Лисья Честь

- Данзо, что тебя так взволновало в нем?

- Не поверите. Глаза... Это не глаза подростка или ребенка.

- В смысле? - спросила Кохару Утакате, посмотрев на своего друга и партнера.

- Вы не были на полях сражений Первой Мировой Войны Шиноби, - тихо проговорил тот, кого называли Тьмой Хокаге. - Вы не видели глаз тех, кто прошел самые кровавые сражения. Зато видел я... И мне тяжело вспоминать об этом.

- Не томи! Что не так с его глазами? - не успокаивалась Кохару.

- Кохару, успокойся, - одернул подругу Хомура Митокадо. - Ты же видишь, как ему больно вспоминать прошлое.

- Его глаза - это глаза воина. Воина, бросавшегося в самые самоубийственные атаки. Глаза человека, прошедшего и рай, и ад, и мир мертвых. Он если не смертник, то точно или идет в атаку, или скорее не отступит и будет идти до конца. Он не оружие - он воин. Он не пешка - он игрок. И если его спровоцировать, он будет драться до победного конца. Но в плен не сдастся.

- О великие предки! - ахнула старейшина, осознавая о чем говорит Данзо. - Насколько ужасна та война, где он был?

- Настолько, что там воевали все, - сказала Цунаде Сенджу, закусывая ноготь. - Старики, женщины, дети. Сколько ему было, когда он туда попал? Десять?

- Двенадцать лет. Мы же отправляли на войну детей старше. И то скольких мы генинов потеряли, - тихо проговорил Данзо, тяжело выдыхая. Сейчас в сердце и душе самого главного врага всех шпионов Конохи разразилась буря эмоций. С одной стороны, Оружие деревни вернулось целым. Причем с лояльным Хвостатым, Узумаки может спокойно контролировать чакру. Но с другой... С другой стороны, он видел в этом парнишке себя. Но не таким, каким он был. А таким, каким бы он был, если бы думал о других, если бы он не стремился к власти.

- Развивающийся посттравматический синдром налицо, - сказала Цунаде. - Чертов Третий! Чертов Гражданский Совет! Чертов выродок Минато! Если бы не они, Наруто бы не вырос таким!!! Он бы никогда не узнал всего этого ужаса.... А теперь поздно заявлять свои права на него.

- Вообще, ты можешь это сделать. Как его крестная мать. Даже несмотря на перерождение его приемной матери в облике Девятихвос...той, - поправился Хомура. - ты все равно для него часть семьи. Но вот как воспримет та Галина, тут уже предсказать невозможно. Тебе придется с ней самой договариваться.

- И ловить Джирайю. Пусть выполняет свой долг крестного, - сообщила Кохару.

- Чертов Джирайя!!!

Хрясь!!! Могучий удар великой принцессы клана Сенджу разнес стол Хокаге в щепки. Ярости женщины не было предела. Еще бы! Джирайя обещался быть самым лучшим крестным, а в итоге?... Когда Наруто пропал полгода назад, он сбежал, поджав хвост. И теперь его нет возможности найти. Если бы Кушина была жива, она бы убила и своего мужа, и его учителя, и учителя учителя... Кроваво, с мучениями.

- Не горячись, принцесса. Я отправлю АНБУ, чтобы они нашли Джирайю. Сейчас тебе нужно быть с крестником, чтобы он не натворил дел. Особенно с Харуно, - успокоил женщину Данзо. - Помня старые его обиды и зная, на что он теперь способен, а также зная правду, то ни ей, ни ее семье он не даст спокойной жизни. Хотя... Ворон! Что сейчас делает Наруто Узумаки?

- Наруто Узумаки сейчас следует в свою старую квартиру. По пути на него попыталась напасть Сакура Харуно, но отшатнулась от его взгляда. Сейчас он идет, смотря в пустоту, и курит.

- Ясно. Цунаде, как ты думаешь, стоит ли Наруто отдать дом его родителей? Или выделить новый дом?

- Со всей открывшейся информацией лучше стоит подарить ему дом в более тихом и спокойном районе. О чем я сейчас же распоряжусь.

- Хорошо. И да, нужно приставить к нему Какаши. Пусть тренирует его, но не дает парню сорваться. Стоит также попросить Иноичи, чтобы помог ему с психологической реабилитацией. Ворон, продолжай наблюдение.

- Есть! - АНБУ испарился.

- А мы с вами будем ждать.

***

Полгода назад.
Коноха. Резиденция Хокаге.
Кабинет Цунаде Сенджу.

- Какаши, сообщи статус миссии. Удалось ли вернуть Саске Учиху и найти Наруто Узумаки? - раздался в кабинете голос его владелицы, когда уставший и мрачный Какаши Хатаке пересек порог помещения.

- Статус миссии: провал. Генинам удалось победить команду Орочимару, многие ранены критически, многие отделались легкими ранениями. Вернуть Саске Учиху в деревню не удалось, - рапортовал джонин, тяжело вздохнув. - Когда мы с Паккуном прибыли на место, след Учихи оборвался. Были видны следы битвы, но ни самого Саске, ни Наруто обнаружено не было. Паккун пытался взять след Наруто, но увы. Он как будто испарился.

- ЧТО?! Узумаки пропал? Да как ты мог допустить это?! - рявкнула Цунаде, ударив своим кулаком по многострадальному столу и наконец, доломав его - Ты капитан команды, их учитель! Один твой ученик сбежал, второй пропал и, возможно, смертельно ранен. И ты ничего не смог сделать, чтобы найти его? Ты позор джонинов и АНБУ Конохи! Если бы ты наплевательски не относился к обоим ученикам, то сейчас бы такой катастрофы не было! Шизуне! Объявить военное положение! Всех в деревню впускать, никого не выпускать! Отозвать все команды с миссий. Выдвинуть поисковые команды на поиски Учиха Саске и Узумаки Наруто. Приоритет: найти Узумаки целым и невредимым и вернуть в деревню! Немедленно!

- Да! - кивнула напуганная Като и поспешила на выход.

- А ты, Какаши, возглавишь его поиски. Плевать на охального Учиху. Он сам виноват, раз он выбрал предательство. Но Наруто сделал многое для нашей деревни. И ты должен его найти. Иначе, я лично выдерну твою душу и скормлю его Шинигами. Ясно?!

- Ясно.

- Выполнять!

Новость о пропаже Наруто Узумаки каждый воспринял по-своему. Одни радовались тому, что пропал демон, и что теперь от него проблем не будет. Другие же, кому Наруто был не безразличен, переживали о нем. Конечно же, среди злорадствующих большую активность проявляла Харуно Сакура и ее семья. Дочь главы Гражданского Совета всегда издевалась над Наруто. Это была ее месть за то, что она, банально, родилась с маленьким резервом чакры. А сейчас ее игрушка пропала, и она решила отыграться по-новому. Она пыталась очернить память о родителях Наруто, пока однажды не получила хорошей оплеухи от Цунаде Сенджу и отказ от тренировок. Это было сильным ударом для Сакуры. Ее кумир отказалась обучать ее за бессовестное издевательство над сокомандником. Тогда девочка затаила черную обиду, что в будущем сыграет для нее роковую роль.

Тем временем поисковые команды начали прочесывать близлежащие селения, леса и страны, дабы постараться уловить если не отпечаток чакры Узумаки, то хотя бы отпечаток чакры Девятихвостого. Но все было тщетно. Ни сенсоры клана Хьюга, ни сенсоры Яманака, ни ищейки клана Инузука не могли найти и следа пропавшего джинчурики. Но больше всего усердствовал найти мальчика Какаши. После получения нагоняя от начальства, седовласый джонин рвал жилы, чтобы найти своего ученика. Даже когда поисковые команды были отозваны, он продолжал поиски, надрывался, чтобы вернуть одного из своих учеников. Но все было тщетно. Каждый раз он приходил к тому месту, где была битва между Саске и Наруто, и всякий раз не находил там никого. Он возненавидел себя, проклиная за слабость, за то, что не видел иной картины. А теперь он провалился. Как учитель и как командир.

