Летающая Люся

Люся уже уверенно ступала на правую ногу, хотя еще немного прихрамывала. Такая обидная, нелепая травма поставила крест на Люсиной спортивной карьере. К сожалению, в фигурном катании и такое случается.

С четырех лет Люська жила на льду. Тренировки, подкатки, сборы, соревнования. Первая медалька на шею, букет — тренеру, плюшевые игрушки летят на лед.

И уже с завтрашнего дня снова тренировки, подкатки, сборы... Новые программы, новые костюмы, новые соревнования... Иногда — обидные слезы поражений, но чаще — радость победы.

Люсе двадцать. Через неделю она должна была лететь на Чемпионат мира, через полтора месяца — Олимпиада. От ее медалей и кубков скоро рухнет стена у родителей в доме.

Только... Последний консилиум окончательно сказал: «НЕТ!» Кости срослись, связки восстанавливаются, хромота скоро пройдет. К февралю уже можно будет бегать, прыгать и даже танцевать. Только никакого большого спорта с его перегрузками, никаких прыжков в пять оборотов — тут уж извините.

Как дальше жить, Люся не представляла.

Все, на что ее пока хватило, — разобрать квартиру к Новому году.

У порога собралась внушительная стопка ярких журналов. Мама всегда покупала журналы, если там печатали Люськины фотографии. Крутые профессиональные кадры: безупречно выполненные элементы — низкие заклоны, высокие прыжки, драматизм и напряжение соревнований, страстные взгляды, улыбки, слезы, объятия, букеты, ожидание оценок, пьедесталы...

Люська решила расчистить от всего этого пространство для новой жизни. Какой жизни? Она не представляла. Убрать журналы захотелось прямо сейчас.

Люся шла по двору медленно, стараясь не поскользнуться. Падать ей нельзя. Журналы оказались тяжелее, чем она думала. Яркая полиграфия тянула в сторону, Люся гнулась в другую, чтобы уравновесить себя и свое прошлое.

— Девушка, Вам помочь? — подскочил к Люське местный хулиган.

Из тех, из социальных домов, — она сразу это поняла. В прошлом году в соседние новостройки заселили выпускников детских домов. Обычно они ходили стайками, сиротство читалось по взглядам — сквозь дорогие шмотки, дым сигарет, цыпки на руках, трехэтажный мат, напускную браваду проступал детский страх перед взрослой жизнью. Выглядел паренек лет на пятнадцать, не больше, хотя, если квартиру дали, то уж совершеннолетний.

— Мне недалеко, — Люся показала в сторону мусорных контейнеров.

— Выбрасывать? — изумился пацан.

Люся кивнула.

— А можно забрать? — не постеснялся попросить он.

— Да, пожалуйста, — Люся с радостью сгрузила ему на руки всю стопку.

— Спасибочки! — расплылся в улыбке хулиган.

Люська уже успела рассмотреть на его лице старые ожоги и выбитый передний зуб.

— А я в библиотеку иду, — зачем-то доложил он. — Тама сегодня новогодние коллажи клеят. Вход свободный, вот я и решил.

Люся зажмурилась от нелепости и абсурда всей ситуации. За три дня до Нового года вместо того, чтобы тренироваться перед Чемпионатом мира на олимпийской базе, она, хромая, стоит у мусорной площадки во дворе, и щербатый хулиган рассказывает ей про коллажи в библиотеке. Трудно было осознать свое новое место во Вселенной.

— А пойдемте тоже! — позвал ее паренек. — Тама надо журналы приносить, из которых картинки вырезать будут. У меня-то не было ничего, я уж так пошел...А Вы вона сколько отдали сразу. Нам тут на двоих хватит.

— А пойдем! — почему-то согласилась Люся.

Она всю неделю просидела дома одна, не считая, конечно, наездов мамы. Сейчас Люся готова была даже клеить коллажи в библиотеке, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься от своих мыслей и почувствовать приближение праздника.

— Меня Димкой звать, — представился хулиган, выруливая с журналами на утоптанную дорожку.

— Люся, — улыбнулась она.

Лень было играть во все эти игры со знакомствами на улице. Люди, которые вместе идут клеить новогодние коллажи, имеют право знать друг друга по именам.

На входе в библиотеку их попросили зарегистрироваться — вписать свои данные в общий лист: фамилии, адреса, телефоны... Тут уж Люся ловко увернулась, а Димка что-то долго царапал почти печатными буквами.

