Лавка воспоминаний

На краю света, где скалы цеплялись за облака, а волны пересказывали древние тайны чайкам, стоял дом. Не простой дом — а лавка с витражами цвета ночи и рассвета. В ней жила девушка из сумеречного мира в платье из тумана и с глазами цвета пепла, чье имя знали все, но произносить боялись. Звали ее Смертью. Время не касалось ее, дни людей пролетали словно миг.

Она не знала, кто и когда оставил записку на прилавке: «Голоса должны стать звездами. Научи их летать». Загадочное правило однако помнила четко:

— Звезда рождается, когда голос передают, а не прячут в сердце.

Сперва ее лавка была пуста, но скоро на полках замерцали хрустальные склянки. Одни сияли, другие дымились туманом, а третьи звенели тихим смехом. Внутри жили голоса — последние слова, клятвы, колыбельные, что люди теряли, словно монетки в темноте.

Первым пришел юноша в доспехах. От него пахло железом и разбитыми надеждами. Его возлюбленная умерла в день свадьбы, и он в знак любви вырезал ее имя на своем щите. И цветок лилии. Ее любимый.

– Где ее голос? – спросил юноша, сжимая рукоять меча.

Смерть протянула склянку-лилию:

— Он станет звездой, если ты передашь его другим. Но если закроешь в себе — исчезнет.

Юноша не послушал, потому что не мог отпустить возлюбленную. Он закопал склянку под дубом, где они поклялись в любви. На утро на месте дуба обнаружилась лишь горсть пепла. Поэтому ночное небо по-прежнему освещалось лишь одинокой луной.

«Научи их летать», – вспомнила Смерть слова из записки.

После случая с юношей она начала вести Книгу Утрат:

Запись 135: Голос ребенка, утонувшего в озере. Передан матери. Растворился. Она спрятала его в стеклянном шкафу.

Запись 251: Смех старика. Внук рассказал его историю своим друзьям. На востоке засияла новая звезда.

Часто вечерами Смерть слышала, как голоса на полках перешептываются. Они рассказывали друг другу о тех, кому были посланы. Это единственные сказки, которые Смерть любила. Тихие и убаюкивающие, как колыбельные. Но только лишь хранить голоса недостаточно. Им необходимо дать возможность засиять рядом с луной на небе. Смерть поняла, что люди путают память с музеем. Голоса же должны быть вплетены в чужую жизнь, а не растворяться в воздухе.

Все живые были печальны и почти друг от друга не отличались, с аурой скорби, окружающей их. Они приходили с дырами в душах и просили Смерть их залатать. Но она не была швеей. Она лишь показывала, как носить эти дыры с достоинством и без сожалений.

— Вы не теряете их навек, — объясняла Смерть, — вы дарите другим. Голоса крепнут, когда их передают.

Но никто не прислушивался к ее словам. Смерть печалилась, что никогда не сможет увидеть небо, усыпанное звездами. Ведь люди предпочитали брать, а не отдавать. Но были среди них и те, кто делился голосами с миром.

Например, однажды на пороге появилась маленькая девочка. Смерть помнит тот день очень хорошо. На улице стояла теплая, по-летнему жаркая погода. Солнечные лучи проникали сквозь витражные окна, играя радугой на витнинах, прилавках и деревянном полу.

Когда девочка вошла, Смерть сразу поняла: это не обычный визитер. Она пахла детством и горем, соленым, как морские волны. В руках ее была кукла, которую сшила ей покойная мать. От вида девочки у Смерти сжалось сердце: «Такая малютка, а уже потеряла мать».

– Мне нужен мамин голос, – сказала девочка, протягивая пятак.

Смерть провела ее к шкафу «Материнское», где три склянки пели тихие мелодии:

— Звезда хранит ее смех, Капля — советы, а Ракушка — колыбельную. Выбирай.

Девочка указала маленьким пальчиком на ракушку. Смерть провела рукой по склянке, прежде чем взять ее с полки и протянуть девочке. Наклонившись, она сказала:

– Тебе досталась колыбельная. Они крепче цепляются за души.

Девочка коснулась ракушки, и лавка наполнилась песней: «Спи, родная, за цветочным лугом я жду тебя...».

Смерть опустилась на колени перед девочкой:

– Это не сувенир. Спой колыбельную своему ребенку. Тогда голос мамы взлетит в небо.

Девочка кивнула в ответ. В ее глазах Смерть увидела понимание.

Прошло время. Однажды Смерть, поправляя склянки, услышала за окном знакомую мелодию. На лугу, где воздух был наполнен ароматом цветов, женщина качала дочку и напевала: «Спи, родная, за цветочным лугом я жду тебя...». Ракушка в лавке вспыхнула ярче, и Смерть поняла, что ночью на небе засияет новая звезда.

Как-то пришел рыцарь, в котором Смерть узнала того самого юношу, первого посетителя. Он изменился: в волосах появилась седина, руки испещрены шрамами.

– Я готов. Можно ли попробовать снова?

Смерть вручила ему новую склянку-лилию. Рыцарь пошел в поля, в таверны, на площади. Везде он рассказывал о своей возлюбленной, о девушке, что любила лилии. Через несколько дней на небе зажглась новая розовая звезда.

Счастливая, представляя, каким красивым вскоре может стать ночное небо, Смерть погасила свет в лавке. Голоса на полках мерцали, как светлячки. Она прошлась между стеллажами, бережно поправляя склянки. Вдруг ее рука коснулась ракушки — новой.

— Скоро придет тот, кому ты нужна, — прошептала она, глядя в окно, где звезды начинали сиять на небе одна за другой.

Смерть не знала, откуда взялась. Может, она — воплощение первого «прощай», которое произнес человек. Но это не важно. Важно, что пока она здесь, ни один смех, ни одно слово любви не будут потеряны.