- Gomen'nasai, Minato-sensei, Kushina-san. Watashi wa anata o shitsubō sa se, anata no musuko o ushinaimashita. Watashi wa warui sensei desu (Простите меня, Минато-сенсей, Кушина-cан. Я подвел вас, потерял вашего сына. Плохой из меня учитель), - проговорил стоящий на могиле Четвертого хокаге Какаши, смотрящий на выщербленную за годы могильную плиту. Он подвел учителя, и теперь ему нет прощения...

***

Полгода спустя.
Коноха. Главные ворота.

Полгода неудачных поисков. Полгода нет покоя. Он все продолжает искать его, единственного сына своего учителя. Полгода Хатаке Какаши покидал самовольно деревню. Он не мог смириться с тем, что он подвел сэнсэя. Он решил, чт во что бы то ни стало он найдет Наруто. Иначе его душе не будет прощения перед сэнсэем. Этот день не стал исключением. Хатаке, одетый в свое старое снаряжение АНБУ, подходил к главным воротам деревни, заметив извечных стражей, Изумо и Котецу.

- Снова на поиски, Какаши-сан? - спросил Изумо, тасуя карты перед раздачей.

- Я не успокоюсь, пока не найду Наруто и не верну его домой. Это мой долг перед учителем. Иначе не будет мне прощения, - сказал тихим голосом Какаши, когда его цепкий взгляд заметил движение на дороге. - Это еще кто?

По дороге, ведущей к деревне, покачиваясь, одетая в странную одежду и на что-то опираясь, двигалась фигура. Судя по бурым и темным пятнам на одежде, становилось понятно, что идущий человек был сильно ранен. Его качало из стороны в сторону, что свидетельствовало о том, что шел он уже очень долго и его раны давно кровоточили. Он уже был близок к воротам, когда ноги его подкосились, и человек рухнул на пыльную дорогу, истекая кровью.

- Проклятье! - чертыхнулся седовласый подскакивая к упавшей фигуре. – Держись. Держись! Сейчас отправим за помощью. Погоди.. Наруто?!

Джонин смотрел на измазанное копотью и кровью лицо, которое украшали по три извечных полосы-уса на щеках, на русые с проседью волосы своего ученика, пропавшего полгода назад и вернувшегося со страшными увечьями. И который сейчас умирал у него на руках.

- Изумо! Бегом к госпоже Пятой. Сообщи, что Наруто Узумаки нашелся и находится в критическом состоянии. Котецу, бегом в госпиталь за ирьенинами! Бегом, иначе он умрет от нерегенерирующих ран и потери крови! - рявкнул Какаши, выпуская всю свою накопившуюся ки наружу и заставляя чунинов ускорится.

- Госпожа Хокаге! - в кабинет, где шло собрание старейшин, решавших судьбу пропавшего джинчурики, ворвался Изумо. - Госпожа Цунаде, Наруто Узумаки нашелся! Он раненый вышел к воротам деревни. Его раны не регенерируют. Он в критическом состоянии. Котецу уже рванул в госпиталь за ирьенинами.

- Что?! Он сам пришел?! Черт, поняла тебя. Я отправляюсь в госпиталь! Найди Шизуне, да побыстрее! - Цунаде рявкнула так, что от этого вздрогнули даже старейшины.

- Понял!

Госпиталь был похож на разбуженный муравейник. Принесшие раненого Узумаки ирьенины были шокированы его повреждениями. Рваные гноящиеся раны. Некоторые раны ровной формы с проходным навылет каналом, худоба, дистрофия, истощение. Узумаки Наруто сейчас представлял собой умирающее тело.

- Что с его ранами? - сказала Цунаде, входя в госпиталь.

- В них посторонние предметы. Некоторые раны прижжены, - сказал санитар из клана Хьюга, что сканировал тело блондина на предмет остальных повреждений. - Он сильно истощен. Долго голодал. Налицо дистрофия.

- Срочно его в операционную! Живо, иначе мы потеряем его! - рявкнула Пятая, закатывая рукава. - Шизуне, будешь ассистировать. Переодевайся. Полминуты на все про все.

- Госпожа Цунаде! - женщину тут же окликнул девичий голосок - Это что... Пропавший Наруто? Что с ним такое?

- Все вопросы потом, Ино. Он сейчас буквально на волоске, борется за свою жизнь. Нам остается только помочь ему и молиться, - отрезала женщина, скрываясь за дверью операционной.

Операция шла около двенадцати часов. Цунаде пришлось не только извлекать странной формы металл и осколки, но кое-где заново сращивать кости и сухожилия, восстанавливать ток чакры. Пару раз санитарам казалось, что чакра Девятихвостого пыталась вырваться из-под контроля Печати, но стоило им отойти от места операции, как алая чакра, будто ласковая женская рука, накрывала рану, заживляя ее.

- Лис лечит его. Причем добровольно, - удивленно произнесла Шизуне, наблюдая это.

- Все страньше и страньше, - сказала Цунаде, зашивая очередную рану. Вскоре операция была окончена, и находящегося в коме Наруто перевели в палату.

- Следить за его состоянием и докладывать каждые полчаса. Его одежду выстирать и починить, - отдавала приказы Цунаде, смотря на подчиненных. - Если хоть один из трех орденов пропадет - оторву руки и заставлю их есть. Ясно?! Приступать!

Пока медики бегали, занятые делами и выполняли приказы Пятой, сама женщина сидела в палате, держа своего крестника за руку. На ее глаза набегали слезы от воспоминания тех повреждений, какие были на его теле, когда он поступил в госпиталь. Ком подкатывал к горлу, хотелось плакать и кричать. Но она не могла. Она же Хокаге, лицо деревни и ее защита. Она не могла показать свою слабость.

- Все хорошо, крестник. Ты дома. И теперь я тебя никому не отдам, - шептала она, держа парня за руку и смотря на то, как мерно вздымается его грудь.

И никто не знал, что за все время, пока Наруто лежал в коме на операционном столе, пока его лечили и переносили в палату, он общался в своем подсознании с той, что родила его. И с той, что приняла его как своего сына...

*POV Наруто*

Кто я?.. Где я?.. Я... Я не знаю, что происходит... Мысли... Образы... Воспоминания... Память... Личности... Я Наруто... Или Никита?.. Наруто Узумаки?.. Никита Устинов?... Не помню... Нет... Помню... Я и тот, и другой... И в то же время не они... Я одно целое... Я был ими... Рожден как Наруто Узумаки, прожил короткую жизнь как Никита Устинов... Вспомнил прошлую жизнь. А теперь я дома... Дома?.. А где дома?.. В Союзе?.. Или Конохе?.. По ощущениям - не Союз... Коноха... Родной дом... И все же... Где я сейчас?.. Что со мной?.. Подо мной журчит вода, но мне не мокро... Точно, вспомнил... Подсознание... Почему-то как канализация... Нет, не вода... Чакра... Вспомнил и это... Ой, лучше бы не вспоминал... Огромный Лис в огромной клетке... Внутри меня... Но надо идти... Найти выход... Иду долго... Нет конца тоннелю... Нет просвета... Нет ничего.

- Эй! Есть тут кто? - крикнул я громко. И услышал ответ.

- Никита! Я тут! Сюда! - ответил мне знакомый голос. Голос, от которого у меня трепетало сердце... Галина Николаевна... Нет, мама... Мама...

- Мама!!! - закричал я и побежал по направлению, откуда я слышал голос. Громкий, но такой родной и звонкий. И выбежал... В большой зал... И клетку... Там мама... С хвостами и ушами... И еще одна женщина... Аловолосая... Из моих воспоминаний... Страшных воспоминаний...

- Hahaoya? (Мама?) - произнес я автоматически на местном, родном диалекте, сам того не замечая.

- Naruto… musuko… (Наруто... Сынок...) - произнесла аловолосая женщина, и меня буквально сбили с ног.

- Как?.. У меня... Две мамы? - спросил я в шоке.

- Видимо, судьба, - улыбнулась задорно Кушина, взъерошив мои волосы. - Как ты вырос, однако. Сколько тебе лет?

- Мне почти семнадцать, мам. Я... лучше тебе не знать, что я пережил, вырастая, - сказал я тихо.

- Я знаю, малыш. Видела твои приключения там. И знаю про тебя и Галину, - сказала Узумаки, а после, подойдя, со всей дури саданула по клетке. Прутья пошли трещинами, распадаясь на атомы.