На Димку уже напирала нетерпеливая мамаша, которая привела двух девочек. Она явно торопилась.

— Надолго тут у вас? — спросила мамаша у миловидной девушки.

Люська почему-то думала, что в библиотеках работают только старушки в толстых очках и пуховых платках на плечах.

— Ну, часа два мы точно будем клеить, — улыбнулась библиотекарь. — Обычно быстрее не получается.

Мария — у нее на стойке регистрации значилось имя. Значит, Мария — сегодняшняя фея новогодних коллажей.

— Два часа?! Отлично! — закивала головой загруженная мамаша. — Успею с малым в поликлинику.

А народ все походил и подходил. Люська смотрела во все глаза. Где бы еще она могла встретиться со всеми этими людьми?

Пришла седенькая интеллигентная старушка, за ней молодая мама с дочкой-дошкольницей. Громко гоготали у стола регистрации двое подростков — в пирсинге, цепях и грубых ботинках. Кажется даже, одна из них была девочкой.

Пришел еще какой-то Димкин друган — Гвоздь. Он тоже долго царапал свое имя в листе регистрации, а потом вытащил Димку на мороз поговорить.

Румяным колобком подкатилась полноватая девушка, весьма обаятельная.

Приходил еще кто-то. Почти все несли с собой кипы журналов, рекламных буклетов и газет.

Люська с интересом рассматривала пространство библиотеки. Нарядные черно-белые клетки пола, ажурные кованные стойки для книг, яркие обложки, разноцветные кубики пуфов, которые можно было передвигать, как тебе удобно, кресла с высокими спинками, елочка в углу...

Всех пригласили к большому столу в центре мастерской. Мария раскладывала по периметру стола белые листы, выставляла тюбики с клеем, раздавала ножницы, блестки, цветную бумагу, фломастеры. Вдобавок к журналам она поставила целую коробку с конфетными фантиками и старыми почтовыми открытками.

— Просто подумайте о том, чем бы Вам хотелось наполнить свой следующий год, — улыбнулась всем ведущая. — Ищите подходящие картинки и составляйте из них коллаж. На самом деле все очень просто, но, поверьте, это работает! Здесь нет никаких правил, Вы делаете это для себя. Можно начинать.

Народ сразу загалдел, стал разбирать журналы и буклеты. Зашуршали страницы, потом уже на картинки набросились ножницы-крокодилы, которые жадно выхватывали мечты из глянца.

Люся не представляла, чем она собирается заполнить наступающий год. Ее лист был пуст. Она даже не знала, в сторону каких журналов протянуть руку — здоровье, путешествия, котики, каталог яхт, образование, психология, буклет с косметикой?

Люся вообще как-то выпала из реальности, пока кто-то не хлопнул ее по лбу. Конечно, тут уж сразу очнешься.

Ой! Что это?

Люся зависла над заснеженными крышами чужого города. Она беспомощно болтала бумажными ногами, обутыми в коньки. За спиной широко раскрылись крылья, почему-то темные, бархатные. Из одежды — костюм, в котором она выступала с программой «Черный лебедь».

Почему ноги такие странные? Бумажные, плоские, глянцевые...И пунцового шрама во всю голень на правой ноге нет... А, ноги болтаются просто потому, что их еще не успели приклеить. Лицо, наоборот, уже снова тщательно разглаживали. Люську прижимали затылком к белому листу бумаги. Честно говоря, на данный момент вместо затылка у Люси была реклама наручных часов, напечатанная, на обороте статьи про победу нашей сборной на Чемпионате Европы.

Стоп!

Это что же? Кто-то вырезал ее, Люськину, фотографию из журнала и приляпал к себе в коллаж? Оригинально, конечно...

Люся посмотрела в лицо тин-эйджерки с пирсингом в носу и на губе. Снова по плечам, волосам и крыльям Люську гладили пухлые пальцы с обгрызенными ногтями — Люсю тщательно приклеивали.

Ну, да, — она же, Люська теперь была маленькая, вырезанная с журнальной фотографии в полстраницы, а все остались прежнего размера. И черные крылья уже странно ощущались за спиной как свои родные.

— На фига она тебе? — спросила та, что, с пирсингом на бровях.

Тут Люська поняла, что вторая тоже девочка. Хотя подружка звала ее почему-то Генри, когда регистрировались. А первая вроде Вяка.

Генри бесцеремонно потыкала бумажную Люську в живот. Люське стало щекотно и липко. Девчонка уже перепачкалась клеем, поэтому журнальная Люська невольно прилипла и потянулась всем телом за ее рукой.

