Лёд

Декабрь,1993 г.

В то, что лёд на речке живой Вовка не верил.

Друзья во дворе болтали, что белая корка на местной речке только с виду на лёд похожа да и то только днём, а поздно вечером шевелится вся, буграми ходит. Пусть каждый второй так говорил, после вечерней прогулки через мост со школы домой, но Вовка не верил. Мало ли что привидится: позёмка мела, снегом глаза залепило -- вот и померещилось. Даже после того, как лучший друг Лёшка, вытаращив глаза божился, что сам видел, как утку утянуло под лёд, а проруби там не было и что от птицы осталась лишь горстка перьев на снегу -- и тогда не верил. А может это оттого, что учился он в другой школе и через мост этот не ходил. Не убедили его и рассказы других приятелей, уверяющих, что который год к весне уток не остаётся на речке, только перья одни всплывают, как лёд сойдёт. Вовка отмахивался от всех и мечтал только об одном -- о горке. Прямо со склона к речке, высокая, раскатанная, он сам видел, когда на троллейбусе мимо проезжал. Ах, как ему хотелось с неё спуститься!

Вечерело, мальчик ушёл со двора с твёрдым намерением осуществить мечту.

Тяжёлое пальто, подпоясанное ремнём, мокрый от дыхания шарф на лице и шапка из искусственного меха, такая что головой удариться не страшно, как каска, сковывали движения. Валенки тонули в снегу, мелкая пороша летела прямо в глаза, но вытереть их он не мог -- на шерстяные варежки налипло полкило снега, свисая с ворсинок комками. Вовка вытирал сопли рукавом, шмыгал носом и упорно пробирался в сторону моста. Время ещё есть, пока мама со смены придёт он успеет вернуться.

На одном дыхании перебежал расчищенный мост. Широкая полоса тёмного льда спускалась с пригорка прямо в речку. Летом они в ней ловили тритонов и мелких рыбок, хотя родители запрещали плескаться в воде -- река служила сточной канавой для местных заводов и воняла нещадно. "Подцепишь заразу -- не отмоешься. Кто знает, что за химикаты туда сливают". Такую фразу с вариациями на тему говорили детям все местные взрослые.

Зимой-то можно... И лёд явно крепкий, вон и следы от ног возле берега.

Вовка сел на вершину и приготовился к спуску. Зажглись фонари, в полумраке и вихрящемся снеге не было видно прохожих, мальчик чувствовал себя царём горы.

Ух! Сердце ухнуло вниз, он завис в невесомости и шмякнулся на попу возле берега. Ещё раз!

Вовка встал на ноги и поскользнулся, будто кто-то ударил его снизу в подошвы. Он упал ещё дальше от берега и лёд под телом заходил мелкими волнами, отбрасывая к середине реки. Вовка испугался и вскочил на ноги, но двинуться не смог -- в валенки полилась ледяная вода. Поверхность была мягкая, как песок и затягивала вниз, цепко зажав неведомыми тисками. Вот он уже по колено, плачет от испуга и медленно погружается.

- Помогите! - кричал Вовка, но кругом была белая пурга и ни души. Тяжёлое намокшее пальто тянуло вниз, на поверхности оставалась голова, а лёд чавкал, аппетитно втягивая мальчишку в холодную воду. На поверхности одно лицо, и уже не крик, а хрип из сдавленного горла...

Большое, размытое красное пятно появилось перед глазами. Вовка не мог сфокусировать взгляд, но, кажется, видел длинную белую бороду. А может это был снег...

Одним сильным рывком его вытянуло из ледяного капкана, а в следующее мгновение он уже стоял возле подъезда, в луже стекавшей с него воды и стучал зубами. Никогда за все девять своих лет он не испытывал подобного страха.

Соседская девчонка Катя открыла дверь и ойкнула, грустно осматривая Вовку. Они оба знали, что влетит ему по первое число.

Дома мама всыпала ему ремня (не иначе как от радости, что он жив остался) да так, что неделю сесть не мог, и в довесок наказала домашним арестом на несколько дней.

Катька сидела под дверью и просовывала ему в замочную скважину ручку от ложки с шоколадной пастой на конце, чем немного приглушала обиду и желание гулять.

Вовка никому не рассказал, что произошло. Он сидел с другой стороны двери, слизывал шоколадную пасту "Алиса" и думал: можно ли ему загадать желание Деду Морозу или не стоит наглеть? Ведь он уже получил в подарок Жизнь, не так ли?