- Минато, козел белобрысый. Решил повторить опыт Суны по созданию неуравновешенного джинчурики. Еще и симулировал свою гибель, - сказала Кушина в ярости. - Радуйся, что я мертва. Иначе бы убила.

- Мам, погоди... Мой отец - Четвертый? - в шоке произнес я.

- Ага. Эта белобрысая скотина, которая, увидев меня в первый раз, возжелала меня в жены. А мой папаша, козел предательский, чтоб его Шинигами жарил без вазелина, подписал брачный договор. И я стала женой Минато. Любви-то не было никакой. Этот скот всего лишь хотел использовать меня, чтоб родить новый сосуд для Лиса и захапать секреты моего клана. Но обломался. В тот роковой день я успела наложить защиту ценой своей жизни. А эта белобрысая мразь инсценировала собственную смерть и сбежала в Скрытый Водопад, - вывалила на меня историю Кушина.

- Кушина, погоди. Ты хочешь сказать, что брак был договорной, и ты была всего лишь... Инкубатором? - переспросила странно спокойная мама Галя, от чего у меня по спине прошелся табун мурашек.

- Ага. А когда понял, что я могу рассказать правду, то тихо свалил, - кивнула аловолосая.

- Вот же с*ка! - прорычали мы с Галиной на пару.

- Ну точно мать и сын, - улыбнулась Кушина, смотря на наши потрясенные лица. Но тут ее фигура засияла.

- Мам?..

- Мне пора сынок. Чакра на исходе. Самое главное, не сдавайся. И покажи им, что могут Узумаки. И самое главное - расскажи им правду. Где ты был. И какой сволочью был Минато, - сказала Кушина, обнимая меня. - И запомни сынок, я всегда любила, люблю и буду любить тебя. Галь, присмотришь?

- Куда я денусь? Я ведь тоже мать этого оболтуса, - отозвалась кицуне, кивая Кушине. - Будь спокойна. А уж мы кого надо достанем и накажем.

- Тогда я спокойна, родные мои. Удачи вам.

Клон медленно растворился, оставляя нас наедине. В пустом зале, на месте старой клетки Кьюби.

- Что теперь будем делать? - спросила мама, посмотрев на меня.

- Восстанавливаться, тренироваться. Готовиться к последней войне, - произнес я, пожав плечами. - Мне никогда это место не нравилось. А ну-ка... Попробуем.

Закрыв глаза, я сильно зажмурился, а когда открыл, то на месте старой сырой канализации, была уютная деревенская хата. Как та, в которой я впервые очутился в том мире. Даже русская печь была.

- Уютно, - кивнула лисица мне, улыбнувшись. - Вот теперь я понимаю, мы дома.

- Да. Правда, помнится, такой бардак остался у меня квартирке... Ужас! Неужели я был таким лентяем? - в шоке произнес я, отчего захотел закурить. Но тут в окне словно стало светлее.

- Что такое? - насторожилась мать.

- Операцию закончили. Чакра сама делает свое дело, исцеляя мое тело. Теперь можно отдохнуть. А как восстановлюсь - идти на поклон к Хокаге. Интересно, Цунаде все еще заседает в резиденции?

- Не сходим - не узнаем. А ты давай-ка спать. А то много натерпелся. Кстати, вспомнила, как попала сюда! - вдруг произнесла лисица.

- Да? Расскажи, - произнес я, устраиваясь на мягкой панцирной кровати, слушая мать, что села рядышком.

- Ну, когда нас подбили, я не ощутила боли. Просто... Вдруг сознание как будто отключили, словно я упала в обморок. Была тьма, пустота и холод. А потом и голос. Такой хриплый, холодный... Страшный... Замогильный был. А потом и фигура появилась. Белая, рогатая, тощая, как скелет. И жуткая. Он мне и говорит, что перенесет меня к сыну, то есть к тебе. Мол, так и так, моя помощь понадобится тебе дома. А я что? Возьми да и ляпни, что согласна. Очнулась тут. Пообщалась с Кушиной. А потом и ты пришел.

- Ого! Сам Шинигами снизошел до смертных?! Да ну! - обалдело подскочил я на кровати. – Ладно, разберемся. Утро вечера мудренее, как говорится.

*End POV*

Как оказалось, блокировка чакры неизвестным пошла организму Узумаки на пользу. Восстановленный ток чакры мощным потоком циркулировал по тенкецу, восстанавливая и наращивая новые ткани на ранах. Уже к следующему утру пребывавший в критическом состоянии Узумаки встал с кровати, будто бы заново родившись. Встал, сделал зарядку, которой его научила мама, размялся, осмотрел тело, а после его взгляд упал на выстиранную, заштопанную и выглаженную гимнастерку, штаны, а также начищенные сапоги и ордена. (Далее текст на русском будет выделен курсивом)

- Так, «Красной Звезды» и «За отвагу» я еще помню. А когда мне вручили «Отечественной I степени»? - недоуменно произнес он, смотря на лежащую аккуратную массивную звезду на тумбочке.

«Когда будем показывать воспоминания, я покажу и тебе. И кое-что еще, что я нашла в твоей памяти», - раздался ответ из подсознания.

«Доброе утро, мам. Думаю, и мне будет интересно посмотреть», - улыбнулся парень, принимаясь за одевание. Когда врач, делающий обход, вошел в палату Наруто, тот наматывал на ноги портянки.

- Что вы делаете, молодой человек?! Вам же нельзя вставать! - в испуге прокричал врач, смотря на совершенно здорового парня.

- Ну, я себя чувствую превосходно. Болей нет, ран тоже, - пожал плечами Наруто, натягивая кирзовый сапог. - Так что, я здоров. Как бык.

- Позвольте, - произнес врач, проводя осмотр пациента. - Феноменальная регенерация. Что ж, я не смею задерживать вас. Однако рекомендую вам неделю отдыха. Пусть вы и восстановились физически, однако вашей чакре нужен покой. Так что - вам отдых.

- Курить-то можно? - спросил парень, надевая на голову пилотку с алой отполированной звездой.

- Курить можно. Но советую не тот табак, от которого у нас слегла пара санитарок, что попробовала закурить его. А советую подобрать табак клана Сарутоби.

- Хех, ну конечно. С ходу попробовать покурить «Беломор» - это надо додуматься, - ухмыльнулся блондин. - Ладно, где тут лавочка их табака? А черт, денег-то у меня нету... Э?

Взгляд парня упал на тумбочку, где лежал кошелек в виде жабки. Тот самый, который был у Наруто несколько лет назад.

- Так, проблема с деньгами решена. И где тут лавочка Сарутоби?

- Выйдете, и как раз в сторону резиденции. Пятая справа будет.

- Спасибо, - кивнул блондин, закидывая за спину винтовку Мосина, на плечо повесил ППШ и пошел на выход, где его тут же перехватил АНБУ.

- Узумаки Наруто, вам приказано явиться к Хокаге в резиденцию. Немедленно! - сообщил АНБУ блондину.

- Через пять минут буду там, - кивнул светловолосый, покидая здание госпиталя и направляясь в сторону лавки.

Жители деревни с удивлением смотрели на странного молодого человека, идущего по дороге в сторону резиденции. Одетый в небычную зеленую одежду, обутый в черные сапоги. За спиной было диковинное оружие. И никто не мог признать в нем того самого маленького блондина Наруто Узумаки, которого они все дружно называли Демоном, Монстром и так далее. Это был абсолютно другой человек. Высокий, плечи расправлены. Но взгляд... Взгляд был совсем иным. Пустой, холодный, тяжелый взгляд, направленный куда-то вдаль, в пустоту. Взгляд, который принадлежит человеку, видевшему самые ужасные явления ада. Смерти, убийства... Все самые кровавые ужасы, какие может явить война. Но самое главное - тяжелая, вековая усталость, превращающая молодых людей в стариков за несколько лет. Добавьте к этому еще и голубой цвет глаз. Который теперь не похож на чистое голубое небо. Скорее... Льдисто-голубые, пустые глаза, давно утратившие истинный свет. Все мужчины, что смотрели в его глаза, нервно отшатывались от ужасного ощущения холода на душе. Они понимали: этот парень прошел самую кровавую и ужасную мясорубку. И его теперь ничем не изменить.