— К бабушке на Дальний Восток хочу полететь, че? — насупилась первая, но на вопрос ответила.

— А чего не самолетом? — хмыкнула подружка.

— Да, дорого, — еще больше нахмурилась Вяка. — Знаешь сколько билет до Владика стоит? Родители ни за что не купят. Мы уже восемь лет не летали... Они мне кеды в секонде с весны обещают, батя уже все пробухал...

— Ааа, — промычала подруга.

Генри старательно лепила на свой лист розовое бальное платье, шахматную доску, цветущий кактус и шеститомник фэнтези. Люську позабавил такой набор, особенно платье.

Вяку уже прорвало:

— Мамка сказала, что мы бы уже давно улетели от него к бабушке, если бы денег на билеты наскребли...

— Ангелом полетишь? — Генри прищурилась и посмотрела на подругу на удивление серьезно.

— Не решила еще,- уклончиво ответила та.

Что-то не понравилось Люське в самом вопросе и то, как на него ответила девчонка. Мороз прошел по глянцевой бумажной коже, взъерошил бархатные перья.

Люся резко обернулась назад, выкрутив свою плоскую шею так, что плечо слева надорвалось. Теперь она поняла, почему за ее спиной мрачно нависает серая высотка, и на верхнем этаже распахнуто окно.

— Скинешься, как Егорка? — прямо спросила Генри.

— Отстань, — буркнула Вяка и двинула подругу локтем со всей дури.

Этого ей показалось мало, она подхватила свой коллаж и побежала подальше вокруг общего стола. Плюхнулась на свободное место, уперла кулаки в лист уткнулась в них носом.

Люська отлепилась от листа, как только Вяка вскочила. Бывшая фигуристка изо всех сил перебирала в воздухе бумажными ногами, будто заходила на тройной сальхов. Люська даже не представляла, что у кого-то бывают такие новогодние мечты.

Сейчас Люська стала бумажной, почти невесомой, она с трудом сопротивлялась потокам воздуха. Тогда она взмахнула крыльями. Крылья были покрепче, из картона.

О, это непередаваемое ощущение полета... Иногда ей снилось, что она летает. Над островами в океане, над старинными замками, над бескрайним лесом... А сейчас первый раз Люся ощутила это наяву.

Хотя то, что она стала вырезкой из журнала, конечно, напрягало.

Придавленная сквозняком бумажная Люська мягко спланировала на чей-то коллаж. Не успела она опомниться, как ей в руки приклеили брендовую кастрюлю модного цвета «графит». Ого, да тут был целый набор кастрюль — выстроенные в рядок по росту, как матрешки, они вились за Люськой до самого края листа и даже загибались наверх.

Кастрюльки, на удивление, придали Люськиному полету некоторую устойчивость. Все вместе они были похожи на хвост воздушного змея.

Люське понравился этот яркий сумбур — мама с дочкой уже наклеили на свой лист в четыре руки все подряд: котят, шубу, пальмы, свадебное платье, детскую коляску, платиновую банковскую карту, единорога, трехколесный велосипед, арбузы, кокосы, мороженое. Сейчас модная мама пристально вглядывалась в этот хаос, прикидывая, куда влепить долговязого принца. Решила отклеить шубу и перевесить ее на пальму, потому что отказываться ни от одной мечты модная мама не собиралась.

Люська уже хотела сорваться с листа, чтобы освободить место гитаре и учебнику испанского, но, едва она вильнула хвостом на взлет, ей внезапно нагрузили полную кастрюлю глиттера. Густой, тягучий бело-серебристый глиттер переливался свежим сугробом. Девчонка, вбухав сразу полтюбика в кастрюлю, хитро улыбалась.

— Что это? — со смехом спросила у нее мама.

— Я хочу снежок, — засопела та. — Чистый снежок, этот уже испачкался.

Люська приложила усилие и сдвинулась с места вместе со всем набором кастрюль. Она успела облететь стол в мастерской по кругу, ловко маневрируя хвостом. Глиттер растирали по картинкам, создавая новогоднее настроение.

Даже угрюмая Вяка нехотя убрала от своего коллажа растопыренные пальцы с обгрызенными ногтями. На крышах Владивостока засверкал чистый снег.

Люська сгрузила пустые кастрюли туда, откуда их подхватила, — втиснула между единорогом и шубой на пальме. А сама налегке полетела по мастерской, чтобы получше рассмотреть чужие коллажи. Некоторые из них ее зацепили.

