Легенда об Аури

Редкий человек может с уверенностью сказать, что он не боится перемен. Страх перед неизвестным, только он, убеждает нас, что целесообразно выбирать синицу в руках, отказавшись от погони за мифическим журавлём. И река нашей судьбы течёт по раз и навсегда определённому руслу... Иногда нужно, чтобы вся твоя жизнь рассыпалась прахом, чтобы ты смог увидеть путь к звёздам.

Моя история — это история человека, у которого отобрали всё. Что в ней правда, а что нет — решать вам.

Моё имя Керлиан дер Ауэршпиц. Потомок некогда знатного рода, что за последнюю сотню лет порядком обеднел, а потому детство моё прошло в обветшавшем родовом поместье, среди полей, возделываемых немногочисленными крестьянами. Угнетённый размеренностью быта в отчем доме, в тринадцать лет я сбежал оттуда с бродячим торговцем, который высадил меня на пороге Академии Учёного Колдовства.

Умудрённые сединами маги из приёмной комиссии даже нашли во мне к оному колдовству способности — так я стал студентом самого загадочного учебного заведения в королевстве. Не сказать, что я был образцовым студентом. Даже совсем наоборот. Множество заклинаний мне не удавалось совершенно. Зато моя исключительная склонность к приготовлению зелий и отваров высоко ценилась преподавателями, они даже пророчили мне блестящую карьеру целителя или алхимика. Но на третьем году обучения я, пренебрегая их советами, поступил на кафедру демонологии. Трудно вспомнить, что тогда подтолкнуло меня к такому решению. Скорее всего, юношеский романтизм, рисующий в голове образ блистательного мага в белом развевающемся плаще, неустрашимого борца со злом. Которым я так и не стал. Несмотря на все усилия наставников, я едва наскребал проходной бал по боевой магии. На учебных же боях с нечистью выкручивался с помощью зелий и самодельных амулетов. Потом я написал обширную исследовательскую работу по использованию алхимии в демонологии, покинув Академию со вполне приличным дипломом.

Сперва, следуя своей мечте стать героем, я отправился в странствие по миру — охотиться на демонов и защищать мирных людей от их козней. Но взамен мне доставались лишь суеверный страх перед магами и камни в спину. Усталый и озлобленный я вернулся в родовое поместье. Престарелые родители уже не могли с должным вниманием вести дела, посему эта обязанность легла мне на плечи. И на полдесятка лет бытовая суета поглотила меня.

В ту роковую ночь плотный туман густо прилип к оконной слюде, соблазнившись ярко-жёлтым огоньком керосиновой лампы. Перо в моей руке летало, едва касаясь, над пергаментом. Только в короткие ночные часы я мог себе позволить заниматься любимой наукой, которую, несмотря на непонимание дремучих селян, так и не смог забросить.

Туман, силясь прорваться в комнату, заскрёб по стеклу...

Я с хрустом размял пальцы и внезапно понял, что настойчивое «шурх-шурх» мне вовсе не померещилось. Резко оглянулся: никого.

«Шурх-шурх» — повторила темнота.

Откинувшись на стуле, я перевёл взгляд на потолок. И точно, по нему ползла тварь весьма неприятной наружности: длинное членистое тело, цепляющееся за балку многочисленными лапами, две устрашающегося вида клешни, большая голова с многочисленными тонкими и острыми зубищами. Вдоль хребта располагались отростки, которые оканчивались разноцветными неопределённого назначения точками, извивающиеся в каком-то неповторимом, причём совершенно отдельном от твари, ритме. Блестели красные злые глазки.

Любой нормальный человек, увидев такое, заорал бы дурнем, бросился к двери или попытался оторвать от геральдического щита прадедушкин наградной кинжал, на худой конец, замер, парализованным несусветным ужасом... Но я-то прекрасно знал, что твари только этого и надо. В конце концов «Осквертус Обыкновенный», а монстрик походил именно на него, питался исключительно людскими страхами. Посему я остался сидеть, надеясь, что мерзкая нечисть благополучно уползёт несолоно хлебавши. Однако на этот раз он проявил несвойственную настойчивость. Челюсти зашевелились. На мгновение даже показалось, что он хочет что-то сказать.... Нет этого просто не может быть! Все виды осквертусов ближе по своему развитию к животным и не имеют разума. Тварь раздражённо тряхнула головой и снова защёлкала челюстями. К своему великому удивлению, я действительно смог разобрать слова:

— Помоги нам, Аури! Твой народ шшшдет тебя!

— Ты меня с кем-то путаешь, — старясь скрыть смятение, уверенным голосом произнёс я.

Но чудище не собиралось тратить время на разговоры. Неуловимо быстро спикировав мне на голову, оно обмоталось хвостом вокруг шеи. Раздался хриплый истерический хохот, перед глазами замелькали какие-то штрихи в бешеной свистопляске, а потом свет померк...

Тьма, окружавшая меня, была живой. Плотный, практически осязаемый мрак. Я с трудом открыл глаза. Ничего.

Секунда. Две.

Свет ворвался в темноту вместе с болью. И эта боль была невыносима. Казалось, каждую кость пронзает тонкая стальная игла. Хотелось только одного — чтобы эта мука прекратилась. И я сделал самое нелогичное, что можно было сделать в этой ситуации — встал на ноги. Новый спазм поставил меня на грань болевого шока, боль стала такой, что я даже не мог кричать... внезапно всё прекратилось. Тяжело дыша, я смахнул со лба выступивший пот. Осквертус, который, к сожалению, никуда не делся, самым наглым образом вскарабкался по моей одежде и уселся на плече. Мне отчётливо померещилось, что монстр довольно ухмыляется.

— Ты пройдёшшшь Посссвящщщение! — прошипел он. — Ты обретёшшшь сссебя... Через две ночи при мёртвой луне....