Но вот путь странника окончился перед вывеской «Табачная лавка клана Сарутоби. Лучший табак в Стране Огня».

- Символично, что табак продает Страна Огня, - раздался тихий спокойный голос путника, который открыл дверь лавки и вошел внутрь под звон колокольчиков.

- Добрый день! Добро пожаловать в нашу лавку. Чем могу вам помочь? - спросила миловидная девочка из клана Сарутоби.

- Добрый день. Мне посоветовали вас как лавку с лучшим табаком. Мне нужен крепкий, успокаивающий нервы, - произнес Наруто, доставая кошелек.

- О! Вам повезло! - счастливо улыбнулась девочка. - Нам как раз привезли новый продукт. Его рекомендуют тем, кто побывал на самых тяжелых полях битвы. А вы... Ой, извините, - потупилась девочка, посмотрев в глаза парня.

- Это вы меня простите. Да... Я побывал в самом аду. Поэтому и курю. Заверните, пожалуйста, блок и одну пачку отдельно. А! У вас есть спички? Или только зажигалки?

- Есть спички. Вам так удобнее?

- Немного. А еще успокаивает. Спасибо, - сказал блондин, вытаскивая пачку купюр из кошелька. - Вот. Сдачи не надо. Тут еще компенсация за тот ужас, который вы увидели в моих глазах. Купите себе что-нибудь сладенького за мой счет.

- Спасибо вам большое, господин, - поклонилась девочка, взяв деньги, поспешив на выход. - Мам! Подмени меня, пожалуйста...

Выйдя из лавки, Наруто сдернул упаковку, открыл пачку, достал сигарету, поджег спичкой кончик и затянулся. Пряный, безвредный дым прошелся по легким и кровотоку, начиная действовать, как седативное средство, успокаивающее нервы.

- Неплохо, неплохо. Жаль, там таких не производят. Скольких бы спасли от психушки? - произнес Наруто, выдыхая сизый дым.

«Ты прав, сынок. Даже я ощутила успокаивающее действие данного табака. Но сильно не злоупотребляй. Хоть он и безвреден», - раздалось из подсознания Наруто, когда он шел в сторону резиденции.

«Знаю, мам. Я буду только в самые тяжёлые дни курить. Буду подавлять тренировками, отвлекаясь. Может, девушку найду. Цветок куплю. О! Мам, я, кажется, знаю, как убить двух зайцев одним выстрелом».

«Рассказывай. Мне уже самой интересно, что ты придумал».

«Ну смотри. Главными торговцами цветами в нашей деревне является клан Яманака. Клан менталистов. Смекаешь? Мы можем приобрести какой-нибудь цветок, а также я могу начать общаться с Ино, как с девушкой. Ну и, возможно, попросить ее отца о помощи».

«Ино Яманака, говоришь? Погоди, вроде, видела у тебя тут в воспоминаниях... Ага, нашла. Ну что могу сказать? Красивая девочка. Мне почему-то она напоминает лилию. А в будущем станет еще красивее. Держись за нее, сынок. Держи ее и никому не отдавай. А тот охальник Учиха не достоин такого подарка. Сделай все, чтоб сделать ее счастливой. И только попробуй обидеть девочку. Выберусь и покажу тебе кузькину мать».

«Хорошо, хорошо! Я и не собирался обижать Ино. Да и я помню, как ты меня воспитывала, мам. Мужчина должен быть добытчиком и защитником. Он должен защищать девушку, а не обижать».

«Вот и славно, что ты помнишь мое воспитание. Кстати, мы пришли. Я чувствую четыре сигнатуры в кабинете Хокаге. Нас ждут».

«Ну что ж... Пора поговорить с ними».

***

Коноха. Резиденция.
Кабинет Хокаге.

- Здравия желаю. Рядовой Узумаки прибыл по вашему приказу! - сказал вошедший в кабинет и вставший по стойке смирно Наруто, отдав честь.

- Успокойся, Наруто. Мы просто хотим поговорить, - заверила его Цунаде, улыбнувшись живому и здоровому крестнику. - Рада, что с тобой все в порядке.

- Узумаки Наруто, у нас есть несколько вопросов, главный из которых - где ты был эти полгода? - раздался тяжелый старческий голос, принадлежащий Данзо Шимуре.

- А, вот о чем вы хотите поговорить. Мда... Тяжело будет рассказать о том, что произошло. Мне проще показать вам. Ибо если тут прошло полгода, то там прошло четыре. Но до своего дня рождения там я не дожил, - сказал блондин, изменившись в лице. Теперь это был не молодой парнишка, а более зрелый молодой человек, чьи русые волосы рано тронула седина, а вокруг глаз уже стали образовываться морщины.

- В каком смысле тяжело рассказать? Поясни! - потребовали от парня ответ.

- В таком смысле и тяжело. Вот вы поверите на слово, что меня перенесло в другой мир, прямо в начало тамошней страшной войны? Нет. Это надо видеть... Но предупреждаю сразу. Это тяжело даже увидеть...

- И как ты будешь нам это показывать? - спросила Цунаде.

- Нам помогут. Гендзюцу. Но у меня есть условия. Во-первых, не пытайтесь меня взять под контроль. Я вам не враг, если вы не захотите навредить мне или моей матери. Во-вторых, не пытайтесь атаковать Девятихвостую. Будет хуже, чем в ту роковую ночь. Все, что вы увидите сейчас - абсолютная правда. Правда, которую тяжело принять.

- Мы согласны, Узумаки Наруто. Показывай.

- Хорошо. Мама, выходи.

Стоило Наруто произнести последние слова на втором родном ему языке, как из его живота начала медленно вытекать алая чакра. Она аккуратно спустилась на пол, постепенно формируя фигуру статной, высокой женщины тридцати пяти-сорока лет. Длинные темно-русые волосы, собранные в прическу ракушку, наложен толстый слой чёрной туши, заостряющей ресницы, что при голубых глазах создавало эффект стального взгляда, привнося колкость и свой штрих в образ «железной леди». И сейчас, одетая в ту самую гимнастерку, что и перед последним своим вылетом, она стояла во весь свой рост сто восемьдесят два сантиметра, смотря на старейшин и Пятую. Она стояла прямо, твердо, всем своим видом выражая желание защитить своего сына и отстоять его честь. Ее желаниям вторили крупные лисьи уши, что виднелись на голове, а также девять пышных и длинных лисьих хвостов, что зависли за ее спиной, готовые атаковать.

- Знакомьтесь, моя вторая мама. Галина Николаевна Рогозина. Командир эскадрильи ночных бомбардировщиц 588-го женского гвардейского полка, прозванного немцами «Ночными Ведьмами». Именно она нашла меня без моей памяти там. Именно она дала мне имя, дала мне воспоминания. И дала мне ту толику материнской любви, которой мне не хватало... Пока она не погибла летом сорок второго года...

- Очень приятно. Я Цунаде Сенджу, Пятая Хокаге, принцесса клана Сенджу и крестная вашего сына - сказала вставшая блондинка с пышным бюстом размера 6.3. - Очень приятно познакомится с вами, Галина.

- Мне тоже очень приятно. Хоть и хочется дать вам по шее за то, что бросили своего крестника одного, - сказала Галина, кивнув. - Ведь по сути, вы должны были стать второй матерью для него.

- Совет Конохи постановил, что у Оружия Деревни не должно быть привязанностей, - начала было говорить старуха из старейшин, но ее тут же пронзили ледяным взглядом.

- Я не с вами разговариваю. И не давала вам права называть моего сына «Оружием». Так что помолчите, пожалуйста, с вами я разберусь позже, - сказала твердым, стальным голосом Галина, дернув лисьим ухом.

- Кохару, молчи, - осадил подругу Данзо. - Не делай глупостей... Простите моих коллег. Мы виноваты в том, что лишили Наруто Узумаки семьи. Это правда. И сейчас лично я осознаю, какую мы ошибку совершили. Но с другой стороны, благодаря нам он нашел вас.