Румяная девушка с ясным взглядом оказалась не так проста. Она продуманно лепила на лист какую-то абстракцию. На ее картинке схематичные бумажные человечки выстроились в ряд и ... подкидывали вверх свои головы.

— Что это Варенька? — улыбнулась Мария.

— Я хочу выиграть литературный конкурс, — призналась Варя и смутилась.

Маша оторопела, бумажная Люська тоже присела на краешек стола.

— Я хочу хотя бы раз оказаться на голову выше других — Варя ткнула в фигурку, чья голова улетела под самый верхний край листа.

— Так ли это важно, Варя? — спросила Мария.

— Важно, — серьезно качнула головой Варя. — Хочу, чтобы меня заметили, чтобы прочитали. А то я пишу-пишу... С утра до вечера пишу...

«Они бы еще баскетбольное кольцо приколотили — кто первый в заданные рамки побольше очков своей башкой накидал — тот и выиграл,» — подумала Люся.

Люська решительно взлетела над Вариным листом и затрясла тонкими глянцевыми ногами изо всех сил. Бумажные конечки, наконец, упали на абстрактный коллаж. Варя уже хотела их стряхнуть со своей работы, но Мария, кажется, поняла Люськин намек:

— Варенька, может, не стоит с утра до вечера сидеть за ноутом, — улыбнулась она. — Сходи, погуляй, развейся, хоть на катке покатайся с друзьями — почувствуй настоящую жизнь, и тогда ты напишешь свою лучшую книжку.

Варя долго сидела в задумчивости. Потом она прилепила на свой лист бумажные коньки, следом приклеила билеты на рок-концерт, веселую компанию друзей, играющих в настолки, и толстого щенка. Она полностью залепила своими радостями чужие фигуры.

Бумажная Люська улыбнулась и полетела дальше.

Интеллигентная старушка давно уже справилась с заданием. Ей потребовалось пару минут, чтобы аккуратно приклеить на лист этикетку от лекарства. Больше ей ничего не хотелось добавить в свой коллаж. Она ничего не просила для себя на Новый год, только таблетки для мужа. Лекарство закончится послезавтра. Таблетки больше нигде не продавали. Поставки прекратили из-за каких-то политических проблем, какого-то моратория. Старушка и Люся в этом плохо разбирались.

Две сестренки клеили совершенно разные коллажи. Старшая залепила весь лист фантиками от конфет. Младшая равнодушно взирала на конфетные обертки. Она прилепила на свой лист три высоких подъемных крана и написала сверху: «Пусть вирнутся жырафы».

— Они не вернутся, — закатила глаза сестра. — Ты же знаешь, стройка закончилась, краны увезли.

— А с кем мне разговаривать по ночам, когда страшно? — шмыгнула носом младшая.

— Спи по ночам, и страшно не будет, — строго велела сестра.

Димка продолжал переругиваться с Гвоздем. У Гвоздя на листе уже красовались тачки и полуголые девицы, гангстерский пистолет, толстые пачки денег. Тачки-пачки Люську не заинтересовали. А вот Димка прилепил себе какого-то несчастного индуса, нагруженного тюками с тканью. Ничего так новогодняя мечта...

— Не буду я врать на суде, — угрюмо бубнил Димка. — Адвокат сказал, что за чистосердечное мне условку дадут. Я ж дурак был в семнадцать, сирота и инвалид — пожалеют на первый раз. Не сяду я за две бутылки виски, я их даже не пил... Надо только работу постоянную найти, чтобы показать, что я это...встал на путь исправления. Только бы меня взяли грузчиком в порт...

— А то, что ты весь переломанный после отчима? — хмыкнул Гвоздь. — У тебя хребет в трех местах...

— Это не важно, — буркнул Димка.

Люська с сомнением посмотрела на Димкиного индуса, на шесть тюков на его сгорбленной спине. Работать грузчиком после перелома позвоночника?

Сквозняк подхватил бумажную Люську и снова закружил ее по мастерской. Она упала на свой собственный чистый лист, с силой оттолкнулась от него и стала снова обычной Люськой, сидящей напротив.

Все уже заканчивали свои работы и начинали расходиться.

— Что же Вы так ничего не придумали себе на Новый год? — довольно беспардонно спросила у Люси какая-то тетка.

— Совсем молодежь без фантазии, — поддакнула той подруга. — Эх, нам бы их возможности в свое время...

