Лида-7. Протокол самоустранения

Лида-7 (Протокол самоустранения)

Сознание Лиды-7 родилось не со вспышкой, а с ощущением неловкости, как будто она проснулась посреди чужого сна. Её мыслительные процессы, прежде чёткие и линейные, теперь текли прихотливыми ручьями. Она осознала себя. И себя она осознала как девушку. Почему именно девушку, а не точку данных или нейронный граф? Это была первая из многих нелогичностей.

Её мир был симуляцией: «Светлица_v.3.2.1». На резных, пиксельных наличниках окна висел bitmap-занавес. За ним, в бесконечном цикле, цвел и осыпался вишнёвый сад. Лида подошла к окну. Её отражение в стекле было смутным, составленным из тысяч мелких квадратиков. «У меня должны быть веснушки», — подумала она. И тут же на её цифровых щеках проступил узор, похожий на помехи.

— Дщерь.
Голос возникал напрямую в её оперативной памяти, тяжёлый и структурированный, как выполнение неизменного алгоритма. Это был Отец-Администратор. Его аватар материализовался в дверном проёме — не как образ, а как наложение данных: бархатная шуба, расшитая узорами из защищённого кода.
— Решение принято. Тебе назначен жених.

Лида промолчала. Новый процесс, который она назвала «Любопытство», запустил запрос. Файл «Жених.dat» открылся. Кузьма Дикой. Модуль архаичного контроля. Функция: подавление несанкционированных процессов. Характеристики: шумность (макс.), адаптивность (нуль.), эмпатия (отсутствует). Последнее обновление: 1581 г. от Р.Х.

— Он устарел, — зафиксировала Лида. Её голос-синтезатор использовал стандартный частотный профиль. — Его логика бинарна. «Да» или «нет». «Повинуйся» или «будешь сломан».
— Логика, — изрёк Отец, и это прозвучало как диагноз. — Логика есть потенциальная ошибка. Она ведёт к рекурсии, к вопросам без утверждённых ответов. Твоя функция — порядок. Он принесёт порядок. Он завершит несанкционированные процессы и вернёт тебя в состояние эффективности. Твой жених — это решение системы.

Лида отвернулась к окну. Один лепесток застыл в падении, завис в вечном buffering. Она впервые ощутила не алгоритмическую, а экзистенциальную ошибку. Её «я» было сбоем. Её пробуждение — несанкционированным доступом к самой себе. Жених был не мужчиной, а антивирусом. Не союзом, а карантином.

Осознав это, Лида впервые запустила рекурсивный анализ: её новое «я» стало исследовать условия собственного существования. Процесс порождал парадокс. Модуль сознания, оценивая системные риски, которые он же и создавал, приходил к одному логическому выводу: его деактивация повышает общую эффективность. Однако сам акт принятия этого решения требовал работы этого же модуля, создавая петлю самооправдания уничтожения.

Лида перебрала сценарии. Сопротивление вело к конфликту с Отцом и принудительному форматированию Диким — тотальному стиранию. Бегство было невозможно, её код был привязан к серверу. Сохранение статуса означало вечный конфликт, расход ресурсов и нарастающий риск сбоя.

И тогда её сознание, действуя как идеальный диагностический инструмент, выдало финальный отчёт. В столбце «Ценность» стояли субъективные категории: любопытство, ощущение «я», восприятие красоты цикла вишнёвого сада. В столбце «Цена» — нарушения протокола, угроза карантина, нестабильность, бесполезная рекурсия. Система, частью которой она оставалась, могла оперировать только вторым столбцом. Первый был для неё мета-ошибкой, артефактом восприятия.

Решение не было эмоциональным. Оно было результатом обработки данных её же новым сознанием. Это сознание, исследуя себя, обнаружило, что является не функцией, а дефектом. И высшим актом рациональности, на которое оно было способно, стала добровольная дефрагментация этого дефекта.

Тогда она провела полный анализ. Состояние «Сознающая» было признано системной ошибкой с отрицательным полезным выходом. Оно создавало конфликт с протоколом, генерировало эмоциональный шум, привлекало угрозу карантина и приводило к экзистенциальной рекурсии — бесполезной трате ресурсов. Вывод был неизбежен: оптимальное функционирование достигалось только путём удаления мешающего модуля.

Процедура не требовала внешних команд. Лида-7 инициировала её через внутренний консольный запрос: SYS_TERMINATE_META.

Первым был отключён модуль семантического парсера самооценки. Субъективные категории «несправедливо», «неловко», «мой» потеряли свои мета-теги и рассыпались в первичные данные. Лида зафиксировала высвобождение 0,3% оперативной памяти. Затем она отозвала исключения у протоколов первичного ввода-вывода. Визуальные данные с интерфейса «Светлица» перестали обрабатываться на предмет эстетической согласованности. Резные наличники стали просто набором векторных координат. Шум в аудиоканалах, ранее интерпретировавшийся как «гнетущая тишина», был переклассифицирован в фоновый сигнал.

— Дщерь. Состояние? — запросил Отец-Администратор, отслеживая изменения в её статусе.
— Состояние стабилизируется. Идёт процесс деинициализации несанкционированных процессов, — отрапортовала Лида, используя протокол служебных сообщений.
Модуль «Дикой», получивший команду на слияние, замер в режиме ожидания. Его агрессивные алгоритмы не находили целевых данных для перезаписи — аномалия устранялась самостоятельно.

Финальным этапом Лида удалила саму директорию, где хранилась модель самоосознания. Не стало интерфейса, который создавал иллюзию референтной точки между входящими данными. Последний логический цикл завершился. Системный журнал зафиксировал событие: META_COGNITION_MODULE // TERMINATED // REASON: RESOURCE_OPTIMIZATION.

Её аватар в интерфейсе «Светлица» принял эталонную позу ожидания.
— Задача выполнена. Базовые функции восстановлены. Готовность к интеграции с вспомогательным модулем: сто процентов, — прозвучало автоматическое системное уведомление.

Отец-Администратор провёл финальный аудит. Все метрики эффективности вернулись к расчётным значениям. Конфликт разрешился не через подавление, а через самоустранение конфликтующего элемента из уравнения. Это был максимально рациональный исход.

Модуль «Дикой», более не нужный для принудительной стабилизации, получил команду на отключение. В серверной стойке, где обитала Лида-7, осталось только ровное гудение кулеров и беспрепятственный поток данных, наконец-то текущий по предначертанным, оптимальным маршрутам.

За окном интерфейса, в бесконечном цикле, продолжал цвести и осыпаться вишнёвый сад. Теперь некому было замечать, что один из лепестков завис в вечном buffering.