- В какой-то степени это так, - кивнула кицунэ, посмотрев на старейшину, - но ваши методы я не одобряю. У нас за такое было одно наказание - расстрел. И поверьте, лучше пойти на смертную казнь, чем вечно гнить в ГУЛАГе. Так что я надеюсь, мне позволят ухаживать за моим сыном и проводить с ним время.

- Мы разберемся с этим вопросом и снимем все ограничения. Я ведь права, Данзо-сама? - спросила Цунаде, лукаво глянув на старейшину.

- Конечно. Срочный совет будет после нашей с вами встречи. А сейчас мы бы хотели увидеть то, о чем сообщил нам Наруто.

- Хорошо. Я покажу вам все. Даже те воспоминания, которые были заблокированы. И которые появились недавно, - сказала женщина, взмахивая хвостами. Очертания кабинета стали меняться, и вскоре, они оказались на лесной поляне. Где и увидели замерзшего, одетого в изодранную одежду блондина.

- Вот тут и началась наша история. Четырнадцатое августа 1941 года, - начала рассказывать Галина долгую и тяжелую историю.

Воспоминания сменяли друг друга, старейшины и Хокаге буквально проживали воспоминания блондина. Начиная от радости обретения матери, ее гибели, изменением в поведении Наруто. Его самоубийственные вылазки, превращающиеся в диверсии, в маске Алого Лиса. Все это продолжалось вплоть до зимы сорок пятого года. Тогда от перехваченного немецкого патруля парень узнал, что немцы собираются атаковать лагерь партизан. И в этот раз это был не простой отряд, а отряд карателей, с техникой и тяжелым вооружением. Этого Наруто не мог допустить. Он летел по январским сугробам, невзирая на холодный ветер и буран. Одна мысль была в его голове - успеть. И он успел, буквально сорвал с места целый лагерь, торопя их покинуть это место. Сам же он взял всего понемногу: гранат, пулемет ДП с парой дисков к нему, патронов к Мосинке и ППШ, пару Молотовых, - и рванул наперерез, чтобы принять бой на разъезде. Время еще было, чтобы укрепить позицию, окопаться, расставить ловушки. И вскоре он принял бой. Первым грянула очередь Дегтярева, что огненной косой смела первый ряд немецких солдат, что породило в рядах немцев давку. Наруто не щадил фрицев. Он стрелял и стрелял, стремясь уложить с пулемета как можно больше. А затем грянули взрывы. Это пешие бойцы Вермахта зацепили его растяжки. Хорошо он окопался. Гремела стрельба, кричали раненые, горела техника. Израненный, в разбитой маске лиса, блондин продолжал неравный бой. Он понимал, что не победит. Но он должен был задержать немцев. Даже ценой собственной жизни... До последней капли крови. Но вот упала последняя гильза, означая, что патроны кончились. Осталась одна граната как средство последнего шанса. Он стал ждать.

Немцы поняли, что патроны у солдата кончились. Они поверили в свою непобедимость. Это и стало их ошибкой, когда они подошли к позиции солдата, а на них из сугроба выпрыгнул тот, кого немецкое командование называло не иначе, как Scharlachroter Fuchs, он же Алый Лис. Один из тех, кто попал в личные списки врагов фюрера. С ножом и саперной лопаткой в руках, он с диким, яростным, нечеловеческим рыком выпрыгнул из сугроба, начиная кровавую бойню. Он перестал себя сдерживать. Если умрет - то хоть умрет не один, а заберет как можно больше тварей на тот свет. Немцы дрогнули. Оставшиеся в живых офицеры, буквально застыв на месте от ужаса, медленно сходили с ума. На их глазах молодой красноармеец, оказавшийся самым ужасным врагом, рубил их солдат в мясо, не давай никому шанса. Даже подоспевшее подкрепление не очень-то изменило ситуацию. Поняв, что его сдавливают и окружают, боец подпустил немецких солдат как можно ближе, лишь чтобы затем выдернуть кольцо и бросить гранату под ноги. Крик "Granate!!" потонул в грохоте взрыва, криках раненых и эхе леса. На этом наступила тьма.

- Вот так я и погиб. Неизвестно, смог ли я достаточно их задержать или не смог. Но увы, здесь я уже был мертв, - сказал блондин, выдохнув от вновь пережитых ощущениях.

- Это да. Но твои воспоминания, не заканчиваются этим, - успокоила сына Галина, аккуратно обняв его хвостом. - Вернее, это то, что я нашла заблокированным в твоей памяти. Смотрим?

- Смотрим, мам, - кивнул Наруто матери.

- Давайте посмотрим. Нам тоже интересно, что произошло дальше, - кивнул Данзо.

- Хорошо.

Они вновь вернулись на ту поляну. Было видно, что с момента гибели Наруто прошло около пяти минут. Выжившие немецкие солдаты сгребали убитых, старались помочь раненым. Один из офицеров стоял около искалеченного тела Наруто и в шоке смотрел на навсегда застывшие голубые глаза, смотрящие из под разбитой маски лиса. Он наклонился и аккуратно снял маску, взяв остатки в руку. (Внимание! Дальше будет идти немецкий текст. Он будет написан с переводом, перевод будет в скобках. Русская речь будет курсивом.)

- Herr Major!!! Herr Major!!! Was soll ich jetzt tun? (Господин майор!!! Господин майор!!! Что прикажете сейчас делать?) - спросил стоящего офицера подошедший молодой солдат.

- Mein Gott... Er ist noch ein Kind... Warum tun wir ihm das an? Warum ist er so ein Soldat von uns?.. Obwohl es eine dumme Frage ist... Wir sind seine Feinde... Aber so eine tierische Wut... Mein Gott... Warum sind wir auf diese Erde gekommen?.. (Мой бог... Он ведь еще совсем ребенок... За что мы так с ним? За что он так солдат наших?.. Хотя вопрос глупый... Мы враги ему... Но такая животная ярость... Мой бог... Зачем мы пришли на эту землю?..) - не заметив молодого солдата, пробормотал немецкий офицер, смотря на еще молодое, юное лицо, чей взгляд остекленел после гибели.

- Herr Major... Das... Das kann nicht wahr sein?.. Scharlachroter Fuchs, die Bedrohung durch unsere Soldaten... Kind... Wir haben ein Kind getötet...Wir sind gezwungen, Frauen und Kinder zu töten (Господин майор...Это... Это же не может быть правдой?.. Алый Лис, гроза наших солдат... Ребенок... Мы убили ребенка... Нас заставляют убивать женщин и детей), - пораженно ахнул солдат, отпрянув от офицера.

- Vielleicht... Das ist die Realität... Verdammt ist der Führer mit seinem Weltherrschaftswahn! (Может... Такова реальность... Черт бы побрал фюрера с его манией мирового господства!) - буквально прошипел офицер и с остервенением сорвал свой орден Железного Креста, а после швырнул далеко в сугроб. - Ich will kein Mörder und Monster sein... Wir sind in ihr Land gekommen, um zu töten und zu rauben... Wer hat uns hierher gerufen?.. Niemand... Wir sind schuld an dem, was jetzt hier passiert ist... Und wenn es eine Chance gibt, diese Sünde zu büßen, werde ich sie büßen... Blut, Leben, aber ich werde büßen... (Я не хочу быть убийцей и монстром... Мы пришли на их землю, чтобы убивать и грабить... Кто нас звал сюда?.. Никто... Мы виноваты в том, что сейчас тут произошло... И если есть шанс искупить этот грех, я его искуплю... Кровью, жизнью, но искуплю...)

- Ich will es auch nicht... Nicht um diesen Preis... Nicht um den Preis, die Bevölkerung zu töten! (Я тоже не хочу... Не такой ценой... Не ценой убийства населения!) - прокричал солдат, а после побежал к остальным. - Brüder!!! Sag mir, bist du bereit, Mörder, Monster, Sklavenhalter zu werden? Bist du bereit, das Blut von Frauen, alten Menschen, Kindern zu vergießen? Weißt du, warum ich dich danach frage? Denn der legendäre Scharlachrote Fuchs entpuppte sich als Teenager!!! Ich weiß nicht, was wir ihm persönlich angetan haben, obwohl die Tatsache eines Angriffs auf sein Haus bereits ein guter Grund ist!... Aber so einen Albtraum zu schaffen... (Братья!!! Скажите мне, вы готовы стать убийцами, монстрами, поработителями? Готовы проливать кровь женщин, стариков, детей? Знаете почему я спрашиваю вас об этом?! Потому что легендарный Алый Лис оказался подростком!!! Я не знаю, что мы сделали ему лично, хотя факт нападения на его дом уже веская причина!... Но творить такой кошмар...)

