Лазейка

Бескрайнее небо, что простиралось выше горных пиков, было пустым и холодным. Разреженный воздух легко было рассекать крылом, но он плохо держал вес дракона. Ясневый заложил вираж, наслаждаясь полётом. Здесь, так высоко, что даже птицы не долетают, легко можно было забыть обо всех проблемах, оставить их внизу. Войны королевств тех, кто обречён жить на земле. Склоки между гнездовищами и борьба за власть и влияние среди драконов. Краткоживущие передали им худшие из своих качеств. Всё это утомляло Ясневого.

Здесь, в вышине, мир был проще – чёрное и белое внизу, чистая синева – наверху. Ветер, бьющий в перепонки, свет солнца, искрящийся на чешуе – вот и всё, что имело значение. Люди боялись драконов, думая, что те обладают слишком большой силой и потому неизменно нападут. Они не понимали, что истинной силе не нужны доказательства, а жестокость – проявление слабости. Сила просто есть, она непререкаема. И она прекрасна. Ясневый нырнул вниз, позволил потоку утянуть себя к отвесным острым скалам, с которых ветра сдули ледяной покров.

Дракон ждал Искристую, она запаздывала. Проскользнув у самых гребней скал, Ясневый вышел из пике, едва не вывернув себе крылья. Солнце заставило прикрыть глаза непрозрачной плёнкой, но ему и не нужно было видеть, чтобы чувствовать потоки. Вскоре дракон услышал хлопанье перепончатых крыльев там, где в невозможной дали поблёскивало море. Искристая прилетела.

Молодая дракониха ныряла в воздушных потоках, переворачивалась, подставляя солнцу бока и светлый живот. Она ещё наслаждалась каждым мигом своей жизни, каждым глотком ветра. Ясневый двумя долгими взмахами поравнялся с подругой. Та оскалила пасть, выдыхая приветственный язычок пламени. То, что они собирались сделать, было их маленьким секретом, их побегом из холодного, жестокого мира, полного бесконечных сражений и интриг. Искристая один раз проследила за ним и напросилась в компанию. Ей это было ещё не так нужно, но молодой драконихе понравилось: и то, что Ясневый показал ей, и то, что теперь у них был общий секрет.

Вместе они направились вверх, к самому солнцу. Мало кто из драконов поднимался так высоко – они просто не видели в этом смысла. Над горами не было ничего интересного – ни еды, ни соперников, ни даже облаков. И только Ясневый часто поднимался ввысь, стремясь остаться в одиночестве, почувствовать всю ту первозданную свободу, разменянную на тёплые пещеры, блестящие камни, чужую выгоду и договоры. И именно поэтому он смог найти лазейку.

Лазейка представляла собой складку в реальности, крошечный разрыв, проход туда, куда ходить, наверное, не следовало. Иногда она меняла положение, но Ясневый каждый раз находил её – после первой встречи чувствовал всем нутром. А однажды к нему присоединилась Искристая, и они стали летать туда вместе.

Подъём закончился, Ясневый расправил огромные крылья и заскользил по воздушному потоку. Лазейка была совсем близко. Он почувствовал, как воздух изменился, пропал, заставив на миг задохнуться. Солнечный свет исказился, словно проходил теперь через толстый слой хрусталя. Одно крыло ещё оставалось в ледяной выси, второе уже ощущало уютное тепло иного места. Ясневый толкнул своё тело вперёд, через сопротивляющееся ничто, безвоздушное и вязкое.

Дракон летел над тихим и спокойным морем глубокого синего цвета. Пена едва не задевала его брюхо, до морды долетали солёные брызги. Рядом с шумом вывалилась из лазейки Искристая. Едва не упала, в последний момент выпрямила полёт. Молодая дракониха всё никак не могла привыкнуть к ощущениям перехода, но не собиралась отказываться от полётов с Ясневым.

Всего через дюжину ударов крыльев драконы увидели впереди берег. Их уже ждали. Каким-то образом они всегда знали и приходили, рассаживаясь на камнях и смотря в небо. Ясневый заложил вираж, приземлился на каменистый берег, переступил лапами, сбавляя скорость, и сложил крылья. Рядом чуть более изящно опустилась на камни Искристая.

