Лёд

Герхард дул изо всех сил, но слабый огонёк в кострище становился всё тусклее . Ещё мгновение и уголёк умер оставив лишь дымящую золу. Теперь темнота давила со всех сторон, а лес шептал что-то сквозь снежные завесы.

— Нам конец, — глухо сказал Хайнц.

Герхард сжал зубы, он был согласен с товарищем. Они шли уже трое суток, без еды, с одним патроном на двоих. Враги, они повсюду, чёртовы партизаны — как тени, прячутся в сугробах, выскакивают из-за деревьев. Они охотятся словно на зайцев .

Было страшно .Но теперь Герхарду казалось, что есть кто-то пострашнее. Партизаны они хотя бы.... Понятно что такое.

— Ты помнишь, что они говорили? — Хайнц присел на корточки, пряча лицо в воротник. — Когда ещё заняли деревню в начале зимы?

Герхард молчал.

— Я помню, — прошептал Хайнц. — Та старуха, помнишь, что плевала нам в ноги? Говорила: «Недолго вас тут гулять , зима нынче холодная. Снегурочка гуляет, женихов ищет».

Герхард покачал головой.

— И что? Это глупые, детские сказки.

— Нет, — голос Хайнца дрогнул. — Я раньше слышал… от бабушки, она была из Восточной Пруссии, её предки пришли из этих мест. Она рассказывала о Деде Морозе. Знаешь, кто он?

Герхард не ответил.

— Это старик, что забирает души. В белой шубе, с длинной бородой. Он приходит, если не уважаешь зиму. Это дух самой зимы. А Снегурочка… она заманивает. Она танцует в снегу, поёт песни, зовёт…Холодная Невеста. Смерть...

Герхард закрыл глаза.

— Спи, Хайнц, отдохни. Мы идём дальше утром.

Вторую ночь снег шёл без конца

Они шли медленно. Ноги проваливались по колено, пальцы онемели, лица обожгло морозом. Лес шептал и стонал, деревья выгибались, как тени.

Порыв холодного,колючего ветра принёс с собой серебристый, девичий смех.

Хайнц остановился, его затрясло как лихорадочного.

— Она здесь.

Герхард оглянулся.

— Кто?

Хайнц дрожащей рукой указал в сторону.

На поляне, среди сугробов, стояла девушка лет шестнадцати на вид. Невероятно красивая, с огромными,голубыми глазами и бледномраморной кожей. В белом сарафане, с косами, словно припорошеными инеем. Она улыбалась.

— Mой бог… — выдохнул Хайнц.

Она засмеялась.

Смех звенел, как хрустальный колокольчик. Она шагнула ближе но снег не проваливался под её ногами.

— Хайнц, пошли, не смотри на неё!— сказал Герхард, но тот не двигался.

— Это она…

Снегурочка наклонила голову, её голубые глаза сияли, как куски льда.

— Вам холодно? — спросила она.

Хайнц судорожно вздохнул и сделал шаг навстречу девушке.

— Не смотри на неё! — рявкнул Герхард, дёргая его за рукав.

Но Хайнц уже тянул руку вперёд.

Снегурочка подошла ближе и коснулась его пальцев.

В тот же миг кожа пошла трещинами. Мороз мгновенно вздул её, как на замороженном мясе, ногти стали синюшными, почернели. Лёд побежал по руке, поднимаясь выше.

Хайнц закричал.

Он рванулся назад, но лёд держал его крепко, проникая в жилы, вползая под кожу. Ещё секунду — и он замер, глаза застыли в ужасе, как стеклянные.

Герхард выхватил пистолет.

— Убирайся!

Снегурочка склонила голову.

— Ты устал, солдат?

— Убирайся!

Она сделала шаг.

— Я согрею тебя солдат…

И тут Герхард почувствовал, как холод сковал его ноги.

Он оглянулся — снег позёмкой вздымался вокруг него словно живое , заползал по ботинкам, охватывал икры, колени… Сердце забилось бешено.

Снегурочка подошла ближе, её губы были бледны, как мёртвые.

Ледяной холод окружил Герхарда заставляя замерзать кровь в венах.

— Дай поцелую тебя, солдат…

…Партизаны нашли их утром

Двое мёртвых немцев.

Один стоял, вросший в дерево, весь покрытый инеем, будто бы его прислонили к стволу и забыли. На лице застыла гримаса первобытного ужаса.

Второй лежал, лицо его тоже искривлено в крике, пальцы застыли в судорожной попытке что-то оттолкнуть.

— С ума посходили видать от холода— сказал один из партизан, глядя на испуганные глаза.

—Ээх, молодые ж совсем ещё. Жили бы себе дома в своей Германии, а теперь,Дохлятина в чужом краю без креста да погребения. Тьфу ты. Ладно,забираем оружие, да пошли отсюда.

Ответил второй.

Они не слышали лёгкого смешка, что прокатился в воздухе, исчезая в зимней метели.