Легенда о ледяной принцессе

Ледяной ветер, словно призрак Айсмиры, ледяной принцессы, гулял по Хрустальному королевству. Замок, высеченный из сверкающего льда и украшенный бриллиантами инея, гордо возвышался над замерзшей землей, словно воплощение неприступности своей владелицы. Сердце Айсмиры, казалось, было таким же холодным и твердым, не тронутым ничем, кроме одной тайной мысли – о принце Лотоцвете, наследнике Цветущего королевства. Их союз, брак двух миров, Хрустального и Цветущего, сулил мир и процветание обоим народам.

Принц Лотоцвет долго добивался расположения Айсмиры. Он присылал ей диковинные дары: цветы, словно сотканные из морозного кружева, ледяные скульптуры, сияющие в лунном свете. Но сердце принцессы оставалось неприступным. Тогда Лотоцвет решился на отчаянный шаг. Он пригласил Айсмиру в свое королевство, пообещав показать ей нечто, что растопит даже самый крепкий лед.

Принцесса согласилась, и вот они вместе стояли на краю цветущего луга. Айсмира замерла, пораженная увиденным. Яркие маки, словно капли крови на зеленом ковре, колыхались под легким ветерком. Ромашки, словно маленькие солнышки, тянулись к небу. А воздух был наполнен сладким ароматом трав и цветов, жужжанием пчел и пением птиц.

- Что это? - прошептала Айсмира, впервые за долгое время чувствуя, как в ее груди зарождается что-то теплое.

- Это жизнь, Айсмира, - ответил Лотоцвет, - Жизнь, которую я хочу разделить с тобой.

Он сорвал нежный колокольчик и протянул его принцессе.

- Я знаю, что твое королевство прекрасно в своей ледяной красоте, - продолжал Лотоцвет, - Но здесь, в Цветущем королевстве, есть тепло, есть жизнь, есть любовь. И я хочу подарить тебе все это.

Айсмира взяла цветок. Впервые за долгое время она улыбнулась.

- Я согласна, Лотоцвет, - прошептала она.

***

Так Лотоцвет нашел ключик к сердцу ледяной принцессы. Назначили день свадьбы, и молодые, как того требовал древний закон, гласивший, что перед свадьбой жених и невеста должны провести ночь в королевстве жениха, чтобы укрепить связь между двумя землями, отбыли во дворец Лотоцвета.

Накануне великого дня, когда солнце должно было взойти над замком в честь союза двух королевств, во дворце царила необычная для принцессы Айсмиры суета. В хрустальном замке ее покои были воплощением спокойствия и порядка, а здесь они были наполнены шелестом шелков, ароматом цветов и тихим гомоном слуг, готовящих ее к предстоящей церемонии.

Но сердце Айсмиры, обычно незыблемое, как вечные льды ее родных земель, ощущало странное, почти пугающее тепло при мысли о Лотоцвете. Он и его приближение всегда приносило с собой вихрь новых, неведомых ей чувств.

Вскоре в ее покои вошел сам Лотоцвет. Он был окутан пылающей аурой своего королевства, словно само солнце решило воплотиться в человеческом облике. Его улыбка могла бы растопить даже самые древние ледники, и сегодня она казалась особенно яркой.

- Завтрашний день объединит наши миры, Лотоцвет, - произнесла Айсмира, ее голос, обычно похожий на звон замерзших колокольчиков, сейчас звучал удивительно мягко.

Она протянула руку, чтобы коснуться его лица, и впервые позволила себе почувствовать всю полноту того редкого тепла, что он пробуждал в ней.

Лотоцвет взял ее тонкую, почти прозрачную руку в свою, более теплую и сильную. Он оглядел принцессу, словно видел ее впервые. Айсмира скромно улыбалась, ее глаза, синие как бездонные ледяные глади, смотрели на него с нескрываемой любовью и нежностью. Ее волосы, словно иней от восходящего солнца, сверкали, лежа каскадом на плечах, руках и груди. Она открыто смотрела на своего будущего мужа, не скрывая своих чувств.

Но его взгляд, обычно наполненный нежностью, когда он бывал с ней, вдруг стал жестким, а губы искривила едва заметная, хищническая усмешка. В этот момент Айсмира почувствовала, как легкий холодок пробежал по ее спине, предвещая нечто, чего она еще не могла понять. Это было не предчувствие грозы, а скорее предчувствие надвигающейся зимы, которая не принесет с собой снежинок, а лишь ледяное дыхание смерти.