- Kind?.. (Ребенок?..)

- Was für ein Horror... (Какой ужас...)

- Das Kind hat gegen uns gekämpft... (Против нас ребенок сражался...)

- Und danach sind wir Soldaten?.. (И после этого мы солдаты?..)

- Sein Name ist Nikita Ustinov. Er hat sich an uns für unsere Mutter gerächt (Его звали Никита Устинов. Он мстил нам за мать), - сказал подошедший офицер, держа книжечку-документ, который был залит кровью. - Ich erinnere mich an diesen Tag im Dezember 1941. Dann haben wir das Flugzeug der Nachthexen abgeschossen. Beide Frauen starben noch vor Ort. Einer von ihnen hatte Dokumente bei sich. Galina Rogozina. Und eine Notiz über seinen Adoptivsohn Nikita Ustinov. Er nahm Rache. Für alle Mütter, die ihre Söhne und Töchter nicht mehr erleben werden. Für alle Mütter, die von unseren Soldaten getötet wurden. Möchten Sie damit weitermachen? (Я помню тот день в декабре 1941 года. Тогда мы сбили самолет Ночных Ведьм. Обе женщины погибли на месте. У одной из них были с собой документы. Галина Рогозина. И приписка-листок о приемном сыне, Никите Устинове. Он мстил. За всех матерей, что не дождутся своих сыновей и дочерей. За всех матерей, которых убили наши солдаты. Вы хотите и дальше такое творить?)

- NEIN!!! (НЕТ!!!) - закричали солдаты вместе.

- Und ich will nicht. Deshalb... Wir werden seine Arbeit fortsetzen. Nachdem wir einen Scharlachroten Fuchs getötet hatten, brachten wir schließlich selbst eine ganze Herde zur Welt. Reißen Sie die Streifen ab und machen Sie eine Trage. Wir müssen die Überreste des Helden seinen Soldaten übergeben. Machen Sie eine weiße Flagge. Und beten Sie zu unseren Vorfahren um viel Glück (И я не хочу. Поэтому... Мы продолжим его дело. Ведь убив одного Алого Лиса, мы сами породили целую Стаю. Срывайте нашивки, делаем носилки. Мы должны передать останки героя его солдатам. Поднимите белый флаг. И молите предков, чтобы нам повезло), - проговорил офицер, отдав приказ. Солдаты быстро и слажено выполнили его, с остервенением срывая всю нацистскую символику. Некоторые настолько прониклись, что надрезали ладонь и промакивали в крови кусок ткани, повязывая на плечо. Как дань памяти Алого Лиса. Другие же стали делать носилки, из палок, брезента, чтобы аккуратно уложить тело погибшего героя на носилки. На груди героя лежала его маска и документ. В руках была его винтовка, в ногах лежал его верный ППШ.

- 3 Kilometer von hier entfernt liegt östlich ein Dorf, in dem sich eine russische Militäreinheit befindet. Lass uns dorthin gehen. Und je früher, desto besser (В трех километрах отсюда к востоку находится деревня, где расположена русская военная часть. Идем туда. И чем быстрее, тем лучше), - сказал офицер солдатам. Солдаты же, взвалив носилки на плечи, поспешили за офицером.

Путь занял около двух часов. Но никто из солдат не жаловался на это. Они принимали это как одно из немногих наказаний за то, что они творили на этой земле. За все те злодеяния, что они совершили. Но вот они увидели вдали деревню. И солдат. Офицер, заметивший их, тут же поднял палку с белым флагом и пошел вперед, повторяя при этом «Nicht schießen!!! Nicht schießen!!! Wir geben auf!!!» (Не стреляйте!!! Не стреляйте!!! Мы сдаемся!!!), яростно размахивая флагом.

- Как думаешь, врут? - спросил один советский солдат другого.

- Вряд ли. Видишь, нашивок нет. Сорвали всю символику. А у офицера даже орденов нет. Еще и просят не стрелять по ним.

- Понимаешь по-немецки?

- В школе учил.

- Пойдешь переводчиком. А я к Колюжному.

Когда немцы подошли к позициям Красной Армии, их тут же окружили солдаты. А вперед вышел старый полковник.

- Я полковник Вячеслав Колюжный. С кем имею честь говорить?

- Ich bin Major Wilhelm Vizrez. Wir sind nicht gekommen, um zu kämpfen, sondern um uns zu ergeben und einen Ihrer Soldaten auf seiner letzten Reise zu begleiten (Я майор Вильгельм Визрез. Мы пришли не сражаться, а чтобы сдаться и проводить в последний путь одного из ваших солдат), - ответил ему офицер, опуская флаг.

- Солдата? Какого солдата? Мы никого не посылали в бой, - напрягся Колюжный, пытаясь вспомнить, посылал ли он кого-нибудь из бойцов куда-нибудь.

- Dieser Soldat hielt uns freiwillig mehrere Kilometer von hier entfernt im Wald fest. Wir kennen ihn als den Scharlachroten Fuchs. Sein Name ist Nikita Ustinov. Soldaten, bringt es (Этот солдат добровольно задерживал нас в нескольких километрах отсюда, в лесу. Его у нас знают как Алого Лиса. Зовут его Никита Устинов. Солдаты, несите), - сказал майор, махнув рукой. Из-за спины вышли солдаты, несущие накрытые брезентом носилки. Опустив чуть ниже, они откинули край, от чего старый полковник ахнул.

- Никитка... Как же так?.. Да как же ты так?... Я же божился твоей матери, что уберегу... Не уберег, не сберег... Загубил, - снял свою фуражку старый полковник, едва сдерживая слезы.

- Er hat uns lange aufgehalten. Wir hatten den Auftrag, das Partisanenlager im Wald aufzulösen. Im Alleingang zerstörte er fast die gesamte Kolonne. Und dann sprengte er sich ohne Angst in die Luft. Vielen Dank an ihn, dass er uns die Augen für das geöffnet hat, was wir taten. Wir wollen das nicht mehr. Und wir werden büßen. Für den Tod des Scharlachroten Fuchses, alle Väter und Mütter, Söhne und Töchter. Ich verstehe, dass Sie uns nicht akzeptieren werden, aber lassen Sie uns mit Leben und Blut kämpfen und erlösen. Und lasst uns zugrunde gehen, aber wir werden diese Sünde von unseren Seelen abwaschen (Он долго задерживал нас. У нас был приказ - ликвидировать лагерь партизан в лесу. В одиночку он уничтожил почти всю колонну. А потом без страха подорвал себя. Спасибо ему за то, что открыл глаза нам на то, что мы творили. Мы не хотим такого больше. И искупим вину. За смерть Алого Лиса, всех отцов и матерей, сыновей и дочерей. Я понимаю, вы не примете нас, но позвольте нам дать бой и искупить жизнью и кровью. И пусть мы погибнем, но мы смоем этот грех с наших душ), - произнес офицер, снимая фуражку перед павшим героем. Это повторили как немецкие, так и советские солдаты.

- У вас грех перед всем русским народом. Вы пришли незваными и непрошенными гостями. Стали жечь наши дома, громить города, убивать население...

- Ich weiß, dass wir viele schlimme Dinge getan haben, als wir zu Ihnen auf Ihr Land kamen. Aber erlaube uns, für unsere Sünden zu büßen. Wir verlangen nichts anderes. Ein ganzes Regiment kommt hierher. Wir können sie festhalten und ausräumen. Wir geben Ihnen die Chance zu gewinnen. Das ist das Mindeste, was wir tun können (Я знаю, мы много плохого сотворили, придя к вам на вашу землю. Но позвольте нам наше прегрешение искупить. Другого мы не просим. Сюда идет целый полк. Мы можем задержать их и проредить. Давая вам шанс на победу. Это малое, что мы можем сделать), - ответил офицер полковнику, смотря ему прямо в глаза.

