Легенда об Эйнслинн

Давным-давно, на зеленых склонах, спускавшихся к северному морю, жил народ холмов. Ростом поменьше людей, с мягкими лапами, как у кошки, чуткими большими ушами и длинными хвостами с кистями на концах. Они всегда были сродни волшебству, и каждый имел талант к одной из стихий, используя его для помощи своим сородичам и соседям. Люди называли их Ши, а они были и не против. А того, как они называли друг друга промеж себя, ни одна из людских хроник упоминаний не сохранила. Как давно ушла из мира магия, так и Ши ушли вглубь своих холмов, не оставив после себя ничего, кроме остовов своих святилищ. Но люди помнят о них, и передают из уст в уста легенду о парящей деве, или Эйнслинн - дочери кузнеца. И если спросить любого из бардов, которых до сих пор можно встретить в восточных холмах, то он обязательно расскажет историю девы, или споет одну из множества песен, сочиненных людьми про неё.

Началась эта история давным-давно. В те времена люди еще были гостями в землях по эту сторону гор, и большую часть из них занимали Ши. Родилась малютка Эйнслинн в деревне на самом краю зеленого острова, где холмы встречались с водами моря, и каждое утро можно было видеть, как из его вод поднимается яркий фонарь солнца, а каждую ночь - серп луны. Поэтому жители деревни любили не только свои зеленые холмы, но и море.

Но название деревне было дано не из-за близости морских вод. Рядом с ней располагался Стальной утес, под которым проходила громадная рудная жила. Так и всю деревню прозвали Железной, или Йаранн, на местном наречии. Никто не знал, откуда здесь, вдали от граничного хребта, столько руды. Старики говорили, что это кости древнего дракона, поверженного богами, да так и застывшего навечно под зеленью холмов.

Именно здесь, рядом со стальным утесом, рудная жила подходила ближе всего к поверхности земли, поэтому у некоторых из Ши, живших рядом с ней, проявлялся редкий дар - управлять металлом. Фергал кузнец, отец Эйнслинн, был одним из них. Он учился не только магии Ши, но и познал секреты кузнечного мастерства людей, так что слава о нем разнеслась по всему побережью.

Дочь же унаследовала его талант и красоту матери, умножив их многократно, словно в ней слились сила солнца и красота луны. Не было среди этого народа девушки прекраснее неё. Так говорил народ холмов и их соседи люди.

Но немногие знали о том, что она умеет работать с металлом так, чтобы он был послушен и мягок, как ступни Ши, похожие на кошачьи лапы, а затем становился таким же твердым, как скалы, на которых стояли их холмы. Отец Эйнслинн, видя силу дочери, постарался передать ей все, что знал сам. Так они и жили, помогая Ши править инструмент для пахоты, подковы для человеческих лошадей, лесорубные топоры, да рыболовные крючки, и все остальное, что нужно было для простой и честной жизни.

Но не все хотели жить так, сердца многих существ горели завистью к процветающему побережью. И однажды, в конце лета, когда на полях уже вызревал урожай, в страну холмов пришли завоеватели с далеких гор - громадные великаны, каждый из которых стоил в бою десятка людей или двадцати Ши. Как лавина, обрушились они на мирные поселения. Но главной их силой был не рост, не злоба и не число, а страх. Всех, кто осмеливался сопротивляться, ждала неминуемая гибель вместе с женами и детьми, а тех, кто подчинялся, предпочитая жизнь раба, они оставляли в живых. Так они и шли, убивая десятерых, сковывая незримыми узами страха сотню, а победив сотню, устрашали тысячу.

Они шли с заката к восходу и в одну из ненастных ночей подошли деревне Йаранн.

Их король Борх узнал от предателя, что здесь живет лучший кузнец по эту сторону гор, и захотел заполучить его, чтобы стать самым могучим завоевателем и покорить весь зеленый остров. Ибо, несмотря на всю свою силу, великаны не имели власти над железом. Магия обходила их стороной, а учиться ремеслу они считали недостойным. Воины их по-прежнему сражались каменными палицами, а тела защищали кожей горных ящеров и медвежьими шкурами.

Борх вошел в деревню со своими воинами, приказал вывести на площадь всех жителей и обещал уйти с миром из их деревни, если они выдадут кузнеца. Но среди всех Ши Йаранна, не нашлось ни одного кто бы, согласился помочь врагу. Тогда Борх, взмахнув своей палицей, приказал казнить жителей одного за другим, до тех пор, пока кузнец не сдастся сам.

Сам Фергал не знал, что делать, ведь он понимал, что стоит уступить врагу в малом, он сразу возьмет себе все. Великаны занесли свои страшные палицы, и тогда Эйнслинн выступила вперед. Без страха она предстала перед грозным королем великанов и посмотрела в его налитые кровью глаза.

- Я ­- кузнец, что знает секрет железа. – сказала она.

-Ты смеешься надо мной, девчонка! - взревел великан, как горный медведь, и поднял над ней свою палицу, единственную из всех окованную железом.

Ни слова не сказала маленькая Ши, а лишь сдвинулась на волос в сторону, и страшный удар Борха пропал втуне. А когда палица короля глубоко вонзилась в зеленый бок холма, Эйнслинн прикоснулась к ней. Железо, до того служившее королю верой и правдой, прянуло в стороны, точно заяц от охотника.

