Лиса и Ворон.

Лиса и Ворон.

Пустынной тропою прожжённых песков,

Под зноем палящего солнца в барханах,

Кагал бедуинов, ценящих глоток,

Нуждой издержав свои дастарханы,

Дневною порой караулясь волков,

Ночною - визгом страшася шакалов,

Бредя, то вздымаясь степной как орёл,

Но боле шурша меж тушканов -

Молили Небесный безоблачный Свод -

Чтоб им Он хоть облачко вынул.

Чтоб тенью своих мимолётных погод -

Он жменькой дождя хоть бы прыснул.

И пекло б остыло у них из под ног,

Исушенный лик - хоть чуток орасило,

И каждый в тенёчке на миг хоть - прилёг,

И сил в этот миг обновил б он.

Но Небо воззря на их желчную спесь,

На их любовь к торгу - тщеславьем,

На алчных пред важными - сладкую лесть,

На подлую тягу - ко лжи и лукавью,

Глядя - на их вороватую страсть,

Лишь вихри вздымало им пылью,

Ночною порою им хладно стужась,

Чуралось их бед - чистой высью…

И гордость истлела в тех вся песках.

Бравада тщедушьем - бахвалов увяла.

Остатки достатка - обратилися в прах.

И сталь пик и сабель - уж ржу осыпала.

И искренней - стали молиться уста!

Слеза на щеках - и во зной не ссыхала.

Блестели надеждой последней глаза.

И Небо мольбам, наконец-то - да вняло.

Своим промышленьем Оно навело -

Кагал тот на дивное древо!

Что' меж песков - полянкой росло.

Орехами чудными зрело!

Что ключ из земли под собой извлекло.

И всех кто был в жажде - поило!

Прочь кро’ной густою - вихри гнало.

В полуденный зной - тенью крыло!

Давало оно суш к ночному костру,

И мягкой - листву осыпало постелью,

Растило под сенью густую траву,

Ключу - корнем ток запрудила, бассейном.

И корм, и питьё случились скоту.

И птицы ночами пели на ветвях.

Вкусили скитальцы и мёд к молоку!

Порхали им бабочки в том разноцветье.

И Век Золотой им случился впервой!

Кагал впредь - оседлым нарёкся.

И волк, и шакалы шли дальней тропой.

Оазис - о всех нуждах пёкся!

И птицам небесным - песни вт’оря гурьбой,

И старый и млад - счастливо смеётся

Мир разом исполнился - доброй красой,

Достатком и радостью - им обзавёлся.

Но время летит своей чередой,

А сущность людей, увы - неизменна.

И Небо - ворон наслало толпой,

Испытать бедуинов - изменой.

Те стали кричать наперебой:

“Как всё у вас гадко и тленно!”

“Нет воли вам дале поляны чуждой!”

“Исчезните здесь вы - забвенно…”

Воронья природа искон такова -

Что падаль она обожает!

И птица та коли вдруг голодна -

То жертву свою в страсть смущает!

Нагадит кругом ворона'я орда -

И тычет в своё ж, осуждая,

Чтоб в бешенстве пала “степная лиса”

И ту падаль - она б огладала.

“Ну вот посуди, степной властелин,

Что зде'сь ты хорошего видел?

У древа на ветвях - мои всё враги!

И раз хоть из них и тебя кто обидел!

То спать не давал, то орех притаил…

Да мало ль ещё навредил он?!

Вот если б ты древо под корень срубил -

Купца я б нашёл - на сей да’ровый выдел!”

И стоило только про торг вдруг сказать -

И враз бедуинов взыграла натура!

И счёт тут пошёл - “Чего б нам продать?

Купцам забугорным. Культурным!

А ворон им тут же: “Орехи на сласть!

Древесная - дивна фактура!

Траву всю повывезть, листву отослать,

Всё в дело пойдёт. - Конъюнктура!“

Срубили! Чего там - на раз, два и три.

И рухнуло древо под ноги

И прыгали все над орехом густым

Срезая ветвя успешному торгу

Сдирали кору, обирали листы

Под алчные крики восторга

И ствол попилили в доску и бруски

И всё за гроши то - скупила конторка…

Посохла земля, обмелел в раз ручей,

И пчёлы цветов на нектар не сыскали,

И тень бедуинам - была лишь с камней,

И птицы небесные петь перестали.

И ночь без костра стала мрачней -

Опилки, и щепу, и хворост продали.

И скот отощал - стало вдруг голодней.

Довольствие всё - на обман обменяли.

Но в степь и на волю - никто не спешил.

Лишь лужицы подле - привычкой ютились.

И ворон над ними зорко кружил,

И волки с шакалами в раз ободрились...

Тут стволик из пня вдруг корень пустил!

Тот разом окрепл, ветвя распустились.

И ключ - по новой в запруде забил,

И жужья налетело, и цветы вздухарились

Но забыв благодарность воздать Небесам

И урок не учтя жестокосердья -

Вняли вновь вороньим о “торге” гласам,

Бедуины, решив срыть коренья.

Им оазис прохвост посулил - “где-то там”,

На мираж - обольстились стремленья!

Под чистую продали они всё дельцам.

И ключ тот иссох - в запустенье...

И вновь идёт, прожжённых средь песков,

Под зноем палящего солнца в барханах,

Кагал беду-имов, дерясь за глоток,

На “торг” издержав дастарханы.

Дневною порой откупясь от волков,

Ночной - дань платя уж шакалам,

И ворона тень их вела меж холмов,

И время от времени - падших гладал он…

Солмат Ёшиши