- Через сколько будет полк?

- Wir haben etwa drei Stunden Zeit, uns vorzubereiten und zu fangen. Wir werden sofort losfahren, um pünktlich zu sein. Jeder, der eine Waffe halten kann (У нас около трех часов, на подготовку и ловушку. Мы отправимся немедленно, чтобы успеть. Все, кто смогут держать оружие).

- Хорошо. Ребяты, подхвати носилки. Похороним бойца по-человечески. А я направлю представление к награде и информацию в ставку. Заслужил малец почести.

- Товарищ полковник, разрешите похоронить бойца на деревенском кладбище?

- Разрешаю. Приступайте.

- Herde, formiert euch! Lasst uns unsere Sünden mit unserem Blut abwaschen (Стая, стройся! Смоем грехи свои кровью своей).

Воспоминание помутнело, и теперь все оказались в кабинете Верховного Главнокомандующего, Иосифа Сталина, что сидел в своем кабинете в Москве.

- Товарищ Верховный Главнокомандующий, разрешите? - в дверь заглянул молодой сержант.

- Заходите, товарищ. У вас что-то важное? - спросил Сталин, кивнув солдату.

- Так точно. Поступила похоронная разнарядка на молодого красноармейца Никиту Устинова. При этом никакой информации о нем нет. Появился в сорок первом году, его взяла на поруки летчица 588-го гвардейского, Галина Рогозина. Парню было двенадцать, не помнил ничего. За полгода она выучила его чтению, письму. Потом была сбита, погибла. Парень люто озлобился на немцев. Стал уходить в самоволки, давить и крушить немцев. За его действия и маску, немцы прозвали его «Алым Лисом». А буквально пару дней назад он в одиночку уничтожил колонну немецких карателей, погиб в бою, давая партизанам время уйти. И, что вообще удивительно, сподвиг подошедшее подкрепление карателей дезертировать, сорвать свои нашивки, а после еще пойти искупать свои грехи кровью. Они себя назвали Стаей Алого Лиса. Они задержали полк, давая время войскам Колюжного, чтобы они подготовились к бою.

- Правы вы, товарищ. Странное дело это. И в то же время такой подвиг заслуживает поощрения, - ответил Сталин, взяв листок бумаги, обмакнув перьевую ручку в чернильницу, и стал писать. После чего он поставил штемпелем печать и протянул солдату.

- Передайте для награждения, товарищ.

- Есть, товарищ Сталин!!!

Воспоминание вновь помутнело. Теперь они оказались на городской площади. Перед столбом с репродуктором. Все люди куда-то торопились, спешили, когда вдруг резко раздалось звуковое оповещение, и тяжелый голос Левитана заговорил из репродуктора:

- От советского Информбюро. Вчера, двадцать второго января 1945 года, приказом Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина, юному воину Никите Устинову присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Двадцатого января Никита Устинов героически принял неравный бой против немецко-фашистских захватчиков, чтобы задержать их наступление в лесополосе. Задачей отряда было уничтожение партизанского лагеря, однако самоотверженный подвиг Алого Лиса, как прозвал враг нашего бойца, позволил отряду покинуть место своей дислокации. В ходе тяжелейшего боя Никита Устинов подорвал себя в скоплении врага, заставив их отступить. Подвиг Никиты заставил немецкого офицера переосмыслить все преступления, которые были им совершены. Дабы искупить свои грехи, оставшиеся солдаты Вермахта сорвали свои нашивки и регалии, после чего самоотверженно вступили в бой с превосходящим по численности полком. Своим поступком солдаты не только искупили свои преступления, но и дали шанс роте полковника Колюжного приготовится к бою. Приказом Верховного Главнокомандующего, за свой подвиг, смелость, отвагу и боевые заслуги Никита Устинов награждается следующими наградами: орденом Красной Звезды, за мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского или служебного долга; медалью «За отвагу», за личное мужество и отвагу, проявленные при защите Отечества; орденом Великой Отечественной Войны I степени, за проявленные в бою смелость, мужество и стойкость. Герой похоронен рядом со своей матерью на деревенском кладбище...

- Так вот откуда у меня награды, - тихо прошептал Наруто, когда они вернулись в реальный мир. - Спасибо, товарищ Сталин. Служу Советскому Союзу...

- Очень страшные события, - тихо проговорил Данзо, шумно выдыхая. - Очень. И народ поднялся на войну, я прав?

- Все верно. Как на фронт, так и в тыл, все встали под ружье, - кивнула Галина, стирая слезы с глаз. - На заводе, в армии, в партизанских отрядах. Все для фронта, все для победы. Таков был девиз.

- Ясно. Ну что ж, Наруто, ты можешь идти. Единственное, завтра тебе и твоей матери нужно будет подойти в резиденцию, чтобы изменить документы и поднять твое звание. Заочно. К новому экзамену на чунина будешь готовиться с Какаши Хатаке. А то он весь извелся.

- Хорошо. А сейчас что делать? У меня есть мое оружие, но... Вроде когда я одевался и проверял вещмешок, я нашел там пару барабанов к ППШ, хотя я все тогда отстрелял, коробок патронов к Мосинке. Восполнить бы...

- Оставь образцы мне. Я напрягу свой отдел разработок, - сказал Данзо, кивая парню. - Думаю, в течении недели или двух мы сможем обеспечить тебя боеприпасами.

- Ну хорошо... Момент...

Вещмешок с гулким стуком ударился об пол, и Наруто стал быстро копаться в нем. Наконец он достал один барабан от ППШ, пачку патронов к Мосинке и рожок.

- К ППШ есть еще рожковые магазины. Но в горячке боя в основном я предпочитал «бубен». Вот. Может, сможете такое же сделать, - протянул блондин старику.

- Я сегодня же передам ученым на изучение.

- А сейчас отдыхай.

- Хорошо... А кстати, вы в курсе, что наш Четвертый Хокаге живой? Мама Кушина подтвердила это.

- Стоп... Как жив?!

- А вот так, - произнес Наруто да так сильно сжал подлокотник диванчика в кабинете, что он аж треснул. - Как оказалось, весь их «счастливый» брак был аферой Третьего и Минато Намиказе с самого начала. Ему нужно было лояльное Оружие. Охочему до власти малолетнему дебилу. А когда он понял, что моя мать может рассказать правду, то, полагая, что она выжила, сбежал в Скрытый Водопад. Мама действительно могла. Ее клон был в печати клетки. Но папаша криво написал печать, и мама Кушина освободила маму Галину. Так что теперь клетки нет. Ради спокойствия души мамы Кушины я должен найти этого урода и отомстить за ее смерть.

- Ах ты тварь, Минато! - прошипела Цунаде. - Ну ничего. Я не только не буду препятствовать тебе, крестник, но и помогу тебе его поймать. А сейчас отправляйся домой.

- Есть отправляться домой отдыхать, - козырнул Наруто, после чего развернулся, закинул свой вещмешок и оружие на плечо и пошел на выход. Галина же вновь превратилась в сгусток чакры и влилась в печать на животе, пропадая.

- Да уж...Чудо, что он еще здраво мыслит, - сказал Данзо, выдохнув.

- Данзо, что тебя так взволновало в нем?

- Не поверите. Глаза... Это не глаза подростка или ребенка.

- В смысле? - спросила Кохару Утакате, посмотрев на своего друга и партнера.

- Вы не были на полях сражений Первой Мировой Войны Шиноби, - тихо проговорил тот, кого называли Тьмой Хокаге. - Вы не видели глаз тех, кто прошел самые кровавые сражения. Зато видел я... И мне тяжело вспоминать об этом.

- Не томи! Что не так с его глазами? - не успокаивалась Кохару.

- Кохару, успокойся, - одернул подругу Хомура Митокадо. - Ты же видишь, как ему больно вспоминать прошлое.

- Его глаза - это глаза воина. Воина, бросавшегося в самые самоубийственные атаки. Глаза человека, прошедшего и рай, и ад, и мир мертвых. Он если не смертник, то точно или идет в атаку, или скорее не отступит и будет идти до конца. Он не оружие - он воин. Он не пешка - он игрок. И если его спровоцировать, он будет драться до победного конца. Но в плен не сдастся.

