось собрать бы!).

Конечно же, день данный оказался выбран не случайно.

Чёрная знать действовала церемониально:

Она не нарушала древних предписаний.

Означенная дата вполне годилась для бракосочетаний.

То есть: благоприятствовала (по мнению жрецов) созданию семей.

Ибо весна в разгаре. Теплеет. Смеркается поздней…

О прочем умолчим. Не станем раскрывать секреты теневых царей…

Предсвадебные хло́поты Кларэнии не сильно досаждали.

А Ральфелелло и Лютэний их вовсе избежали.

Бесчисленные родственники попросту не подпускали

Юнцов к организации большого торжества.

Юнцы – оговорим отдельно – и не возражали.

Им было не до свадебного плутовства.

Друзья в Толедо постепенно пообвыклись.

Они в невест своих прелестнейших влюбились.

Да-да! Лютэний очаровался Роселестой,

А Ральфелелло увлёкся Феврэнией всерьёз.

Жизнь юношам казалась яркой и чудесной.

Им нравился Толедо: он был уютен, мил и полон грёз…

За пару дней до свадеб Кларэния мальчишкам предложила

Прогулку по столице совершить.

Она им головы вскружила

Рассказами о том, как трудно было Москабад восстановить

После бомбардировок, войн гражданских, наводнений

И прочих схожих «замечательных» явлений.

Теперь столица (едва отстроенная) «Мосно́вией» именовалась.

Название сие образовалось

От слов банальных: «Москабад» и «новый».

«Мосно́вия». То бишь: град… «переучреждённый».

Град восстановленный. Если так можно выразиться: отбелённый.

Хотя не белокаменный, как называли его (коль внимать легендам)

В старь дряхлую; в старь, ныне интересную лишь «почвоведам».

Либо историкам: бородачам-интеллигентам…

Автомобиль, покинувший пределы Ватикумиса, устремился

В столицу чахнущей Вмёрзлазии. Он по дорогам проносился

На скорости высокой.

Но, тем не менее, автомобиль не торопился.

Поправимся: шофёр не торопился, следивший за дорогой.

И, безусловно, не спешили никуда сидевшие в салоне пассажиры:

Кларэния и юноши. Они, как трансильванские вампиры

Скрывавшиеся от дневного света

За затемнёнными до неприличья стёклами несущегося лимузина

Ждали того занятного момента,

Когда красивая и быстрая машина

Окажется в грохочущей столице.

Кларэния с огромным интересом расспрашивала сына

И его друга о том, насколько их впечатлили, увлекли деви́цы.

Кларэния (с неизменной улыбкой):

…Лютэний, слово за тобой.

Провёл ты целый вечер с будущей женой.

Да. Впечатленьями со мною позже поделился.

Но… подтверди. Неужто ты влюбился

В чудесную – бесспорно! – Роселесту с первого же взгляда?

Лютэний (с чувством):

И даже раньше!

Кларэния (недоумевая):

Раньше? Вот наяда! –

Не девушка, а добрая волшебница.

(В сторону):

Прекрасно всё же то, что Лютэний женится!

(Сыну вслух):

Не понимаю твоих вымыслов. Вы ж вроде не встречались?

И фотографий ты её не видел.

Лютэний (задумчиво):

Мы в грёзах наших сладостных общались.

Ральфелелло (ехидно):

Лютэний, как проникновенно! Надеюсь, ты уже слезинки вытер

С пунцовой щёчки?

Кларэния (скороговоркой):

Не делай, Ральфелелло, вид

Будто тебе любовные забавы безразличны.

Твоя насмешливость меня – спокоен будь! – не удивит.

Тем более, слова твои не столь уж и циничны.

Ты сам изнемогаешь от желания

С Феврэнией задиристой поразвлекаться.

Ральфелелло (стушевавшись):

Что истинно – то верно. Любовь – коварнейшее испытание.

Не следовало мне в вашу бойкую племянницу влюбляться!..

Кларэния (лучезарно улыбаясь):

Нет, следовало…

(В сторону):

Лютэний нежен, мил, очарователен.

Да и в постели, наверняка, горяч, старателен.

Но… это же утопия! –

Пытаться девушку юнцом (хоть и прелестным) заменить!

Длинноволо́с Лютэний. Пы́лок. Он – ах! – Кларэнды юной копия!..

(Ральфелелло вслух):

…Давно пришла пора тебя женить.

Благо моя племянница тобой увлечена…

Ральфелелло (в сторону):

Сколь привлекательна блесна! –

Да остр гибельный крючок!

Но ради ножек этой «рыбки» пожертвует собою «червячок»!

Кларэния (сыну):

…Тебя, мой Лютик, кстати, тоже.

Всего на свете… всего-всего! – ты мне дороже!

Поэтому я не могу оставить неженатым

Моего зайчика. Холостяки прельщаются самообманом жутковатым.

Нельзя мужчинам жить без женщин.

Ральфелелло (ёрничая):

Да, скучновато будет нам без сцен, скандалов и затрещин.

Кларэния (смеясь):

Нет, Ральфелелло, позор… верней – хула и срам любым скандалам!

