Легенды о шаманах. Поиск Я-Зверя

Комментарий составителя.

Эта легенда достаточно старая, об этом можно судить по тому, что существуют две её версии – официальная, с хорошим концом. И редкая – с плохим. Оба варианта достаточно жестоки, но современный оставляет надежду, как это часто бывает с более новыми легендами.

История не имеет временной привязки, нет никаких указаний на то, когда произошли описываемые в ней события. Можно лишь предполагать, что время действия относится к периоду до Войны шаманов по тому, какое место занимает шаман в жизни простых поселян. Однако прямых указаний на временной отрезок нет. Это делает её в некоторой мере универсальной. Легенда относится к общим, шаманским. Главный герой – шаман, переживший страшную личную трагедию. Это и предупреждение, и наставление шаманам о том, что бывает при сильнейшем потрясении. Нельзя полагать, что подобное может случиться лишь с Родами оборотней. Каждый шаман, так или иначе, имеет в Лесу свою звериную ипостась, при сильных душевных переживаниях она может пострадать, потеряться или измениться до неузнаваемости. Всегда подобная трансформация травматична.

Более старая версия показывает, как опасна Топь для шаманов и для их звериных половин. К ней стоит относиться со всей серьёзностью.

Также нельзя не отметить, что варианты пережитой трагедии весьма различны. Это может быть как потеря семьи, возлюбленной, друга, так и измена любимой или друга, предательство. Здесь представлены лишь два варианта, из этого следует, что причин подобной трагедии может быть много, особой смысловой нагрузки они не несут, важна лишь реакция.

Поиск Я-Зверя.

В одно время, давнее, жил у поселения близ Холодной реки молодой шаман. Много времени он проводил среди людей, помогая им во всём. Общался с духами земли и леса, говорил с духами воды и огня, усмирял пожары и звал дожди. Много пользы от него было людям, и уважали они шамана.

Пришло время, и полюбилась шаману одна девушка из деревни. Так сильно прикипело сердце, что ни дня без неё прожить не мог. Однажды подошёл он к ней у колодца и позвал к себе в дом, чтобы была она там хозяйкой. Задумалась девушка, посмотрела на шамана и улыбнулась. Будто солнце проглянуло сквозь тучи. Согласилась она, ибо мил ей был молодой шаман, давно на него заглядывалась. Собрала свои вещи девушка, да ушла жить к шаману.

Прошла так весна, прошло лето, и не было никого счастливее этих двоих. Ведали духи об их счастье, радовались вместе с ними. И лишь у сестры той девушки на сердце неспокойно было. Боялась она, как бы не сгубило их такое большое счастье.

Настала осень с ветрами и дождями, подмыло берег реки, падали вековые деревья в воду. Размыло тропы в лесу, потоками бежала вода по стволам деревьев. Проводил все дни шаман, присматривая за поселением да за лесом. Тосковала девушка без него, беспокоилась. Уже трое охотников пострадали, раненые дома лежали. Выхаживала их её сестра-знахарка, так что знала она.

Однажды был сильный ветер, скрипели деревья, потемнело небо так, что ничего не стало видно. Не могла девушка дома дожидаться, ходуном ходил дом, страшно ей стало, беспокойно. Едва ступила она за порог, с грохотом обрушилось дерево, придавив девушку. Когда вернулся шаман, она уже не дышала вовсе.

Все силы приложил молодой шаман, пытаясь вытащить тело любимой из-под дерева, да не хватило их. Трещали кости его, крошились, но не чувствовал он боли, так велико было его горе. Когда нашли его поселяне, без чувств лежал шаман. Все вместе достали они тело погибшей девушки, а шамана отнесли к её сестре, чтобы исцелила она раны.

Три дня и три ночи лежал молодой шаман в беспамятстве. А когда пришёл в себя, залился горькими слезами. Не мог он больше смотреть на лес, говорить с его духами. Не мог больше смешивать травы, слушать воду. Весь мир для него затих без смеха его возлюбленной, весь мир утратил краски без её глаз. Как и боялась сестра, слишком большое счастье сгубило их. То ли духи позавидовали, то ли судьба воспротивилась.

Лишь зимой шаман снова смог встать на ноги и побрёл в свой холодный опустевший дом. Отказался он от предложения сестры его возлюбленной побыть с ним, ухаживать. Сказал, что должен отправиться к духам, увидеться со своим звериным Я, ибо болен он, ранен. Оттого и сил нет, оттого и мороки донимают. Велел не беспокоить его. Да только не послушалась знахарка, сестра его любимой, в ту же ночь надела снегоступы да отправилась к старым шаманам, что жили на Орлиной скале.

Вошёл шаман в свой дом и смешал в чаше травы, залил их кипящей водой. Смешал жир и сок ягод. Смешал горький настой и пепел. Выпил снадобье, что облегчало путь в Лес, что рос на границе мира живых и мира мёртвых. Там обитал его Я-Зверь, воплощение древней части его души. К нему пришёл шаман и увидел, что Зверь сильно изранен горем да тоской, что кровоточат раны так же, как текут слёзы из глаз самого шамана. И подошёл к нему шаман, чтобы исцелить Зверя. Но измучен тот был, озлобился и напал на шамана. Ранил он его, оставил на душе шамана жуткие шрамы, но не смог убить. Подоспели старые шаманы, которых предупредила знахарка. Изгнали они обезумевшего Зверя в Топи, самую дальнюю и опасную часть Леса, где живут лишь голодные духи.