- Да, Айсмира, мой мир поглотит твой, - слова Лотоцвета прозвучали, как треск ломающегося льда.

Каждый звук был острым, как осколок стекла, и каждый удар отдавался эхом в ее душе. Глаза принцессы расширились, а рука, которую он держал, мгновенно покрылась изморозью.

- Что ты говоришь? – ее голос стал ледяным, а из-под ног начал расползаться морозный узор. Белые узоры, словно тончайшее кружево, стремительно покрывали мраморный пол комнаты, отражая бурю, бушующую внутри нее. – Ты обещал любовь, союз! Ты клялся в вечной верности!

- Любовь? Какая наивность, - саркастически сказал Лотоцвет, резко отпустив ее руку, словно обжегся. - Моя цель всегда была одна – не сердце ледяной принцессы, а ее неприступное королевство, что хранит несметные богатства и стратегическую мощь. Ты была лишь ключом, Айсмира.

Принцесса смотрела и слушала принца, затаив дыхание. Она не верила ушам своим. Это говорил тот, кого она смогла полюбить всем сердцем, кто так добивался ее, кто шептал ей на ухо слова о вечной любви под звездным небом. Его слова были ядовитыми стрелами, которые пронзали ее, оставляя кровоточащие раны.

- Теперь, когда ты открыла мне путь, - продолжал в это время Лотоцвет, совершенно не заботясь о чувствах Айсмиры. Его голос был ровным, лишенным всяких эмоций, словно он говорил о погоде, а не о предательстве. – Твоя роль окончена. Завтра твой ледяной трон станет моим, а твое сердце… что же, оно вернется к своей истинной природе. К тому, что оно всегда было – холодному, бесчувственному камню.

Слова принца пронзили Айсмиру насквозь, как кинжалы. Они не просто ранили, они разрушали ее, превращая в ледяную статую, застывшую в моменте отчаяния. Вся ее вера, вся ее любовь, все ее мечты о совместном будущем рассыпались в прах, как хрупкий лед под натиском весеннего солнца. Но это солнце было не теплым, а разрушительным.

Принц Лотоцвет, словно не замечая метаморфоз, происходящих с Айсмирой, продолжал свою тираду. Его слова, полные самодовольства и презрения, казалось, не достигали ее сознания, поглощенного нарастающим холодом. Она стояла перед ним, опустив глаза. Но если она думала, что ничего страшнее уже не услышит, то оказалась не права.

- Ты всерьез думала, что я соглашусь на эту свадьбу? – произнес он со смехом, который эхом отразился от стен. – Я принц Цветущего королевства свяжу свою судьбу со льдом и холодом? Никогда! Я половлен. Она яркая, теплая, а не то, что ты, - закончил он с презрением и усмешкой, которая, казалось, застыла на его лице.

Но тут же она сошла с его губ, уступив место удивлению, когда его взгляд упал на стены. Ледяные, глубокие узоры, словно высеченные из самого сердца зимы, начали появляться на гладкой поверхности, стремительно распространяясь, как живая паутина. На резной мебели, еще недавно источавшей аромат древесины и цветов, вырастали толстые и острые сосульки, угрожающе тянувшиеся к потолку, словно когти неведомого ледяного зверя. Воздух стал настолько холодным, что дыхание принца превращалось в облачка пара, а его роскошные одежды, казалось, теряли свой яркий цвет, становясь бледнее и тусклее.

Айсмира, чьи глаза, еще мгновение назад полные боли и разочарования, теперь горели холодным, но могущественным огнем, подняла голову. Ее голос, обычно мелодичный и нежный, теперь звучал как звон разбитого стекла, усиленный эхом нарастающего мороза.

- Ты пожалеешь об этом, - сказала она громко и величественно, и каждое слово было пропитано силой стихии, которую она несла в себе. – Ты думаешь, что разбил мое сердце, но ты лишь выковал его заново. И теперь оно крепче любого льда и холоднее любой зимы. Этой ночью ты предал не меня, а себя, и все твое Цветущее королевство узнает, что такое истинный мороз.

