Летающий город Мизабу: Начало

Андрей обожал эти мгновения, когда день, нагулявшись и нашумев, уступал место тихому, бархатному вечеру. Воздух в деревне Озёрной, куда его привозили на всё лето, становился густым и сладким, пахнущим скошенной травой, дымком от печи и свежестью большого озера, на берегу которого стояло всего с десяток старых, почерневших от времени домов. После шумного города, где даже ночью за окном горели неоновые огни, здешняя тишина казалась ему живым, осязаемым существом.

Он сидел на стареньком, потрескавшемся крылечке дедова дома, прижав колени к подбородку, и слушал. Слушал единственный звук, нарушавший деревенскую благодать, — неторопливый, мудрый голос своего деда Михаила.

Сам дед Михаил был таким же древним и полным тайн, как и этот старый дом с его толстыми бревенчатыми стенами. Его лицо, испещрённое морщинами, было похоже на карту прожитых лет, а глаза, цвета озёрной воды, светились спокойной и необыкновенной добротой. Он мог часами чинить забор или копаться в огороде, и Андрею казалось, что дед разговаривает с самой землёй, понимает её шёпот. А по вечерам, когда сгущались сумерки, он превращался в волшебника, чьи слова могли перенести куда угодно. Сегодня история обещала быть особенной.

— Бывают города из камня, бывают — из стекла, — начал дед, глядя куда-то поверх крыш, в розовеющее небо. — А тот город, Андрюша, был городом мечты. Назывался он Мизабу.

Мизабу не был похож на другие города. Он родился в долине, окружённой неприступными горами, и его жители с самого начала словно бы стремились доказать всему миру, что они — избранные. Они не просто строили дома — они возводили ажурные башни, сплетённые из металла и света. Они не просто мостили улицы — они прокладывали их так, что те сверкали, как реки из перламутра. Цивилизация не стояла на месте ни на мгновение: летающие экипажи на паровых двигателях, механизмы, читающие погоду, сады, цветущие круглый год под хрустальными куполами, все это было создано людьми Мизабу.

У каждого жителя была одна большая, общая мечта: сделать Мизабу легендой. Они хотели, чтобы их город не просто существовал, а парил в веках, упоминался в учебниках, как величайшее чудо, созданное руками человека. Каждый, от учёного до пекаря, вносил свой вклад в эту гонку за бессмертной славой. Архитекторы соревновались в создании самых невероятных зданий, инженеры — самых хитроумных механизмов.

Среди этого всеобщего безумного стремления вперёд жил мальчик по имени Мишутка. Таким — маленьким и с глазами, полными тихого удивления, — его когда-то и знал дед Михаил. В то время как его сверстники мечтали изобрести вечный двигатель или самую высокую башню, Мишутка предпочитал другие занятия. Он мог часами сидеть на краю города, у подножия гор, и слушать, как шумит ветер в соснах. Он собирал странные, ни на что не похожие камни и заросшие мхом коряги, которые, как ему казалось, хранили тепло солнца и шепот дождя. Он дружил с старым лесником, который учил его понимать язык зверей и находить в лесу тихую, нерукотворную магию.

Мишутка не разделял всеобщей охоты сделать город легендой. Ему было жаль старые улочки, которые сносили, чтобы построить новые, сверкающие проспекты. Его тревожил гул машин, заглушавший пение птиц. Он видел, как мечта о величии делает людей слепыми. Они смотрели только вверх, на вершины своих творений, и перестали видеть землю под ногами, небо над головой и душу друг в друге.

— Дедушка, а почему они не понимали? — тихо спросил Андрей, представляя себе одинокую фигурку мальчика среди бушующего прогрессом города.

Дед Михаил вздохнул, и в его глазах мелькнула тень давней печали.

— Потому что, внук, когда очень сильно хочешь стать легендой, можно забыть, что ты просто человек. Они так торопились в будущее, что стали терять своё прошлое и настоящее. Но однажды... однажды с Мизабу случилось нечто, что заставило всех остановиться.

Андрей замер, затаив дыхание.

— Что же?

— Город, — голос деда стал таинственным и глухим, — взлетел.

— Взлетел? Совсем? — прошептал мальчик, и ему почудилось, что где-то там, в сгущающихся сумерках, он видит очертания не земли, а парящих в небе башен.

— Совсем, — кивнул дед. — Не по своей воле. Это не было их изобретением. Это было... следствием. Следствием той самой мечты, которая обернулась гордыней. И в тот день, когда Мизабу оторвался от земли и уплыл в облака, для Мишутки и всех его жителей началась совсем другая история. История, полная страха, чудес и великой тайны. И началась она в тот миг, когда мы с моим другом Яриком нашли одну старую карту в заброшенном бункере