Исцелили они, как смогли, душу шамана, вернули в тело. Наказали больше в Лес не ходить, пока от тоски не излечится. Дали наставления и покинули его. Три года шаман провёл, бродя по лесу, учился заново говорить с деревьями. Три года растил и смешивал травы. Три года опекал поселян. Отошла тоска, успокоилось сердце его. Не забыл он возлюбленную, но не терзался больше ни виной, ни скорбью, с любовью и благодарностью вспоминал он её.

Через три года пришли старые шаманы к нему вновь, покачали головами и велели идти в Лес, говорить с ним, искать нового Зверя. Выпил шаман горький настой да отправился в Лес. Долго бродил он, долго звал и искал. Встречал тени мёртвых, говорил с ними. Встречал Я-Зверей других шаманов и говорил с ними. Много времени провёл он в Лесу – и совсем мало. Едва не погас огонь его души. Вернулся в скитаниях шаман к дому своему, что по ту сторону есть. И на пороге ждал его Я-Зверь. Пусть и был он иной формы, но признал его шаман и с тех пор не отпускал больше.

Поиск Я-Зверя. Вторая версия.

Жил рядом с поселением, что у Чёрного леса и Льдистой реки, молодой шаман. Хоть и молод он был, да умел многое, все тропки в лесу знал, всех зверей и птиц, все травы да коренья. Сколько раз просил для поселян охоты да урожая, сколько раз лечил от хворей, спасал от пожаров. Любили его люди, весёлым он был, никогда в беде не оставлял.

И был у молодого шамана друг из охотников. И так близки они были, что порознь их редко видели. Всеми днями в лесу пропадали. Спроси одного, сразу скажет, где второй. Хорош был охотник, никогда без добычи не возвращался, всегда делился с теми, кто сам не мог зверя бить. Так и жили они в согласии и мире.

Да только беда пришла, откуда не ждал её никто. В тот день ушёл охотник в лес, а шаман остался травы собирать на опушке. Как вдруг услышал шаман треск и рёв, какого не слышал прежде в лесу. Бросился он туда и увидел огромного медведя, страшного, с окровавленной пастью. Ревел тот медведь, встав на задние лапы, а на земле подле него лежал бездыханным охотник. Чёрной пеленой застило глаза шаману, страшные слова он произнёс, те, что разрывают саму душу. Ибо понял, что одержим медведь голодным духом, тёмным, безумным. Рухнул медведь замертво, разложилось его тело, словно много дней пролежало на солнцепёке – давно мёртв он был, да держал дух его, не пускал.

Подбежал шаман к своему другу, рухнул на колени, да только сделать ничего не мог, мёртв тот был – вся грудь разорвана, живот вспорот. В исступлении кричал молодой шаман, царапал себе грудь, не в силах вынести боли. В беспамятстве нашли его да принесли в дом. В бреду метался молодой шаман, а как очнулся, потребовал отвести к охотнику. Хотел говорить с его духом, да словно ослеп и оглох шаман. И тогда понял, что ранен был его Я-Зверь, истерзана душа его. В отчаянии бросился шаман к себе, не желал он больше слышать духов, что допустили такое.

Произнёс он слова заповедные, кровью своей начертил знаки, шагнул в Лес, что на границе мира живых растёт. Недалеко он ушёл, увидел своего Я-Зверя, душу свою истерзанную. Ранен был Зверь, болью полнились глаза его. Понял шаман, что не в силах он исцелить его, решил дать ему смерть быструю и милосердную. Да только обезумел от боли Зверь, набросился на шамана, начал терзать его.

И тут кинулись на Зверя того другие Звери, души шаманские, что бродили неподалёку. Защитили шамана, помогли вернуться, а Зверя его изгнали в Топи, тёмные и холодные, где лишь голод и жажда обретаются. В своём доме очутился шаман, ещё больше измученным, чем прежде. Понял он, что потерял путь в Лес, и нет ему хода туда, покуда не найдёт себе Зверя, не исцелит свою душу. А до тех пор не сможет он повидаться с другом своим.

Долго камлал он, испрашивая совета у духов предков. Долго говорил с духами леса и воды. Кровью поил их, знаками заклинал. На три года ушёл от поселения в странствие. Многих встретил, со многими говорил. Утихла его боль, ушла тоска, осталось только светлое, чем делился с ним охотник. Воспряла душа шамана, вернулся он в свой дом. Заново вырезал защитные знаки, заново прошептал заветные слова, заново познакомился с духами леса и воды. Нашёл он себе прощение в том пути, стал другим.

Пришло время, и отправился шаман снова в Лес. Настороженно встретил его Лес. Прошёл шаман путём духов и путём запретов. Говорил с предками, слушал деревья. Долго искал он в Лесу да нашёл своего нового Я-Зверя. Изменился тот, но узнал его шаман, потому что связаны они были крепче, чем душа с телом. Вместе вернулись они к дому шамана и расстались на пороге.

Каждый день ходил шаман в Лес, учился принимать и слышать своего Зверя. Мир и покой он обрёл с ним. Так прошло три дня. Отправился шаман вновь в Лес, пошёл со своим Зверем по Лесу, да забрёл далеко, искал душу друга своего. На тропе среди вековых деревьев увидел он своего прежнего Зверя, изуродовала его Топь, исказила. Голодом горели глаза его, безумием, Топью подаренным. Истерзанная его плоть отвердела, стала чёрной. Зажили раны уродливыми шрамами. Кинулся проклятый Зверь, убил Зверя, обретённого шаманом, а потом и самого шамана. Потом начал себя ранить да терзать, пока не истёк чёрной кровью.

06.02.2025, Воронеж.