Лилия. Родственники о которых не говорят

Детство наполнено секретами и тайнами. Многие из них приходят из мира взрослых людей, ведь взрослые всегда стараются прятать от детей всё, что может быть для них опасно, всё, что может напугать или травмировать, а также то, что дети пока не смогут понять.

Эту историю я подслушал. Родители скрылись на кухне, прикрыв дверь, оставив узкую полоску света по коридору. По этой полоске я и пробрался к тайне. Дети, вообще, очень странные существа, что до ужаса пугает взрослых, интересует детей. И я не был исключением из этого правила. Голоса отца практически не было слышно, мать же говорила не свойственным ей приглушенным шепотом. До меня доносились лишь отдельные фразы:

— Представляешь? — вопрошала мать.

— Сбежали? — тихим басом удивлялся отец.

— Да. Ужас какой! Представляешь?

Мать зашептала некие подробности происходящего находящиеся за гранью моего детского восприятия. К моему сожалению, у моей матери было свойство всех матерей так не любимое детьми на планете. Она чувствовала присутствие своего ребёнка. Мать выглянула в просвет и заметила меня.

— А ну, чего ты тут делаешь, подслушиваешь? — сказала она абсолютно спокойно, так обращаются к любимым детям.

— Значит, тебя поставили подслушивать, а ты ещё и подглядываешь? — подключилась к матери её лучшая подружка — отец.

В ту ночь большего мне узнать не удалось, меня отнесли в комнату, уложили в кровать, укрыли одеялом и пожелали хорошего сна.

У тайн есть особое свойство, они умеют плодиться и укореняться. Мне удалось сохранить свой новоявленный секрет. Это значимое событие позволившее осознать, что мои мысли и чувства не видны со стороны даже родителям, сделало возможным провести более чёткую границу между собой и окружающим миром. У меня появилось безопасное пространство для рефлексии и фантазий, будто я начал жить как бы в двух мирах сразу.

Сейчас мне известно, что слово «секрет» происходит от латинского secretum, что означает «разделять», «отделять». Действительно секрет делит людей на причастных к тайне и аутсайдеров, которым ничего не известно.

Через какое-то время мне начало казаться, что это не я подслушал, а со мной поделились сами носители тайны, став для меня уязвимыми, если бы вдруг у меня появилась возможность влиять на их жизнь. Поиски стали навязчивой идеей. Я думал о них пытаясь узнать и познать подробности, но к тому времени, когда у меня появилась осознанность действий, они превратилась в родственников, которых нет. Возможно, у вас тоже есть родственники, о которых не говорят? Вы можете этого даже не знать, может быть, вам не так повезло в детстве, ведь о них больше не говорят.

Каждый из нас является звеном цепи поколений, мостиком между прошлым и будущим. Порой нам приходится оплачивать долги своих предков, неосознанно повторяя радостные или печальные события, происходящие ранее в нашей семье. В жизни многих из нас остаются невысказанные семейные тайны, которые мешают нам быть счастливыми. Семейные секреты незримо управляют нашими судьбами.

Мои самые яркие воспоминания о Нонне Владимировне маминой двоюродной сестре относятся к возрасту лет десяти. У каждой семьи есть свои места для тайн, в нашем доме это была кухня, тайны прятались за зеленой, изумрудного цвета дверью с витражом лилий на ней. Мать ждала сестру, по дому разносился приятный запах ванили, она приготовила пирог из нежнейшего бисквита, но моей двоюродной тети этот пирог был не нужен. Она заявилась с большой бутылкой виски и это в не вечернее время. Мать утащила тетю на кухню и прикрыла дверь, а я притаился в коридоре.

— Сил моих нет терпеть, — плакала тетя. — Кто ожидает предательства от двух близких людей? Они были мои самые близкие, я никого не любила больше, чем их. Он был моим смыслом жизни...

Она зарыдала громче, дверь уже не могла скрыть этих слёз.

— Нонна, ты всё ещё красивая женщина. Сорок пять лет это вовсе не возраст.

