LATRO

LATRO

Глава 1: Глиняный бог с треснувшим сердцем

10 год н.э., Рим, у подножия Авентинского холма

Воздух в лавке был густым и тяжёлым, как бульон из дешёвой требухи. В нём висели пыль, запах сушёного чабреца и полыни, и сладковатый, тошнотворный дух гниющей плоти, который не выветривался уже третью неделю. Луч света из узкого оконца падал на руки Луция. Он не мыл их три дня. На сгибах пальцев и под ногтями засохли тёмно-коричневые пятна. Её кровь. Кровь Ливии.

Он сидел на грубом табурете, уставившись в глиняную чашу с дешёвым вином. Он не пил. Он ждал, когда дурман наконец отключит его сознание, прекратит эту бесполезную, изматывающую работу — помнить. Но сегодня вино било мимо цели. Только усиливало горечь во рту и остроту воспоминаний.

Вспышка. Яркое солнце. Её испуганный взгляд, устремлённый на надменное лицо патриция. Мгновенная, почти невесомая тень гладиатора. Тихий, влажный звук, который он, врач, знал слишком хорошо. Алая лужа, растекающаяся по горячему камню. Её бездыханные глаза, полные недоумения. Его собственное горло, сдавленное так, что он не мог издать ни звука.

Луций сгрёб ладонью со стола пузырёк с настойкой мака. Рука дрожала. Он вылил всё в вино, размешал пальцем, не глядя, и залпом выпил. Горечь ударила в гланды. Он ждал забвения.

Но вместо него пришла ясность. Мучительная, кристальная.

«Какой же я врач? — прошипел он в тишину, обращаясь к тени Геронта, своего старого учителя-циника. — Я лечил чужих детей, а свою любовь не спас. Я знаю все травы, а против тупого лезвия они бессильны. Вся твоя наука, старик, всё это… всё это прах».

Он швырнул чашу об стену. Глина разбилась с сухим треском.

«Слышите?! — его голос сорвался на крик, обращённый в пустоту, к богам, в которых он давно разуверился. — Дайте мне знак! Дайте мне не справедливость — её тут нет! Дайте мне силу! Силу карать! Силу…»

Он не договорил. В его черепе, не в ушах, а прямо в сознании, раздался звук, которого нельзя было описать. Тихий, чистый, безэмоциональный щелчок. И голос.

[СИСТЕМНЫЙ ОТКЛИК НА ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ТРИГГЕР. АНАЛИЗ БИОХИМИИ НОСИТЕЛЯ. УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА: КРИТИЧЕСКИЙ. ИНТОКСИКАЦИЯ: 0.34%.]

Луций замер. Он медленно обвёл взглядом лавку. Никого. Тишина. Галлюцинация. Последняя стадия горя. Или передозировка.

«Интересно, — пробормотал он с горькой усмешкой, проводя рукой по лицу. — Слуховые галлюцинации. Белена в последней партии была переспелая…»

[ВЕРОЯТНОСТЬ ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ: 0.08%. ОБНАРУЖЕНЫ СЛЕДЫ PAPAVER SOMNIFERUM, HYOSCYAMUS NIGER. ЦЕЛЬ: ПОДАВЛЕНИЕ ФАЗЫ БДГ. ЭФФЕКТИВНОСТЬ: 34%. ПОБОЧНЫЕ ЭФФЕКТЫ: РАЗРУШЕНИЕ ПЕЧЕНИ. ВЕРОЯТНОСТЬ СМЕРТИ В ТЕЧЕНИЕ ГОДА: 68%.]

Луций медленно поднялся. Его сердце заколотилось. Это был не бред. Бред не проводит химический анализ крови.

«Кто ты? — прошептал он, и в его голосе впервые зазвучал не страх, а жгучий, почти профессиональный интерес. — Дух? Демон?»

[ОПРЕДЕЛЕНИЕ… ОШИБКА НАВИГАЦИИ. ЦЕЛЕВАЯ ВРЕМЕННАЯ ОСЬ: НЕ ОПРЕДЕЛЕНА. ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ЯКОРЬ: …РАСПОЗНАН. НОСИТЕЛЬ: ЛУЦИЙ. ПРИОРИТЕТ ЦЕЛИ: ПЕРЕСМОТРЕН.]

