Легионер. Профессор

Предисловие.

На стол с несильным стуком легла старая потертая бензиновая зажигалка с эмблемой Легиона.

- Рассказывай,- потребовал сын.

- Ну что ж, вижу, варианта нет. Но, наверное, надо начать с самого начала. Наливай.

На столе оказалась литровая бутылка и рассказ начался.

Часть 1. Афган.

Ну, с чего начать то это самое начало? Хм, не думаю, что ужас, как интересно, слушать про родился-рос. Тем более рассказывать особо нечего. Родился при СССР, в Красноярском крае, вскоре после моего рождения, отец получил распределение в Узбекскую ССР, куда мы и переехали. Вырос в Самарканде, город, может, и не какой огромный, но в памяти он навсегда останется лучшим, потому что родной, так сказать. Ну, рос нормально, учился, как и все дети того времени. Октябрёнок, пионер. Не то, чтобы оно мне как щекотало, но, как тогда говорилось – партия сказала НАДО. Всё равно мне было это всё до фонаря. Выходишь из дома в галстуке, чистый, выглаженный, а за угол зашёл, галстук содрал, на коленку под брюки намотал, расстегнулся, волосы взъерошил и можно на песок идти. Перед этим, естественно, закинув портфель на гаражи. Песок – это так мы песчаное поле для футбола называли. Ну это уже класс девятый-десятый был, наверно. Вот там интересно. Мячик погонять, на турниках повисеть, подраться, покурить, опять-таки. Нас там было то человек десять-двенадцать. Столько времени прошло, уже и имен не помню. Ну ладно, что-то я отошел от темы в ностальгию. Возраст.

Ну, школу я, с горем пополам, на три-четыре закончил. Надо ж куда-то поступать. Кем я хотел быть? А вы сами то в этом возрасте знали ответ? Кто ответит положительно – не обманывайте хоть себя. Всё равно не получится. Ну, видя отсутствие желания к какой-либо профессии, отец решил за меня и пристроил к себе в автобазу, помощником механика. Ну, что скажу… Весь в бензине, зад весь в мыле – я люблю автомобили. В свободное время гирю тягал, грушу колотил. Привычка ещё со школьных секций осталась. Да и до сих пор могу с гирей то класс показать. Ну, не о том сейчас. Вечерами песни под гитару орали с пацанами, дрались в парке. Ну нормальная такая юность. Ну вот и встретил я такими темпами свои восемнадцать лет. Ну, естественно, повестка в военкомат, долг Родине, все дела.

Глава 1.

Отгуляли проводы знатно. Батя поросенка завалил, половина района гуляла. Самогонка рекой лилась, еды – море. Ну, как у людей, в общем-то. С девчатами, конечно, покуролесил напоследок. А что? На два года без противоположного пола уезжал. Ну, опять отвлекся. Приезжаю я утром на пункт сбора. Ну как приезжаю. Тушку мою бессознательную туда притаскивают. Ну, притащили, сбросили в ответственные руки отцов-офицеров. Ну как офицеров. Два прапора там тусовались, чуть живее меня. Очнулся я, значит, под вечер. Нары какие-то, четыре стены в казенной краске и никого. Дверь толкнул – закрыто. Ну, думаю, наверно, доблестная милиция докопалась. Давай долбить ногами эту дверь. Грохот невообразимый, а в голову отдаёт после выпитого – ужас. Распахивается дверь эта злосчастная, прапор стоит, ну и говорит:

- Ты, боец проспал всё. Всех разобрали уже по частям, а ты как мертвяк тут валялся. Кому ты нахрен сдался такой?

Я ж панике, что ж теперь будет-то со мной, позорище то какое…

Посмотрел прапор на меня сочувственно, и говорит:

- Пошли в канцелярию, выпишу тебе бумажку, что б ты тут не держал меня все выходные. А то, знаешь ли, у меня дела поважнее есть, чем тебя, алкаша, тут сторожить.