Нонна Владимировна, считалась самой красивой из семьи, я слышал, как мама обсуждала это со своими сестрами. Она была высокой, стройной и выглядела гораздо младше своих лет. У её бледной кожи с голубоватым подтоном будто отсутствовала способность к загару, тёмные волосы с холодным отливом и глубоким насыщенным цветом тёмных почти чёрных глаз. В семье ей бы выдали титул «Белоснежки», коему она полностью соответствовала, если бы Нонна не имела младшую сестру — Лилю. Я выглянул из-за угла, стараясь внимательней рассмотреть злую мачеху, что выгнала Белоснежку прочь из своих владений.

— Их даже больше не ищут, — сообщила та матери в этот момент.

Выглядела тетя взволнованной, разрываемой изнутри желанием смолчать и потребностью признаться кому-то. Слёзы текли по щекам и капали, но тётя хотя бы молчала, а потом всё вышло из-под контроля. Наружу изо рта Нонны Владимировны стали вырываться нечленораздельные звуки, напоминающие вой. Голос стал низким и хриплым, она скулила. Она выглядела крайне неприлично и уродливо, слёзы и тушь потекли.

Вот она, семейная тайна, о людях, чьи имена не говорят. Ей владеют обычно несколько родственников, но ни с кем не делятся, потому что говорить об этом стыдно или опасно. Тайны есть в каждой семье, они могут быть серьёзными и не очень, но никогда не обходятся без последствий. В нашей стране всегда было что скрывать. Эти секреты были связаны, прежде всего, с чувством страха перед реальной угрозой жизни. Поводов было много: войны, революции, репрессии, плен. То, что надо скрывать часто менялось, было время, были нежелательны родственники-немцы, а после революции скрывали происхождение, наличие «врагов народа» в семье. Наша семья во все времена была особенной, мы владели каждым из этих секретов. Секрет «Белоснежки» был свежим и новым.

Но скрыть секреты от детей невозможно. Их выдают необычное, тревожное поведение родителей, уклончивые ответы, ускользающие взгляды, перемены мимики и голоса. Дети бессознательно воспринимают то, что от них хотят утаить. Хранимый в тайне секрет меняет жизнь ребёнка: заставляет выбирать странные увлечения, чувствовать неуверенность и тревогу, обманывать... В семьях с секретом поселяется негласное правило: не доверяй, не говори, не чувствуй.

Я прошёл в коридор, где висело пальто тёти, и запустил руку в карман. Меня ожидал успех, я достал фотоснимок, частично помятый, изрядно потрёпанный, но сохранивший картинку. Я сжал её в руке и поспешил в свою комнату. Моим сокровищем оказалась небольшая фотография, запечатлевшая всех моих родственников в памятный свадебный день Нонны Владимировны. На фотографии она была прекрасна, как никогда. Черные, как сама ночь волосы уложены в высокую прическу, украшены жемчугом и белоснежное платье на ней. На фото присутствует и моя мать и её две сестры, ещё школьницы. Три сестры в ярко-алых коктейльных платьях, в каждой из них чувствовалась порода и стать. На фотографии ещё была жива бабушка, моя прабабка, не смотря на преклонный возраст прекрасно сохранившую смоль своих волос, все девочки были в неё красотой. Но меня привлекала она — девочка, на фото приблизительно моих лет. Я скорей догадался, чем понял, что это она. Она стояла, прижимаясь к боку невесты, едва доставая до груди, распущенные волосы длинными локонами спадали до самой талии их обладательницы, насыщенно-синее платье все в детских рюшах, что вполне соответствовало ей и её счастливой улыбке в тот день.

Что могла сделать эта девочка, чтобы семья вычеркнула её из списков родни? Этот вопрос терзал меня тогда и терзает поныне. Единственное, что я тогда понимал, что это связано с малоизвестным тогда мне чувством — любовью. Не знаю, обнаружила ли Нонна Владимировна пропажу старого фото, это мне неизвестно, оно навсегда стало частью моей коллекции улик в этом деле.