Я понимаю вас: вы отдаёте предпочтенье карнавалам.

Но вас никто ведь карнавалов не лишит.

Лютэний (эмоционально):

Мама, нас не отсутствие весёлых карнавальчиков страшит,

А нечто более серьёзное.

Кларэния (утешительно):

Я верю. Ваши страхи объяснимы.

Ральфелелло (со вздохом):

Кларэния, порой они совсем невыносимы!

Кларэния (лукаво):

А если вспомнить стройненькие ножечки Феврэнии?

Ральфелелло (просияв):

О, я нуждаюсь в применении

Такого средства болеутоляющего.

Кларэния (втайне ликуя):

И жаропонижающего?

Лютэний (переглядываясь с Ральфелелло):

Скорей уж жароповышающего.

Кларэния (продолжая смеяться):

Поверь, Лютэний, жара способствует введению сиесты.

Ты ж видел ножки Роселесты?

Лютэний (заворожёно):

Они прекрасны!..

Кларэния (пародируя жесты колдующих ведьм):

А ты представь

Как ты их гладишь, трогаешь… хм!.. преодолеваешь вплавь

Разлившуюся реку страхов…

Ральфелелло (Лютэнию):

Ага! И от твоих пронзительнейших охов-ахов

Теряет наводнение магическую силу!

Кларэния (Ральфелелло):

Если угодно – да! – Лютэнию ведь не подсунули страшилу!

Также как и тебе, непримиримый Ральфелелло!

Ральфелелло (понуро):

Я… примиримый…

Кларэния (подмигнув ему):

Не важно. Природа всё предусмотрела.

Феврэния и… ты! Эпичная картина: пришёл, увидел… затвердело!

Я правильно последовательность событий воспроизвожу?

Ральфелелло (ошарашено):

Я… взгляд в смущенье отвожу!..

Ну что за шуточки, Кларэния?

Кларэния (еле сдерживая очередной приступ смеха):

Я ж избавляю вас от страхов… то есть – от наводнения!..

Автомобиль в столицу въехал, заметно сбавив скорость.

Город собою представлял причудливую помесь

Кичливой азиатчины и европейской элегантности:

Пример типичный – наличия безвкусицы, бездарности.

Кларэния столицу откровенно презирала.

Она и в юности почти в этом припудренном вертепе не бывала:

В поместье, принадлежавшему семейству Киджи, время коротала.

В ухоженном, прибавим мы, поместье и укромном.

В поместье, поведать о котором

Нам удалось подробнее в Романе предыдущем стихотворном.

Сопровождающие её юноши – напротив! – были весьма поражены.

Они, приехавшие из другой страны,

Живейший проявляли интерес

К стекольно-каменному чреву мегаполиса.

Казалось, будто покровительствовал городу шельмец-Гермес,

Не покидая своего разбойничьего «офиса».

Автомобиль плутал, толкался, попадался в пробки.

Лютэний ощущал себя подобием иголки,

Затерянной в огромном стоге каменного сена.

Ему невольно вспомнилась Сиена.

Затем Толедо. Он ощутил насколько эти города приятней;

Насколько радостней, уютней и опрятней

Огромной безалаберной столицы.

Лютэний с Ральфелелло впечатлениями успевал делиться.

Кларэния в хорошем находилась настроении.

Шутила, улыбалась, напоминала Ральфелелло о Феврэнии,

А сыну о Роселесте; просила юношей об одолжении.

Каком конкретно? – об одолжении довольно любопытном:

Кларэния (звонким голосом):

Прошу вас, мальчики (давайте потолкуем кое о чём бесстыдном!) –

Не домогайтесь до невест, пока они вам жёнами не станут.

Спокойствие! – в ночь брачную трусы с вас жёны сами стя́нут!

И…

Ральфелелло (нетерпеливо перебивая):

Кларэния, а вы вообще бываете серьёзной?!

Кларэния:

Бываю.

Ральфелелло:

Когда же?

Кларэния (передразнивая гримасами возмущения собеседника):

Когда казаться начинаю сама себе несносной.

Тогда я говорю, посматривая в зеркало: «Кларэния, уймись!».

Ральфелелло (с интересом):

А дальше?

Кларэния (не переставая гримасничать):

Дальше? – себе же возражаю:

Мол, что за мысли глупые? Откуда вы взяли́сь?

И… снова над юнцами потешаться начинаю…

Ральфелелло (положив ладонь на лоб):

Я потрясён!

Лютэний (смеясь):

Я – нет. Поскольку фокусы означенные знаю.

Кларэния (сыну):

Ещё б тебе не знать!

Ральфелелло (смеющейся Кларэнии):

Вам удаются шуточки на славу!

Кому, с кого, когда трусы снимать –

Подскажете легко!

Кларэния (сверкнув глазами):

Не сомневайся. И выдам подсказку за забаву.

Лютэний (поглядывая в окно):

А куда едем мы? – я не могу понять!

Кларэния (загадочно):

Хочу вам парочку местечек показать.

Особенно запомнившихся мне местечек!

(В сторону):

Кларэния, не торопись. Не вымещенный гнев – плохой советчик.