Лицо Лотоцвета мгновенно стало белым, как свежевыпавший снег, он отшатнулся от Айсмиры. Холод, казалось, вытянул весь воздух из его легких. Лотоцвет не мог оторвать взгляд от принцессы, у которой из каждой поры исходило морозное сияние, а глаза засияли неземным, синим пламенем, отражая бездну ледяной ярости.

- Айсмира! Остановись! – голос Лотоцвета был слабым, почти шепотом, но в нем звучала вся его отчаянная мольба. Он видел, как ее сила растет, как она становится воплощением стихии, которую он, казалось бы, так хорошо знал. Но это было нечто иное, нечто пугающее. - Ты разрушишь все! – проговорил он, чувствуя, как его собственное тело начинает покрываться инеем.

- Разрушить? Нет, мой дорогой Лотоцвет, я лишь покажу тебе истинную цену предательства, - ее голос, обычно мелодичный, теперь звучал как звон тысяч хрупких льдинок, каждая из которых несла в себе обещание боли. В нем не было ни тени прежней теплоты, только ледяная решимость.

Айсмира медленно подняла руку, и комната наполнилась гулом, который становился все громче, все пронзительнее. Воздух сгущался, кристаллизовался, превращаясь в невидимый, но ощутимый вихрь. Лотоцвет чувствовал, как его пальцы немеют, как кожа становится жесткой и холодной. Он слышал голоса за дверями, приглушенные, полные тревоги, но ледяные засовы, которые она создала, были непреодолимы. Никто не мог войти, никто не мог вмешаться.

И тогда из ее ладони вырвался луч. Ослепительный, голубовато-белый, он был настолько ярким, что Лотоцвету пришлось зажмуриться. Когда он снова открыл глаза, луч ударил в массивные окна, которые мгновенно покрылись толстой коркой льда. Стекло трещало, рассыпалось, словно хрупкая скорлупа, открывая вид на ночной город.

Над королевством, некогда известным своим цветущим великолепием, разнесся пронзительный вой ветра, несущий с собой ледяной покров. Первые снежинки, крупные и резкие, словно осколки разбитой души Айсмиры, начали падать на улицы, на башни, на дома спящих жителей. Это был не обычный снег, а предвестник вечной зимы, посланный горькой принцессой, чье сердце стало холоднее самого Северного полюса.

Айсмира повернулась, ее фигура, опутанная морозным сиянием, стала почти прозрачной, растворяясь в вихре льда и метели, оставив Лотоцвета одного в ледяной гробнице, слушать, как его проклятое королевство замерзает.

Принц упал на колени, его дыхание срывалось клочьями пара, растворяясь в стремительно густеющем морозе. Ледяной холод пронзал его плоть, но боль в груди была куда острее – боль от сознания собственной низости и утраты всего того, о чем мечтал и потерял. Он был заперт не только в этих стенах, но и в смертельной петле, где каждый миг приближал неизбежный, холодный конец.

***

Ночь сменяла ночь, но солнца в королевстве, когда-то называвшемся Цветущее, больше не было, лишь вечная тьма, освещаемая призрачным мерцанием льда. Реки встали, скованные навечно, деревья облачились в призрачные панцири. Дворец был окутан ледяным сиянием, словно гигантский кристалл. Окружающий его город, поселения, некогда полные жизни, превращались в безмолвные хрустальные мавзолеи. На площадях, улицах и скверах, где жители когда-то смеялись, теперь стояли лишь мраморные изваяния, оплакивающие свою участь.

Люди королевства, кто не успел бежать, стали заложниками Айсмиры, ее живым, замерзающим напоминанием о предательстве. Их стоны, едва слышные сквозь вой метели, были лишь фоном для нескончаемого страдания Лотоцвета. Он смотрел, как его мир умирает, но не мог пошевелить, ни пальцем, ни даже голосом, чтобы остановить это проклятие. Айсмира не оставила ни единого шанса на прощение, ни единого луча надежды. Она просто вернулась в свой родовой замок. А королевство предавшего ее принца обратилось в Ледяную Долину, вечный монумент разрушенной любви и разбитого сердца.

И пусть эта история станет вечным предостережением для тех, кто осмелится обидеть или жестоко обмануть женщину, тем более принцессу. Ибо сердце женщины, познавшей предательство, может обернуться стихией, способной заморозить мир. Ее гнев, холоднее любого полюса, оставит после себя лишь вечную зиму и сожаление.