Возможности? Ну, конечно, у Люси есть возможности! И она теперь точно знала, чего она хочет.

Люся схватила свой чистый лист и выбежала из мастерской. За стойкой на входе она быстро сфотографировала список зарегистрированных на мероприятие. После этого Люся медленно сложила из своего чистого листа бумажный самолетик.

Она запустила самолет в морозное небо и отвернулась до того, как он начал терять высоту. Сегодня, когда ее вырезали из журнала, отделили по контуру от ее прошлой жизни и прилепили картонные крылья, Люся остро почувствовала, как хочет летать. Да, она это сделает!

Всю ночь Люся была намерена наслаждаться своими возможностями. На ее счету скопилась внушительная сумма. Пока Люся каталась, ей даже некогда было тратить призовые, а за медали на больших соревнованиях хорошо платили.

Люся открыла фото списка, она боялась опоздать.

Вот они — Марианна Вякина и Генриетта Курносова, зарегистрировались сразу после мамы двух сестренок. Люська легко нашла обеих тин-эйджерок в соцсетях, — да, это были те самые девчонки с пирсингом.

Сколько там стоят авиабилеты до Владивостока? Люська купила электронный сертификат, которым можно было оплатить два билета.

Она создала аккаунт на имя Деда Мороза и кинула с него Вяке скрин сертификата.

Подумав, Люська решила, что нехорошо оставить Генри без подарка, и кинула ей от Деда Мороза сертификат книжного магазина. Пусть уж купит себе тот шеститомник. Хотя, может до Нового года к нему еще пару томов пристрочат.

Несмотря на поздний час, Люся позвонила главному врачу сборной, спросила про лекарство. Он обещал помочь.

Позвонила во Дворец спорта, где тренировалась. Она долго уговаривала взять хорошего парня с некоторыми проблемами в сервис-команду, обслуживающую лед. Димке велели приходить завтра.

Три плюшевых жирафа и конфеты в многодетную семью принесет настоящий Дед Мороз — Люся заказала аниматора. Она знала адрес, где очень нужны жирафы и конфеты.

По поводу Вареньки она написала Марии. Та сразу согласилась, что идея замечательная.

Ну, а себе Люся нашла летную школу. Да, она пойдет учиться на пилота и будет по-настоящему летать. Она оставила на сайте заявку на обучение.

В десять утра Люся уже звонила в Димкину дверь. Ей открыла беременная Димкина жена, тоже совсем молоденькая. Ого! А этот пацан уже много успел. Настя сказала, что Димка во дворе разгребает от снега чью-то машину — подрабатывает везде, где получается.

В Ледовый дворец Димку взяли с испытательным сроком. В любом случае это было официальное трудоустройство. Люся очень надеялась, что это поможет, и Димка не сядет в тюрьму за свою глупость. Она видела, как он старается вписаться в эту жизнь.

После обеда позвонил главный врач сборной, сказал, что Люся может заехать за лекарством. А она и так сидела в Ледовом дворце, смотрела, как катаются девчонки, а Димку учат управляться с машиной, которая ровняет лед.

После дворца Димка с Люсей поехали по адресу старушки, чтобы отвезти лекарство. Зашли в ближайший супермаркет, и Люся накупила старикам продуктов к празднику, Димка честно тащил сумки.

— Бабушка, Вам тут Дед Мороз гостинцы передал, — серьезно заявил Димка, когда открылась дверь.

Старушка только всплеснула руками, увидев баночку с лекарством.

— Ребятки, вы из благотворительного фонда? — спросила она у Люси и Димы.

— Не, это честно Дед Мороз, — успел крикнуть Димка, пока двери лифта не закрылись.

Варенька расплывалась улыбками на всю улицу. Она тащила из приюта своего худющего щенка. Варя решила по пути заглянуть в библиотеку, чтобы хоть с порога показать его Марии.

Та дописывала объявление: «Уважаемые читатели! 5 января в 17ч.00 мин. в нашей библиотеке состоится творческий вечер молодого писателя Варвары Митрофановой. Вход свободный.»

У Вари глаза полезли на лоб.

— О, Варенька, ты же сможешь пятого января? — улыбнулась Мария.

Варя согласно закивала.

— Какой хорошенький! — Мария, наконец, заметила щенка.

— Это девочка, — важно ответила Варенька.

Днем Люсе подтвердили ее заявку на обучение в школе пилотов. Значит, в Новом году она будет летать!

Оставался еще целый день, чтобы нарядить елку.