Лютэний (удручённо):

Город огромен, мама!

Кларэния (фыркнув):

Да. К сожаленью, Лютик.

Огромен, мерзок. Жизнь в нём похожа не на добрый мультик,

А на предсмертную агонию.

Его – такое складывается впечатленье – населяют мертвецы.

Он только летом оживает, дань отдавая беззаконию.

Затем опять проклятье насылают на него холодной осени жрецы.

И город чахнет, выстывает.

Сереет, чем горожан безмерно угнетает…

Кларэния периодически поглядывала в затемнённое окно.

Словечками «забавно» и «чудно́»

Сопровождала собственные наблюдения.

По-прежнему шутила: развлекала Ральфелелло и Лютэния.

И, наконец, приметив нечто заставившее её громко охнуть,

Красавица загадочно произнесла:

«Не удаётся до сих пор просохнуть

Кисти, рисующей любовь на полотне беспримесного зла.

Марикантина… для себя его спасла…».

Кларэния (юношам):

Приехали. Давайте тут остановимся и выйдем на минутку.

Лютэний (глядя в окно):

Мама, ответь: ты выдумала очередную шутку?

Что это за средневековые развалины?

Кларэния (со вздохом):

Пойдёмте. Я объясню. Через мгновение вы будете избавлены

И от недоумения и от незнания.

(В сторону):

Мне ненавистны самоистязания!..

Автомобиль остановился.

Кларэния и юноши открыли двери, вышли и застыли.

Их взорам вид впечатляющий открылся:

Стены, которые, по-видимому, много раз бомбили;

Обломки высокой башни, некогда – тюремной.

Башни, взирающей на юношей свирепостью надменной.

Лютэний (озадачено):

Что это?

Кларэния (покусывая нижнюю губу):

Ты о башне спрашиваешь, Лютик?

Это – прокля́тый «Лефортваль». Вернее – то, что от него осталось.

Местечко данное – в прогулке нашей занимает важный пунктик.

Призна́юсь вам: я приезжать в него всегда боялась.

Ах, как со временем всё поменялось!

В этой суровой башне провёл почти полгода твой отец.

Лютэний (с удивлением):

В ней?

Кларэния (с плохо скрываемой грустью):

Именно!

Ральфелелло (задумчиво):

Мне не хотелось бы попасть в такой «дворец»!

Кларэния (Ральфелелло):

Да уж. Ты прав. Ты, Ральфелелло, молодец.

Соображаешь быстро. Колпак тебе надеть бы шутовской!

Ральфелелло (насупившись):

Но-но!

Кларэния (погладив юношу по голове):

Шучу. Не дуйся. Теперь развалины тюрьмы сей злой

Служат забавной достопримечательностью городской.

Тюремный комплекс не функционирует давно.

Зато, насколько знаю я, снимают в нём кино.

Или ещё как-то используют: в зависимости от бытующих идей.

Смотрите: сколько близ этой рухляди слоняется людей!..

Возле развалин «Лефортваля» и вправду было многолюдно.

Электросамокатчики почти ежеминутно

По пешеходным плиточным дорожкам проносились.

Прохожие порой им вслед кричали:

«Скоты! Да чтоб вы все разбились»!

«Скоты», однако, криков-напутствий тех не замечали.

Туристы, конечно же, кругом сновали.

Воспоминания Кларэнию одолевали…

Лютэний (рассматривая руины башни):

Мама, скажи, меня догадка осенила: отец беспечный мой

Не здесь ли познакомился с его теперешней женой?

Кларэния (вздрогнув):

Да, Лютик. Здесь. Он, понимаешь ли, женился

На дочери начальника этой тюрьмы.

Ральфелелло (округлив глаза):

Наверное… ума лишился?

Кларэния (грустно улыбнувшись):

Там очень долгая история, ребята.

Я и сама в случившемся отчасти виновата…

(В сторону):

Не выдержал Изофий моих лесбийских шалостей невинных.

Приревновал. Но мне сейчас не до рассказов длинных…

(Юношам вслух):

Если минутка выдастся располагающая к откровеньям – расскажу.

Пока же вам иное развлеченье предложу.

Поедемте, зайчата, дальше. Погуляем у Кремля.

Восстановили его – черти! – из угля!..

Точней – из пепелища и углей!

Ах, Кремль! – капище древнее!.. Ныне – пристанище чертей!

Кто бы подумать мог, что его вновь отстроят, возведут?

Хотя… проект-то итальянский! – чему же удивляться тут?

Затем посмотрим и на Дом Правительства: на Дом наших рабов.

Ральфелелло (повеселев):

С таким прилежным гидом я и зайти туда готов!

Кларэния (махнув рукой):

Да нечего там делать. Это дурилка для пустых голов.

«Правительство» – одно название. Ватикумис – место дел.

Поедем, зайчики. Мне за минуту «Лефортваль» осточертел!

С Кремля он, что ли, взял пример?.. Да как посмел?!

Осточертел! Пьфу!.. Жаль целиком-то не сгорел!..

Глава вторая завершена.

Продолжение следует…

Первая декада Мая 2024-го года