У самой кромки воды лежали огромные рыбины, их сюда часто выносил прибой. Ясневый посмотрел на них и облизнулся. На его родине не бывало таких больших и жирных рыбин, и добывать их было не так просто. Но пиршество могло и подождать. Дракон прошествовал, царапая когтями камни, к холму из пуха и шерсти. Услышав шорох чешуи по гальке, холм развернулся: это оказался пушистый кот огромных размеров. Ясневый знал, что его звали Лежебока. Кот был выше дракона, весьма немаленького для своего племени, но отличался медлительностью и созерцательностью.

Лежебока вперевалочку подошёл к Ясневому, ткнулся мордой ему в бок, приветствуя. Они познакомили в тот первый раз, когда дракон только нашёл лазейку. Перепуганный и растерянный, он бродил по берегу, когда заметил нескольких котов, увлечённо поедающих рыбу. Ясневого тогда удивили две вещи – коты были самых разных размеров: от обычных до просто гигантских. И второе – они его совершенно не боялись. А уж когда молоденькая серая кошка подошла и погладилась о его чешую, дракон понял, что попал в какое-то удивительное место. Потом пришёл Лежебока, невозможно большой и тёплый. Они подружились как-то сразу, точно знали друг друга всегда. И теперь встречались каждый раз, как дракон решался воспользоваться лайкой.

Искристая уже резвилась на берегу, гоняясь за парой молодых котов, достигавших ей головами до плеча. Ясневый знал, что она никогда даже случайно не навредит им, и потому оставил подругу одну. Лежебока терпеливо ждал, пока дракон уверится в том, что Искристая нашла себе занятие по душе, и только когда тот подошёл, неторопливо зашагал по пляжу.

Им не нужны были слова для разговора – это удел торопливых краткоживущих. Ясневый шагал рядом с другом, чувствуя его тепло и пушистую шерсть, которая то и дело цеплялась за чешую. Дракон уже выстлал себе лежанку в пещере пухом Лежебоки, но не против был добавить ещё немного. Ясневый наклонил голову вбок и посмотрел на кота. Он завёл в своей пещере пару кошек, и они тоже его совершенно не боялись. Лежебока одобрительно и утробно муркнул, прикрыв большие золотистые глаза. Ему это понравилось. Ясневый знал, что здесь, в этом мире никто не смел обижать кошек, что здесь они жили вольготно и сыто. И вся рыба оказывалась на побережье исключительно ради них и тех, кого они захотят угостить.

Лежеобка остановился рядом с несколькими особенно крупными рыбинами и принялся есть. Ясневый устроился рядом. Он никогда не отказывался от угощения, особенно после долгого и трудного полёта. Пока он насыщался, рядом собралось с полдюжины котов и кошек. Их тянуло к нему, ведь драконы были тёплыми. Так ему когда-то пояснил Лежебока. Кошки любят лежать там, где тепло, даже горячо. Поэтому его кошки спали на нём, когда Ясневый ночевал в своей пещере.

Закончив с рыбами, дракон и кот продолжили свой путь. Они рассказывали друг другу забавные истории и новости – без всяких слов, лишь взглядами и мыслями. Море билось о камни, солнце начинало клониться к закату. Вода окрасилась алым и золотом, до самого горизонта пролегла серебристая дорожка. Лежебока отошёл подальше от воды в укромную ложбинку между крупных камней. Отсюда было видно море, но брызги не долетали. Кот свернулся калачиком, Ясневый устроился между его лап. Лежебока прикрыл дракона хвостом и утробно заурчал.

Ясневый смотрел на закат, слушал, как мурчит огромный кот и чувствовал себе невероятно спокойным. Все заботы, все тревоги остались там, по ту сторону лазейки. Завтра он проснётся, попрощается с котами, возьмёт несколько рыбин своим кошкам и выкопает из-под пушистых клубков Искристую. Потом отправится обратно – искать лазейку. Но это будет завтра, а сегодня Ясневый был счастлив и спокоен, как раньше был наверное, только в яйце. Солнце опускалось к воде, наверху зажглись звёзды – совсем иные, яркие и чёткие. И все созвездия казались Ясневому похожими на котов, сидящих и лежащих в разных позах. А Лежебока урчал, убаюкивая друга и даря ему самые лучшие, тёплые и уютные сны.

21 апреля, Воронеж.