Судя по женским хихиканьям и треньканью гитары, я впрямь мешал военным делам. Ну а что мне? Отпускают и то хорошо. Выписал мне, значит, занятой прапорщик какую-то бумажку о переносе призыва на понедельник. Ну и, стало быть, выпнул меня с чистой совестью за ворота. Стою я, как дурак, значит на улице. Брюки-клёш (мода на них была – ты что!), рубашонка, значит, рукава по локоть закатаны и всё. А на улице то, хоть и апрель, хоть и Узбекистан, а солнышко садится – и холодно становится. Не по погоде, короче, одетый. Не, на проводах то мне жарко было, не зря ж говорят – море по колено. Вот стою я, значит, как идиот, в сумерках, зубами стучу. И от холода, и с похмелья. Рукава раскатал – а что толку? Ткань то тоненькая, ещё и ветер поднялся, дождик заморосил. Ну не в жилу совсем. Смотрю – метрах в ста от меня вывеска зажглась – «Рюмочная». Ну, думаю, удача. Ага. Ну вот прям сейчас. Захожу я туда, значит, думаю, сейчас кого-нибудь из знакомых встречу, денег на проезд хоть стрельну, а если совсем повезёт, то и пару-тройку рюмочек вкину, для сугреву, так сказать. Зашёл, стало быть, а там какой-то дятел с ножом пытается кассу питейного заведения обнести. Ну, долго думать не стал, подошёл да двинул ему в печень. Ну а что? Один удар по печени заменяет кружку пива организму. Но то ли слабо угостил, то ли замерз, а хмырю этому – хоть бы что. Охнул, развернулся, и на меня с ножом кинулся. А я что, дурак, на перо с голыми руками прыгать? Хватаю столик и в бубен ему. Помнишь, наверно, в детстве, в кафетерии у нас такие стояли? Кружок фанеры на железной ножке. Встал, остограммился и вали. Ну, короче, отоварил я этого, с ножом который, тот в нокаут с разбитым черепом, баба за кассой в крик:

-Убили, изверги, бандиты! – это потом выяснилось, что чучело это, с ножом который, муж её. Как подопьёт, так концерты такие устраивает. Ну, я ж не знал, пытался ей объяснить. А она, дура вопит, милицию зовёт. Ну, я ходу оттуда и дал. Пробежал пару кварталов, хоть согрелся. Ну бегом то до дома далековато пилить. Проще назад в военкомат проситься. Но что-то мне подсказывало, что менты и рюмочная мне будут рады больше, нежели прапорщик. Дождь ещё этот беспонтовый. Сильней пошёл. Ну, куда деваться, скукожился я, значит, как подбитый воробей, ну и потопал на остановку. Вдруг кондуктор понимающий окажется. Да-да-да. Страна советов. Должностная инструкция и гражданская сознательность превыше человеческого сострадания. В общем, три остановки из двадцати я, под ругань кондукторов, на двух автобусах проехал. Но наслушался такого, что уши завяли. Причём, без единого мата! Вот что значит – образованная страна! Стою, значит, на остановке, жду автобуса следующего, подходит какой-то интеллигент. Очочки, значит, усики такие пушистые, плащик, зонтик, все дела. Ну, думаю, удача. Нет, раздевать не хотел. Но стрельнуть мелочи на дорогу – святое дело. Тем более, что темно уже.

- Земляк, закурить есть? – спрашиваю.

- А тебе что, так курить охота, что переночевать негде? – неожиданно борзо отвечает этот ботаник. Ну я тут в осадок выпал немного, замешкался, в смысле.

- Держи, босота, - он протянул мне пачку «Беломора». Ну, закурили мы с ним. Заметил сразу – а паренёк то раскачанный, спортивный. Думаю, что за маскарад?

- Слышь, земеля, а следующий автобус скоро подскочит? Не в курсе? – спрашиваю.

- Да мне то откуда знать? Я не местный, - отвечает этот очкарик, затянувшись.

- А откуда сам?

- Омск. Западная Сибирь.

- Ого тебя занесло.

- Жизнь, брат, ещё не туда занесёт, - глубокомысленно изрёк ботаник и задумался.

Тут выходит, значит, из-за угла шпана. Ну, обычные гопари. Ха-ха, хи-хи, есть курить, что по мелочи, ну и со всеми вытекающими. Мне то плевать на них. Шакальё – оно и в Африке шакальё. Толпой смелые, а один на один – куль с дерьмом. Ну, они, стало быть, с ходу до очкастого и докопались. Ну, я пока стоял думал, помочь или не лезть – очкарик всех троих раскидал по остановке. Да грамотно так раскидал. Ну и под конец, я ещё двоих отоварил. Наверное, на стрёме стояли, а как замес начался – поспешили на помощь. А тут мигалки, менты. Ну, а нам чего ждать? Мы ходу оттуда. Менты, знаешь ли, разбираться не будут, за что мы их. Припаяют хулиганку и кукуй пятнадцать суток. А у меня ещё и повестка в кармане. Ну их к чёрту. Пробежали пару-тройку кварталов с этим, в плаще, остановились, отдышались.

- Виталик,- протянул мне руку ботаник.

- Серёга. Ты чего здоровый такой?

- Родился такой, - хохотнул новый знакомый.

- В чём подвох? Снаружи ботаник ботаником, слабак слабаком. А на деле и боец отличный, да и бегун тоже. Из меня вот ливер скоро наружу полезет, а тебе хоть бы что, даже одышки нет.

- Эх, Серый, откуда той одышке взяться? Я ж как паровоз не дымлю, спортом занимаюсь.

- А, так стало быть спортсмен?

- Да какой там к черту. Первый юношеский по боксу, да бег по десять километров.

- А очки?