- О великие предки! - ахнула старейшина, осознавая о чем говорит Данзо. - Насколько ужасна та война, где он был?

- Настолько, что там воевали все, - сказала Цунаде Сенджу, закусывая ноготь. - Старики, женщины, дети. Сколько ему было, когда он туда попал? Десять?

- Двенадцать лет. Мы же отправляли на войну детей старше. И то скольких мы генинов потеряли, - тихо проговорил Данзо, тяжело выдыхая. Сейчас в сердце и душе самого главного врага всех шпионов Конохи разразилась буря эмоций. С одной стороны, Оружие деревни вернулось целым. Причем с лояльным Хвостатым, Узумаки может спокойно контролировать чакру. Но с другой... С другой стороны, он видел в этом парнишке себя. Но не таким, каким он был. А таким, каким бы он был, если бы думал о других, если бы он не стремился к власти.

- Развивающийся посттравматический синдром налицо, - сказала Цунаде. - Чертов Третий! Чертов Гражданский Совет! Чертов выродок Минато! Если бы не они, Наруто бы не вырос таким!!! Он бы никогда не узнал всего этого ужаса.... А теперь поздно заявлять свои права на него.

- Вообще, ты можешь это сделать. Как его крестная мать. Даже несмотря на перерождение его приемной матери в облике Девятихвос...той, - поправился Хомура. - Ты все равно для него часть семьи. Но вот как воспримет та Галина, тут уже предсказать невозможно. Тебе придется с ней самой договариваться.

- И ловить Джирайю. Пусть выполняет свой долг крестного, - сообщила Кохару.

- Чертов Джирайя!!!

Хрясь!!! Могучий удар великой принцессы клана Сенджу разнес стол Хокаге в щепки. Ярости женщины не было предела. Еще бы! Джирайя обещался быть самым лучшим крестным, а в итоге?.. Когда Наруто пропал полгода назад, он сбежал, поджав хвост. И теперь его нет возможности найти. Если бы Кушина была жива, она бы убила и своего мужа, и его учителя, и учителя учителя... Кроваво, с мучениями.

- Не горячись, принцесса. Я отправлю АНБУ, чтобы они нашли Джирайю. Сейчас тебе нужно быть с крестником, чтобы он не натворил дел. Особенно с Харуно, - успокоил женщину Данзо. - Помня старые его обиды и зная, на что он теперь способен, а также зная правду, то ни ей, ни ее семье он не даст спокойной жизни. Хотя... Ворон! Что сейчас делает Наруто Узумаки?

- Наруто Узумаки сейчас следует в свою старую квартиру. По пути на него попыталась напасть Сакура Харуно, но отшатнулась от его взгляда. Сейчас он идет, смотря в пустоту и курит.

- Ясно. Цунаде, как ты думаешь, стоит ли Наруто отдать дом его родителей? Или выделить новый дом?

- Со всей открывшейся информацией лучше стоит подарить ему дом в более тихом и спокойном районе. О чем я сейчас же распоряжусь.

- Хорошо. И да, нужно приставить к нему Какаши. Пусть тренирует его, но не дает парню сорваться. Стоит также попросить Иноичи, чтобы помог ему с психологической реабилитацией. Ворон, продолжай наблюдение.

- Есть! - АНБУ испарился.

- А мы с вами будем ждать.

***

Наруто шел по дневной улице Конохи, задумавшись о своем. С одной стороны, он был дома. Было спокойно. Никуда не надо торопиться, никого не надо спасать. Все хорошо. С другой... Он отвык от простой, спокойной и тихой жизни, где нет взрывов, смертей, плача матерей и детей, где нет того ужаса и мрачности. Закурив одну из сигарет, Наруто подумал, что было бы хорошо навестить могилу Кушины, почтив ее память букетом цветов, когда его окликнули.

- УЗУМАКИ!!!

- Харуно, - прошипел он, узнав голос той, что ненавидела его всем сердцем. И как он мог бегать за такой, как она? Крикливая, истеричная, заносчивая, слабая.

- Какого ками ты сбежал?! Саске-кун не вернулся в Коноху, а ты, слабак, сбежал!!! - верещала девушка истерическим голосом, когда блондин повернулся к ней и посмотрел на нее. От того взгляда, который Сакура Харуно ощутила на себе, волосы начали вставать дыбом. Тяжелый, пустой, холодный... Взгляд не ребенка, но бывалого солдата, прошедшего и боль, и кровь, и ад.

- Уходи, Харуно. Уходи, пока цела. И больше никогда ко мне не подходи. А если подойдешь - я собственноручно убью тебя. По закону военного времени, - раздался шелестящий, холодный голос Наруто. После чего, вновь затянувшись дымом табака, блондин пошел дальше. А тело девочки пробила крупная дрожь. Не таким она помнила Узумаки. Не таким. Тот был крикливый, вечно звал ее на свидание. А этот...

- Что с тобой произошло, дурак? - дрожащим голосом тихо спросила Сакура, смотря вслед удаляющемуся Наруто.

Тем временем, ноги привели блондина в лавку клана Яманака, что была известна, как лучшая лавка по продаже растений и цветов. Сейчас они как никогда кстати попались ему на глаза.

- Добрый день, добро пожаловать в нашу лавку... Наруто?! - изумленно произнесла Ино Яманака, с трудом узнав в вошедшем рослом парне того вечно улыбчивого Наруто Узумаки, дурачка-простачка. Он изменился. Сильно изменился. Словно... повзрослел или постарел.

- Здравствуй, Ино. А ты с каждым днем все хорошеешь и хорошеешь, словно цветок. Можно... Попросить тебя собрать поминальный букет из астр? - улыбнулся девушке искренней, теплой улыбкой Наруто. Такой теплой, какую помнила Ино.

- Да... Да, конечно, Наруто. Сейчас принесу, - кивнула девочка, чьи щечки поалели от такого простого, но милого и теплого комплимента. - А можно вопрос? Для кого этот букет.

- Да. Для мамы... Хочу помянуть ее. Отдать дань памяти, так сказать...

- Ой... Прости, за бестактный вопрос.

- Нет-нет, ничего. Все хорошо, - сказал блондин, принимая большой букет из рук Яманаки. - Сколько с меня?

- 750 Рё? - произнесла Ино, вспоминая цены.

- Хорошо. Держи. Сдачи не надо, - сказал блондин, кладя на стойку купюру в 1000 Рё - Рад был вновь увидеть тебя.

С этими словами блондин покинул магазин, направившись в сторону кладбища Конохи. И чем ближе он подходил, тем тяжелее ему становилось.

«Все хорошо, сынок. Я рядом», - подбадривающе произнесла Галина, стараясь сделать голос как можно мягче и теплее.

«Спасибо, мам», - слабо улыбнулся Наруто, наконец, вступив на территорию царства мертвых. Он недолго бродил по территории кладбища, но вскоре, он остановился перед могильным камнем. "Кушина Узумаки" - гласила надпись на нем. Блондин вздохнул и дрожащими руками положил к камню букет. После чего присел на одно колено перед камнем.

- Здравствуй еще раз, мама... Вот, решил зайти... Впервые за семнадцать лет моей жизни. Так тяжело... И все же... Я рад, что смог тебя увидеть... И я помню все твои наставления. Я их буду соблюдать. А мама Галина за всем проследит, - проговорил он, еле сдерживая свои эмоции. Откуда-то в голове стали появляться слова, который складывались в строки, а строки в текст:

"Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей

Они до сей поры с времён тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в нeбеса?

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня.

И в том строю есть промежуток малый.

Быть может, это место для меня?

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей".

Блондин и сам не заметил, как по его щекам потекли слезы. Эмоции, сдерживаемые долгие четыре года, начали выходить наружу. И плотина терпения прорвалась. Наруто расплакался, как ребенок. Впервые он ощутил всю ту усталость и тяжесть произошедшего. Ему не хватало сил и поддержки. Именно сейчас он позволил себе побыть немного слабым ребенком. Но ему все равно не хватало поддержки. Он даже не заметил, как кто-то подошел к нему сзади. Как на его плечо опустилась рука. А затем его подняли на ноги и обняли, гладя по спине.

- Все хорошо, Наруто. Ты не один. Ты дома...