- Я - кузнец, что знает секреты железа. Что нужно тебе, король великанов? – еще раз спросила Эйнслинн.

- Ты пойдешь с нами, - сказал ей Борх – и сделаешь мне и моим солдатам лучшие щиты и доспехи, такие, чтобы ни стрелы сиидхе, ни копья людей лошадников не могли пробить их. А еще ты скуешь нам лучшие палицы, такие, что проломят даже ворота подземных цитаделей цвергов. И когда я стану королем всего зеленого острова, ты вернешься домой, и все твои родичи останутся в живых. Подчинись мне!

- Ты могуч, и твои воины сильны. Как можем мы сопротивляться им. – склонила голову Эйнслинн. – Но позволь мне, о, король великанов, попрощаться со своим любимым местом.

- Ты пойдешь с нами сейчас же.

- Нет, - сказала маленькая Ши. – каждый из моего народа, перед тем как уйти в дальний путь, должен взойти на утес над морем, иначе он просто умрет в пути самой страшной смертью. Если же ты уведешь меня силой, я брошусь на нож, ибо смерть, обещанная судьбой за нарушение обряда страшнее во сто крат, а секрета металла больше никто в деревне не знает.

- Будь по-твоему, маленькая мышка, – пророкотал великан, – но я со своими лучшими воинами буду следить за тобой на этом утесе. Не надейся, что можешь скрыться от нас по морю. Помни, всякий, кто осмеливается перечить мне, обрекает на гибель своих сородичей.
Эйнслинн же ничего не ответила, а лишь кивнула и отправилась на утес. Девушка легко скользила по зеленому дерну, а затем по камню взошла наверх. Великаны тяжкой поступью двигалась за ней, а земля содрогалась от их топота.

Все жители деревни смотрели на Эйнслинн, затаив дыхание, ибо не верили в то, что она, так любившая зеленые холмы, сдалась и струсила.

Эйнслинн замерла на утесе, раскинув руки и ожидая восхода солнца, ибо Ши любили солнце, оно давало им силу. А ниже на тропе, ведущей на утес, замерли великаны, словно высеченные из камня грубые изваяния. Они ждали, готовые броситься вверх и схватить маленькую Ши, если она попытается бежать.

Так и они и стояли, пока первый луч солнца не окрасил небосвод над Эйнслинн. Тогда маленькая Ши собрала все силы и воззвала к рудным жилам в утесе. Железо ответило ей, ибо она знала и любила его, и ответ этот услышали на много лиг окрест.

Стальной утес содрогнулся, и гром разверзающейся земли заглушил топот и рык великанов. Они не успели даже поднять свои дубины, чтобы наказать обманщицу. Ибо за первым ударом последовал второй, и громадная скала рухнула в море, забирая с собой врагов. Взметнулся столп воды, который, казалось, мог достать до самых небес, а когда он опал, не было уже ни утеса, ни великанов. Лишь одинокая фигурка Ши, которая, раскинув руки, парила в воздухе. Эйнслинн не упала в морскую пучину со своими врагами, ветер подхватил её.

Она парила над бушующими водами, в правой её руке появился яркий солнечный фонарь, а в левой - лунный серп. Напоенные светом своих светил, вещи эти были видны на много лиг вокруг. Ши из Йаранна, не разбирая дороги, бросились к утесу и увидели, как фигура Эйнслинн постепенно растворяется в разгорающемся свете зари.

Её последними словами, которые слышали все, были – «будьте храбрыми».

Гнев охватил Ши, и они бросились на оставшихся в деревне захватчиков. Пораженные великаны бежали из деревни, не помышляя о том, чтобы сразиться с теми, кому помогает живая богиня.

Молва о подвиге дочери кузнеца, которая пожертвовала собой и слилась со светом, став защитницей всего народа, разнеслась по городам и весям. Надежда воспламенила сердца, слабые духом укрепились. Страх, посеянный Борхом, не успел взойти и дать ядовитых плодов предательства. Одни за другими восставали деревни и села, Ши и люди выходили на бой с великанами. И пусть по-прежнему каждый из них мог победить десяток людей или два десятка Ши, главное оружие – страх, исчезло. Завоеватели не знали покоя ни днем, ни ночью, и тогда уже в их сердцах зародился страх. А если страх пробрался в сердца солдат, то, как бы ни были сильны их тела, все будет бесполезно. Великаны пришли в страну холмов в конце лета, а уже в начале осени некогда могучая армия рассеялась как дым, и остатки её бежали в горы, зарекшись воевать с народом холмов.

И с тех пор каждый житель холмов передавал из уст в уста легенду об отважной девушке, пожертвовавшей собой ради своего народа. Её рассказывали Ши, и люди, и цверги, и даже горделивые сиидхе. С тех пор не было для жестоких королей, жадных ростовщиков и хитрых попов имени страшнее, а для всех борцов за свободу и счастье милее, чем Эйнслинн, ибо имя это звучало на всех языках как «мечта». А там, где есть мечта и угнетенные осмеливаются поднять глаза вверх, желая свободы и готовы бороться за неё, бессильны корысть, страх и обман.