Голос звучал отчуждённо, словно констатируя погоду.

[Я — РЕШЕНИЕ.]

— Какое решение? — голос Луция окреп. Прагматик в нём уже анализировал, тестировал гипотезы. Гуманист цеплялся за последнюю соломинку.

[ВЫ ЗАПРОСИЛИ СИЛУ. ВАШ ТЕКУЩИЙ ПУТЬ ВЕДЁТ К ГИБЕЛИ. ЭТО НЕРАЦИОНАЛЬНО. ВАШИ НАВЫКИ В СОЧЕТАНИИ С МОИМИ РАСЧЁТАМИ ИМЕЮТ СОВОКУПНУЮ ЭФФЕКТИВНОСТЬ 81.3%. МЫ МОЖЕМ СОЗДАТЬ БОЛЬНИЦУ.]

— Больницу? — Луций горько рассмеялся. — Для чего? Чтобы спасать тех, кого завтра могут прирезать по приказу какого-нибудь Гая Криспина?

[ИМЕННО ОН БЫЛ ОПОЗНАН ПО ВАШИМ ВОСПОМИНАНИЯМ. ВЕРОЯТНОСТЬ ЕГО ПРИЧАСТНОСТИ: 99%.]

Луций сжал кулаки. Имя, произнесённое бездушным голосом, обожгло, как раскалённое железо.

[МОЯ ЗАДАЧА — ПОВЫСИТЬ ВАШУ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ВЫЖИВАНИЯ. ВАША ЗАДАЧА — ДЕЙСТВОВАТЬ. ПЕРВАЯ ЗАДАЧА: ПРЕКРАТИТЬ САМОРАЗРУШЕНИЕ.]

В этот момент в дверь лавки постучали. Резко, настойчиво, не как у нищего пациента.

Луций вздрогнул. Он метнул взгляд на засохшую кровь на своих руках, потом на дверь.

На пороге стоял мужчина в добротной, но неброской тунике раба из богатого дома. Его глаза холодно оценили лавку и её хозяина.

— Ты Луций? Врачеватель? — голос был вежливым, но в нём сквозила сталь. — Меня зовут Витурий. Я представляю интересы патриция Секста Криспина, брата Гая Криспина.

Луций почувствовал, как пол уходит из-под ног. Криспин. Снова это имя. — Мой господин… ценит осторожность, — продолжил гонец, делая паузу на этом слове.

— У него возникла деликатная проблема со здоровьем. Требуется человек скромный, умеющий молчать и не задающий лишних вопросов. Твоё имя было упомянуто как человека… не связанного с большими домами. Вознаграждение будет щедрым. Отказ…

— Витурий внимательно оглядел лачугу, — был бы нерациональным.

Сердце Луция упало куда-то в бездну. Ирония судьбы была удушающей. Брат убийцы его любви прислал за ним.

Он стоял, парализованный, разрываясь между яростью, страхом и отчаянием. И тогда Голос отозвался снова, безо всякого сочувствия, с ледяной, неумолимой ясностью:

[ПРИМИТЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ. ЭТО ОПТИМАЛЬНАЯ ТОЧКА ВХОДА. ВЕРОЯТНОСТЬ ПОЛУЧЕНИЯ РЕСУРСОВ: 95%. ВЕРОЯТНОСТЬ УГРОЗЫ ДЛЯ ЖИЗНИ ПРИ ОТКАЗЕ: 78%. СИСТЕМА НАЧИНАЕТСЯ С ДЕЙСТВИЯ.]

Луций посмотрел на гонца. Потом на свои дрожащие, запачканные кровью руки. Пути назад не было. Только вперёд — в неизвестность, ведомый бездушным голосом, который предлагал не слепую месть, а страшную, всевидящую ясность.

— Хорошо, — тихо, но чётко сказал он. — Я иду.

Конец Главы