- А что очки? Ты к психологии как относишься?

- К чему? С чем это едят?

- Понятно. Никак. Ну тогда считай, что мой внешний вид – это проверка людей на человечность. Пойдем, машину поймаем, домой тебя увезу, а то зуб на зуб не попадает.

Ну, к тому моменту, меня уже всего трясло, так что отказываться я не стал. Поймали такси, ну, и пока ехали, Виталик мне что-то там рассказывал за психологию, за какого-то Зигмунда, у которого одни непотребства на уме. Не особо я его слушал. Ну ходит боксёр-качок в очках и одет как лох – ну, его трудности. У каждого свои тараканы. Тем более, что я тоже не совсем по погоде одет был. До дома довез – и уже спасибо ему большое.

Сказать, что отец удивился, увидев меня на пороге – это просто промолчать. Сперва, ясен пень, выпорол, как следует. И плевал он на мой возраст. А рука у него тяжелая была. Да и ремень. Намотает армейский свой на руку, чтоб конец с бляхой оставался. А бляха то латунная, весит – мама-не-горюй. И вдоль хребта. Так что, в любом возрасте больно. За что порол? Ну, решил, что я в самоход дёрнул. Отошёл через полчасика, бумажку мою поглядел, успокоился. Ну расспросил, что за крендель меня привёз. Рассказал я, конечно. Не дело это – отцу врать. Самый первый друг у мужика любого возраста – это отец должен быть. Ну, долго, конечно, батя хохотал. Спрашивает:

- А ты чего домой не позвонил? Там же будки на каждом углу.

А чего я ему отвечу? Сам не знаю. Столько приключений нашёл на зад свой, вместо того, чтобы по уму поступить. Ну, суть да дело, поел, похмелился, да и спать пошёл – а чего ещё делать.

Наутро снова отец за Виталика спрашивал. Ну, рассказал ему снова, а тот в ответ:

- Если жизнь снова вас столкнёт – ты его держись. Хороший парень.

- Тебе то откуда знать? Ты его видал то мельком, пока мы у такси с ним прощались.

- Не знаю, чувствую. Ты ж знаешь, мне одного раза хватает на человека поглядеть, чтобы понять, что за персонаж.

Ну, пожал я плечами, кивнул. Выходные, в общем, закрутились, завертелись. Матушка затеялась приготовлениями к проводам. Уже, конечно, не к таким масштабным. Семьёй, друзьями посидели воскресенье. Вся улица уже гуляла. Ну, в понедельник, с утра пораньше, посадили меня, значит на первый автобус и отправили в военкомат этот злосчастный. Приезжаю я туда, а там толпа народа мнётся, никого не впускают. Что за чёрт опять? Гляжу, в толпе плащик знакомый мелькнул. Я ж к нему. Глядь – Виталик собственной персоной.

- Привет, земляк, а ты тут чего потерял? – спрашиваю.

- И тебе не болеть. Вот долг Родине пришёл отдавать. Да что-то не получается. Капитан какой-то выходил, что-то пробубнел про электричество и ушёл.

- Ты из Сибири в Узбекистан приехал, чтоб в армию служить пойти?

- Типа того. Расскажу как-нибудь при случае. О, гляди, капитан снова выходит.

И действительно, из ворот вышел капитан, позади него два сержанта тащили массивный письменный стол.

- Товарищи призывники! В результате бандитской диверсии здание военкомата обесточено! Сейчас вы все получите повестки на завтрашний день и будете отпущены по домам до завтра! Иногородние и деревенские могут остаться, но без лишних удобств.

Вот те раз. Я почесал затылок. Видать, хорошо прапоры погуляли. В бандитские диверсии я не поверил ни на грамм. Каким бандитам и что понадобилось от занюханного провинциального военкомата? Смешно подумать. А вот то, что прапоры с девками перепились, да что-то набедокурили – легко. Но кто же когда сознается. Из моих мыслей меня выдернул Виталик:

- Придётся оставаться. Устал я уже на вокзалах да лавочках околачиваться.

- А я думал ты тут у родни.

- Какая тут родня у меня… Короче, это долгая история.

- Ну вот в дороге и расскажешь. Ко мне поедем. Сейчас только повестки получим.

Отстояли очередь, получили бумажки и пошли на остановку. Я всё шёл и косился на Витальку – ни вещей, ни сменной одежды, ничего. Плащик, брючки-классика, туфли и очки. Стоп.

- А очки твои где? – спрашиваю.

- Серый, мне эти очки нужны, как зайцу стоп-сигнал, - хохотнув он отвечает.

- Не понял.

- Ну пошли, расскажу. Пару кварталов прогуляемся, а то отсюда, боюсь, не уедем, - Виталик кивнул на толпу призывной молодёжи на остановке. Я спорить не стал, тем более, что давно понял – рассказ Витальки явно не для лишних ушей.